Пытаясь немного  лучше понять «курдскую проблему», сайт alasbarricadas.org связался с группой курдских иммигрантов из Ирака. Речь идет об иракских курдах, которые проживают в Европе и создали группу Анархистский форум Курдистана (http://sakurdistan.kurdblogger.com/). Мы считаем, что эта история  интересна и ее стоит знать. Забавно, что испанские активисты, бравшие интервью, вначале полагали, что разговаривают с людьми из турецкого Курдистана, но воспользовались возможностью, чтобы узнать побольше об Ираке.

ALB: Для начала мы  хотели бы знать,  где вы находитесь. Я имею в виду, вы живете в  Курдистане или  в изгнании, мигрировали  в другие районы  Турции или живете  за границей?  

KAF: Мы находимся в нескольких европейских странах: Великобритании, Германии, Франции и Швеции. Мы курды, родом из Ирака, а не из Турции. Все иммигрировали в Европу в разное время, но все по политическим причинам.  

ALB: Как вы стали  анархистами? И есть ли еще курдские анархисты? Как давно существует курдский анархизм? И, наконец, вы «вписываетесь» в какую-либо конкретную тенденцию внутри анархизма [анархо-коммунизм, инсуррекционализм, анархо-синдикализм, эко-анархизм и т.д.]?  

KAF: Все мы вышли из различных организаций левого толка, например, коммунистических партий, которые контролировались Россией и Китаем, и других большевистских организаций. Мы стали анархистами, пройдя нелегкий путь, после того, как побывали в самых различных политических тенденциях: маоистских, сталинистских, марксистско-ленинских.  Наши идеи и деятельность в этих движениях постепенно менялись. Потом, когда эта борьба потерпела неудачу, мы обратили взор в другую сторону. Наконец, мы поняли, что анархизм является единственным путем к достижению подлинного человеческого освобождения. Вот что мы подразумеваем, когда говорим, что это был нелегкий путь.  

Насколько мы знаем, курдских анархистских групп, организаций или партий не было, но это  не означает, что не было отдельных  анархистов. Не забывайте, что иракское общество в то время было почти тюрьмой [для своего народа], и все общество в целом подвергалось репрессиям и угнетению со стороны режима. Доступными в то время были только книги и информация коммунистической партии, приходившие из России. Как вы знаете, эти идеи противоречат анархистским и полны пропаганды, направленной против них. Насколько мы знаем, анархистских книг в Ираке не было, за исключением книг Жозефа Прудона, да и те были доступны только потому, что Карл Маркс отвергал политические, философские и экономические идеи Прудона.  

Названия или  терминология для нас не очень  важны. То, что мы считаем важным - это создание местных групп в местных общинах и установление связей с другими группами на национальном или международном уровне. Мы были бы рады установить связи с анархистами и анархистскими группами разного рода, но только если они не станут вмешиваться в нашу работу и борьбу против существующей системы и ее представителей (правительства и транснациональных корпораций).  Говоря это, мы хотели бы сказать, что близки к анархо-синдикализму и анархо-коммунизму.  

ALB: Поддерживаете ли  вы национальное  освобождение или  самоопределение  курдского народа? [я  не говорю, что  вы поддерживаете курдское государство]  

KAF: Мы боремся за социальную справедливость. Мы выступаем против всех форм эксплуатации и дискриминации, будь то на основе сексизма, расизма, национальной или религиозной принадлежности. Мы боремся за создание анархистского общества, которое было бы свободным от всех форм эксплуатации, чтобы его граждане пользовались всеми правами и обязанностями.  

Тем не менее, мы никоим образом не поддерживаем государство  и не будем участвовать ни в  какой деятельности, смысл которой  заключается в создании какого-то государства. Но мы выступаем за слом централизованного государства.  

ALB: Какие отношения  у вас с турецкими  анархистами? Вы  близки с какой-либо конкретной группой?  

KAF: Мы имеем контакт с одной из турецких анархистских групп, базирующейся в Швейцарии (Karakök Otonomu Türkiye / İsviçre). У нас также есть контакты с еще одной курдской анархистской группой, которая является скорее анархо-коммунистической.  

