От романа к истории, от истории к резкой критике, от резкой критики к бредовой истории

"Да, господа, вы правы, это был крестовый поход. Однако крест был свастикой" (Герберт Р. Саутуорт, El mito de la cruzada de Franco)

Предисловие к английскому переводу:

[В книге Мира (исторической, беллетристической или сфальсифицированной) повествуется о зверствах и "сведении счетов" в Барселоне в 1936 г. Жозеп Террадельяс (иногда пишется "Таррадельяс") (1) 1899-1988, был ведущим политиком партии Эскерра Републикана (Республиканская левая) Каталонии (2). Он работал в Центральном комитете антифашистских милиций (ЦКАМ) (3) и каталонском правительстве в 1936-1937 гг. в качестве министра финансов и культуры, а позднее премьер-министра при президенте Луисе Компанисе (4). Франкистам он представлялся наиболее ненавистной фигурой из-за его левых взглядов. Он выжил и стал ведущим каталонистом в постфранкистскую эпоху.

Маристы (5) – первоначально организованный во Франции религиозный образовательный орден (не священнический) с множеством школ. Впервые нападение на их религиозное учреждение произошло в ходе Трагической недели 1909 г. (6)  В 1936 г. их учреждения подверглись нападениям по всей Испании, в местностях, находившихся под влиянием и анархистов, и коммунистов, и республиканцев. Одним из возможных факторов было то, что их школы, как правило, располагались в бедных рабочих районах: возможно, их "дисциплина" спровоцировала негативную ответную реакцию со стороны бывших учеников, оказавшихся теперь в кружках ФАИ (7)? Возможно, их подозревали в том, что они стояли за казнью Феррера в 1909 г. (8) Некоторые из их братьев играли заметную роль в Аксьон Католика (Католическом действии) (9), которое было тесно связано с консервативной партией СЭДА (10), правившей с 1933 по 1936 гг. Повлиял ли тот факт, что маристы избежали гонений со стороны Республики (после 1931 г.) на религиозные ордена (маристы передали свои школы «трестам»-объединениям, носили обыкновенную одежду и продолжали действовать, как и раньше) на истерию вокруг причастных к пятой колонне и скрытых фашистов? (Позднее, один из братьев-маристов свидетельствовал в защиту Хуано Пейро (11), когда тот был экстрадирован из вишистской Франции и отдан под суд, приговоривший его к смертной казни. Он, марист, заявил, что Пейро оказывал сдерживающее влияние, и многие были обязаны ему своей жизнью).

Эпизод с маристами, о котором говорит Мир, как представляется, был соглашением о том, что братья, над которыми нависла угроза, могут покинуть страну, уплатив штраф. Некоторому количеству (по большей части молодым ученикам) разрешили перебраться во Францию. Вторая партия попалась на "оперативный эксперимент" и верила, что их также заберут во Францию, однако они были обмануты, брошены в тюрьму, подвергнуты пыткам и убиты. Тот факт, что "молодые" были пощажены, поднимает интересный вопрос. Не молодость ли сделала их невиновными? Что такого маристы сделали как организация (предположительно), чего не сделала молодежь? Причастны ли они к послеоктябрьским репрессиям 1934 г.? Якшались с самыми худшими реакционерами? Нападали на рационалистические школы? Возможно, имел место некий переломный момент, после которого боевики поверили, что те заслужили мученическую смерть?

Все это показывает, насколько сложной является тема антиклерикального насилия в период Испанской революции и гражданской войны. Однако работы Мира не представляются чем-либо полезным для понимания того, что же произошло на самом деле, и почему.]

В данной статье мы утверждаем:

1. Что Жозеп Серра не был патрульным из контролировавшихся ЦКАМ Контрольных патрулей.

2. Что Микель Мир манипулирует воспоминаниями Жозепа Асенса (12) с целью опорочить анархистов и Таррадельяса.

