Патрик Ферми,
психолог и этнолог,
преподаватель психологии в Университете Бордо-2

Что подразумевается, когда используют такие выражения как «косовские албанцы», «корсиканский народ», «овернцы Парижа», «французы мусульманского происхождения», «этнический конфликт в Руанде» или же «смешанные браки»? И можно ли считать менее противоречивыми такие выражения как «хмонги Вьетнама», «волоф Сенегала» или «живарус Амазонии»?

«Этнос» – это текучее понятие и, на первый взгляд, не поддается научному анализу. Те, кто его используют, и связанная с этим социально-политическая практика остаются неотделимы от мнений, существующих на сей предмет. Это относится даже к позиции «ученых», которые, как и любой другой гражданин, не может отказаться от своих обыкновений и привычек. Следует учитывать и социально-политические рамки. Во Франции, например, хотя каждый может интернационализировать примеры, как правые, так и левые в ходе дебатов обсуждают вопрос этничности вперемежку с проблемами пригородов, иммиграции, религиозными вопросами, вопросами «меньшинств». СМИ объясняют нам, что тот или иной конфликт, та или иная война имеют «племенное» или «этническое» происхождение, как если бы эти понятия были взаимозаменяемы. Все эти амальгамы рождают неверное понимание, которое дает пищу ксенофобским или расистским идеологиям, служит ширмой для международной политики «великих держав», но эпистемологически не дает рационально подойти к этому понятию.   

Сами этнологи ощущают себя неловко с этим понятием, ограничиваясь скромными  оговорками, хотя можно было думать, что понятие «этнос» составляет сердцевину их науки. Мы придерживаемся здесь особенной позиции м хотели бы прежде всего представить эту концепцию: этносов не существует, но их множество. Парадокс здесь лишь видимый, поскольку отрицание их существование и констатация их множественности находятся на разных аналитических уровнях. 

Этносов не существует, если определять их как некое изолированное явление в генетическом и культурном отношении. Даже если наблюдаются те или иные передаваемые по наследству градации среди населения, градации по лингвистическим группам, межкультурным связям и аккультуризации, невозможно обнаружить «чистые группы» на синхронном и уж тем более на диахронном уровнях. Именно в этом смысле Жан-Луп Амсель и Эликия Мбоколо смогли показать, что многие этносы являются колониальными образованиями, хотя в том, что касается их создателей, следует различать нюансы (Amselle J.-L., M'Bokolo E. Au coeur de l'ethnie. Ethnicité, tribalisme et Etat en Afrique, La Découverte, 1985).     

Но их множество, поскольку, как в плане самоопределения той или иной культурной идентичности, так и ее определения другими, все общества мира одновременно определяют культурную идентичность и культурное отклонение. Подчеркнем, что эти определения до известной степени имеют переменные очертания, поскольку практически никогда нет единой принадлежности. Каждая группа принадлежит к ансамблям, которые, в свою очередь, состоят из под-ансамблей. Хотя все они или часть их являются воображаемыми, они выступают, тем не менее, как социальная и психологическая реальность. В этом смысле применимо соображение Макса Вебера, который называл «этническим группами» группы людей, которые проявляют субъективную веру в свое общее происхождение, сходство физического типа, обычаев или воспоминаний, разделяемых в опыте колонизации и миграций (…)

Большинство авторов сходятся в мнении, что поворотным пунктом в отношении сообщества этнологов к объекту «этноса» послужили работы Фредрика Барта в 60-х гг. Франкоязычные читатели могут найти его фундаментальный текст по данной теме «Этнические группы и их границы» в книге Филиппа Путинья и Жослин Стрейфф-Фенар «Теории этничности». Эти последние отмечают, что «главный вклад его теорий (…) состоял в том, что он сделал акцент возникновения этнических групп и происходящие с ними процессы. Они понимаются не как конкретные группы, а как типы организации, основанные на определении и самоотнесении индивидов к этническим категориям» (Poutignat Ph., Streiff-Fenart J. Théories de l'ethnicité, Paris, 1995).

