Организация – это не самоцель, а лишь средство
достижения поставленной цели

Старая анархистская истина

Мы – коммунисты. Не в том опошленном и искаженном виде, который то и дело, как пугало, является нам со страниц, каналов и волн СМИ («коммунистический режим», «коммунистические государство», «коммунистическая партия»). Настоящий коммунизм – анархистский, безгосударственный и безвластнический, вольный, либертарный, и какие-нибудь сто лет назад, встретив упоминание о коммунистах, человек мог быть почти на 100% уверен, что речь идет об анархистах. Лишь в 1917 г. это слово было украдено большевиками, а затем изуродовано ими и выставлено на посмешище всего мира…

Мы – коммунисты в том старинном, неукраденном еще смысле. В том, который означает вольную коммуну и ассоциацию. Когда заинтересованные люди совместно, сообща (на общих собраниях) принимают решения о том, как им жить и что делать, помогая друг другу. Когда они сообща пользуются имеющимися и вновь произведенными благами планеты – говоря словами поэта-анархиста 18 в. Сильвена Марешаля, как  пользуются светом Солнца, что светит для всех.

Мы – коммунисты не только в нашем представлении о цели, о будущем, за которое мы сражаемся. Мы – коммунисты и в самой нашей борьбе. По нашему убеждению, только общие собрания трудящихся на предприятиях и в учреждениях, только общие собрания жителей кварталов, микрорайонов и населенных пунктов должны решать, как бастовать или бунтовать, как проводить демонстрации и митинги, как отбиваться от репрессий и органов охраны существующего беспорядка. Решать сами, без самозваных или «выборно-уполномоченных» представителей – партий, профбюрократов, депутатов и судей. Такие суверенные общие собрания – не только залог успеха борьбы сегодняшней, но и прообраз, основа и краеугольный камень свободного завтра.

Но если вы, анархисты, ратуете за общие собрания и видите в них основу вольного общества – почему вы считаете необходимым создание анархистской рабочей организации? – может спросить читатель. Зачем она, если собираются такие собрания?

Начнем с того, что общие собрания – редкость в современной России. Здесь борьбу чаще всего ведут и возглавляют партии, политики и бюрократические профсоюзы. О том, как и зачем бастовать, решает профком, а собрание созывается лишь для того, чтобы утвердить уже принятые решения. На большее, как принято считать, «незнающая» масса и неспособна. Эту печальную «традицию» следует сломать любой ценой! Вот почему объединить тех, кто отстаивает принцип суверенитета общих собраний, жизненно необходимо.

Но и одних только общих собраний сегодня недостаточно. Во Франции, в отличие от России, их созыв, наоборот, является традицией. Такие «ассамблеи» почти всегда собираются, как только вспыхивает серьезная забастовка. Но очень быстро и на них власть захватывают представители каких-либо оппозиционных партий или бюрократических профсоюзов. После этого все реальные решения о ходе и организации борьбы принимают уже они, лидеры, а не шумливое, непокорное рабочее «вече». Они говорят, совещаются, ведут переговоры с предпринимателями и властью, заключают союзы и сделки за спиной трудящихся… А «обычные» люди внизу опять становятся статистами – как всегда при капитализме. Причем на сей раз «низы» сами отрекаются от своего суверенитета, сами «доверяют» вождям думать и решать за них.

Почему так происходит?

Дело в том, что общие собрания – это лишь форма принятия решений. Пусть наилучшая из возможных, но все же – не самоцель. Ведь на таком «вече» можно принять самые разные решения. В том числе и человеконенавистнические. В том числе и об отказе собравшихся от собственных полномочий и передаче их в руки «представителей», вождей и диктаторов. Важна не только форма, но и содержание, важна гармония между ними. Содержание же решений собрания определяется теми людьми, которые в нем участвуют. Их желаниями, их нуждами, их убеждениями, их взглядами. Все зависит от них.

