На статью Марлена Инсарова, с которым я познакомился лет 9 назад, «Против анархизма» у меня возникло желание написать ответ сразу после беглого с ней знакомства. Беглого, т.к. количество авторских фантазий, выдаваемых за историческую действительность либо реальный анархизм оказалось в статье таково, что ее невозможного было читать, не отвлекаясь на постоянные «и кто это тебе такое сказал?», «откуда это вообще взято?» и прочие подобные восклицания.

Собственно, к чему я, при этом, о своем знакомстве с автором на одном из квартирных московских анархистских собраний? Да просто к тому, что когда-то, на заре моего знакомства с анархизмом, да и с марксизмом (Инсаров все-таки ж марксист ведь) Марлен казался мне достаточно интересным автором, по крайней мере, насколько я мог судить по его статьям в «Прямом Действии», ну и тем, что попадались мне в сети Интернет. Однако время все расставляет по своим местам, так что и мое мнение об авторе, как леворадикальном публицисте сильно изменилось с тех пор.

Но перейдем к статье. Как и в случае с недавней статьей Станислава Чинкова, отповедь которой я дал, у меня нет ни времени, ни желания отвечать на нее подробно. Но желание ответить всё же есть, и я периодически возвращался к идеи написания ответа в течение нескольких месяцев.

Итак, приступим к препарированию.

 

1.       «Украинская революция доказала, что анархизм, игнорирующий вопросы политической стратегии и тактики, не является революционной теорией и практикой, отвечающей задачам классовой борьбы современности. Чтобы повлиять на ход истории, сторонники бесклассового общества должны пустить под нож все священные анархистские коровы».

 

С первых абзацев автор делает такой вот незатейливый вывод – о революции в Украине, и неадекватности на ее фоне анархизма. Однако вот в чем штука – национал-неолиберальный переворот, приведший к новым неолиберальным реформам, дальнейшему процессу обнищания значительной части населения и националистической истерии из-за начала гражданской войны на востоке страны называть революцией, мягко говоря – некорректно. И автор, считающий себя марксистом, да собственно и являющийся таковым уже много лет, должен бы понимать разницу между собственно революцией, и националистическим / неолиберальным переворотом.

Да и городить огород в духе – произошла революция, значит анархизм ложен – это не более чем словоблудие в лунную ночь. То, что произошла революция, еще неплохо бы доказать, ну и далее разобраться толком в том, что есть анархистские теория и практика (об измышлениях автора по данному вопросу будет далее по тексту), и уж потом только можно будет попытаться поразмышлять – стоит ли что-то пускать под нож, и чем это «Что-то» при этом будет являться.

 

2.       «Водораздел, отделяющий революционных марксистов от анархизма, проходит именно в вопросе о централизации и децентрализации. Анархисты являются сторонниками мелких автономных хозяйственных единиц, которые находятся друг с другом в отношениях коодинации (координация, кто не знает – это когда две стороны действуют независимо, но сообщают друг другу о своих действиях и могут учитывать действия другой стороны в своем поведении). Революционные марксисты выступают за создание планового бесклассового хозяйства в мировом масштабе. Это хозяйство должно будет опираться на все технические и экономические достижения капитализма, не в последнюю очередь – на его достижения, связанные с централизацией производства.

Анархисты являются противниками централизации. Общее между анархизмом и неолиберализмом – отрицание экономической централизации и отстаивание автономии предприятий. Именно в этом моменте анархизм дает неолиберализму палец, ухватясь за который, неолиберализм отхватит всю руку и сожрет всего анархиста, не поперхнувшись».

 

А «вот тебе бабушка, и Юрьев день», что называется. Оказывается вон оно как, вон в чем коренное различие анархизма и марксизма – централизация versus децентрализация. Ни много ни мало. Не вопрос об отношении к политической власти / государству, не тяжбы о понятии и необходимости / ненужности переходного периода от прогнившего зловонного прошлого (настоящего) к светлому благоухающему будущему, не понятия о революционном авангарде (двигателе революции) и чем бы то ни было еще. Все дело в централизации / децентрализации. И это пишет человек, от которого я лет 9 назад слышал, что Маркс носился с идеей централизации только по причине того, что переносил на собственные социалистические теории современных ему германских реалий, необходимости для тогдашней Германии с чисто государственнических интересов создания единой, централизованной страны, в противовес тому лоскутному одеялу, каковым она на тот момент являлась (пока ее не начал собирать в железный кулак Бисмарк).

