Аргентинская региональная рабочая федерация (FORA) была в первой половине 20 столетия, вероятно, самой влиятельной синдикалистской организацией мира (наряду с испанской CNT). Эта секция Международной ассоциации трудящихся работает и сегодня.

Ее помещения расположены неподалеку от всемирно известного стадиона "Бока Джуниорс", в одном из бедных кварталов Буэнос-Айреса, куда редко заглядывают туристы. Помещения принадлежат организации вот уже несколько десятилетий; когда-то это была штаб-квартира профсоюза портовых рабочих FORA. Корреспонденты немецкой анархо-синдикалистской газеты "Директе Акцион" беседовали там с Нестором, работником телекоммуникаций, который состоит в организации FORA Северной зоны в провинции Буэнос-Айрес, и печатником Рамоном, который сам живет в этих помещениях и отвечает за их сохранность.

Вопрос: Можете ли вы сперва рассказать о социальном и экономическом положении в Аргентине?

Нестор: Ситуация лучше, чем 10 лет назад, когда к власти пришло ныне правящее направление перонизма. Но теперь правительство наткнулось на собственные пределы. Социальные конфликты становятся все острее, поскольку экономическая стратегия, которой придерживались правительства Нестора Кирхнера и Кристины Фернандес де Кирхнер, все больше теряет свою действенность. Эта модель делает ставку на непрерывно растущий экспорт сои. Но в настоящее время никакого роста больше нет.
Многие наемные работники начали открыто выражать недовольство нынешней ситуацией. В Аргентине очень высокая инфляция, что обесценивает заработки. Однако правительство не признает фактического уровня инфляции и обесценения заработков. Это ведет к большому недовольству, в том числе и потому, что нет соответствующего налогового регулирования. Инфляция сжирает зарплату трудящихся, а правительство еще больше ухудшает ситуацию, игнорирую происходящее.

Рамон: Правительство вело клиентелистскую социальную политику и шло на популистские меры, к примеру, огосударствило трансляцию всех игр первой футбольной лиги. Теперь у него меньше средств для раздачи. Раздаваемые им деньги больше не компенсируют размеры социальных взносов, которые оно забирает у людей, чтобы финансировать эти вещи из государственного бюджета. Но если у него больше не будет денег, которыми можно успокоить людей, то снова будет грозить социальный взрыв, как в 2001 году.

Нестор: Правительственные социальные планы (программы помощи, – перевод.) служат средством успокоения людей, сталкивающихся с безработицей. Таким образом власти сперва обезоружили социальное движение безработных, а затем и интегрировали его. Раньше организации безработных («пикетерос») требовали этих денег. Они блокировали дороги, чтобы добиться социальных планов для безработных. Сегодня социальные планы управляются муниципалитетами. Они дают безработным заказ на работу, которую в принципе должны делать муниципальные работники, например, по уборке общественных мест или подметанию улиц. Деньги, которые идут на это, берутся из пенсионных фондов.
Другая важная тема – это неустойчивая занятость, прекаризация труда. По официальным данным, таковы 40% всех рабочих мест. Если даже официальные цифры таковы, можешь себе представить, каковы должны быть реальные цифры. Большая часть этих прекаризованых работников не имеет доступа к профсоюзам. Однако прекаризованные наемные работники, которые заняты в промышленности, по-прежнему состоят в них.

Вопрос: А как в Аргентине обстоит дело со свободой профсоюзной деятельности?

Рамон: Ее попросту нет.

Нестор: Международная организация труда ООН вот уже 20 лет требует от Аргентины профсоюзной свободы. Страна подписала соответствующие международные соглашения, но до сих пор их не придерживается. По-прежнему в силе ненормальное законодательство 1960-х годов. Оно существенно ограничивает возможность рабочих организаций вести коллективные переговоры, если эти организации не признаны государством. Таково наследство перонистского профсоюзного движения, политического движения внутри профобъединения «Всеобщая конфедерация труда» (CGT).

