В начале 2014 г. исполнилась 15-я годовщина со времени стачки на Ясногорском машиностроительном заводе (Тульская область). Это было первое в современной России массовое выступление наемных работников, которым руководили не профсоюзные или партийные бюрократы, а общее собрание трудящихся.

... Активисты российской секции Международной ассоциации трудящихся узнали о забастовке на Ясногорском заводе случайно и поехали посмотреть, что там происходит, своими глазами. Они ожидали увидеть обычную забастовку под руководством профкома ФНПР (это когда профком договаривается за спиной рабочих с администрацией). Но то, что они увидели, превзошло все их надежды. Они увидели завод, который не только контролировался, но отчасти и управлялся самими рабочими.

Ясногорский машиностроительный завод выпускал насосы и другое шахтное оборудование, значительную часть номенклатуры которого больше в Союзе никто не выпускал. Его продукция пользовалась заслуженной популярностью у шахтеров и в других отраслях промышленности благодаря своему исключительному качеству. На заводе работали люди высокой квалификации. В результате приватизации завод стал открытым акционерным обществом. Потом началась история, очень похожая на многие другие истории такого же рода, случившиеся на пространстве бывшего СССР. Хозяин, владелец контрольного пакета (27%) акций В.А.Ткачев и администрация стали использовать различные схемы извлечения прибыли в обход заводской кассы - сразу в собственный карман. Отпуск продукции своим посредникам по заниженным (процентов на 40%) ценам. Заведомо невыгодный (а, точнее, бессмысленный) бартер. Так, по бартеру администрация попыталась обменять 14 насосов на сумму 79 500 рублей на машину метел. Жаловаться было бессмысленно. Власти и прокурор Матвейчик всецело стояли на стороне тогдашнего генерального директора И.Г.Чернова и его товарищей.

Начало конфликта

Первые попытки бастовать возглавлялись стачкомом, руководимым председателем профкома И.М.Кузнецовым. Однако никаких результатов это не дало. Профком быстро нашел общий язык с администрацией. Впрочем, у директора и председателя профкома, по слухам, всегда были хорошие отношения. Во всяком случае, зарплата в 3000 рублей (+3% от прибыли завода), выплачивавшаяся, по-видимому, без задержек, не позволяла вышеозначенному председателю всерьез бороться за изменение ситуации на заводе, ибо сам он чувствовал себя вполне комфортно -  сложившаяся на заводе ситуация его, лично, полностью устраивала! В июне 1998 г., так ничего толком и не добившись, коллектив завода был отправлен в двухмесячный неоплачиваемый отпуск. Правда на складах завода была готовая продукция, которую за это время вроде бы хотели продать. Так что, к концу отпуска у людей была все же надежда на получение зарплаты. Но во время этого отпуска вдруг как грибы стали расти коттеджи заводского начальства. А выйдя на работу, рабочие вдруг обнаружили, что нет ни продукции, ни зарплаты, а их собираются отправить в отпуск еще на месяц. Стихийно собралась конференция с участием более 4000 человек (практически все работники завода). На этой конференции старый профком и стачком были смешены. Председателем профкома стала уволенная незадолго до этого Антонина Ивановна Чекмарева, а председателем стачкома Андрей Гуан-Тин-Фа. Это вызвало негодование администрации и Облсовпрофа, но на первое никто не обратил внимание, а председателю Облсовпрофа намекнули, что сейчас профсоюзов много, есть из чего выбирать. 14 сентября 1998 г. началась бессрочная забастовка, а 28 сентября собралась заводская профсоюзная конференция. На этой конференции Ленст Рошеня, сотрудник отдела снабжения предприятия, предъявил доверенность на управление акциями, принадлежащими рабочим завода. Надо сказать, что человек этот, образованный, юридически грамотный и имевший у рабочих завода в силу этих своих качеств авторитет, все точно рассчитал. На собрании присутствовали владельцы 72% акций и совет директоров. Конференция была преобразована в собрание акционеров, Рощеня избран новым генеральным директором, исполнительным директором назначен В.Д Дронов. В ответ 22 октября прокурор объявил действия рабочих «недействительными и не имеющими юридической силы». 4 ноября аналогичное решение принял городской суд. 3 декабря власти арестовали Дронова, а на следующий день Рошеню.

Рабочие потребовали освободить арестованных и пригрозили  перекрыть железнодорожную магистраль. Заодно они взяли под арест собравшийся в ДК совет директоров. Для полного комплекта кое-кого пришлось вытаскивать из постели. После этого Дронова и Рошеню освободили под "подписку о невыезде" и при условии "неучастия в делах завода".

