Публикуем перевод статьи о протестах против введения "зеленого паспорта" и принудительных прививках в Италии, опубликованной 1 августа в социально-критическом издании Il Rovescio

Совершенно очевидно, что вопрос о том, что говорить и делать против «зеленого паспорта», как относиться к людям, которые выходят на улицы против этой меры дискриминации, контроля и шантажа, неотделим от того, что думают – и что в этой связи делалось – о Чрезвычайной ситуации с Covid-19 в целом. Настоящие жемчужины подобострастия и глупости, которые раздаются от левых и крайне левых, не являются неожиданными. Так же как только те, кто не заметил, что мир прошел рядом с ними, вдруг задаются вопросом, кто они, откуда и чего хотят все эти люди. Без малейшего смущения кричат о «реакционных площадях», оказавшись в одном хоре с банкирами, промышленниками, генералами НАТО, режимными журналистами, министрами внутренних дел, учеными Его Величества... Опасность «фашизма» (с уверением, будто демократии вполне достаточно и она идет вперед) проявляется для них не в действиях государства и правящего класса, который наносит компактные удары, но в присутствии крайне правых на некоторых демонстрациях против паспорта. Как если бы наступление принудительной власти государства во имя «коллективного здоровья» было «нейтральным» по отношению к классовому конфликту в целом! Как если бы молчание-согласие с социальной и трудовой дискриминацией тех, кто не хочет вакцинироваться, никак не влияло на ту же Машину, которая атакует трудящихся, сопротивляющихся против увольнений, и революционеров, любую борьбу!

Целостный социальный факт

Взяв за основу концепцию Марселя Мосса, мы могли бы определить чрезвычайную ситуацию, вызванную Covid-19, как целостный социальный факт. Он выявил – как в обществе, так и в «движениях» – то, что уже было, но чего не видели. Реакция лишь на некоторые из фрагментов и элементов этого целостного социального факта, следуя наиболее безопасным и наименее проблематичным теоретическим и практическим путем, имело – и будет иметь даже в еще большей степени – катастрофические последствия. Чрезвычайщина перенесла социальный конфликт на беспрецедентную почву, «политизируя» самые интимные жесты, самый повседневный выбор, явно «личные» и «глубинные» измерения по отношению к идеальным положениям (тела, чувство безопасности, страх смерти, риск заразиться и заразить).

Десятилетия более или менее заимствованных фукоизмов привели к столкновению с государством и технократическим менеджментом, которые полностью и на самом деле применяли «биополитическую» программу. Внезапно для того, чтобы выдвигать инициативы борьбы – и даже обсуждать коллективно – оказалось необходимо осуществить разрыв и на эпистемологическом уровне. Принимать решения не только о каких-то «внешних» вещах – эксплуатации, начальстве, государстве – но и о вирусах, телах, иммунной системе, масках, тампонах, гелях, дистанцировании и т.д.

За редкими исключениями в «антагонистических» (радикально-оппозиционных, - перевод.) сферах, то, что было бы «нейтральным» – научные доказательства, информация о «положительных тестах», о больных и мертвых, отслеживании вирусов и мерах по сдерживанию и т.д., короче говоря, сферу необходимости – отделялось от того, что является «конфликтным»: причин эпидемии, противоречия между мерами по охране здоровья и логикой прибыли, разницы в риске заболеть, существующей между классами и полами, экономических последствий локдаунов и т. д., то есть области возможностей. Как только первоначальная дезориентация прошла, началось перемещение. Так массовая вакцинация была со всей поспешностью возвращена в нейтральную сферу необходимости, оставив в конфликтной сфере вопрос о патентах, неравенстве между Севером и Югом мира и т.д. Те, кто оказались немного более прозорливыми и подготовленным, отмечали, что вакцинация – еще недостаточный инструмент, и что эти вакцины, основанные на генной инженерии, с использованием технологии м-РНК или рекомбинантной ДНК, содержат много неизвестного.