Далее – разглагольствования Инсарова о том, что анархисты являются именно что «сторонниками мелких автономных хозяйственных единиц, которые находятся друг с другом в отношениях коодинации», и дальнейшие измышления о том, что есть эта загадочная «координация а ля анархизмус» выглядят жалкими попытками школьника, прочитавшего пару-тройку полемических опусов Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, раскритиковать анархизм, с которым он де теперь знаком. Не тратя время и место, отошлю неблагодарного читателя к анархистской литературе, которая прояснит ему, если оно тому вообще надо, что же все-таки хотят анархисты по данному вопросу, и кто такая эта их «координация». Речь о книгах / статьях таких авторов как Пьер-Жозеф Прудон, Михаила Бакунина, Петр Кропоткин, Жан Грав, Новомирский, Александр Беркман, Эмиль Пуже, Абад де Сантильян, Григорий Максимов, Исаак Пуэнте и т.д.[1]

К слову, дальнейший тезис о том, что марксисты де хотят организовать плановое бесклассовое хозяйство на мировом уровне, да еще и опираясь «на все технические и экономические достижения капитализма, не в последнюю очередь – на его достижения, связанные с централизацией производства», это сильно. Во-первых, напомню, что бесклассовым может быть общественное устройство, а не хозяйство, во-вторых, спасибо конечно за честность, но использование «всех достижений» и далее по тексту мы уже проходили – в исполнении Лениным с его заимствованием методов тейлоризма и прочих «достижений капитализма»[2], которые он нещадно критиковал[3], пока его партия не взяла власть. И, да, большинство (думается, за редким исключением) марксистов сторонники идеи обязательного технического прогресса как предпосылки перехода к коммунизму, тут они, безусловно, верные марксисты, без этого и марксизм то уже не особенно марксизм, но при этом далеко не все согласятся использовать «все достижения», т.к. к ним и «Негативная фабрика Освенцим»[4] должна быть тогда отнесена, и прочие «радости капитализма». Напомню, что автор «Черной книги капитализма» Роберт Курц является постмарксистом, так, к слову.

Что же касается «гениального» жонглирования словесами на тему отрицательного отношения анархистов к централизации, что их роднит с неолибералами, то держите батенька ответку: марксизм роднит с фашизмом положительное отношение к централизации и этатизм. Последнее, касается, конечно, не всех, Холлоуэй тут стал бы негодовать, но он, все же, в марксистском меньшинстве, большинство же продолжает читать мантры о необходимости таки взять власть для изменения мира.

Дальнейшее словоблудие автора по тексту его статьи я оставляю в духе «Евроньюс» без комментариев, т.к. оно построено на ложном фундаменте теоретических подтасовок и передергиваний.

 

3.      «Капитализм создал предпосылки для появления – впервые в истории человечества – возможности преывращения человечества в реальный единый коллектив, сообща принимающий решения и сообща исполняющий их. Превратить эту возможность в действительность сможет только пролетарская революция».

 

Сначала второй момент. Я не сторонник теории эволюционной неизбежности стадиальных (формационных) переходов, тем не менее, как показывает действительная, а не высосанная из пальца история – далеко не факт, что именно и только революция может разрешить противоречия капитализма. Не факт, хотя это и наиболее вероятно. Вот только революция вряд ли будет именно «пролетарской», зато, если будет, то уж наверняка «социальной». Почему не пролетарской? Да по той простой, уже хотя бы причине, если обращаться к марксистскому видению истории, что как крестьянство было не могильщиком, но источником (одним из важнейших) жизни феодального общества, так и пролетариат – это источник жизни индустриального капитализма.

