Одно из излюбленных средств правителей всех времен и народов в деле объединения людей – это «маленькая победоносная война». Можно и так, чтобы война была и не маленькая, главное – победоносная. Ведь во время войны, как бы ни было у нас все плохо до нее, во время нее страна борется за все (свое) хорошее, против всего (чужого) плохого.

Да и пар в трубу очень эффективно выпускать именно что в трубу военную, а не, так сказать, внутреннюю. Война, впрочем – это не всегда открытое военное противостояние между различными странами или военными блоками. Война, как показала нам история, может быть и «холодной», когда градус соответствующих настроений постоянно подпитывается идеологией и пропагандой.

А еще враг бывает внутренним. Это те самые «враги народа», «диссиденты», «экстремисты» и Босх знает кто еще. Главная же задача, чтобы все это работало и приносило заказчику необходимый «профит» - это расчеловечивание врага. Ведь пока человек воспринимает другого человека именно что как человека, как равного себе, не видит с его стороны агрессии, он, если психически здоров, никогда не станет проявлять агрессию первым, если только не находится в таких условиях, когда он оказывается лишен средств к существованию, в то время как у других они есть, но делиться они явно не спешат. Но если он перестает видеть в своем ближнем (или не таком уж ближнем, не суть важно) такого же человека как он сам, то и вести по отношению к нему начинает себя иначе. Данный феномен известен с древнейших времен и был хорошо описан немецким философом и социальным психологом Эрихом Фроммом в его фундаментальном исследовании «Анатомия человеческой деструктивности»: «Разве мы не знаем, что у примитивных народов любой человек из другого племени или даже из соседней деревушки считался совершенно чужим, почти нечеловеческим существом и не заслуживал никакого сочувствия? Только в процессе социальной и культурной эволюции расширилось число тех, кого принято считать живыми существами. Так что явно есть основания полагать, что человек вовсе не считает представителями своего вида всех себе подобных, ибо способность распознать в другом существе человека не дана ему от рождения; инстинкты и безусловные рефлексы не помогают ему мгновенно распознать собрата, как это делают животные (по запаху, цвету или форме тела)».

Ключевым моментом в приведенной цитате из Фромма является как раз тот факт, что в основе агрессии в отношении других лежит то, что человек не видит по каким-то причинам в том самом Другом представителя своего «вида», такого же человека как он сам. А если Другой – не человек, то и поступать в отношении него можно иначе, нежели по отношению к своему соплеменнику.

И именно это мы можем видеть в пропаганде времен Первой и Второй мировых войн, когда человека в той или иной стране подогревали риторикой (а также на визуальном уровне) о том, что твой враг не вполне человек, или даже совсем не человек. При этом активно использовались и используются любые стереотипы, выставляющие другие народы в негативном свете: немцы оказываются агрессивными все поголовно, русские – пьяницы и лентяи, французы – трусы, американцы – тупые, украинцы – жадные, евреев интересуют только деньги (и власть) и т.д. При этом, говоря словами Гиммлера – «каждый имеет своего хорошего еврея».

То есть люди готовы проявлять агрессию в первую очередь в отношении тех, кого они не знают лично, и при этом выгораживать и спать тех, с кем они знакомы хорошо. Правда работает это тоже не всегда, но момент это примечательный.

«То, что не дает совпасть индивидуальному облику и абстрактному стереотипу и предотвратит конфликт, который любой логик счел бы неотвратимым, есть, по-видимому, моральная насыщенность первого и морально нейтральный, чисто интеллектуальный характер второго. Тот контекст «близость-плюс-ответственность», в котором формируются индивидуальные образы, окружает их толстой стеной морали, практически неприступной для «чисто абстрактных» доводов. Каким бы убедительным или хитроумным ни был интеллектуальный стереотип, зона его применения резко обрывается там, где начинается сфера личного общения. «Другой» как абстрактная категория просто никак не связан с «другим», которого я знаю. Второй принадлежит сфере морали, тогда как первый решительно отбрасывается в сторону. Второй пребывает в семантическом универсуме добра и зла, который упорно отказывается подчиняться дискурсу эффективности и рационального выбора», - пишет Зигмунт Бауман.

Ситуация усугубляется, когда в дело вступают иррациональные факторы. Как пишет по поводу антисемитизма Жан-Поль Сартр, «антисемитизм — это прежде всего страсть. Разумеется, она может представать и в виде теоретической посылки. «Умеренный» антисемит — это вежливый человек, мягко говорящий вам: "Лично я совсем не испытываю ненависти к евреям. Просто я считаю, что в силу таких-то и таких-то причин следовало бы ограничить их участие в жизни страны". Но если вам удастся снискать его доверие, то минуту спустя он прибавит уже в более непринужденной манере: "Видите ли, в этих евреях все-таки что-то такое должно быть: они мне физически неприятны". Суждение, которое я слышал десятки раз, заслуживает того, чтобы в нем разобраться. Прежде всего, логика этих слов — логика страсти. Ну, в самом деле, попробуйте вообразить человека, серьезно говорящего: "Все-таки в помидорах что-то такое должно быть: я их терпеть не могу". Но мало того, оказывается, что самый умеренный, самый утонченный антисемитизм сохраняет всю свою синкретическую тотальность, которая выражается в рассуждениях внешне разумных — и то же время способна привести к отклонениям вплоть до соматических. Не единичный пример: мужчина, у которого неожиданно пропадает потенция в тот момент, когда он узнает, что спит с еврейкой. Отвращение к евреям аналогично отвращению иных людей к китайцам или к неграм. И это отталкивание отнюдь не телесного происхождения, поскольку вы можете преспокойно любить еврейку, не зная о ее национальности, — нет, возбудитель проникает в тело через мозг, при этом происходит столь глубокое и тотальное вовлечение души, что оно сказывается даже на физиологии — подобно тому, как это бывает при истерии».