 

1. Мнимый патрульный, которого никогда не было

Мы представили критику первой книги Мира (Entre el roig I el negre), когда она только вышла. Мы подчеркнули жанровую двусмысленность Мира, еще не решившего тогда, написал ли он исторический роман или хронику. И в этом критическом отзыве мы выявили, что если это был исторический роман, то он был лишен литературных достоинств; если же считать хроникой, то в ней содержатся такие ляпы, которые любой читатель, любой любитель истории сможет легко заметить. Например: ему неизвестно, что Франсиско Аскасо (13) погиб 20 июля 1936 г.; он говорит о двенадцати отделениях Контрольных патрулей, тогда как на самом деле их было только одиннадцать; утверждает, что министров-анархистов, присоединившиеся к правительству Ларго Кабальеро, было трое, в то время как в действительности их было четверо, и так далее, и так далее. Подобного рода ошибки были подчищены во второй версии книги, которая, более того, решительно претендует на то, чтобы выглядеть исторической работой, и все ссылки на нее как на роман были отброшены. Я не собираюсь повторять все аргументы, высказанные тогда, т.к. любой желающий может обратиться тому критическому отзыву в оригинале - http://www.kaosenlared.net/noticia/memorias-pistolero-fai-cronica-barcel...

Однако же теперь у нас есть возможность конкретизировать наши строго документированные подозрения относительно того, что первая книга Мира была историческим романом самого дурного пошиба. Было бы ошибкой рассматривать ее в качестве исторической работы.

Для начала мы должны все расставить на свои места, потому что мы сталкиваемся здесь с настоящей опрокинутой пирамидой. Она должна быть перевернута и установлена на свое основание. Историческая книга не может начинаться как детектив. Вы не можете утверждать, как это делает Мир, что нашли дневник боевика из ФАИ по имени Жозеп С. (заглавная буква, за которой скрывается фамилия Серра), и затем приступить к его косвенному раскрытию через журналистскую кампанию и маркетинг. Добросовестный историк начал бы с того, что указал бы полное имя и использовал документальные свидетельства, чтобы доказать, что этот патрульный существовал в действительности, и что написанный им дневник является подлинным. И он бы оставил данный дневник общедоступным в каком-нибудь архиве, чтобы каждый мог с ним ознакомиться. Мир же, напротив, скрыл фамилию и утверждает, что запер дневник патрульного в сейф. Это не серьезно и не является приемлемой практикой в исторической науке. Мир не может рассчитывать на серьезное отношение к себе, хотя за ним и следует признать бесспорное деловое чутье, а также коммерческий, но не литературный талант.

Для того, чтобы вызывать доверие, историк должен излагать все факты, которыми он располагает, а также должен указать, на какие документы он опирается, и где с этими документами можно ознакомиться. Мир придумал имя патрульного и скрыл его фамилию, и еще смеет утверждать, что у него есть дневник и большая часть архивов ФАИ. Он бредит! И он даже находит издателей и журналистов, которые готовы публиковать эту полнейшую чушь, как если бы это было добросовестным историческим трудом.

Дерзновенный Мир не несет ответственности за данную ситуацию; он только является ее наиболее экстремальным результатом. Пока Мир успешно надувает профессиональных журналистов и историков, которые не смогли разоблачить эту кучу вздора, это попросту добавляет ему авторитетности в качестве "великого" писателя.

Скандал с Миром стал возможным постольку, поскольку находятся издания, включая исторические "специализированные" журналы, которые не просто принимают, но и поощряют так называемые журналистские подходы. Авторы не только обходятся без сносок, в которых должны указывать, из какой книги, какого документа или у какого исследователя они черпают свои утверждения, не давая читателю возможности проверить и расширить данные, но они также крадут у нецитируемых исследователей их оригинальные открытия и лишают историческую науку чего-либо напоминающего научную строгость. Не говоря уже об элементарной вежливости в отношении обкрадываемых исследователей, лишенных какого-либо признания. Это не столько журналистская, сколько дрянная практика. Как можно публиковать свою историческую статью или книгу без сносок? В своей последней книге Мир бросается серьезными обвинениями без единой сноски, обращаясь со своими источниками, словно карточный шулер.