Крестьянство было основным производителем в эпоху феодализма, а буржуазные революции, цементировавшие капитализм, вершила буржуазия. Ну а пролетариат стал основным производителем при новом строе (и остается им и поныне, что бы там ни говорили европоцентристы). По такой логике новый переход, от капитализма к социализму, должен совершать новый общественный класс, порожденный капиталистическим строем, который не устраивают существующие рамки, мешают его существования, развитию и самореализации, а потому устремленному к созданию нового общественного устройства.

Теперь первый момент, насчет того, какие там предпосылки создал капитализм. Так вот, капитализм как таковой возник примерно в середине XV столетия, возможно раньше, и подмяв под себя мир-систему к XIX веку, стал мировой индустриальной (промышленной) экономической системой. Между тем в единый коллектив мир начала объединяться в середине XV столетия с началом эпохи Великих географических открытий, соответственно предпосылки к этому времени уже были. Особо дотошных читателей за более детальным знакомством с данными идеями и историческими исследованиями отсылаю к школе мир-системного анализа[5], имеющей, если кто вдруг не в курсе, отчасти марксистские корни.

 

4.      «Анархизм – как и либерализм – хочет повернуть историю вспять, превратить человечество в совокупность автономных предприятий и коллективов. За революционной внешностью анархизма скрывается весьма реакционная сущность.

Множество вопросов, возникающих у любого здравомыслящего человека, относительно того, как будет организовано производство и распределение при системе автономных предприятий и коммун, анархисты обходят, прибегая к одному из своих любимых словесных фетишей – к словечку “федерация”. Мол, автономные предприятия и общины будут сотрудничать друг с другом и заключать федеративные союзы по всем интересующим обе стороны вопросам.

Словечко “федерация” ничего не объясняет. Оно пусто и бессмысленно. Автономность общин и предприятий предполагает, что они остаются носителями полного суверенитета и могут в любой момент выйти из федерации.

Современное же производство предполагает обязательное и точно в срок исполнение всеми его участниками полученного ими задания». etc., etc., etc….

 

Всё это столь прелестно, что не могу ни процитировать столь пространно. Во-первых, насчет повернутой вспять истории. Не надо выдавать желаемое за действительное. Да, среди анархистов есть подобного рода жалующие, собственно они еще в XIX веке были[6], однако примитивистский дискурс отнюдь не мейнстрим в анархизме, и никогда им не был. Во-вторых, насчет того, что анархисты якобы «обходят» вопрос об организации производства и распределения. Автор, по всей видимости, как это принято у критиканов от марксизма, так увлекся критикой анархизма, что забыл (не удосужился, да и зачем оно ему?) ознакомится с предметом критики. Так вот напомню, что анархисты еще, по меньшей мере, со времен Кропоткина занимались подробным изучением вопроса о том, как такое общество может функционировать, чем отличались от марксистов, которые настаивали, что не дело социалистов рисовать проекты возможного будущего общества, считая все это доктринерством и утопизмом. Анархисты же настаивали, что нужно не просто звать людей к новому обществу, но и показывать, как такое общество может выглядеть хотя бы схематично, чтобы люди сознательно боролись за нечто осязаемое, а не марксистскую морковку сферического социализма в вакууме, который у них неизбежно развивается по мере развития капиталистических производительных сил.

Что же касается современного производства, то советую заниматься тут не радикальной пустопорожней болтовней, а изучением вопросов современной экономики, а также имеющихся тенденций развития, одним из наиболее интересных выражений которой стали постиндустриалистские теории / теории информационного общества[7].

 

5.       «Поэтому ни о каких автономных предприятиях, суверенных в вопросе, что им производить, и что не производить, не может быть и речи. Съезд Советов в масшатабах всей страны устанавливает, на основании данных статистики и учета общественных запросов, план развития народного хозяйства на ближайший год. План этот является результатом коллективного обсуждения. (…)

Анархистские фантазии об автономных предприятиях и коммунах делятся на две разновидности. Согласно первой, анархо-коммунистической, коммуна производит у себя практически все, необходимое для жизни ее членов. Согласно второй, предприятия и коммуны обмениваются произведенной продукцией – причем боже упаси, это никоим образом не рынок!»