Также в отношении обязательной вакцинации медицинского персонала люди предпочитали уклониться (или говорилось об эмоциональном отказе, продиктованном страхом и очевидными противоречиями в официальной «научной коммуникации»). Теперь, столкнувшись с широко предсказуемым и даже предвиденным введением «пропуска здоровья», менее ошеломленные сталкиваются с проблемой не отдавать улицы крайне правым (опасность, на которую указывали давно и заранее) и провести… исследование состава протестов. Мы считаем это несвоевременным. И не потому, что партия еще не сыграна (действительно, самый тяжелый конфликт еще впереди), а потому, что «исследование» должно проводиться в первую очередь изнутри. И в крайнем случае.

Хотя это очень разнородные выступления – в Италии, как и во всем остальном мире, – есть по крайней мере три момента, которые объединяют десятки тысяч людей: противодействие обязательности вакцинации, без всяких «но» и «если»; отказ от дискриминации тех, кто не делает прививки; проблема отказа в уходе на дому. Сосредоточение внимания только на «зеленом паспорте», как почва для возможной встречи с частью тех, кто выходит на улицы, сужает дело и вводит в заблуждение. Признается обязательная вакцинация или нет (сегодня для медицинских работников, завтра для школьного персонала и даже для студентов, послезавтра для рабочих)? Да или нет? Об этом нужно четко заявить.

Если ответ – «нет», то он должен быть убедительно включен в пункты выступлений и по другим целям (тот факт, что «объединенное заявление» низовых профсоюзов о всеобщей забастовке 18 октября этого не упоминает, означает, к примеру, три вещи: эта обязательность не так уж и неправильна; речь идет об аргументы, вызывающем споры и разногласия; борьба работниц и работников, не желающих этих прививок, недостойна быть частью классовой борьбы).

Необходимо рассматривать этот конфликт также на эпистемологическом уровне (ставя под сомнение замену медицинского взгляда статистическими моделями, криминализацию непривитых как представляющих опасность для общественного здоровья, растущую цифровизацию здравоохранения и терапии и т.д.). То же самое и с отказом в уходе на дому – вопросом, которому скандальным образом не уделяется должного внимания (парадокс, что эту государственную расправу осуждают в большей степени правые…). Можно ли продолжать говорить в общем виде о территориальной медицине и медицине, не ориентированной на больницу, без всяких «либо» сказать, как избежать госпитализации тех, кто заболел Covid?

Среди множества примеров того, как три упомянутых выше пункта переплетаются в выступлениях против паспорта, можно привести пример листовки, распространенной несколько дней назад во время демонстрации группой медицинских работников в Трентино:

«В течение полутора лет, днем и ночью, каждый день в течение долгих месяцев мы продолжали работать без перебоев, в некоторые моменты, в частности, в начале объявленной пандемии, в ситуации отсутствия терапевтических указаний, в катастрофических организационных условиях. без разумных мер предосторожности при смене по 12 часов и более. В угрожающем положении противостоять волне паники, разжигаемой прессой, без естественного фильтра базовой медицины, преступным образом выведенной из строя.

Что ж, тогда у нас не было времени и голоса для разговоров, и мы были героями.

Сегодня мы говорим, чтобы напомнить вам, что мы знаем, как лечить и лечиться, мы поняли и понимаем многие вещи, работая внутри структур здравоохранения и помощи. И с нами обращаются как с преступниками, когда мы подтверждаем право каждого выбирать лечение и уход, чтобы оставаться здоровым так, как он считает наиболее эффективным.

Считаете ли вы, что политики и правители, которые вызвали это бедствие, разрушив систему здравоохранения и путаным образом управляя провозглашенной пандемией, используя криминализацию каждого мнения как единственное оружие, возможно, более надежны? Они никогда не видели больного человека и никогда не слушали нас. Мы слышим только группку мнимых экспертов, пребывающих в состоянии нарциссического возбуждения, у которых есть достаточно времени для того, чтобы провозглашать проповеди с экранов телевизоров и газет, оскорбляя и угрожая. Они говорят под диктовку тех, кто сделал здоровье неиссякаемым источником прибыли. [...]

Мы просто, но решительно заявляем, что наши тела, как и ваши, наши личности, как и ваши, не являются их собственностью, и, в первую очередь, их собственностью не являются наши дети. Мы не рабы, и мы больше не можем нести бремя этого угнетения, особенно сейчас, когда нам навязывают всеобщую сегрегацию с печатью дискриминации, имеющей оттенки политико-религиозного преследования тех, кто не совершает акт веры в псевдовакцину с пресловутым зеленым паспортом».