Кроме того, у  нас есть контакты с группой анархистов из Иордании (Иорданские анархисты) и Ирана (Анархистская география), но, на практике, мы по различным причинам не настолько с ними близки.  

ALB: Есть ли у вас связи с другими европейскими группами?  

KAF: Да, у нас есть контакты с анархистскими группами в Великобритании (Haringey Solidarity Group, HSG), Германии (Anarchistisches Forum Köln и anarchosyndikalismus.org) и Франции (CNT-AIT info). Мы активно работаем с ними.  

ALB: Что касается курдского  движения, могли бы  вы нам объяснить нынешнюю ситуацию в регионе? Есть ли политические репрессии? Насколько всё трудно?  

KAF: Из вашего вопроса неясно, имеете ли вы в виду Ирак, Иран, Сирию или Турцию. Если вы имеете в виду курдское движение в Турции, там существуют несколько курдских организаций, но среди них наиболее крупной и активной партией является РПК (Рабочая партия Курдистана - прим. перевод.). Однако, поскольку ее лидер был арестован, их тактика и стратегия изменилась. В настоящее время она разделились на 4 организации: Иракского Курдистана, Иранского Курдистана, Сирийского Курдистана и Турецкого Курдистана. В каждой области у них есть собственная партия и партизаны. В Турции на данный момент РПК остановила боевые действия против турецкого государства и находится в состоянии «ни войны, ни мира». 

Можно еще много  что сказать по вашему вопросу, но реально сейчас здесь нельзя на него ответить.  

ALB: Есть ли какие-то курдские анархисты в тюрьмах? За  что? Есть ли курды, которые стали анархистами в тюрьме?

KAF: Мы не можем ответить на этот вопрос, поскольку у нас нет конкретной информации.  

ALB: Мы, в Испании, знаем об РПК, в основном, потому что с ней имеют связи баскские и каталонские  националистические организации [и ряд других левых  групп].Что можно сказать об этой организации? Насколько она значительна? Продолжает ли она еще вооруженную борьбу? Они все еще маоисты?  

KAF: Мы коснулись этого в предыдущем вопросе. Мы считаем, что РПК является организацией сталинистской, маоистской и террористической, которая была создана в атмосфере террора, репрессий и угнетения. Фашистское и расистское правительство в Турции довело ситуацию до предела, пока не было заявлено о рождении радикальной и популярной, но самоубийственной  организации, РПК. По нашему мнению, они не служат ни своему делу, ни делу рабочего класса. Фактически своими действиями они  оправдывают военную администрацию и действуют во вред курдскому вопросу на национальном и международном уровнях. Они (РПК и турецкое правительство) вызвали уничтожение многих деревень и поселков, перемещение миллионов людей, гибель множества невинных жителей.  

Правительство Турции и РПК фактически помогают друг другу. РПК делает турецкое правительство  сильнее, а рабочую тему - куда менее значимой. В то же время, способ, которым турецкое правительство  противостоит проблеме, также делает РПК сильнее - по крайней мере, в некоторых частях Курдистана.  

Эти действия обеих  сторон значительно ослабили рабочий  класс и анархическое движение в Турции.  

ALB: Есть ли другие  группы, помимо РПК, действующие против турецкой армии и государства в Курдистане?  

KAF: Есть, конечно, другие курдские группы, действующие против турецкого правительства, но они не используют партизанскую тактику. Они верят в борьбу с правительством мирными средствами. Они используют все формы борьбы, которые могли бы послужить их делу, не прибегая к вооруженной борьбе. Мы не уверены, что, помимо РПК, существуют другие группы, использующие вооруженную борьбу против турецкого правительства.  

ALB: Каковы ваши отношения с другими левыми группами?  

KAF: Мы не имеют связей с другими левыми группами.  

ALB: Как война в  Ираке отразилась  в Курдистане? Усилились  ли политические  репрессии? Возросло  стремление курдов  к независимости  после создания курдской автономии  в Ираке?  

