Для анархических коммунистов разделения между словами «коммунизм» и «анархизм» не существует. Однако не всегда имя, даваемое нами теориям, совпадает с содержанием, которое они стремятся выражать, или с тем, что, как предполагается, содержится в их программе, - прежде всего, если мы хотим их систематизировать.   

Не все анархисты являются коммунистами, и немалое число считают себя таковыми, но пропагандируют теории, отрицающие социально-экономические основы коммунизма. Точно также не следует путать авторитарные тенденции, ссылающиеся на это имя, с подлинной идеей сообщества, которое по самой своей сути должно вдохновляться принципами свободы и справедливости.

Анархизм — это этическая концепция, в противовес устоявшимся догмам и предрассудкам, порожденным законом или обычаем. Коммунизм — это социальная утопия, еще не реализованный экономический факт, средство совместной жизни, которое хотя и имеет некоторых исторических предшественников в вольных городах Средневековья и в первобытных религиозных сообществах, но, тем не менее, не может определяться ни умершими опытами прошлого, ни достаточно угнетенными реалиями настоящего.

Если анархист — это неприспособленец, инстинктивно несогласный, человек, который борется против окружающего угнетения и сражается против окружающей тирании, то для того, чтобы эти отрицающие качества имели какую-либо ценность, необходимо, чтобы он в то же самое время предлагал (пусть хотя бы даже в теории) решение социальной проблемы. Именно здесь экономическая теория коммунизма превращается в важнейшую цель анархизма, потому что вне общества нет справедливых и эгалитарных революционных решений для жизни людей, которые стремятся быть равными среди равных.

Поэтому уместно определить ценность или ценности двух слов, которые вместе представляют политико-экономическую тенденцию, находящуюся в противоречии с принципами, принятыми всеми защитниками существующего порядка. И нас интересует в частности определение коммунизма, поскольку авторитарные и капиталистические влияния сегодня способствовали тому, чтобы отдалить нас от основополагающей идеи свободы, справедливости и права, каковая может быть эффективной только в сообществе людей, умеющих практиковать взаимную помощь.

Между политической теорией анархизма, тесно связанной с либеральными течениями минувшего столетия, и экономическим фактом, выражаемом коммунистической концепцией, есть немало противоречий в доктрине и тактике. Существует растущее разнообразие тенденций, школ и групп - от индивидуалиста, противника любой формы организации, до приверженца индустриализма. Не станем останавливаться на перечислении различных течений, которые в той или иной форме вносят вклад в создание идеологического багажа анархизма. То, что нас интересует сегодня, - это определение правильного соотношения двух концепций, которые, будучи отделенными друг от друга, служат обозначением для самых противоречащих социальных тенденций и доппускают всевозможную путаницу.

Так, для тех, кто ставят себя вне профсоюзной борьбы или над ней, анархический коммунизм означает навязывание путем разработки наброска программы будущего. С другой стороны, для сторонников синдикализма тезис о коммунизме, как результате общественного развития, подчинен капиталистическому процессу и, в итоге, следует историческому ритму, указанному теоретиками материализма.

Те, кто, следуя по стопам Маркса, применяет материалистическую теорию — узкую и косную в своем мнимом историческом сциентизме — к движению трудящегося класса, забывают об истоках коммунизма. Они исходят из того, что социальные проблемы подчинены императиву классовой борьбы, то есть антагонистичности экономических интересов, и, следовательно, трудящиеся должны выступать как составные части определенного класса и направлять все свои усилия на завоевание средств производства, распределения и потребления.

Разве в этом тезисе не признаётся неявно смысл существования капитализма? Стремление к завоеванию капиталистических институтов, признание существования государства или попытка его игнорировать, не означает выдвижения цели их разрушения: напротив, оно выдвигает желание сохранить эти институты в надежде, что под новым руководством они будут служить интересам трудящегося класса после разгрома буржуазии.

Поэтому мы должны задать себе следующий вопрос: какую ценность может иметь завоевание экономической власти трудящимся классом или для него, если, ограничиваясь сменой директоров, техников и администраторов труда и экономики, сохраняются причины подчинения наемных работников, неспособность большинства к самопроизводству и самоуправлению, фактическая зависимость широких масс от своих лидеров и руководителей? Из капиталистической реставрации посредством смены правителей капитализм всегда выходит еще более сильным.

Вследствие преобладания материальных факторов — подчинения индивида так называемым общественным потребностям, которые регулируются политической и финансовой властью — этические основы коммунизма полностью исчезли из города. Коммуна не может иметь эквивалента в капиталистических торговых центрах — в современных городах бюрократического паразитизма, торговцев и политиков, — потому что всякая возможность сотрудничества людей исчезает под сокрушительным гнетом государства и капитализма. Рабочий — это простое придаток экономической машины, и его идеи, его умения и его воля механизированы дисциплиной безличного труда. Поэтому он приходит к выводу, что жизнь человека зависит от его труда, каким бы вредным или совершенно излишним он ни был, придавая мало значения сельскохозяйственной деятельности.