Хотим ли мы бороться вместе с ними, расширяя конфликт до борьбы против всей социальной системы, которая все больше несовместима со здоровьем и жизнью? Мы начинаем противостояние с этих трех пунктов, которые они поднимают.

Выступления против «зеленого паспорта» – первые, при которых людей на улицы выводит не то или иное экономическое требование (1), а отвержение – пускай путанное, загрязненное, сколь угодно «используемое» – тех основ, на которые опирается Чрезвычайщина, и будет опираться, если мы ее не уничтожим. Основ, гласящих, что Сovid нельзя вылечить, а только сдержать; что, к счастью, теперь есть вакцина – единственное доступное оружие; что тот, кто не вакцинируется, – трус, дезертир и клеветник, на которого государство и предприниматели могут обрушить уголовную ответственность. Эти выступления ставят под вопрос то, что должно оставаться «нейтральным» и бесспорным (не случайно, что на данный момент журналисты вызывают к себе еще больше ненависти и презрения, чем менты). Словом, в них есть и потенциал, и необходимость – ох как это неудобно для всех, в том числе и для воинствующих оппозиционеров! – рассматривать Чрезвычайщину как целостный социальный факт , который не может быть разбит на отдельные сектора – защиту окружающей среды, поддержку уволенных, противодействие расистским механизмам и т. д. Приняты ли ключевые пункты государственной программы по «Выходу из Чрезвычайщины»? Да или нет? Вот и «исследование», которое уже нельзя откладывать.

Выбить пробку

Другой аспект, к которому, возможно, еще нужно будет вернуться более подробно, касается именно того, как выбить пробку из бутылки Чрезвычайщины. В истории революционных движений существует настоящий «миф», который называется «конвергенцией разных видов и проявлений борьбы». Существовало ли что-либо подобное на самом деле, и, прежде всего, может ли оно все еще существовать на той улице с односторонним движением, по которой человечество повел капитализмом и которая теперь оказалась тупиком бедствий, катастроф и «культурных апокалипсисов»? Если во время шествия – или в день всеобщей забастовки – на площади встречаются работники логистической сферы, антирасистские группы, координации движений за жилье и комитеты борьбе с вредом, наносимым окружающей среде – есть ли это сама по себе «конвергенция борьбы»? Помимо того, что эта композиция может быть более или менее реальной, более или менее представительной и «управляемой» – что происходит на следующий день? Обычно каждый возвращается к своим личным битвам против безличной силы капитала и к своим собственным «сферам действий». А в случае репрессивной атаки на другую сферу борьбы – в чем выражается конкретная и прямая солидарность (не считая поддержки арестованных или выпуска заявления)? коммюнике)?

Если мы посмотрим на историю последних нескольких десятилетий – будь то Северная Африка, Соединенные Штаты, Франция, Чили, Колумбия или Ливан –мы можем сделать довольно четкий вывод, что всеобщие забастовки, которые действительно парализуют экономику, они следят за бунтами, а не предшествуют им. Причина этого не составляет загадки: все меньше и меньше остается таких рабочих мест, где отказ от работы может иметь количественное значение и где работники обладают качественной – практической, «логистической» – способностью нанести ущерб боссу. Всегда именно элемент немедленного социального разрыва разрушает изоляцию, создает пространство для реальных встреч и предлагает общие (воспроизводимые и обобщаемые) формы действия. Если говорить о недавней истории Италии, какие дни мы действительно помним? Забастовки и другие демонстрации, в которых наблюдалась «конвергенция борьбы», или 3 июля, 15 октября и восстание в Кремоне после нападения фашистов? Когда конкретная солидарность с какой-либо борьбой, оказавшейся под ударом, становилась действительно широкой, автономной и в то же время конвергентной? Когда выдвигался призыв все заблокировать. Людей никогда не бывает слишком мало, чтобы что-то блокировать. И им никогда не бывают слишком для этого.