Общие собрания

Приехав на ЯМЗ в начале 1999 г., анархо-синдикалисты обнаружили, что борьба продолжается. Работники были твердо настроены отстаивать свой завод, не давая спекулянтам-собственникам распродать оборудование и оставить тх без средств к существованию. 

На заводсткой площади регулярно собирались "митинги", ставшие, по существу, суверенными общими собраниями трудящихся. На них принимались основные решения по всем вопросам жизни завода. Территория, оборудование и продукция завода охранялись рабочими. Обсуждался вопрос о возобновлении выпуска продукции и ее поставки потребителям. Все меры принимались самими рабочими и цеховыми ИТР, практически без участия администрации и работников заводоуправления, которые предпочли держать нейтралитет. Совет трудового коллектива дал согласие на назначение еще одного директора, но роль его во многом оставалась декоративная. Так, когда новый директор подписал документы на поставку продукции по ценам 1997 года, деньги от оплаты которой пошли на взаимозачет за электроэнергию, СТК эту поставку запретил до решения общего собрания, а директору было заявлено, что отгрузкой продукции СТК займется сам. Все решения по отгрузке санкционировались на "митингах", то есть общих собраниях работников.

Самостоятельность рабочих сильно не нравилась начальникам. Против трудящихся ополчилась вся местная власть (в городе у власти столи люди, близкие к тульскому губернатору Стародубцеву из КПРФ) во всех своих трех лицах, тульское начальство и московские жулики. Через тульские и многие московские СМИ распространялись ложь и клевета на участников движения и его активистов. По существу, сколько-нибудь объективная информация шла только через малотиражную "оппозиционную" прессу, да и та по возможности старалась не замечать независимости и самостоятельности этого движения и главное - того, что это движение самоуправляемое. Конечно в нем были активисты, пользовавшиеся определенным авторитетом, но они не были начальниками. Их действия в полной мере определялись и контролировались общими собраниями рабочих. Это обстоятельство не позволяло им, с одной стороны, превратиться в очередную "правящую верхушку", а с другой, -- придавало им силу. Это хорошо понимали сами рабочие. Хотя иногда в разговорах с ними проскакивала мысль, что не плохо бы найти "хороших начальников", но даже те, кто так говорили, понимали, что "хорошими" начальники будут только до тех пор, пока собираются общие собрания. Такая позиция долго не позволяла взять движение под контроль различного рода политическим партиям.

В феврале 1999 г. ситуация на заводе оставалась крайне напряженной. Одновременно велось несколько судебных дел против старой администрации и за такой юридический статус завода, который смог бы каким-то образом закрепить существующее положение веще - рабочий контроль. Новая администрация, на назначение которой согласились рабочие, пыталась взять власть на заводе в свои руки, но, благодаря решительности и солидарности рабочих, это ей пока плохо удавалось. За попытки издать приказ, противоречащий интересам рабочих, нового директора выгнали из заводоуправления. Рабочие нуждались в моральной и материальной поддержке, квалифицированной юридической и экономической помощи.

Подавить протест силой власти все же не решались: среди работников ЯМЗ многие были охотниками...

Поддержка КРАС

Анархо-синдикалисты выразили свою безусловную солидарность с борьбой рабочих Ясногорска и в особенности с той формой, в которой эта борьба разворачивалась -- с суверенными общими собраниями. Они приехали не учить работников Ясеногорска, как им следует жить, не приобщать их к некоей "единствено верной идеологии" или звать их в "свою партию" -- но разговаривать на равных, как трудящиеся с трудящимися, обмениваться опытом, рассказывать о том, как борются рабочие других стран и что из опробованного ими может быть прменено в нынешнимх условиях, на месте...

Задача КРАС состояла в поддержке и развитии  элементов самоорганизации и самоуправления трудящихся, в том, чтобы убедить рабочих не отказываться от своей независимости, не передоверять судьбы своего движения ни в чьи руки -- ни партий, ни профбоссов, ни "добрых начальников", ни, наконец, собственых "лидеров". Эти мысли были сформулированы в листовках, которые анархо-синдикалисты распространяли на заводе, в их обращениях к митингам и в отдельных разговорах с рабочими и активистами. При помощи КРАС была организована международная кампания солидарности с борьбой работников ЯМЗ. Информация о событиях в маленьком городке в Тульской области распространилась по всему миру. Телеграммы поддержки прислали секретариат Международной ассоциации трудящихся, профсоюзы из Испании, Норвегии, Германии, США... В различных странах был начат сбор средств в помощь рабочим, не получавшим зарплату...

