Беседа с Патриком Бондом, директором Центра гражданского общества ЮАР, профессором университета КваЗулу-Натала о недавней волне самоорганизованных забастовок в стране

 Пол Джей, редактор The Real News Network: Добро пожаловать на «Риал ньюс нетуорк». Я – Пол Джей из Балтимора. И добро пожаловать на еженедельный выпуск «Репортажа Патрика Бонда» из Южной Африки. Патрик – директор Центра гражданского общества и профессор университета КваЗулу-Натала в Южной Африке. Его последние книги – «Политика климатической справедливости» и «Дурбанская климатическая игра». Спасибо, что вы с нами, Патрик.

Патрик Бонд: Я рад, что я с вами, Патрик. Спасибо.

Джей: Так что же произошло? Мы следили за историей южноафриканских горняков платиновых шахт. Каково последнее развитие событий?

Бонд: Что ж, я был в Марикане несколько дней назад. Это шахта, на которой «Лонмин», третья по размерам платиновая компания мира, базирующаяся в Лондоне, столкнулась с протестом профсоюзов, который длится уже около года. Кульминация настала в сентябре. Самым ужасным событием стала знаменитая бойня – «Мариканская бойня», когда 34 шахтера были застрелены насмерть полицией, еще 78 ранены и 270 арестованы. Еще 12 человек были убиты в ходе 2 или 3 недель ожесточенных волнений в «Платиновом поясе».

И, Пол, это действительно надо видеть. Очень трудно это описать, но представьте себе засушливую и часто холодную зиму и кипящую жару летом на шахте, где большинство людей живут в общежитиях, если они шахтеры, или в жестяных лачугах, а настоящих домов крайне мало. И это на больших, огромных платиновых шахтах! Около 80% платины в мире добывается в этой стране, где все это сосуществует со старыми земельными владениями африканеров и древними племенными землями – бантустанами эры апартеида. Это смешение бедности и крайнего богатства. Именно в таком контексте рабочие потребовали зарплаты, на которую можно жить.

И, как уже знают ваши зрители, 34 из них были убиты. А потом, в результате неослабевавшего упорства стачки, рабочие добились 22%-ного повышения зарплаты – вещь, действительно, неслыханная в ходе трудовых конфликтов. Здесь они на высшей точке в мире, хотя и не всегда успешны. На Всемирном экономическом форуме в сентябре мы в Южной Африке были названы глобальным исследованием конкурентоспособности как страна с наихудшими взаимоотношениями между капиталом и трудом, а число протестов на душку населения, согласно полицейским отчетам, у нас самое высокое в мире, наряду с Китаем. Так что Южная Африка – место очень и очень интенсивной классовой борьбы.

Вернувшись в Марикану несколько дней назад, я обнаружил, что напряженность сохраняется. Рабочие были распущены на праздники. Они – рабочие-мигранты и разъехались теперь кто в Восточную Капскую провинцию, кто в Мозамбик, кто в Лесото. А те, кого я застал, были по-прежнему недовольны «Лонмин» и, вполне возможно, возобновят забастовку в последующем.

Джей: Во время стачки задавались вопросом, в какой мере она может распространиться на другие платиновые шахты или даже на золотодобывающие и другие шахты по всей стране. В какой степени это произошло?

Бонд: Это было несколько необычно. «Дикие» (нелегальные, – перевод.) стачки распространялись, как лесной пожар. Все началось в августе в сфере добычи платины. А потом, когда рабочие Мариканы завоевали 22%-ное повышение зарплаты, это внушило рабочему классу веру в себя, и люди поднялись на забастовки. Около 100 тысяч горняков, занятых в добыче платины, золота и угля во всем 300-мильном поясе, бастовали все одновременно. Это было невероятно. А их традиционный профсоюз, Национальный союз горняков, оказался попросту неспособен контролировать этот взрыв радикализма. Тем не менее, этот профсоюз сейчас пытается это сделать. И, по иронии судьбы, один из его бывших лидеров, некогда революционер, Сирил Рамафоза стал одним из крупных шахтовладельцев. Он владел 9% акций «Лонмин» и написал несколько электронных писем, которые позднее были преданы гласности в комиссии, созданной после бойни. Эти письма были адресованы его старым друзьям и союзникам в госаппарате – министру полиции, министру горнодобывающей промышленности, а также «Лонмину» и директору компании, и в них он писал, что со всем этим надо немедленно кончать. Это «трусливые преступные акты», и надо действовать, сообразно обстоятельствам, писал он. Через 24 часа произошла бойня в Марикане.