Конечно, человек – существо социальное (в этом, если угодно, его биологическая особенность). Конечно, его поведение во многом определяется глубинным, изначальным импульсом взаимопомощи и солидарности. Но не стоит сбрасывать со счетов реалии того общества, в котором мы живем. Тысячелетия Власти, Господства и Собственности тяжело изуродовали личность человека. Особенно преуспел в этом капитализм с его конкуренцией, звериным эгоизмом, погоней за частной выгодой, приспособленчеством и развращающим потребительством. Сегодня многие готовы променять свободу на комфорт и довольствоваться крохами, приобретенными минимальными усилиями и по возможности без борьбы. Мы живем в больном обществе, в безумном мире. Но больные всегда по-разному затронуты болезнью. Личности наших современников искажены и извращены в разной степени. Мы не говорим уже о правителях, богачах, предпринимателях и банкирах – понятно, что кошелек, положенный справа, у них часто заменяет сердце, как известно, расположенное слева. Но ведь и среди людей труда сегодня немало тех, кто не помышляет рвать с капитализмом и властью, не желает брать на себя бремя управления собственной жизнью.

Следовательно, если мы хотим, чтобы общие собрания оставались независимым решающим органом, чтобы именно сами «рядовые» люди были хозяевами своей борьбы и своей судьбы – то сторонникам такого выбора необходимо объединиться и сплоченно отстаивать его.

Вот зачем нужна революционная организация: она призвана соединить в своих рядах тех, кто хочет и может вести осознанную борьбу за торжество Свободы, Солидарности и Безвластия; за то, чтобы люди сообща договаривались между собой, как им жить; за общество, основанное на самореализации личности и координации усилий людей на общих собраниях; за равную возможность пользоваться благами мира – за анархистский коммунизм. Пусть даже сегодня в нее вступят лишь очень немногие. Мы твердо уверены, что рано или поздно наши кристально и беспощадно ясные идеи убедят подавляющее большинство людей и изменят весь мир. Значит ли это, что мы, приверженцы вольного коммунизма, должны создать политическую партию и вести борьбу за политическую власть?

Само слово «партия» уже содержит в себе то, что мы отвергаем: оно означает «часть» – часть народа, которая действует вместо него и за него. Ее создают те, кто претендует на должности лидеров, вождей, «представителей», те, кто хотел бы, чтобы «обычные люди» вручили им роль руководителей борьбы и жизни. Партийцы всегда действуют «сверху» – даже тогда, когда они работают «внизу», в народной среде. Доверьте нам представительство своих интересов, говорят они «маленькому человеку», а уж мы тогда… И бедняк, как Даная, загипнотизированная миражом изливающегося на нее золотого дождя, покорно или даже восторженно бредет отдавать свой голос, свое время, свои силы, свои руки, свои мозги… – короче, отдавать себя, «отдаваться».

Совершенно неважно, о какой партии идет речь: парламентской или «авангардной». В первом случае, ее лидеры пытаются представлять (лоббировать) интересы различных групп существующего общества, обещая всем все, но удовлетворяя, в конце концов, только тех, у кого есть богатство и власть. Во втором, ее вожди объявляют себя «передовой» частью народа, естественной элитой, только не понятой и не оцененной нынешними властителями. Но всегда и везде цели и задачи у партий одни и те же: придти к власти, сформировать правительство и насиловать общество сверху.

Нет, мы не собираемся создавать партию. Но мы не хотим и оставаться идейно-пропагандистской группой, даже если иногда вынуждены начинать именно таким образом. Теория мертва без практики, умствования в башне из слоновой кости бессильны без реальной жизни за ее пределами. Идеи движут миром, но лишь тогда, когда они становятся общественными силами.

Мы не желаем ограничиться простым распространением наших идей. Нам мало бывать «там, где массы» и говорить с другими людьми – такими же и не такими же, как мы. Нам недостаточно приходить на митинги и собрания бастующих или инициатив жильцов и вести агитацию за суверенитет общих собраний и прямое действие (то есть непосредственное отстаивание людьми своих интересов, не передоверяя этого политикам, партиям и бюрократам). Мы считаем, что необходимо мощное общественное движение, сознательно стоящее на почве наших идей и ведущее борьбу за Свободу. Нет, мы не хотим быть идеологической группой, которая анализирует, обобщает происходящее и со своих «научных» и «культурных» высот с более или менее скрытым самодовольным высокомерием поучает «ведомых» и «направляемых» ею братьев «по классу».

Мы стремимся быть социальным движением, которое разрушает существующий общественный строй и создает новый.

