Либерал бывает хуже  националиста (если мы, конечно не имеем дело с национал-либералом, или, с другого бока - социал-либералом). Националисты обычно откровенны, либералы же, прикрываясь разговорами о некой "свободе" (как правило, речь идет свободе предпринимательской деятельности), через заднюю дверь протаскивают откровенно реакционные, а то и просто человеконенавистнические идеи. Да еще и делают это очень часто откровенно безграмотно.

Примером таких вот либералов является известная российская журналистка Юлия Латынина, выступившая на страницах "Новой газеты" с очередным "Манифестом" - "Почему я не демократ. Манифест разочарованного интеллигента" (в 3 частях). То, что она безграмотна - известно давно, как и то, что ее писания популярны. Тем не менее, есть смысл обратиться к некоторым положением данного опуса, чтобы в очередной раз убедиться в тупиковости либерального протестного движения, а также в том, что если есть желание менять жизнь к лучшему, то с либералами лучше дел не иметь.

Итак, что же поведала русскоязычному миру Ю. Латынина на этот раз, чем она "порадовала" хавающий всякие помои пипл?

Обращает на себя внимание изначальный посыл - когда рушился государственно-капиталистический (как им он являлся в действительности) СССР, то это было окончание противостояния двух Миров: на Западе - рынка и демократии, и в СССР - плановой экономики и тоталитаризма. То, что к Перестройке в СССР тоталитаризма давно не было - это факт вполне очевидный, если обратиться к истории Союза - тоталитаризм кончился в 50-е годы, когда на смену сталинскому режиму пришла хрущевская "Оттепель". С тех пор в стране правил бал более мягкий режим. Да, авторитарный, но отнюдь не тоталитарный. В противном случае и в 80-е гг. в СССР существовали бы трудовые лагеря с миллионами заключенных, а за инакомыслие могли бы и расстрелять не сильно напрягаясь.

Далее Латынина пишет о том, что в 1991 России дали демократию, и сразу после утверждает, что-де последние 15 лет в стране царили тотальная коррупция и много всего другого. Но, простите, а с 1991 по 2000 в стране наблюдалось экономическое процветание и не было коррупции? Как-то вот резкий рост нищеты и бедности, развал промышленности, развал образования, рост смертности и постоянное сокращение населения говорят об обратном. Но либералам, видимо, вести об этом речь не с руки сейчас, ведь они противостоят персонифицированному злу, имя которому - Путин. Как таковой, капитализм (частный) их вполне устраивает, так что, если дать возможность немногим жить за счет многих в условиях экономической свободы и парламентской демократии, их не будет смущать, если часть их сограждан сопьется от безвыходности, а другая окажется на помойке, потому что туда их отправит "невидимая рука" рынка (для либералов -- "естественные законы" человеческого бытия).

Впрочем, вроде бы, далее идет справедливый упрек в адрес демократии как таковой (на ряде примеров, уточнять корректность которых я лично, будучи анархо-синдикалистом, не вижу особого смысла, т.к., в конечном счете, анархизм противостоит любым типам государственного устройства, а потому нет смысла защищать одних этатистов от других; то же касается и различных типов денежной экономики, хотя и, безусловно, пока государство существует - комфортнее жить, имея социальные гарантии и политические свободы, нежели в стране с тоталитарными порядками), за то, что путем парламентских выборов к власти вполне законным путем может придти диктатор. Но затем следует любопытный per se тезис: "Получается, что в бедных странах демократия приводит к диктатуре, в богатых — к финансовому кризису и раковому разрастанию бюрократии". Хм, скажу я, любопытно. Но какие же далее последуют выводы, тем более что понятие "кризиса" в данном случае весьма своеобразно? Он, по Латыниной, в Западном мире не финансовый, и не экономический, а... "Он является кризисом модели самоуправления общества, при которой граждане потребляют больше, чем производят, а политики обещают больше, чем могут дать" . Т.е. это не системный (по автору) кризис либерально-капиталистической мир-системы, а кризис плохих людишек, которые смогли испортить то хорошее, что им дали капиталисты от экономики (рынок) и либералы от политики (демократия). Есть в этом что-то религиозное, из области "врожденной людской порочности", или как там это называется у соответствующей публики.