В Аргентине в каждой отрасли существует один профсоюз, который считается профсоюзом большинства и официально признан государством. Это всегда профсоюз перонистский. В ходе профсоюзных выборов левые постоянно пытаются оспорить эти позиции. До сих пор этого сделать не удавалось, потому что если выборы выигрывает профсоюз, находящийся в оппозиции к перонизму, на его членов сразу же начинает оказываться давление с тем, чтобы они вышли из него или создали параллельный профсоюз под тем же самым названием, который затем занимает позиции этого оппозиционного профсоюза. Кроме того, левые пытаются укрепиться в качестве оппозиции в перонистских профсоюзах. Но на внутренних выборах все время происходят манипуляции. Просто приходят и забирают с собой урны для голосования. Используют также запугивание, насилие и т.п. Подобные мафиозные махинации гарантируют перонистам сохранение влиятельных постов. Это давно уже стало привычной практикой в аргентинском профсоюзном движении.

В 2010 г. был застрелен студент Мариано Феррейра. Он поддерживал борьбу за права рабочих железных дорог. Протесты были направлены против мер аутсорсинга и их последствий для работников. В конце концов, лидеры профсоюза железнодорожников были обвинены в убийстве и отданы под суд. История служит прекрасным примером альянса между государством и профсоюзами: в ходе процесса, в частности, обнаружилось, что министр труда порекомендовал одному из профсоюзных лидеров позаботиться о том, чтобы перонисты заняли важные позиции в компании, лишив пространства левых, которые могли бы продвигать борьбу работников, переведенных на режим аутсорсинга.

Вопрос: Каково нынешнее положение FORA в подобной социально-экономической и политической ситуации?

Рамон: Положение нелегкое. Обойти эти мафиозные профсоюзы, которые сотрудничают с хозяевами, почти невозможно. Но очень важно создать здесь альтернативу, и, прежде всего, в форме общего собрания. Это – вещь, которую они отвергают. Если у них и организуются собрания, то там доминируют всегда одни и те же делегаты, которые имеют общие дела с хозяевами. Они сотрудничают и с перонистскими профсоюзами, и борьба работников заканчивается тогда, когда говорит этот профсоюз, а не когда решает собрание. Мы должны порвать с этой перонистской культурой делегирования. С этой идеей «просвещенной личности», каудильо, который приходит и ведет всех нас. Многие работники внутренне усвоили эту модель. Было бы важно, напротив, утвердить горизонтальное собрание, где можно обеспечить участие людей. Где возникнет радикальная рабочая борьба, идущая до тех пор, пока требования не выполняются.

Мы соединяемся вместе и пытаемся создавать группы на производстве, через которые можем оказывать влияние на рабочих местах. Но есть целый ряд препятствующих факторов. Такова наша борьба сегодня: организовывать собрания на производстве и добиваться участия людей в них. Мы предлагаем профсоюзную деятельность на рабочих местах без перонистских профсоюзов, членами которых, однако, вынуждены сами состоять. У нас нет другого выбора, потому что любая профсоюзная деятельность, за которой не стоит официальный профсоюз, – это основание для увольнения.

Вопрос: Что такое синдикализм в сегодняшней Аргентине? Какие у вас идеи и возможности?
Ramon: В 1940-е годы перонизм нанес смертельный удар FORA как профсоюзной организации. Несколько десятилетий спустя товарища вновь пришлось начинать с нуля. За последние 10 лет мы приобрели некоторый опыт, методом «проб и ошибок». Мы пытались придать стимулы процессам активизации на рабочих местах, не теряя из виду наши принципы. Профсоюзная работа в Аргентине не является абсолютно невозможной. Просто очень тяжело делать что-то вне официальных структур. Если ты хочешь стать делегатом, то можешь это сделать. Если хочешь создать профсоюзную комиссию на предприятии, это тоже возможно.

Нестор: Но все это только в рамках официальных структур. Вам задана готовая организационная форма. Что касается FORA, то это организация, близкая к синдикализму. Но у нее не все черты синдикализма. В ней трудящиеся из разных отраслей объединены в группы, которые мы называем «обществами сопротивления». Когда-то это была обычная форма профсоюзной организации в Аргентине. Но перонизм и перонистское законодательство вытеснили их. В этих законах содержатся положения, препятствующие подобной форме организации. Так, например, работники одной отрасли не могут проводить забастовки солидарности с работниками другой отрасли. Стачки солидарности запрещены. У нас есть члены в сфере образования, печатного и графического дела и в других отраслях. Но нашей организацией остаются эти «общества сопротивления».

(“Direkte Aktion”. Nr.216. 2013. März/April)

http://www.direkteaktion.org/216/wir-schliesen-uns-zusammen