KAF: Война в Ираке, вероятно, не лучшие времена для РПК. В этот период все враги РПК, в том числе США, западные страны и основные иракские курдские партии (ПСК и ДПК) и их вооруженные силы, объединились, установили контроль над территорией [Курдистана] и решили, если понадобится, бороться с РПК. Фактически РПК оказалась в окружении тех сил, которые мы назвали. Одновременно Турция получила хороший шанс для борьбы с РПК, не опасаясь [реакции] США. Америка согласилась поддерживать эту грязную войну и закрывать на нее глаза, как и на  жертв этой войны, пока Турция позволяет международным силам использовать свою территорию в качестве базы для оккупации Ирака.  

Мы не думаем, что в ходе иракской войны репрессии  вышли за рамки обычного уровня. Это объясняется тем, что РПК действовала на низком уровне и приостановила все крупные операции или нападения.  

Дух независимости  Курдистана в Ираке, быть может, и вырос с созданием курдской автономии  в иракском Курдистане, но это не помогает курдскому вопросу в Турции по двум причинам:  

- Курдская автономия  в иракском Курдистане, как и  прежде, всегда стремилась договориться  с турецким правительством по  политическим, торговым и экономическим  причинам. Поэтому для них [курдского  правительства в Ираке], ничего  не стоило пожертвовать курдами и их делом в Турции в обмен на собственную безопасность и выживание. 

- Создание курдского  самоуправления в Ираке означает  сближение Ирана, Сирии и Турции, потому что в этих странах  имеется курдское этническое  меньшинство. Для этого тройственного союза  РПК была главным врагом, и это раздавило движение РПК в Турции. Кроме того, Турции также удалось заставить лидеров курдского самоуправления в Ираке пойти на сотрудничество в борьбе против РПК, но большую часть времени курды вынуждены сражаться один на один, но при военной поддержке Турции, особенно воздушной.  

ALB: Как обстоит там  экономическая ситуация? Есть ли в Курдистане  рабочее сопротивление  и радикальные  профсоюзы?  

KAF: Экономическое положение курдского самоуправления до войны было очень плохим. Но после краха режима Саддама Хусейна стало еще хуже. США потратили много денег на подкуп людей, а также на то, чтобы изолировать исламские террористические группы и РПК.  

После восстания  в 1991 году появилось много организаций, и большинство из них были левыми -  женское движение, профсоюзы, студенты; они пытались объединиться. В дополнение к этому, сильное рабочее движение появилось на уровне предприятий, и оно самоорганизовывалось. Кроме того, имелись хорошие контакты между ними и организацией безработных (Союзом безработных Курдистана). Эти группы так и не смогли преодолеть левацкие влияния, и их методы борьбы, тактика и стратегия организации были точно такими же, как у большевиков и социал-демократических партий, которые постепенно становились все меньше и меньше, пока окончательно не исчезли.  

ALB: У нас сложилось такое ощущение, что отдельные курдские социальные движения сыты по горло этими маоистскими партиями и левацкими политическими группами со своей практикой, и что постепенно на смену им приходит анархистская и базисной практика. Это ощущение верно?  

KAF: Это правда. Люди устали от них и по собственному опыту поняли, что эти организации - банкроты, но, как мы уже отмечали в предыдущих вопросах, ни в Курдистане, ни в Ираке мы пока еще не видим анархического движения. Хотя все устали и хотят перемен, большая часть населения организовалось в так называемое движение изменения, движение за перемены. Пока оно еще не конституировалось в партию или подобную организацию. На самом деле, они не очень отличаются от старых организаций или нынешних, которые руководят курдским самоуправлением. Мы считаем, что это движение, как и многие другие до него, также обречено на неудачу.  

Приведет ли это к тому, что народ воспримет  анархистскую или базисную практику? Трудно быть оптимистом. Но мы уверены, что в ближайшем будущем возникнет базисное движение и что, возможно, это приведет к созданию анархической или либертарной организации. [...] 

ALB: Вы говорили о  восстании в 1991 году. Не могли  бы вы подробнее  рассказать о том,  что произошло?  