 

Теперь сравним первую часть цитаты (никаким местом не относящуюся к анархизму) со следующими словами:

 

«Анархо-синдикалисты убеждены, что социалистический экономический строй не может быть создан декретами и положениями какого-либо правительства, но только абсолютным сотрудничеством рабочих, технического персонала и крестьян, чтобы продолжить производство и распространение собственным управлением в интересах сообщества и на основе взаимных соглашений. В такой ситуации Биржи труда приняли бы на себя управление существующего социального капитала в каждом сообществе, определяли бы потребности жителей их районов и организовали бы местное потребление. При посредстве Федерации Бирж труда стало бы возможно рассчитать общие потребности целой страны и соответственно приспособить производственные работы. С другой стороны это была бы задача промышленных и сельскохозяйственных союзов взять под свой контроль все средства производства, транспортировки, и т.д., и обеспечить отдельные производственные группы тем, в чем они нуждаются. Одним словом:

1. Организация общего объема производства страны Федерацией промышленных союзов и руководством работы рабочими советами, избираемых самими рабочими; 2. Организация социального вклада Федерацией Бирж труда»[8].

 

Собственно это Рудольф Роккер, давно уже классик анархистского синдикализма. Что касается второй части цитаты, то, да, многие анархистские авторы считают, что отдельные «коммуны», т.е. территориально-производственные общности должны производить максимально возможный спектр товаров (и услуг), уже хотя бы потому, что в случае чрезвычайной ситуации в виде стихийного бедствия, изолирующего область, это может спасти жизни и здоровье многих «коммунаров». Насчет же обмена продукцией пусть автор лучше продолжит развивать свою мысль насчет мирового хозяйства, и подумает хорошенько над тем, по какому принципу в нем должно происходить распределение товаров и услуг (тоталитарные замашки из серии «Центр велел так и не иначе» к ответу не принимаются).

Засим оставляю без комментариев все остальные словесные хитросплетения автора о централизме / децентрализме, как в целях экономии времени и места, так и в силу того, что тратить оное на нечто, в основе чего лежит не фундамент, а песок, попросту глупое и бесполезное занятие.

 

6.       «Современный человек привык ко множеству вещей, какие в приниципе невозможно произвести в рамках отдельной коммуны, даже если она будет насчитывать не несколько десятков, а несколько тысяч человек».

 

А еще современный человек, если мы говорил о жителях Европы (не Восточной) и Северной Америки, т.е. Глобального Севера, причем без учета бедных и нищих слоев населения, и добавляя сюда средние и высшие слои Глобального Юга, в принципе зависим от множества бесполезных для него вещей, что есть феномен возникшего после Второй мировой войны общества потребления[9], и чьи первые ростки можно проследить по меньшей мере с начала двадцатого столетия, в особенности в Соединенных Штатах[10]. Не вдаваясь в массу подробностей, напомню тут и об ограниченности многих природных ресурсов еще, об экологических проблемах современного мира, о высоком проценте немотивированного насилия, самоубийств и психических расстройств (депрессий на душу населения) и т.д. и т.п. В общем, пока левая (и социал-либеральная) критическая мысль изучала в двадцатом, начале двадцать первого столетия современную капиталистическую мир-систему и ее противоречия, пока препарировала его язвы[11], такие как Марлен Инсаров видимо молились на современное капиталистическое производство как на священную корову, и им было глубоко наплевать даже на то, что при нем часто не спрос рождает предложение (это не более, чем красивая сказка для любителей всяких там очередных «блестящих» фенечек), а как раз наоборот, т.к. иначе капитализм, который имеет тенденцию к постоянному расширению (сначала внешних, а затем и внутренних рынков) схлопнется. «Расти или умри», таково экономическое кредо капитализма[12]. На этом фоне Инсаров и ему подобные оказываются в роли американских индейцев, только познакомившихся к европейскими колонизаторами, задаривших наивных аборигенов стеклянными бусами, т.е. «таким нужным» никчемным барахлом, усыпившим их бдительность, и сопроводивших это «обыкновенным геноцидом».

 

7.       «Если самоуправляемый коллектив самоуправляемых нефтяников примет решение продавать нефть за границу по высокой цене, а не поставлять ее другим коммунарам – имеет ли право Республика Труда дать по шапке “самоуправляемому коллективу” и заставить его работать на пользу всей Республики Труда?»