Читатели, покупая историческую книгу без сносок должны знать, что автор и издатель его оскорбляют. Решение избавиться от подобных "научных" пометок будто бы делается для облегчения чтения публикой, которая считается нетребовательной, плохо подготовленной и несколько придурковатой.

Мир построил свою первую книгу на открытии дневника, написанного членом Контрольных патрулей по имени Жозеп С… Согласно сопровождавшей и рекламировавшей книгу кампании в СМИ, с пресс-релизами, тщательно подготовленными издателями и автором и никогда не отрицавшимися самим Миром, буква "С" соответствует фамилии Серра. Соответственно, таинственного патрульного из ФАИ звали Жозеп Серра, и Мир хвастался обнаружением дневника, в котором тот чистосердечно сознается в своих преступлениях.

Я проверил все ведомости Контрольных патрулей Центрального комитета Антифашистских милиций (14). Один за другим, я просмотрел все списки всех одиннадцати отделений Контрольных патрулей. Я также проверил все ведомости Следственного, Цензурного, Паспортного, Центрального и всех-всех других подразделений Контрольных патрулей. Пройдясь по именам всех патрульных, я констатирую, что имя ЖОЗЕПА СЕРРА НИГДЕ НЕ ФИГУРИРУЕТ.

Также я проверил ведомости Следственного комитета Дома НКТ (15) - ФАИ, в котором среди двадцати пяти перечисленных имен фигурирует и имя его руководителя Мануэля Эскорсы дель Валя (16). В этом списке Жозеп Серра также не фигурирует.

Так что перед Миром стоит серьезная и неотвратимая обязанность доказать, что Жозеп Серра действительно существовал, и увертки и отговорки приниматься не будут. Моя же скромная и неблагодарная задача и долг как читателя, собирателя старых документов и критика исторических книг, проста: я установил на основе ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ СВИДЕТЕЛЬСТВ, что Жозеп Серра НЕ был членом ни Контрольных патрулей ЦКАМ, ни Следственного комитета НКТ-ФАИ. Жозеп Серра не был патрульным. Тогда возникает вопрос: Является ли "найденный" Миром дневник патрульного еще одним писательским приемом? Или что это, черт возьми, такое?

Должно быть ясно, что я пока не обвиняю Мира в мошенничестве; я только озвучиваю свои обоснованные подозрения относительно того, что Жозеп Серра не был патрульным, поскольку его имя не встречается ни в ведомостях Контрольных патрулей ЦКАМ, ни в записях Следственного комитета НКТ-ФАИ.

Итак, Мир обязан продемонстрировать, на основе документальных свидетельств, что Жозеп Серра был патрульным, или же попросту признать, что тот является вымышленным персонажем, приемлемым для художественного произведения, и в таком случае в этом никакого мошенничества нет, лишь простой писательский талант. В этом есть некая шутка дурного пошиба или недопустимый трюк, которым Мир обязан положить конец. В любом случае Мир должен это прояснить. И это должен сделать он как автор книги, а не на его читатели или какой-нибудь критик. Как историк, Мир не пользуется сегодня каким-либо авторитетом, если вообще когда-то обладал таковым за пределами круга нескольких наивных, предвзятых или пристрастных репортеров. Однако же теперь, после выдвижения своих недавних серьезных обвинений в адрес Таррадельяса и ряда анархистских лидеров, не являющихся вымышленными персонажами, ему необходимо доказать каждое свое утверждение, т.к., в противном случае, он будет обвинен в клевете. Нам больше не интересна его раздвоенность между исторической хроникой и художественной беллетристикой. Мир должен доказать, что он никого не порочит.

Весь "Скандал Мира" разворачивается на неприятной, похожей на зыбучие пески почве, в этом смешении жанров истории и романа. Однако эта почва годами перепахивалась, обрабатывалась и оплодотворялась издательствами и журналами, неспособными соблюсти должную строгость и допускающими подобный мусор в виде книг без сносок, которые поощряют и прикрывают плагиат, подтасовки и мошенничество.