KAF: Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо сделать пояснение о ситуации в Ираке до восстания в целом и в Курдистана, в частности. Нет никаких сомнений, что ирано-иракская война привела к катастрофе иракского и иранского народа, и в то же время она ослабила режим в Ираке. Оба правительства имели свои мотивы для начала войны и по различным причинам переживали глубокий кризис.  

В ходе ирано-иракской войны было такое чувство, что иракский режим утратил власть над  своим собственным народом. До некоторой  степени это было верно, когда  иракский народ понял, что его  жизнь ухудшилось, что вещи стали очень дорогими, и приходится ждать в длинных очередях, чтобы раздобыть их, что каждый день родители и родственники получают сотни трупов, что больницы, другие предприятия или учреждения пусты, потому что все мобилизованы режимом на военную службу, или потому что многие отказались идти в армию и ушли в подполье, или были направлены охранять улицы и публичные места на случай беспорядков или восстания. Кроме того, все очень хорошо понимали, что пропагандистская машина войны, цель войны, будущие войны - всё это чистая ложь.  

Режим, с одной  стороны, пытался подкупить те семьи, которые потеряли сыновей, дочерей, родителей на переднем крае войны, а, с другой стороны, старался раздавить  и подавить любой голос оппозиции, используя силу.  

В Курдистане, из-за существования курдского движения - хотя оно было очень ослаблено и многие из его участников отказались от борьбы, переехав в соседних страны или в Европу, США и Канаду, - режим использовал несколько иную тактику, отличную от той, что он применял в южном и центральном Ираке: применение химического оружия, проведение кампании «Анфал» (1), перемещение жителей отдаленных деревень в концентрационные лагеря и уничтожение деревень со всем имуществом и даже скотом и животными, что были в деревне.  

Ситуация в обеих частях Ирака, на юге и на севере, стала невыносимой и подтолкнула людей к обращениям с жалобами, небольшим акциям протеста в различных областях.  

Когда война  закончилась, режим в Ираке стал слабее, и его кризис становился все глубже и глубже. Поэтому Саддам Хусейн стремился найти выход из этого кризиса. Единственным выходом было начало новой войны в Персидском заливе. Конечно, это случилось с одобрения и при поддержке Америки, ЦРУ. Последствия этой войны были ужасными: тысячи и тысячи солдат и обычных людей были убиты. Ситуация стала невыносимой.  

К тому времени, когда война закончилась, назрела  ситуация для появления различных  организаций, оппозиционных режиму в южной, центральной и северной части Ирака, особенно на севере, в  Курдистане. Во многих местах иракские силы уже эвакуировались и потеряли контроль над городами. К этому моменту курдское движение было очень слабым и уже собиралось отказаться от вооруженной борьбы.   

К 1991 году наступил час восстания. За несколько месяцев  до марта 91-го некоторыми левыми организациями были сделаны приготовления к тому, что позже назвали «восстанием»: они устанавливали контакты с отдельными лицами, собирали оружие и везли его в большие города, готовили пропаганду и ключевые пункты. В конце концов, произошло восстание и почти каждый, кто решился выйти из дома, принял в нем участие. За считанные дни большинство небольших и несколько крупных городов оказались в руках народа. Люди мстили агентам режима, шпионам и сотрудникам [военной] разведки («Истихбарат»), устраивая, без суда и следствия, варварские убийства и казни тех, кто, как считалось, имел контакты с властью, и у кого были руки в крови.  

Когда люди поняли, что силы режима полностью разгромлены, появились Советы, «Шуры» (2) в  кварталах, школах, больницах и в других рабочих местах, созданные рабочими, студентами, местными жителями и членами левых и коммунистических организаций, чтобы осуществлять необходимую работу на местах. 