Такова была первая часть статьи. Вторая начинается совсем интересно. Там речь идет об уроках истории. Сначала следуют Древняя Греция, с ее полисами, и история Древнего Рима по Шекспиру. Примеры примечательные, они сводятся к противопоставлению решительных правителей, порой идущих на непопулярные меры, и бездумной неблагодарной толпы: Перикл, которого изгоняет толпа, и та же самая афинская толпа, которая продает своих соплеменников в рабство, ради того, чтобы на оставшихся было больше зерна; Кориолан, которого гоняет и пеняет неблагодарная толпа римлян, которые сначала не откликнулись идти с ним в поход, а потом возмущались, что с ними не поделились добычей; и некоторые другие не менее красочные примеры. В общем, куда ни кинь - кругом умные политики и глупые людишки с их низменными интересами и приземленными желаниями. Далее следуют того же рода примеры из Средних веков из жизни городских коммун.

Конец второй части посвящен Новому времени. Для начала речь идет о Франции, о том, как в 1789 г. введение всеобщего избирательного права "закончилось гильотиной", а 1848 - Луи Бонапартом. И как-то автора не смущает, что всеобщее избирательное право было введено не в 1789, а в 1848 г. Впрочем тонкости того, что из себя представляло избирательное право 1789 г., Латынину видимо не очень то волнует, ей интереснее та история, которую рисует ее либеральное воображение, а не та, что была в действительности.

А вот написанной Латыниной далее столь показательно, что это стоит привести подробно: "Одна из аксиом современного леволиберального дискурса гласит, что «развитие рынка сопровождалось развитием демократии». Чем более экономически свободным было население, тем больше был его запрос на демократию.
К сожалению, эта аксиома мало соответствует реальности: взрывной рост демократий случился в Европе не в связи с ростом экономической свободы, а после Первой мировой войны. В истории человечества право голоса всегда в конечном итоге принадлежало тому, кто воюет. Массовые армии Первой мировой кончились массовой демократией. По всей Европе — Великобритании, Германии, Италии, Испании, России, Болгарии, Польше, Югославии, Румынии, Греции, Венгрии, Португалии — прокатилась волна или революций, или радикального снижения избирательных цензов. В связи с этим в 1918 году американский президент Вудро Вильсон заявил о начале эры демократии в мире. «Democracy seems about universally to prevail». Или в переводе с Вудро Вильсона на Ортегу-и-Гассета: «Вся власть в обществе перешла к массам»".

Любопытно звучит. Чем-то напоминает разговоры о зарвавшемся быдле, получившем оружие, и решивших от большого ума потеснить Элиту, сливки общества. И, конечно же, из быдла ничего не вышло. Конечно, ведь только либералы знают - как надо. Они должны управлять безвольной толпой (кстати, любопытно звучит еще и если сравнить с ленинским понятием авангардной роли социал-демократической - большевистской / коммунистической партии).

Впрочем, это еще не конец. Впереди часть третья и последняя. И она должна расставить точки над "i" и разъяснить, наконец, заглавие всего Латынинского опуса.

Итак, с чего же начинается третья часть? С тезиса о гибели демократии в России, где она просуществовала с февраля по октябрь 1917 года. Уже интересно, учитывая безвольность и непоследовательность Временного правительства, неспособного решить ни одну из стоявших перед Россией проблем, захлестнувших страну на излете Первой мировой войны.

Далее уже просто феерический бред, демонстрирующий альтернативное видение истории. Речь идет об Испании. Там, оказывается, республиканцы пришли к власти в 1930 г. (а не в 1931, как это было в реальности), и где тут же "анархисты начали поголовную резню знати и священников". Да такую, что Франко ничего не оставалось, как устроить переворот. И ничего, что анархисты почти никого не убили с 1931 по 1936 гг. (даже с учетом их участия в событиях октября 34 г. в Астурии), и что республика просуществовала с грехом по пополам около 5 лет с момента своего учреждение до начала гражданской войны, в результате которой в стране был установлен один из самых кровавых режимов в новейшей истории Европы.

Далее следует живописание шествия диктатур в 1920-30-е годы, и потрясание страшным коммунистическим призраком, только диктатуры от которого и могли спасти. Самый явный и наглядный тому пример у Латыниной следующий: "в Греции в 1936-м приход коммунистов к власти был предотвращен отдачей этой самой власти в руки диктатора Метаксоса" (так в тексте, правильно – Метаксас). И ничего, что ни о каком приходе коммунистов к власти тогда речь не шла, но шла о подъеме левого движения в целом. Но жупел коммунистической угрозы ведь так греет душу либералу, который борется с оным не покладая рук своих, прям как Дон Кихот с мельницей.