Были опубликованы три различные версии первой книги Мира (17), в которых он исправил ошибки, на которые ему указали: в них указывается на исторический, а не литературный жанр, хотя и без полного отказа от всего, по крайней мере по форме. Три версии одной книги! Кто их спонсирует? Какие политические, академические и экономические интересы стоят за Миром? Какие политические силы и кто из историков анти-Таррадельистов содействуют данной кампании по дискредитации либертарного движения и бывшего премьер-министра? На эти вопросы у меня пока нет ответов.

2. Подтасовка мемуаров Асенса в пасквиле Мира

И теперь перед нами его новая книга, вновь без сносок, и даже без библиографического списка основных документальных источников, из которых он якобы черпал. В переводе с каталонского она называется, ни больше и не меньше, как "Цена предательства. ФАИ, Таррадельяс и убийство 172 маристов". На обложке фотография Таррадельяса с наложенным на нее выцветшим красно-черным флагом.

Эта книга не является романом и не представлена в качестве такового. Ну а поскольку мы отказываемся считать исторической какую-либо книгу без сносок, подтверждающих утверждения документальными источниками, и в виду выдвижения серьезных и беспочвенных обвинений против видных анархистских активистов и Жозепа Таррадельяса, начиная с этого момента, мы будем относиться к данной последней книге как к клевете. Сплетни и дискредитация являются синонимами клеветы.

Мы намерены продемонстрировать, что Мир преднамеренно подтасовывает используемые им исторические документы. Он манипулирует, т.е. искажает, подтасовывает, как ему заблагорассудится и подделывает.

Резюме аргументов клеветнического пасквиля Мира таково:

1. Маристы заплатили Аурелио Фернандесу (18) 200,000 французских франков в начале октября 1936 г.

2. Аурелио Фернандес передал эти деньги Таррадельясу.

3. Имея на руках эти, "еще теплые" деньги, Таррадельяс передал 5,000 франков Гарсиа Оливеру (19) и затем 300,000 Жозепу Асенсу: 100,000 на закупку оружия для Контрольных патрулей и 200,000 (полученных от маристов) для депонирования в швейцарских банках на имя Таррадельяса.

4. Тогда же, в октябре 1936 г. Асенс отправился в Швейцарию с этими 300,000 франков, только что переданными ему Таррадельясом.

5. Асенс был арестован. Ему удалось передать сообщение Аурелио, который арестовал швейцарского гражданина, чтобы шантажировать швейцарские власти, и добиться, таким образом, освобождения Асенса.

6. Асенс вернулся в Барселону.

Краеугольный камень, на который Мир выстраивает свои обвинения в адрес Таррадельяса, – это стремительность событий. Все это произошло в начале октября. Аурелио получил деньги от маристов, немедленно передал их Таррадельясу, тот, в свою очередь, "еще теплыми" передал их Жозепу Асенсу, который незамедлительно отправился во Францию и Швейцарию для закупки оружия, а также для депонирования на счет в швейцарском банке на имя Таррадельяса.

Мир использовал следующие документы:

1. Мемуары Хуана Гарсиа Оливера (20).

2. Резюме республиканского и резюме франкистского процессов против Аурелио Фернандеса и Антонио Ордаса (21).

3. Мемуары Жозепа Асенса (22).

Несмотря на множество заявлений, свидетельских показаний и ссылок в отношении обвиняемых Аурелио Ферандеса и Антонио Ордаса, республиканский процесс над ними был прекращен. Нет ни приговора, ни выводов, ни, в итоге, какого-либо обвинительного заключения. Кроме того, в данных делах не содержится ни одного заявления, ни одной ссылки на то, что Аурелио передал эти деньги Таррадельясу. Что касается Эролеса и Асенса, то в этих делах нет ни одного свидетельства или заявления об их причастности к инциденту с маристами.