Джей: Подождите. Просто для уточнения: трусливые акты – это действия бастующих шахтеров, а не полиции, стрелявшей по шахтерам.

Бонд: Совершенно верно. В свое оправдание Рамафоза ссылался на то, что за предыдущие 3 дня были убиты двое полицейских и двое охранников. Но ваши зрители, я уверен, вспомнят о том – и на вашей странице в Интернете есть тогдашнее интервью с Вишвасом Сатгаром, – что около 3000 рабочих просто сидели на холме, и по ним был открыт огонь резиновыми пулями, и пущен слезоточивый газ. Они бросились через колючую проволоку туда, где в итоге оказались. На этом месте были убиты 16 человек. Еще 18 были убиты на прилегающей территории, неподалеку о входа, но вне зоны видимости журналистов – они были на самом деле застрелены в результате необычно жестоких нападений со стороны полиции. Сейчас полиция критикуют за то, что она стреляла даже по мертвым телам. Ее уличают во лжи и противоречивых показаниях.

И вот что крайне интересно. Эта комиссия Фарлэма, которая была создана для рассмотрения дела, будет работать, вероятно, еще 2 или 3 месяца. И нет никаких сомнений в том, что действия полиции будут осуждены. Но что обнаружилось на самом деле – и вопрос в том, что с этим можно сделать – это альянс верхушки профсоюзов, менеджмента и правительства, всех верхов против бедных и плохо оплачиваемых рабочих-бурильщиков.

Когда бурильщики взбунтовались, и не только в Марикане, но и по всему «Платиновому поясу, то это дало толчок к новым «диким» стачкам. Они охватили транспортных рабочих, водителей грузовиков, почти парализовав в сентябре транспортную систему страны. Затем забастовки распространились на муниципальные предприятия, некоторые автомобильные заводы, а потом на Западную Капскую провинцию, где, как знают ваши зрители, расположены огромные винодельческие хозяйства, виноградники, фруктовые сады и другие фермы. Сельскохозяйственные рабочие Западной Капской провинции вступили в необычно мощную забастовку, потребовав минимальной зарплаты в 20 долларов в день, но не добились этого. Импульс и мощь рабочей борьбы пошли на убыль.

Однако когда пройдут нынешние праздники, я предвижу новый подъем классовой борьбы. И государству будет уже куда труднее столь свирепо применить силу, из-за огромного возмущения тем, что оно совершило в Марикане.

Джей: Патрик, а как это повлияло на политическую борьбу в Южной Африке? Вы упомянули деятеля, который владел 9% акций бастовавшей платиновой шахты. Но это же только верхушка айсберга. Многие чернокожие африканцы стали миллионерами и даже миллиардерами, новой элитой, тогда как условия жизни рабочих не слишком изменились к лучшему, а некоторые, как я слышал, стали жить еще хуже, чем прежде. Что происходит в политической сфере?
Бонд: Недавно прошла конференция Африканского национального конгресса. Выши слушатели и зрители, конечно же, знают о Нельсоне Манделе и его партии, которая когда-то была революционной, честной и ориентированной на просвещение, а после 18 лет правления превратилась в одно из самых коррумпированных правительств. Особенно при Джекобе Зуме. Две недели назад Зума был переизбран в качестве главы партии, как раз незадолго до рождества. В мире внимательно ожидали этого события, потому что ему бросил вызов его заместитель Кгалема Мотланте, еще один бывший шахтерский лидер. Мотланте проиграл, потому что Зума привез большое число людей из своего родного региона КваЗулу, а провинция КваЗулу-Натал имеет около четверти делегатов на конференции. Интересно, что, хотя Мотланте проиграл, он остался вице-президентом страны, но утратил пост вице-председателя партии. Его занял, как вам известно, Сирил Рамафоза – один из двух или трех богатейших чернокожих капиталистов Южной Африки. Он занимает второе место по своим активам, включая франшизу МакДональдса и весьма разнообразную собственность в рамках принадлежащего ему конгломерата «Шандука». Теперь, когда он больше вовлечен в правительственные дела, ему придется пойти на широкое изъятие средств или создание своего рода «слепого треста». Важно, однако, то, что назначив Рамафозу на стол высокий пост, правящая партия продемонстрировала свою оторванность от масс и профсоюзного движения. Это стало четким сигналом большому бизнесу: национализации шахт не будет.

Джей: Ясно. Спасибо за то, что были с нами, Патрик.

Бонд: Спасибо вам.
 

http://therealnews.com/t2/index.php?option=com_content&task=view&id=767&...