Добавим в нашу копилку еще такой распространенный в пропаганде момент, как сравнение людей той или иной расы, нации, этноса или политических групп с заразными болезнями, вирусами. Это было и у нацистов в отношении всех «недочеловеков», будь он славянин, еврей, цыган или кто-либо еще из неполноценных народов. Были такие, чисто биологические сентенции, и в стране Франсиско Франко в отношении всевозможных левых и либералов. Да, в конце концов, вспомнить хотя бы и такое выражение как «бацилла коммунизма».

А теперь вспомним «старое-доброе» советское понятие о врагах народа и членах семьи врагов народа (и все тоже про «изменников родины» и членов их семей). Это – внутренний враг. Его можно обвинить, наряду с врагом внешним, во всех своих бедах.

Продуктом именно такой пропагандистской конвергенции оказывается, казалось бы, совершенно абсурдное утверждение о том, например, что в плохом состоянии подъездов в каком-нибудь Воронеже и низких пенсиях рядовых россиян виноват очередной президент Соединенных Штатов Америки.

На первый, трезвый, взгляд это совершенно бредовое утверждение. Но не для тех, кто живет логикой официальной пропаганды. Для таких людей все более чем логично: Партия и Правительство прикладывают все усилия к тому, чтобы жить было лучше, но внешние враги и их внутренние пособники им мешают всеми возможными средствами.

И в этом есть своя логика. Человек живущий в бедности, даже в нищете, если он, что называется, больше склонен при этом доверять телевизору, а не холодильнику, будет склонен верить пропагандистским картинке и риторике, а не фактам объективной реальности. Такие люди склонны закрывать глаза на собственное жалкое существование убеждая себя в том, что зато они являются, пусть и ничтожно малой, но частью Империи (или какого-либо другого государственного образования, в котором они живут).

При этом такие люди мечтают прославиться, хоть как-то, чтобы возвыситься над такими же окружающими их людьми-тенями. И, в итоге, происходит то, о чем еще больше ста лет назад писал Петр Кропоткин: «Дети, более или менее сознательные, начинают ненавидеть школу, озлобляются и на всю жизнь замыкаются в себя или с отчаянием бросаются искать какого бы то ни было выхода своим страстям и стремлениям. Они жадно накидываются на романы, стараясь найти в них поэзию, которой не дала им жизнь; они зарываются в эту грязную, рыночную литературу, сфабрикованную для буржуазии по пятаку за строчку и, начитавшись, подобно молодому Леметру, вонзают нож в горло какому-нибудь ребенку, чтобы стать знаменитым преступником». В наше время победившего киберпанка такого рода вещи и вовсе приобретают гротескный масштаб: убийства и пытки в прямом эфире, например.

Подводя же итог всему вышесказанному, обратимся к нашим текущим российским реалиям. Речь про все тоже поражение в правах людей, по тем или иным причинам не желающих делать себе прививку от COVID-19 вакциной (точнее одной из вакцин), в эффективности и безопасности которой появляется все больше и больше обоснованных сомнений. При этом человек может даже быть согласен и готов сделать себе эту самую прививку, но еще не успел, или же не имеет на то возможности по объективным причинам. И, вуаля – он ограничен в возможности посещения заведений общепита, получения (значительной) части медицинской помощи. Есть примеры и других репрессий, вплоть до ареста, как то уже обещают на Филиппинах.

И вот если совместить то, что говорилось выше про пропаганду, формирование образа врага, расчеловечивание как фактор, позволяющий совершать акт агрессии в отношении другого человека, с тем, что сегодня российское общество разделяют на «привитых» и «не привитых», то мы лучше поймем происходящее.

Ведь сегодня перед нами множество проблем социально-экономического характера. Уровень жизни падает, растет бедность и нищета, ширятся психологические проблемы, разрушаются образование и медицина. Градус агрессии в обществе нарастает. И так выгодно для власть и капитал имущих найти нового врага, благо внешний враг (НАТО) есть, но его явно недостаточно. И вот тут из рукава достается новый козырь – «антипрививочники», которыми легким мановением компьютерной мышки окрестили всех противников обязательной вакцинации непроверенными вакцинами не прошедшими всех необходимых испытаний, при сокрытии от общественности реальной статистики по умершим и заболевшим уже после вакцинации, при фактическом замалчивании темы побочных эффектов и игнорировании фактора естественно приобретенного иммунитета.

В итоге «антипрививочник», кто бы он ни был, даже если в реальности он готов колоть себе любые вакцины, в том числе от COVID-19, если только его смогут убедить или предоставить реальную возможность доступного выбора из широкого спектра отечественных и иностранных вакцин, - это Враг государства. И враг народа. Это опасный бунтовщик, подвергающий (по мнению пропаганды) страшной опасности жизни и здоровье окружающих людей. Этот человек несет в себе потенциальную биологическую опасность. Он – внутренний биологический враг.

Вот что такое «вас всего лишь не пустили в ресторан» на самом деле. Это сегрегация, расчеловечивание и объявление врагом того, кто проявляет пусть даже просто малую толику сомнения в официальной пропаганде.

Между тем общество может спасти только солидарность и взаимопомощь, о которых столько писал Петр Кропоткин, а не ненависть, взаимная вражда и слепое согласие на сомнительные медицинские эксперименты, фактически навязываемые населению психологическим насилием и экономическим шантажом.

А.Фёдоров

Источник:

https://zen.yandex.ru/media/id/5d7bc9e2fe28913db0156e3b/esli-drug-okazalsia-vdrug-s-60d89a12c9d05740d8ffe465