Положение становилось  серьезным и опасным для правящего  класса, предпринимателей, потому что этот опыт мог распространиться по всему Курдистану и даже Ираку. США, Великобритания и  соседние страны очень внимательно и серьезно наблюдали и изучали ситуацию. Поэтому они пытались остановить восстание, пока оно не распространится повсеместно. Первый шаг состоял в том, чтобы активизировать своих агентов в Курдистане и сблизиться со всеми организациями и фракциями, которые были вовлечены в курдское движение во время восстания, хотя до этого почти исчезли, особенно в период вооруженной борьбы. Затем они стали вмешиваться, непосредственно посылая своих шпионов и агентов и давая советы тем силам, которые находились в оппозиции к восстанию, поскольку уже потеряли руководство и влияние среди населения. Многие из тех, кто ранее покинул Курдистан, вернулись и постепенно, при поддержке и содействии ЦРУ и МИ-6, установили контроль почти над всеми органами управления. Одновременно они создали соответствующую ситуацию и убедили людей в своей правоте или, по меньшей мере, в том, что захват людьми самого ценного - больниц, школ, университетов и других правительственных зданий - неважен. Чтобы остановить этот беспорядок, они организовали полицию и армию. В то же время они пытались ослабить «Шуры», используя против них разнообразную пропаганду, занимая их помещения, требуя от организаций, чтобы те регистрировались в правительстве и просили разрешения на протесты, митинги и демонстрации.  

В 1992 году эта  новая администрация стабилизировалась  и при полной поддержке США, Великобритании и Европы практически повсеместно установила свой контроль. В мае 1992 года состоялись первые выборы в парламент курдской автономии. Выборы были обманом, обе крупнейшие организации, ПСК (Патриотический союз Курдистана) и ДПК (Демократическая партия Курдистана), между собой решили, что они победили на выборах с 50% голосов каждая и создали собственное правительство. К 1994 году, когда при поддержке Запада и США была окончательно создана Курдская автономия, «Шуры» исчезли, и следы восстания теперь можно найти только в музеях истории. А затем наступил период междоусобной войны между ПСК и ДПК за деньги, власть и влияние. Война продолжалась до 1998 года и закончилась только после угроз со стороны США.  

Конечно, был  и другой фактор поражения народного  движения и восстания. Угроза со стороны  левых организаций «Шурам» была не менее опасной, чем со стороны США и остальных, просто  осуществляли они эту угрозу по-другому. Борьба между ними за контроль над народным движением и его результатами - «Шурами» - была одной из основных угроз и нанесла огромный вред, значительно ослабив движение. Все они были готовы пожертвовать восстанием ради своих политических интересов.  

ALB: Что вы думаете  о восстании в  Иране?  Возможно  ли, что в результате  борьбы за реформы  (смены режима)  может возникнуть сильная анархистская фракция?  

KAF: Вероятно, с нашей стороны было бы нереалистичным испытывать такой оптимизм в отношении нынешнего восстания, в том что касается появления сильного анархистского движения. Но прежде чем мы перейдем к выводам, следует напомнить, что аятоллу Хомейни и его партию привели к власти ЦРУ и Запад, хотя и неохотно. Мы говорим неохотно, потому что почти все в Иране участвовали в восстании, поэтому США и Запад оказались перед двумя вариантами: аятолла Хомейни - или власть народа. Иными словами, между врагом меньшим и врагом главным, и они сделали ставку на меньшего. В то же время они полагали, что власть мулл будет легче контролировать или приручить, особенно после того, как Иран ввязался в затяжную войну с Ираком. Они знали, что война даст им огромные прибыли и выгоду, ибо война - самое лучшее оружие, чтобы подорвать активное сопротивление, возникшее еще до начала восстания. Во-вторых, война ослабляла режимы в Иране и Ираке, и благодаря этому они вновь смогли играть большую роль с тем, чтобы взять ситуацию под контроль и, наконец, привлечь в регион силы и политику США и Запада, а также добиться финансовых выгод. 

И вот теперь прошло 30 лет, а США не имеют никакого влияния на режим, чтобы добиться от него того, чего они хотели бы в первую очередь. Но и народ уже сыт по горло режимом. Жизнь народа в том, что касается свободы, экономики, не стала лучше, и общественная жизнь, безусловно, также ухудшилась, не говоря уже о том, что почти каждая семья в Иране потеряла, по крайней мере, кого-то из близких во время длительной войны между Ираном и Ирака, которая продолжалась 8 лет. 