И, вуаля, вот оно. Истинное лицо либерализма - элитаристское презрение к тупому быдлу, которое ее (либеральную элиту) не слушает, и потому само роет себе могилу. Это настолько шедеврально, что стоит привести целиком:

"Тогда, в 20—30-х годах XX века, после массовой демократии, возникшей вслед за массовыми армиями Первой мировой, Европа впервые за несколько столетий отказалась от самой главной идеи, обеспечивавшей ей доселе развитие и прогресс. Она перестала ориентироваться на мнение просвещенного меньшинства.

Отныне бал начали править те идеологии, которые потакали инстинктам большинства и могли привлечь на сторону политика толпу. Идеологии эти были, в общем, двух видов: одни вовсе отрицали частную собственность (как в СССР и Венгрии при Беле Куне), а другие отрицали ее частично, проповедуя корпоративистскую идеологию, при которой социальное государство заботится о бедняках, а интересы частного капитала подчинены интересам социального государства. Тогда это называлось «фашизм», сейчас это называется «общечеловеческими ценностями».

К началу Второй мировой войны массовое избирательное право сохранилось в основном в тех странах, где расширение круга голосующих происходило постепенно, опираясь на вековые традиции самоуправления (но не демократии), — в Великобритании, Голландии, Бельгии, Швеции, Швейцарии, Норвегии, Дании."

И далее:

"В основе современного дискурса о демократии лежит фундаментальная ложь: этот дискурс по умолчанию представляет дело так, что те ценности, которые сделали Европу Европой — неприкосновенность частной собственности, технический прогресс, наука, — все они каким-то образом исходили из «традиций европейской демократии».

Как я уже сказала, нет ничего более далекого от действительности: Европа стала Европой не при демократии. Когда над Британской империей не заходило солнце, в ней не было всеобщего избирательного права. Когда избирательное право в ней появилось, Британская империя рухнула. Солнце зашло.
Именно поэтому практически никогда современный леволиберальный дискурс не обсуждает такую вещь, как избирательный ценз. Выборы по умолчанию должны быть всеобщими. «Если ты против выборов, значит, ты за диктатуру».

Именно поэтому уроки первых восстаний среднего класса против демократии — в Таиланде и Венесуэле, попросту игнорируются. В противном случае придется признать, что весь гигантский дискурс о демократии построен на песке. Ведь если просто напомнить людям, что в истории человечества, и особенно в истории процветающей Европы, — выборы не всегда означали всеобщее избирательное право, то недостатки системы, в бедных странах приводящей к власти Мугабе и Ахмадинежадов, а в богатых способствующих катастрофическому увеличению безответственных избирателей, — станут ясны слишком большому количеству людей.

Эти вещи будет очень трудно отрицать — значит, надо запретить их обсуждение и называть любого, кто поднимает подобный вопрос, «фашистом». Получается, что фашистом был Джордж Вашингтон. А Муссолини был как раз демократом: ведь, как я уже сказала, итальянская конституция 1924 года была первой в мире конституцией с подлинным и равным всеобщим избирательным правом."

Что ж, логика Латыниной как это ни странно ожидаема, т.к. не нова. Либерализм - он хорош только для идеальных людей, а их нет. В крайнем случае, всякой там "демократией" нужно кормить дозировано, как крыс в лаборатории, чтоб привыкли жить в соответствии с командами хозяина, т.к. только тогда они получат свой кусочек сыра. А иначе быдло зарывается и начинает требовать то, что ему не принадлежит - ту самую собственность. А потому неудивительно, что либералы с такой своеобразной логикой закономерно приходят к идее диктатуры (но – не тоталитарной, т.к. после Гитлера, Сталина и Мао о таком в приличном обществе лучше не говорить вслух, по крайней мере, до тех пор, пока подобные режимы обижают свободный рынок и частную собственность, да и радетелями о народном благе так выглядеть проще), но "правильной" диктатуры, которая не будет нарушать "законов рынка". В крайнем случае, им нужна не диктатура, но установление нужных порядков силой, и применение силы, при необходимости таковой порядок защитить.

Ярчайшим примером такой диктатуры является Чили Пиночета, примером же с установлением либерально-капиталистических порядков силой - ельцинская Россия. Человеческие жизни таких людей не интересуют, т.к. частная собственность и свободный рынок важнее, и стоят любых жертв, тем более что последних всегда можно навешать на них самих, дескать, это они сами во всем виноваты - не стали слушать Элиту (эффективных менеджеров). 

А. Фёдоров