Если для промышленных рабочих сегодняшняя проблема заключается в увеличении мощности капитализма на данном этапе производства, то в какой ситуации они окажутся будут завтра: как они смогут ликвидировать бесполезные отрасли промышленности, бюрократию и паразитизм, которые необходимы как для государственного аппарата, так и для администрации и технического управления крупных предприятий? Как они будут решать проблему демонтажа политической государственной машины, заменяя ее шестеренки сложными механизмами капиталистической экономики?

Для проповедников индустриалистского коммунизма, который, как мы видим, является отрицанием коммунализма, эта послереволюционная проблема не важна. В свою формулу («создать новое общество в оболочке старого») они намерены включить все риски после революции, именно потому допускают возможность управления экономикой после торжества трудящихся и падения буржуазной власти. Но разве экономическое государство, которое, в целом, является пережитком капитализма, даже если изменится порядок классов в использовании власти и богатства, не будет нуждаться в правительственном аппарате, законах и постановлениях для управления им, а также в армии и полиции для поддержания равновесия? Сохранение индустриальной организации, взятой у капитализма, заставит трудящихся сохранить и остальную часть политического и судебного аппарата: государство.

Таким образом, в этом индустриалистском псевдоанархизме содержится фундаментальная ошибка: это так называемая реконструктивная тенденция, поскольку он выступает за организацию труда в соответствии с процессом промышленной централизации и ставит будущее человечества в зависимость от способностей рабочего стать правящим классом. И эта ошибка отдаляет людей от чистейших истоков революции, не имеющей духовного содержания в городах, которые охвачены капиталистической лихорадкой и авторитарными страстями.

Для того чтобы вернуться к истокам коммунизма, без чего невозможно воплощение анархистских идей в социальную реальность, необходимо бороться с любой тенденцией, направленной на сохранение капиталистического режима после революции. Следовательно, мы должны обратиться к коммунализму, то есть к корням человеческих обществ, в поисках исторических свидетельств, которые доказывают возможность общественной жизни без капитализма и государства.

Именно в коммуне — фундамент анархистских теорий, поскольку либертарная концепция не имела бы подлинно революционной основы, если бы она избегала решения экономической проблемы на благо всех людей.

Для анархистов дело революции не может зависеть от укрепления государства. Городской менталитет, как в силу политических привычек, так и в силу преобладания потребностей, созданных индустриальным режимом, невосприимчив к идее коммунизма. Вот почему социалистические политики подчиняют коммунистическую концепцию императиву потребностей, которые, по их мнению, определяются историческим фатализмом... что является «научной» основой экономических теорий Маркса.

Анархизм, идея свободы и справедливости, имеет свою экономическую основу в коммуне. Сегодня довольно трудно осознать ценность этого принципа. Промышленный пролетариат, движимый насущными потребностями, созданный по образу и подобию порабощающего его общества, игнорирует подлинно творческий и полезный труд; он живет в отрыве от земли, источника всех богатств. Город находится в постоянном конфликте с деревней, над которой он господствует с помощью финансовой мощи, мощи своих машин, политического оружия, которое кует самые ненавистные тирании и самую обманную ложь. Невозможно защитить целостность анархистских идей, уклоняясь от решения крестьянского вопроса, который является историческим корнем вольной коммуны. Коммунализм берет свое начало в деревне, в плодотворном труде крестьянских общин, в возвращении к простой жизни в контакте с природой, очищенной от прошлых ошибок, отклонений и заблуждений, порожденных эгоизмом и злом цивилизованного человека.

Упрощение жизни приведет к краху капиталистической системы. Труд будет иметь действительную полезность для удовлетворения физиологических потребностей, а наука избавит человека от главного греха: эксплуатации. Сможет ли пролетариат преодолеть тревоги, которые сегодня стерилизуют его лучшие силы, и освободиться от цепей, привязывающих его к социальной системе, с которой, как он верит, он может бороться и которую может разрушить, подражая своим врагам?

Вот ответ, который тщетно искать в делах, служащих для объяснения растущего наступления авторитарных идей и искажения революционного движения в результате преобладания материалистических интересов в секторах, находящихся под влиянием теоретиков социал-этатизма и индустриалистского псевдокоммунизма.

Текст виднейшего теоретика анархистского рабочего движения Эмилио Лопеса Аранго (1894-1929) был включен в сборник его статей Ideario, опубликованный в 1942 г. Аргентинской региональной рабочей федерацией (FORA)

На языке оригинала https://rebeldealegre.blogspot.com/2016/09/emilio-lopez-arango-anarquismo-y.html