 

Акстись, товарищ, ты же сам писал выше, что анархисты против рыночных отношений, какие на хрен цены на нефть, какая продажа за какую границу? Все таки за потоком собственной мысли нужно иногда следить, иначе начинается: вот как вы говорите не будет денег…, а вот когда вы станете продавать. Марлен – ты или трусы надень, или крестик сними, или пиши, что анархисты против денег, или за, или уточняй в каждом конкретном случае кого, где и при каких исторически сложившихся обстоятельствах ты пытаешься иметь в виду.

И далее, напомню, с чего Марлен начал: «анархизм, игнорирующий вопросы политической стратегии и тактики, не является революционной теорией и практикой, отвечающей задачам классовой борьбы современности». Судя по ниже следующей цитате, к авторе вполне применимы следующие строки из одной из песен Егора Летова:

 

«Я хожу везде пешком,будто ёбнутый мешком 
Нахуй никому нигде не нужным мудаком. 
Я забыл,с чего начал и что будет в конце, 
И снег уже не тает у меня на конце 
Я устал охуевать от пидарастической попсы, 
Когда я вижу их в лицо,я говорю себе—Не ссы! 
И если мне не будет лень,и если я буду в силах 
Я приду поплясать на ваших могилах».

 

Это я к тому, что автор не говорит о необходимости пустить под нож современный анархизм, но говорит об анархизме вообще, да и опус свой нетленный назвал «Против анархизма». Так вот, читаем:

 

8.       «Анархист старых времен, рабочий из НКТ или платформист, по всему своему жизненному опыту знал, что булки не падают с неба при капитализме – и не начнут внезапно падать при либертарном коммунизме. Он знал, что разрушение государства и экспроприация буржуазии – это еще не решение всех проблем, но лишь возможность такого решения. Он знал, что после свержения государства и экспроприации буржуазии предстоит тяжелый напряженный труд на производстве. Этот труд должен быть определенным образом организован, поэтому вопросы экономики, организации труда после революции имеют огромное значение. Отсюда теория революционного синдикализма о переходе предприятий после победы революции под управление синдикатов».

 

Как так, Марлен, так все-таки анархизм не так убог, как ты сам же утверждаешь? Забавно, однако. Впрочем, тут тоже фантазии вместо реальности – революционный синдикализм не выступал за передачу предприятий под управление синдикатов, а старые добрые марксистские полемические клише, знатно прижившиеся у нас в эпоху советского марксизма. На самом деле речь шла, и то не всегда, а лишь в случае индустриалистов от синдикализма, о необходимости формирования нового общества на основе существующих синдикатов, которые ростками этого нового общества и считали. Просто напомню здесь слова одного из виднейших теоретиков революционного синдикализма, анархиста Эмиля Пуже: «Жизнь сосредоточится в синдикальных федерациях, которые и будут руководить производством и распределением продуктов. Вместо централизованного политического государства господствующей формой будущего общества будет экономический федерализм и децентрализация»[13]. Откуда взялся бред про стремление к передаче управления предприятиями после революции в руки синдикатов, сколько я ни изучаю историю социалистической мысли во все ее многообразии, остается для меня загадкой, в том смысле, что версий реальных, только одна – это был полемический ход противников синдикализма, т.к. сами синдикалисты подобных бредовых идей не предлагали.

Далее самое для меня лакомое, как для человека, в мельчайших подробностях изучающего историю испанского анархизма в целом, в и гражданской войны 1936-39 гг. в частности, а потому сначала дам скопом цитаты из Инсарова, а затем пару своих комментариев.

 

9.       «Единственной страной, где анархисты в течении нескольких десятилетий были ведущей силой в рабочем движении и от их поведения зависела судьба настоящей великой революции, была Испания. Анархизм с блеском и треском провалил этот экзамен.

(…)

За НКТ шло большинство рабочего класса Каталонии плюс батрачество Эстремадуры и Андалусии (последнее, впрочем, мало на что повлияло, т.к. соответствующие регионы сразу были захвачены франкистами).