Мемуары Гарсиа Оливера, опубликованные в 1978 г., являются единственным текстом, связывающим Аурелио и Таррадельяса. Но в этом нет никакого издательского новшества. Гарсиа Оливер писал свою книгу, находясь в изгнании, не имея на руках ни архивов, ни документов, и хотя его эгоцентризм побуждал его хвастаться своей хорошей памятью, многие данные в его «En eco de los pasos» являются ощибочными. Вот пример, отнюдь не незначительный или безобидный: Гарсиа Оливер утверждает, что Пленум, который одобрил сотрудничество НКТ с правительством Женералитата (23), состоялся 23 июля 1936 г., тогда как на самом деле он прошел 21 июля 1936 г. Эгоцентризм Гарсиа Оливера столь колоссален, что в своих мемуарах он часто делает враждебные выпады против всех, кто мог бы его затмить: Дуррути (24), Балиуса (25), Эскорсы, Таррадельяса, Кампаниса и многих других… против которых он, не колеблясь, выносит суровые суждения или рассказывает самые дурные, преувеличенные, ложные или неуместные истории: Дуррути оказывается самоуверенным дураком, Балиус – марксистом, Кампанис – малодушным флюгером, Эскорса – человеком с изувеченными телом и душой… В адрес Таррадельяса он не высказывает ничего, правильного или ошибочного.

Клевете Мира необходимо увязать эти 200,000 франков, якобы переданных Аурелио Таррадельясу с якобы передачей той же суммы Таррадельясом Асенсу для депонирования в швейцарском банке, а также для осуществления немедленной покупки оружия.

Это ключевой элемент клеветы, поскольку здесь похищение и убийство маристов непосредственно связывается с уплатой денег Аурелио, передачей их последним Таррадельясу, и, наконец, от Таррадельяса Асенсу на закупку оружия и депонирование в банке. Таким образом, клевета замыкает идеальный круг, связывающий похищение и убийство маристов с закупкой оружия анархистами, благодаря Таррадельясу, который не только знал о происхождении денег, но и передал их немедленно Асенсу. Чтобы этот круг замкнулся, необходимо, чтобы все это произошло в быстрой последовательности в октябре.

И именно здесь Мир искажает, подтасовывает и намеренно искажает воспоминания Асенса. Место, где Асенс заявляет: "В феврале 1937 г. я отправился во Францию и Швейцарию…", у Мира выглядит так: "В октябре 1936 г. я отправился во Францию и Швейцарию…"

Речь идет не просто о смещении поездки Асенса на пять месяцев; речь прежде всего о действительности "доказательств", состряпанных Миром для того, чтобы обвинить Таррадельса напрямую в получении денег, уплаченных маристами в качестве выкупа.

Ободренный фактом принятия его первого романа в качестве исторической книги, Мир строит свой клеветнический памфлет на подлинных судебных документах и мемуарах, опубликованных и неопубликованных, и на клерикально-фашистских мартирологах 1940-х гг., создавая курьезную смесь, которая не приводит ни к чему новому, о чем бы уже не говорилось в мемуарах Гарсиа Оливера или фашистских мартирологах.

Однако, Мир хочет пойти еще дальше; он желает, чтобы читатель увидел, как эти самые 200,000 франков, уплаченные маристами, попадают в руки Аурелио и переходят от него в руки Таррадельяса, а от Таррадельяса, будучи "еще теплыми", – прямо и немедленно в руки Асенса, тут же отправляющегося в Швейцарию, чтобы положить уплаченные за маристов 200,000 франков на банковский счет, открытый на имя Таррадельяса. А так как у Мира этого кино нет, он принимается его монтировать.

Миру хочется, чтобы его читатели видели, как деньги переходят из рук в руки. Для этого он хватается за мемуары Асенса, словно фехтовальщик, тянущийся за своей рапирой. Мир использует мемуары Асенса для того, чтобы продемонстрировать, как Таррадельяс накладывает руки на выкуп, уплаченный маристами.
Мир знает, что вовлекая Таррадельяса в столь мутное дело, он сможет продать больше книг. Возможно, он также рассчитывает получить некую политическую награду, какие-то посты, какие-то субсидии. Да и все это было бы вполне допустимо, если бы все, что он написал, оказалось правдой. Но вот чего никак нельзя делать, так это сознательно искажать неопубликованные воспоминания Жозепа Асенса. Тут не о чем спорить, это неприемлемо. Это – мошенничество.