Борьба с нынешним миром эксплуатации, господства, власти и несправедливости начинается с сопротивления против любого посягательства на нашу жизнь и свободу. С забастовок, направленных на повышение зарплаты и сокращение рабочего времени (а значит, на ограничение нашей эксплуатации и увеличение времени для нашего саморазвития). С протестов против строительства домов для богачей и коммерческой перепланировки кварталов, в которых мы живем. С противостояния сооружению и размещению индустриальных или энергетических объектов, вредных для здоровья людей и природы. Иными словами, с выступлений, в ходе которых мы, эксплуатируемые, униженные и оскорбленные, отстаиваем свои права и интересы в существующей общественной системе, пока мы не в состоянии еще низвергнуть ее.

И прежде всего, конечно, это относится к сфере труда. Мы подвергаемся эксплуатации и угнетению на каждом шагу – на работе и в семье, там, где мы живем, и там, где учимся…  Но главная область нашего бесправия – там, где заложена основа нашего повседневного рабства – это все-таки работа. Ее поставил капитализм в центр огромного, всеохватывающего механизма нашего унижения и порабощения. Именно на работе, продавая свой труд, свои руки и мозги, мы проводим большую часть жизни, затрачивая остальное время на то, чтобы хоть немного отдышаться, отдохнуть, выспаться и привести себя в относительный порядок. Именно там мы низведены до роли живой машины и придатка других машин – из металла и пластика. Именно там мы создаем большинство благ, необходимых для жизни – и полностью зависим от любой прихоти наших господ – хозяина или начальника – которые и присваивают произведенные нами общественные богатства… Вот почему мы стремимся поставить сферу нашего труда (предприятие или учреждение, где мы работаем, школу или вуз, где мы учимся) в центр нашего сопротивления против гнетущих нас Капитала и Государства.

Но тогда вам следует активно вступать в существующие профсоюзы или – если они вас почему-то не устраивают – создавать новые, такого же типа, скажет читатель. И снова мы вынуждены будем сказать: нет!

Профсоюзы возникли в 19 веке (в России – в 20 столетии), чаще всего придя на смену распущенным и уничтоженным капитализмом объединениям производителей - цехам. Объединяясь в союзы по профессиям, рабочие пытались помочь друг другу в жизни и труде, наладить культурную работу, уход за больными и стариками. Многие союзы выступали именно как общества сопротивления, ведя борьбу за повышение зарплаты, улучшение условий труда и сокращение рабочего времени. Нередко они действовали по-революционному, проводили боевые забастовки и всеобщие стачки, становились сердцевиной особой рабочей культуры, противостоявшей цивилизации капитала, открыто провозглашали цели социальной революции.

Но у них – даже наиболее революционных – сохранялось слабое место. Ведь профсоюзы формировались, отвечая потребностям людей труда в существующем обществе. В первую очередь – потребностям экономическим, материальным. В условиях дикой нищеты народа в 19 – начале 20 веков казалось, что капитализм так и не сможет их удовлетворить, что, постоянно вырывая у капитала жало, можно в итоге припереть его к стене и покончить с ним. Но этот бег наперегонки был проигран рабочими. Оказалось, что индустриально-капиталистическая система в состоянии организовать массовое, обезличенное производство для массового, безликого потребителя. Конечно, индустриальный товар был куда хуже по качеству, чем шедевр средневекового ремесленника, зато он был доступен почти каждому «среднему» бедняку. Более того, выяснилось, что буржуазия и государство вполне в состоянии принять многие зарплатные требования людей труда, удовлетворив их… за счет других трудящихся. Скажем, поднять зарплату работникам бастующего предприятия – но повысить цены на производимый и продаваемый товар. Или сократить рабочее время – но одновременно сделать труд более интенсивным и за меньшее число часов выжать из работников больше энергии и сил. Стало ясно: из одних только материальных и экономических нужд отнюдь не обязательно вытекает слом существующей несправедливой системы. Ведь и раб может предпочесть, ни за что не отвечая, сыто жить в довольстве у «доброго» хозяина, нежели вести полную риска жизнь свободного человека.