Зато в Мадриде и Астурии (промышленный район на Севере Испании, шахты, металлургия) большинство рабочих поддерживало левое крыло испанских социалистов – Испанской социалистической рабочей партии. (…) Было в ПОУМ всего 5 тысяч членов плюс 60 тысяч в ее профсоюзе, но кадры это были стоящие, смелые и теоретически грамотные. Но в НКТ был миллион человек и судьба революции зависела от нее, от того, что она будет делать.

(…)

Вождь левого крыла ИСРП Ларго Кабальеро, ставший премьером Испанской республики, официально предложил НКТ создать профсоюзное правительство – опирающееся не на партии, а на НКТ и левосоциалистический Всеобщий союз трудящихся (ВСТ). Да шо бы мы, да с марксисткими авторитариями, да в одно правительство – да фигу вам, не дождетесь, не посрамим своей анархистской чести, ядрена вошь!

(…)

Фантазировали испанские анархисты о немедленной либертарной революции, а когда революция наступила, то оказалось, что сил на немедленное введение либертарного коммунизма нет (как и следовало ожидать), а проблем, о которых раньше старались не думать (отношения с другими политическими силами, оружие, продовольствие, враждебное иностранное окружение), до фига и больше».

 

Пока всё, продолжение следует.

Первое. Анархисты не провалили экзамен, и уж тем более с треском. По крайней мере в вопросе о социальных преобразованиях. Провалили лидеры анархистского движения, в вопросе об антифашистском единстве.

Второе. На момент начала революции центрами анархо-синдикалистского движения были традиционные Каталония и Андалусия, а также Левант и Арагон, набирало силу движение в Мадриде и Кастилии в целом. Каким боком здесь Эстремадура, делегаты от которой представляли на майском конгрессе 36 г. всего 2,624 человека из примерно 550,000 для меня загадочно[14].

Третье. Да, в Астурии и Мадриде большинство рабочих было не за НКТ, но вот несколько маленьких «но». А куда делись остальные «республиканские» регионы Испании? Почему речь с одной стороны про провинции, Каталония, Астурия и т.д., а с другой – про город Мадрид, но не провинцию – Кастилия? И еще – к апрелю 37 г. в Мадриде, и в целом Кастилии численно НКТ сравнялась с ВСТ. Насчет ПОУМ, вот честно, сколько было у них в профсоюзном объедини (влившемся после начала войны в ВСТ) не помню, а вот насчет численности собственно ПОУМ помню – по некоторым данным ее численность во время войны достигала на пике своего развития 30-40,000 (Райнер Тоссторф), иногда упоминают даже о 70,000 в конце 1936 г. (Оруэлл). Членов НКТ же на территории республиканской зоны оставалось с началом войны порядка 320,000 членов (Майданик), а к апрелю 37 г. достигло примерно 2 миллионов[15].

Третье. Ларго Кабальеро не предлагал анархо-синдикалистам создание профсоюзного правительства. Вступить в правительство – да, предлагал, но формировать профсоюзное – нет. Поэтому не нужно фантазировать о том, чего никогда не было[16].

Четвертое. Анархисты не фантазировали, а говорили и писали о революции, и именно поэтому на военно-фашистский мятеж рядовые массы НКТ спонтанно ответили не только вооруженной борьбой с мятежом на улицах, но и началом революционных преобразований. Что же касается бреда насчет того, что «оказалось, что сил на немедленное введение либертарного коммунизма нет», то автор путает круглое с горячим. Силы как раз были, и действовать начали, а вот лидеры, не зная толком о том, как складывается ситуация, в спешке сделали неверные выводы, и, исходя из негативного опыта собственных восстаний предыдущих лет, решили попридержать революционных коней, по меньшей мере, до освобождения Сарагосы, бывшей стратегически важным центром, а также одним из оплотов анархо-синдикалисткого движения. Что же касается вставших перед сельскими коллективами и синдикализированными городскими предприятиями проблем, то их стали решать с самого начала, тем более что ко многим из них, в общем-то, были если и не готовы, то имели теоретические наработки их решения[17].