Чрезвычайщина – с ее возобновляемыми указами и ее судебными «техниками» – это клетка, которая не сломается от прогрессирующего накопления пролетарской силы. Как бы вы их ни судили, выступления против паспорта на протяжении двух суббот подряд поднимали на ноги сотни и тысячи людей примерно в восьмидесяти городах одновременно. Договоренность о встрече, не больше. В большинстве случаев – насколько нам удалось установить – никаких «организаторов» не было и в помине, не было даже мегафона, но из этого возникали стихийные (иногда – массовые) шествия, первые за долгое время. Прежде чем вынимать объектив для «социометрического» анализа, зафиксируем этот факт: десятки тысяч людей вышли на улицы – и сделают это снова в следующий раз – чтобы заявить, что они не приемлют общество, разделенное на две части (вы знаете, где появились первые плакаты со словами «Санитарный паспорт = апартеид?» На площадях Израиля). Или мы предпочли бы, чтобы даже «справка о состоянии здоровья» прошла без какой-либо реакции?

Фраза, написанная на плакатах, которые появились во многих городах, гласит: «Ты думаешь, что повиновение скоро закончится. Но именно потому, что ты продолжаешь подчиняться, это никогда не закончится». Нельзя сказать, что в этом не хватает ясности.

Но кто же эти за люди? Конечно же, не те, кто читают - к счастью - статьи «крайне левых» о паспорте как выборе «здравого смысла» (то есть свободы!; священной защиты от непривитых, которые «заражают» своим «чумным» дыханием – да, синьоры, чумным!– публичные места).

Без вспышек гнева, без контратаки мы не выйдем из угла. Наступает не только нищета, но и дегуманизация.

«Речь идет, прежде всего, о чувстве, о сохранении веры в своё собственное восприятие, вместо того, чтобы притуплять или игнорировать его. Аналитическая работа придет позже ». «А что касается нас, в этот ужасный и несправедливый период мы стараемся досконально понимать друг друга, разговаривать и обсуждать, делать подарки, никогда не отказываясь от дружбы, не сводя себя к замкнуто-частным лицам» (Данило Монтальди).

(1) От Франции до Италии, от США до Австралии – выступления уже носят международный характер. Общее прочтение потребовало бы внимательного изучения различных выступлений, иногда очень отличающихся друг от друга (в этом смысле были бы полезны рассказы товарищей, которые ходили говорить, раздавать листовки или даже просто смотреть). Если говорить об Италии, то наиболее организованное присутствие фашистов было отмечено в Риме (неудивительно, что это выступление больше всего освещалось в СМИ). Их заявленным намерением было привлечь «движение» «Io apro». Хотя этот фронт лавочников-фашистов, конечно, не является исторической новинкой (мы тоже наблюдали его в последние месяцы), он вовсе не совпадает с борьбой против паспорта: ассоциации торговцев как приветствовали эту меру, чтобы избежать обещанных правительством новых «локдаунов», жалуясь, по большей части, лишь на дополнительные расходы и логистические проблемы, связанные с проведением проверок. Подавляющее большинство тех, кто выходит на улицу, не выдвигает никаких корпоративных требований. Если вы обратили внимание, «диктатуру» на изображениях часто представляют портреты Драги, Фильиуоло и Буриони. Генерал НАТО, к примеру, не имеет ничего общего с открытием или закрытием баров и ночных клубов, зато много общего с милитаризацией здравоохранения и «охотой на уклоняющихся». Между тем, как сообщает Corriere della Sera, 31 июля в Риме «правый блок Forza Nuova был изолирован от остальной демонстрации».

На данный момент молодежная составляющая (и тем более иммигрантская) кажется небольшой. Но ее привлечет возможная радикализация форм борьбы: социальный гнев – это поиск благоприятных возможностей, а не особых аргументов. Если между лозунгами демонстраций и причинами, по которым люди выходят на улицы, часто существует определенная дистанция, когда нет подлинного и настоящего разрыва, кажется бесспорным, что мобилизация против паспорта имеет определенно более универсальный характер, чем фраза: «Если вы меня закрываете, то заплатите мне» (лозунг, соответствующий нулевой степени критики) осенью прошлого года.

1 августа 2021 г.

https://ilrovescio.info/2021/08/01/sulla-mobilitazione-contro-il-lasciapassare-primi-appunti/