К тому же, оставаясь в рамках существующего порядка вещей и не ведя непосредственно борьбу за новое общество, профсоюзы были открыты для людей с самыми разными убеждениями. Включая тех, которые не решались на разрыв с капитализмом и государством и искали себе более «приличных» господ – в лице лидеров социалистических, а позднее – «коммунистических» партий. Вручая борьбу за свои интересы в руки этих жадных до власти авантюристов, члены таких профсоюзов добровольно ограничивались тем, что сами отстаивали чисто материальные и сиюминутные требования лучших условий своего рабства. Так возникла двойственность: идеологические партии ведут политическую борьбу, а профсоюзы – экономическую. Да и сами профсоюзы такого рода постепенно перестроились по той же схеме «представительства» интересов. Внутри этих организаций росла и крепла собственная бюрократия, а рядовые члены все больше становились простыми статистами – плательщиками взносов и исполнителями решений. В конце концов, эти профсоюзы превратились в тех огромных бюрократических монстров, которые хорошо известны каждому на своей собственной шкуре и достойны только одного – слома, разрушения.

Мы не хотим организовать обычный, неидеологический и открытый «для всех трудящихся» профсоюз, потому что не хотим довольствоваться простым улучшением своего рабского положения, не хотим разрывать единую, живую нить нашей борьбы с всемогущей Системой на отдельные, несвязанные друг с другом моменты – экономический, политический, духовный, идейный, культурный… Нет, мы стремимся жить не просто лучше – но иначе. Мы хотим быть свободными людьми!

Та революционная организация, которую мы создаем, не является ни партией, ни обычным профсоюзом. В основе своей она – рабочий профессиональный или межпрофессиональный союз, поскольку объединяет людей труда, которые оказывают сопротивление повседневной эксплуатации и угнетению и потому ведут борьбу за сокращение рабочего времени, за улучшение своего материального и духовного положения. Но такое улучшение для нее – не самоцель, но лишь средство пробудить в человеке дремлющие начала солидарности и взаимопомощи, вдохновить его на революционное бунтарство против власти и собственности, неравенства и угнетения. Только отстаивая свои права и интересы бок о бок, мы, трудящиеся, можем преодолеть эгоизм, обрести человеческое достоинство и проснуться от вековой спячки, осознав: чтобы освободить самих себя, необходимо покончить со всей существующей Системой производства, управления и жизни – и заменить ее новой: анархистским, безгосударственным, вольным коммунизмом.

Поэтому наши общества сопротивления трудящихся (по профессиям и межпрофессиональные) – в то же самое время организации идейные. Они созданы не на основе сиюминутных экономических интересов, хотя борются и за них, и за новый мир. Мы – за осознанно-анархистскую рабочую организацию. Она свободна от бюрократии, политиканства и карьеризма, все решения в ней принимаются общими собраниями членов или (выше местного уровня) – делегатами от таких собраний. Причем делегаты – это не «представители», но лишь «голос» тех, кто их направил, связав поручением, обязательным для исполнения.

Чем предстоит заняться такой федерации людей труда? Составляющие ее союзы призваны вести идейную, агитационную и культурную работу, словом и делом пропагандируя высокие цели и принципы анархистского коммунизма. Они должны готовить, организовывать и проводить забастовки и другие акции сопротивления против ига государства и капитала. И в то же самое время, их члены обязаны действовать по-анархистски на крупных общих собраниях всех работников одного или нескольких предприятий и учреждений, на ассамблеях и в инициативах жителей и т.д. – добиваться, чтобы именно эти собрания решали основные вопросы борьбы и жизни, противодействовать влиянию и власти политических партий, профсоюзов и лидеров. Иными словами, они должны применять и отстаивать прямое действие и либертарный коммунизм.

Наша цель состоит в том, чтобы массы людей труда переходили на осознанно анархо-коммунистические позиции, начинали думать и поступать как анархо-коммунисты, независимо от того, состоят они в наших союзах, или нет. Тогда создаваемые ими органы сопротивления (общие собрания и делегаты от них), сегодня столь редкие или колеблющиеся и неустойчивые, смогут в будущем стать регулярными и постоянными структурами самоорганизации и самоуправления на вольной коммунистической основе. И тогда, воодушевленные идеями-силами анархистского коммунизма, все мы, эксплуатируемые и угнетенные, в некий великий вечер пойдем на последний и решительный штурм бастионов Старого Мира.

В. Граевский