 

10.    «А когда в мае 1937 года поднялись на мирное полувосстание рядовые анархисты и поумовцы Барселоны, против республиканской буржуазии, за переход революции на новую стадию, за превращение революции в социалистическую, то вожди НКТ полувосстание в полноценное восстание с целью захвата власти развивать не стали, а, напротив, приказали его свернуть. (…)

А когда после этого сталинисты и буржуазные республиканцы обрушили волну террора на ПОУМ, НКТ резолюции протеста писала, конечно же, но понимания того, что задавят сейчас ПОУМ – и революции кранты, не было. (…)

Но это еще не конец истории. Конец будет в 1939 году, когда в атмосфере приближающегося краха и тотального разгрома Испанской республики анархистские военные командиры примут участие в путче полковника Касадо – во второй гражданской войне внутри республиканского лагеря. А целью путча была немедленная капитуляция перед Франко. И если в мае 37 года на вторую гражданскую войну в целях углубления революции лидеры НКТ не пойдут, то в марте 39 года анархистский комкор Сиприано Мера (о нем сайт Крас статейку опубликует с замечательным названием «Сиприано Мера – герой рабочего класса» (!!!!)https://aitrus.info/node/2015, вместе с одним из лидеров правого крыла ИСРП Хулианом Бестейро и другими организовал вторую гражданскую войну в целях немедленной капитуляции, чем Республику и добил (в оправдание их можно сказать разве, что крыши у всех уже ехали и с ума сходили все от неминуемого поражения –это часто бывает, когда видишь, что разгром и смерть неизбежны)

В общем, история анархизма в Испанской революции – это очень поучительная история о том, как ультралевый инфантилизм на практике переходит в соглашательство и контрреволюционность».

 

Занавес. Итак, доразберем фантазии Марлена Инсарова об испанской революции.

Пятое. Майские события 37 г. не были ни «мирным полувосстанием», ни «за переход революции на новую стадию». Такое может написать только тот, кто ничего не знает о данных событиях. Собственно к ним привела целая масса факторов (обо всем этом я сейчас пишу статью для сборника, по итогам круглого стола, состоявшегося весной прошлого года), а потому большую часть подробностей опускаю, тем более что подробное из изложение заняло бы с десяток, другой машинописных страниц. Говоря же кратко – майские события в Каталонии (в Барселоне были основные действия, но – не единственные) стали результатом противостояния между НКТ-ФАИ-ФИХЛ, и отчасти ПОУМ, с одной стороны, и КПИ-ОСПК и буржуазных республиканцев, с другой. Плюс многочисленные нападения на сельские коллективы по всей республиканской зоне. Все это развивалось еще с конца 36 г., и стоило нескольких сотен жизней. Строго говоря, рабочие массы в мае оборонялись против перешедшей в резкое наступление реакции. И это «мирное полувосстание» обошлось в несколько сотен убитых, сколько точно, никто не знает, некоторые авторы пишут, что убитых было от 500 до 1,000[18].

Шестое. Волна террора была отнюдь не только против ПОУМ, более того, из прошедших через республиканские тюрьмы революционеров в Каталонии с апреля 1937 г. по январь 1939 г. из почти 4,000 человек члены НКТ составляли 90%, а ПОУМ – только 4%[19].

Седьмое. Насчет концовки войны. Мне так умилительно читать возмущение Марленом относительно моей статьи про Сиприано Меру. Для начала вот какой момент – целью путча Касадо отнюдь не была немедленная капитуляция, данные фантазии, позаимствовавнные из сталиниссткйо историографии испанской войны пусть автор оставит при себе. В действительности же целью было, с одной стороны, недопущение узурпирования власти коммунистами. Что же касается сдачи, то переговоры о заключении мира тот же Негрин пытался вести уже давно, задолго до касадовского путча (Бёрнет Боллотен), однако Франко интересовала только капитуляция, плюс он отказывался вести переговоры с гражданскими. Собственно Касадо же, как и тот же самый Мера, пытались вести речь о почетной, а не безоговорочной, капитуляции, с отказом победителей от репрессий. При этом, если внимательно ознакомится с данной историей, становится понятно, что то, что дни Республики сочтены, понимали абсолютно все, включая коммунистов, просто последним деваться было уже совершенно некуда – от националистов пощады ждать не приходилось, а среди союзников-антифашистов они из-за своего интриганства и сектантства окончательно утратили к весне 37 г. какое бы то ни было доверие[20]. В общем, данные опусы Марлена – это еще один наглядный пример того, какой смешной бред безграмотные доктринеры способны написать, если их интересуют собственные фантазии, а не реальная история.