Барт изменил перспективу: вместо того, чтобы понимать этнос как человеческий изолят, неизменно передающий сам себе культурные элементы на протяжении поколений, он считает, что этнические различия образуются и поддерживаются во взаимосвязях и с помощью механизмов исключения и включения, определяя границы (limites, boundaries). Немногие этнологи знакомы с психоаналитическими работами Мелани Клейн, и, вероятно, жаль, потому что они нашли бы там много материалов для размышлений. Кратко говоря, маленький ребенок конструирует свою идентичность на основе того, что он интроецирует как хорошее, и того, что он проецирует как плохое. Разумеется, это противопоставление никогда не предстает перед ним как нечто слишком упрощенное. Некоторые хорошие объекты находятся снаружи, некоторые плохие – внутри, а некоторые объекты являются одновременно хорошими и плохими. Фантазматическая и, более обобщенно, психическая жизнь вырабатывается отчасти для того чтобы интегрировать эти первичные элементы. Конструирование идентичности может быть только соотносительным с конструированием реальности. Основополагающим в этих процессах является воображаемое.    

Я  понимаю риск, что такой подход можно упрекать за психологизм – именно такую критику большинство антропологов адресовали Фрейду с тех пор, как он ориентировал психоанализ на другие сферы, выходящие за пределы клинической медицины. И тем не менее, он работает. Не в том смысле, что психологическое порождает социальное, а в том, что «различные материи могут строиться на основе сходных по форме структур». Можно пойти даже дальше в этом направлении.

 Аннамария Ривера в настоятельно рекомендуемой нами статье «Этнос – Этничность» пишет: «… норвежский антрополог предложил не рассматривать этническую группу как определяемую культурным содержимым. Это содержимое, наоборот, используется для того чтобы конструировать границу и, как следствие, чтобы конструировать культуру группы». (Rivera A. Ethnie - Ethnicité // Le retour de l'ethnocentrisme. Recherches revue du M.A.U.S.S. Paris, La Découverte, n°13, semestre 1999). Следующим шагом здесь должен стать новый подход, разработанный английским психоаналитиком Уинникоттом, известным, в первую очередь, своей концепцией «переходного объекта». Речь идет конкретно о той плюшевой игрушке или кусочке ткани, которые малыш таскает с собой и которая играет для него особую роль в моменты отделения и исследования. Уинникотт утверждает, что этот объект позволяет создать промежуточное пространство, переходное между «внутри» и «вне», между «я» и реальностью. Культура, с его точки зрения, состоит в продолжении такого «переходного объекта»: «принятие реальности – это всегда недостижимая задача, ни одно человеческое существо не свободно от усилия, которое порождает увязку внутренней и внешней реальности; наконец, эта напряженность может разрядиться, благодаря существованию промежуточной зоны опыта, который не ставится под вопрос (искусство, религия, наука и т.д.)». Как ребенок создает «переходный объект», так и этническая группа создает культурное содержимое, а не наоборот.

С нашей точки зрения и, по меньшей мере столь же, как Барт, неотъемлемы исследования Амселля и Мбоколо. Применив историческую перспективу к этническому объекту, они выявили значение факта колонизации в «создании» африканских этносов. Их анализ, разумеется, должен быть модифицирован в применении к американскому и азиатскому миру, но это не мешает сделать упор на тот факт, что использование этнического неотрывно связано с отношениями политического, экономического или идеологического господства одной группы над другой. Можно сколько угодно наивно заявлять о том, что колониализм ушел в прошлое, но тем не менее, аборигенное население в Южной Америке, в США, Канаде, Южной Африке, Австралии и т.д. находится в катастрофическом социо-экономико-культурном положении в мировом масштабе или по меньшей мере на уровне минимума в тех странах, где они сейчас проживают. Новым здесь является лишь то, что, как отмечает Тейлор, этническое сознание может рассматриваться как «замена классового сознания, которому история не дала появиться, в деле мобилизации и солидарности…» (Taylor A.-C. Ethnie // Dictionnaire de l'ethnologie et de l'anthropologie de Bonte (P), Izard (M), 1991, p. 242-244)…

http://vivalafora.livejournal.com/117660.html