“Предчувствию окончательного освобождения не опровергается тем, что на следующий день плен остается неизменным или даже ужесточается, или даже четким заявлением о том, что он никогда не прекратится. Все это может, наоборот, быть необходимыми предпосылками окончательного освобождения”

Франц Кафка

Кафка, тонко чувствовавший человек, выросший среди жерновов истории; еврей среди немцев и славян; вольнодумец среди иудеев и католиков; писатель и эмпирический социалист посреди дикого капитализма и просыпающегося класса угнетенных.

Он родился в центре пражского Нового места, он жил по соседству с костелом и с видом на средневековую ратушу, сожженную в 1945 г., на пересечении миров. Юридические науки он изучал в немецком Карловском университете.

Еврейский квартал древнего имперского города Праги был одним из самых больших и таинственных во всей Европе. Здесь обитали раввин Лев и его легендарный, мистический слуга – “пражский Голем”, франкенштейновское чудовище, сотворенное им из глины. Густав Мейринк обессмертил этот персонаж и окружавшую его, ныне навсегда уничтоженную фашизмом среду в своем фантастическом романе “Голем”. Кафка любил узкие, таинственные и романтические переулочки еврейского квартала, парки и старые кладбища Праги, возвышавшиеся над городом Градчаны, императорскую крепость с собором. Вырываясь из патриархального ада своего крайне консервативного и ханжеского родительского дома, он, работая в обществе страхования рабочих от несчастных случаев, хорошо познакомился с нищетой и страданиями жестоко эксплуатируемых наемных тружеников. Несгибаемая бюрократия (“темное гнездо бюрократов”) с ее беспощадным роком предписаний и параграфов и расистская дискриминация против него как еврея были суровой школой для чувствительного юноши. Из этой ситуации, когда на него давили со всех сторон, и выросли его анархические убеждения.

Михаил Каха, одна из ключевых фигур тогдашнего чешского анархизма, вспоминал, что Кафка время от времени посещал собрания в “Клубе молодых” и участвовал в антимилитаристских и антиклерикальных собраниях, организованных рабочим союзом “Вилем Кербер”. Свидетели утверждали, что Кафка живо интересовался происходившими дискуссиями, но он никогда не брал слова. Он вообще был молчаливым человеком; Каха так и прозвал его – “клидас”, молчальник. Доказано и участие Кафки в анархо-синдикалистском движении. Михал Марес, молодой анархист, который часто приглашал Кафку на анархистские собрания, писал о нем: “Он сидел обычно один и никто его не знал, тихий, внимательный слушатель; перед ним стоял бокал пива, которого он едва касался”. Его неброская щедрость проявлялась при сборе пожертвований на нужды движения. Одним из первых мероприятий, на которые пошел Кафка, был митинг протеста против сметного приговора в отношении испанского педагога-анархиста Франсиско Феррера в 1909 г. Полиция разогнала митинг. В мае Кафка принял участие в учредительном собрании созданной Гашеком сатирически-анархистской “Партии умеренного прогресса в рамках закона”. Об этом запоминающемся событии Кафка позднее рассказывал Францу Верфелю. В 1912 г. Кафка был даже арестован полицией за участие в митинге против смертного приговора французскому анархисту Лиабефу: он с каменным спокойствием стоял в самой середине полицейского шабаша.

Теоретические основы Кафка искал у таких авторов, как голландский либертарий Домела Нювенхюйс, братья Реклю, Вера Фигнер, Бакунин, Александр Герцен, Белинский, Жан Грав, Кропоткин. 15 октября 1913 г. он записал в своем дневнике: “Не забывать о Кропоткине!”.

(В то же время он с определенным скептицизмом относился к современным ему чешским анархистам. Они “так милы и приветливы”, – говорил он, что нельзя не поверить каждому их слову. Но в то же время – именно из-за этих особенностей – нельзя верить, что они могли бы стать этакими разрушителями мира, как они утверждают”. Кафка оказался прав. Прошло всего несколько лет и большинство тогдашних анархистов в Чехословакии или отошли от движения или подались в “коммунистическую” партию. – Прим. перевод.).

Политические убеждения Кафки нашли отражение и в его личной жизни. Он критиковал своего отца как предпринимателя-эксплуататора, который однажды отозвался о служащих как об “оплачиваемых врагах”. Рассказывая писателю Максу Броду о ситуации в обществе страхования рабочих от несчастных случаев, Кафка сказал: “Как скромны эти люди. они приходят к нам просить. Вместо того, чтобы взять учреждение штурмом и разгромить все вдребезги, они приходят просить”.

Кафка, очевидно, даже вынашивал планы начать новую жизнь. В 1918 г. он разрабатывал идею рабочего сообщества “Неимущие рабочие” на основе скромности, равновесия прав и обязанностей и социальной ответственности. Он симпатизировал еврейскому социалистическому движению “халуцев” (“пионеров” заселения Палестины коммунами - киббуцами) и мечтал отправиться туда и жить жизнью простого ремесленника.

Одновременно он был пламенным антимилитаристом и в 1914 г. с омерзением отверг патриотические военные призывы. В 1920 г. он говорил юному музыканту и литератору Густаву Яноуху: “Поэты пытаются заменить людям глаза, чтобы тем самым изменить действительность. Поэтому они, в сущности, враждебные государству элементы, – они ведь хотят перемен. Государство же и вместе с ним все его преданные слуги хотят незыблемости”. А о капитализме он отзывался так: это “система зависимостей, идущих изнутри наружу, снаружи вовнутрь, сверху вниз и снизу вверх. Все зависимо, все скованно. Капитализм – состояние мира и души”.

Кафка решительно отвергал партии и официальные организации “рабочего движения”: “Люди так уверены в себе, решительные и хорошо настроены. Они овладели улицей и потому думают, что овладели миром. Они ошибаются. За ними уже стоят секретари, чиновники, профессиональные политики – все эти современные султаны, которым они готовят путь к власти… Революция испаряется, и остается только ил новой бюрократии”.

Кафка уже провидит, что надвигается не социальная революция, а нечто беспощадно-мрачное, “затейлоризированная” жизнь, “господство зла”, когда “человек превращается в тень, перестает быть живым существом”. Он предчувствует наступление фашизма: “Я думаю, что антисемитизм захватит и рабочих. Это видно уже в ведомстве страхования рабочих от несчастных случаев. Оно – результат рабочего движения. Оно должно быть наполнено светлым духом прогресса. И как же там все выглядит? Ведомство служит темным гнездом бюрократии, в котором я – единственный еврей, для парада”.

Кафка умер 3 июня 1924 г. от туберкулеза. Он был избавлен от жуткой, “кафкианской” действительности грядущего нацистского рейха, который отправил его семью в газовые камеры и навсегда сделал его любимую Прагу совершенно другим городом.

Ист.: Anarchistischer Taschenkalender 1996. Опубл.: Прямое действие. 1998. № 11. С. 5-6.