 

11.    «Анархистское движение даже в лучшие свои времена игнорировало вопросы политической борьбы. Оно хотело уклониться от борьбы за власть, поэтому, когда в силу стечения обстоятельств власть сама шла к нему в руки, показывало себя полным импотентом».

 

Напомню тут еще раз суждения Роккера о том, что есть «политика» для анархистов:

 

«Итак, анархо-синдикалисты отнюдь не против политической борьбы, но, по их мнению, она должна иметь форму прямого действия, причем наиболее эффективными оказываются инструменты экономической борьбы, находящиеся в распоряжении трудящегося класса. Самая обычная борьба за зарплату показывает: всегда, когда предприниматели оказываются в трудном положении, государство вмешивается в конфликт, посылает полицию, иногда даже войска для защиты интересов имущих классов. Поэтому было бы абсурдно игнорировать значение политической борьбы. Каждое событие, влияющее на жизнь общества, носит политический характер. В этом смысле любая значительная экономическая акция, такая например, как всеобщая стачка, является политической и имеет, сверх того, гораздо большее значение, чем какая либо парламентская процедура. Политический характер имеет также борьба анархо-синдикалистов против фашизма и антимилитаристская пропаганда – борьба, которую десятки лет вели одни только либертарные социалисты и синдикалисты, и которая стоила им огромных жертв.

(…)

Политическая борьба сосредоточена не в политических партиях, а в организациях трудящихся, созданных для экономической борьбы. Признание этого анархо-синдикалисты ставят в центр своей деятельности по социалистическому просвещению масс и усилению их экономической и социальной мощи»[21].

 

По всей видимости, подобные момент из анналов анархистской мысли нужно вдалбливать критиканам каждодневно, как нерадивым малолетним двоечникам, которые вечно путают Австрию с Австралией. Дальнейшие же причитания о том, что революционная борьба – это борьба за власть, что Инсаров на разный лад повторяет весьма и весьма пространно далее по тексту у себя, то оставляют эту замшелую демагогию на его совести без комментариев, и еще раз напомню о марксистском авторе Холлоуэе, который говорит о необходимости менять мир, не беря в руки никакую такую политическую власть. Собственно оставлю без комментариев и фантазии о махновщине и Великой российской революции 1917-21 гг., по тем же причинам, что и в статьи «Критика ли это?»

Ну и в завершение сего разбора полетов, всего пара слов.

 

12.    «Разумеется, возвращение к классическому марксизму не может быть панацеей. На многие вопросы современности ответов нет и у него. Нужна новая революционная теория, осмысляющая и направляющая действительно революционную практику. Нужна трезвая голова и не останавливающееся ни перед какими фетишами критическое мышление. В том числе и перед анархистскими фетишами “самоорганизации”, “децентрализации”, “сети”, “координации” и “коммун”».

 

Возвращение к теориям столетней давности в их первозданном виде это в принципе идиотизм. Это как с палкой на танк, в том смысле, что если палка когда-то могла быть адекватным орудием против хищника, то нынешнее орудие против танка неолиберально-националистического капитализма должно быть столь же адекватно относительно реальности, как и «орудие» социализма против «танка» капитализма XIX – первой половины XX вв. Вот только кто сказал, что этого нет? Все есть, на самом деле[22]. Вопрос в том, есть ли в обществе спрос на левый радикализм, и как его добиться. Да и, кстати, зачем нужно отбрасывать основополагающую для теоретических изысканий терминологию, не вполне понятно. Впрочем, видимо Марлен настолько словоблудский фетишист, что иначе не может, хотя, кто знает, может он вообразил здесь себе борьбу с дискурсивным господством. Правда, вот вопрос – чье дискурсивное господство проявляется в таких терминах как «децентрализация», «координация», «самоорганизация», которые, к слову сказать, ничто, без адекватного наполнения и не менее адекватного использования?

 

А.Фёдоров

24.01.2016

 

Источник