Ситуация ухудшается с каждым днем, и народ живет, понимая, что, когда он слышит о том, что «международное  сообщество» предполагает ввести санкции  против них или идиотского режима, это может повлечь за собой и новую долгую войну.  

Можно сказать, что народ ждал, что настанет какой-то кризис и что появится возможность  протестовать против режима. Думаем, выборы были идеальным предлогом для  людей, особенно, когда некоторые влиятельные лица, как вы можете видеть, при поддержке США и других стран, поддерживают акции протеста. Однако протесты были очень кровавыми, хотя верно и то, что не все они - часть «Зеленой революции». Как мы ранее уже говорили, большинство народа в Иране сыто режимом и нынешней политикой, и они хотят перемен. В демонстрациях и протестах участвуют представители всех слоев общества. Мы думаем, подавляющее большинство не имеет ничего общего с Mуссави или его сторонниками, но, поскольку режим, как мы видим, зверски преследует протестующих, людям трудно выйти самостоятельно и открыто требовать изменения режима. Им приходится выражать свое недовольство и ненависть к системе под прикрытием влиятельных лиц, которые также являются частью системы, по нескольким причинам: 1) если бы они вышли, не присоединяясь к основному течению протестующих, они неизбежно столкнулись бы с дикими, жестокими репрессиями, что привело бы к гибели многих людей. 2) опять же, если бы они вышли как независимые группы, это дало бы возможность Муссави и другим влиятельным лицам, которые поддержали протесты, помириться с правительством. Такое может произойти, если правительство и оппозиция столкнутся с очень серьезной опасностью, которая будет угрожать всему режиму и его политике.  

Однако мы полагаем, что протесты, еще более сильные и далеко идущие, будут продолжаться и до конца этого года могут  кардинально изменить ситуацию. Мы понимаем, что анархическое движение в Иране крепнет, но не уверены, могут  ли анархисты организовываться против сторонников авторитарной власти, уже достигшими того, за что они боролись в прошлом, и также мы не знаем, извлекли ли они уроки из прошлого.  

ALB: Как вы думаете,  анархистские идеи  могут получить  развитие в Курдистане? Есть ли какие-то  общинные традиции, которые схожи с анархистскими на практике?   

KAF: Мы определенно считаем, что анархистские идеи могут развиваться в Курдистане. И не потому, что мы верим в анархизм. Анархизм - правильная борьба, и в ближайшем будущем это будет очень сильное движение, потому что:  

- Все старые формы борьбы, начиная с партизанской войны и кончая голосованием, довери к разным партиям ПСК, ДПК, компартии, исламским группам, либералам и Коммунистической рабочей партии - все это  продемонстрировало свою несостоятельность и вряд ли сможет спастись от полного поражения, поскольку они утратили доверие бедноты и простого народа. 

- Существует множество базовых гражданских прав, которые уже завоеваны на Западе, в США, Канаде и Скандинавии, но в Ираке или Курдистане эти права по-прежнему остаются требованием простых людей. Опять же, коррупция, которая поражает все уровни управления снизу (общество) доверху (парламент) - в последнее время ее ликвидация заняла первостепенное место в списке требований, за которые борются люди.  

Связи между отдельными людьми в общинах все еще очень сильны, и это способствует тому, что каждый человек может доверять другому и включаться в коллективные действия или борьбу.  

ALB: Заключительные слова.  Вы можете сказать,  что хотите .

KAF: Мы стараемся делать максимально возможное на различных курдских веб-сайтах, чтобы убедить людей в нашей политике, ходим на курдские семинары и переводим старые анархистские тексты и статьи. Мы также хотим, чтобы люди знали, что происходит в мире. 

ALB: Здоровья вам и удачи. 

Перевод: КЛ  

(1) «Анфал» - кампания, начатая правительством против курдов в 1980-х гг. (первая кампания «Анфал» была в 1982 году, вторая - в 1988 г.); в ходе кампании режимом из деревень переселялось все население. Число пропавших без вести оценивается в 180.000 человек. 

(2) «Шуры»: Советы, Рабочие Советы. 

Источник: Entrevista a anarquistas kurdos iraquíes (http://www.alasbarricadas.org/noticias/?q=node/131)