Учитывая молчание или враждебность СМИ, было крайне важно прорвать информационную блокаду вокруг ЯМЗ. КРАС предоставила в распоряжение ясногрцев свою печатную базу, печатала и распространяла "Рабочий листок" ЯМЗ.  

Тревожный март 1999

Весна 1999 года стала решающей в борьбе рабочих ЯМЗ. В начале года под покровительством администрации завода был создан марионеточный профсоюз "Защита труда", провозгласивший те же требования, которые выдвигал старый профком, отстраненный рабочими в прошлом году: приступить к работе, невзирая на отсутствие зарплаты и голод. Власти предоставили "Защите труда" полный доступ к местным средствам информации.

4 марта областной суд Тулы отменил решение и определение Ясногорского суда о незаконности проведения собрания на ОАО ЯМЗ. Тем самым, введение внешнего управления и назначение им новой администрации было признано незаконным. Это стало первой победой работников! Однако дело было возвращено на доследование в Ясногорский суд.

9 марта на общезаводском собрании в цехе №2 было рассказано о решении суда от 4 марта. Внешний управляющий В.Н.Пирютин продолжал игнорировать вопросы и требования работников, настаивая на том, чтобы они приступили к работе.

Назначенный на 10 марта суд по делу Л.К.Рощеня, избранного рабочими директором, не состоялся из-за неявки свидетелей  - администрации завода. Заседание было перенесено на май. На собрании начальства 11 марта прокурор Ясногорска А.С.Матвейчик снова угрожал заключить Л.К.Рощеню и В.Д.Дронова в тюрьму.

17 марта в ходе беседы между Л.К.Рощеней, В.Д.Дроновым, членами профкома и СТК, с одной стороны, и внешним управляющим В.Н.Пирютиным, с другой, соглашения достигнуто не было. Внешнее управление вместе с назначенной им администрацией продолжало требовать, чтобы люди приступили к работе, но, по существу, отказывалось выплатить им уже заработанную прежде зарплату. В тот же день внешний управляющий издал приказ, обязывающий администрацию при возобновлении работы своевременно выплачивать наработанную зарплату. На деле это осиавалось пустой демагогией, поскольку он отказывался заключить хотя бы временное соглашение с коллективом завода (первый пункт: своевременная выплата зарплаты). Курс внешнего управляющего и его администрации по-прежнему был на то, чтобы расплатиться с внешними кредиторами за счет зарплаты рабочих.

По городу распространялись клеветнические слухи о том, что активисты стачкома и профкома ЯМЗ якобы получают какие-то деньги и действуют за спиной рабочих. Клеветники скрывались за подписью мифической "группы возрождения Ясногорска". Речь совершенно очевидно шла о провокации администрации.

Движение идет на спад...

В апреле и мае в настроении участников движения стала постепенно нарастать усталось. Протест рабочих Ясногорска прекрасно высветил как силу самоорганизованных выступлений, так и трудности этой формы борьбы в атомизированном обществе современной России. Выступление осталось изолированным от других категорий трудящихся города, и распространить его так и не удалось, несмотря на расклейку и раздачу "Рабочего листка". Завод так и не был пушен под контролем коллектива. Рабочие выживали за счет продуктов с огородов, некоторую часть которой приходилось везти на продажу в другие города, что отвлекало силы и время от дела организации охраны завода и продукции и от участия в собраниях. Анархо-синдикалисты спрашивали у работников, почему бы им не организовать вывоз продукции с огородов сообща, по очереди. На это они получили грустный ответ: "мы чувствуем себя вместе и заодно только на заводе, на рабочих местах, но не дома..."

Апатия распространялась. Все меньше людей собиралось на митинги и выходило на охрану завода. Случалось так, что активистам приходилось стыдить и уговаривать пассивных и уставших: "это что, нам одним что ли надо? мы не хотим быть вождями!"...

В такой обстановке речь об эффективном рабочем контроле уже, разумеется, идти не могла. Стачком вынужден был искать компромисса с администрацией. В конце концов, 14 июня 1999 г. многомесячная Ясногорская стачка завершилась. Рабочие добились ухода части бывших руководителей завода, создания комиссии по контролю над отгрузкой продукции, повышения зарплаты в 1,5 раза, постепенного погашения долгов по зарплате и оплаты 2/3 ставки за время простоя.

Так и закончилась эта беспримерная в истории современной России рабочая стачка. Возникшие в ходе ее структуры самоуправления, к несчастью, не удержались. Но урок и пример на будущее остается.