Если Асенс говорит: "В феврале 1937 г. я отправился во Францию и Швейцарию…" (26), то Мир не имеет права подавать это как "В октябре 1936 г. я отправился во Францию и Швейцарию…" (27). Это не может быть приемлемо ни с исторической, ни с этической точки зрения. Речь идет не о невинной ошибке.

Может ли найтись некто настолько наивный, что поверит в то, будто дата, составляющая краеугольный камень состряпанного Миром клеветнического памфлета, – это просто ошибка?

Асенс пишет в своих мемуарах: "В феврале 1937 г. я отправился во Францию и Швейцарию…"

Мир перевел и написал: "В октябре 1936 г. я отправился во Францию и Швейцарию…"

Здесь нет никакой возможности для ошибки, и данное изменение месяца и года может быть охарактеризовано только одним словом: "фальсификация". Мир исказил в своем паскивиле воспоминания Асенса. Мир подделал "доказательства", что позволило ему связать Таррадельяса с Асенсом непосредственно после получения Аурелио выкупа, запрошенного за маристов.

С отбрасыванием этого краегольного камня, все конструкция клеветы и оскорблений, воздвигнутая Миром, рушится под собственной тяжестью.

3. Второстепенные вопросы

Учитывая, что:

1. Жозеп Серра никогда не был патрульным в составе КОНТРОЛЬНЫХ ПАТРУЛЕЙ, и

2. Мир фальсифицировал мемуары Асенса,

все остальные вопросы могут рассматриваться лишь в качестве второстепенных проблем. Но и второстепенные проблемы также интересны.

Давайте исследуем употребляемый Миром язык, потому что семантика, как правило, скрывает в себе целый мир. Мир никогда не использует термин "республиканская Испания", потому что это отсылало бы читателя к демократическому, легитимно созданному состоянию, против которого восстали военные и фашисты при попустительстве церкви. Так же он не использует характерный для мартирологов термин "Красная Испания", потому что при этом он натолкнулся бы на сильнейшее сопротивление со стороны части читателей против такой франкистско-фашистской концепции. Мир всегда использует термин "территория, подконтрольная Народному фронту", потому что, как я полагаю, по его мнению, это лучше всего подходит для порицания религиозных преследований воображаемых маристов Красными ордами.

С другой стороны, если Мир использует свидетельства – как мы уже видели, искаженные – Асенса, с целью впутать Таррадельяса, ему следовало бы использовать их и как доказательство чрезвычайно мягкого отношения анархистов к их пленникам, религиозным или каким-то другим. Давайте посмотрим, что Асенс (28) говорит на этот счет:

"С пленниками нигде жестоко не обращались. Все люди из состава Контрольных патрулей подвергались тюремному заключению и избивались полицией государства и полицией каталонского Женералитата до 19 июля; пострадав от жестоко обращения и будучи либертариями, они презирали подобного рода обращение и потому никогда не использовали подобного рода преступное обращение в отношении задержанных. Хотя мы сделали все возможное, чтобы продемонстрировать беспристрастность в раскрытии так называемых фалангистов и других военных, к примеру, которые участвовали в фашистском мятеже, нашелся генерал, большой энтузиаст ежедневных передач на Радио Севильи, который называл нас банальными убийцами. Согласно ему, в монастыре Святого Ильи свиней кормили человеческим мясом, прежде всего, заключенными, которые прибывали хорошо упитанными. А тех, у кого были [только] кожа да кости, мы сбрасывали в яму живыми. Кейпо де Льяно (29), так звали этого генерала…"

Странно, что Мир не использовал этот бред Кейпо против анархистов, бред, который цитирует возмущенный Асенс. Можно подумать, что этот бред заслуживает меньшего доверия, чем его собственный.

В своих мемуарах Асенс заявляет, что он был инициатором указа, выработанного и принятого ЦКАМ и "опубликованного во всех газетах, а также расклеенного на различных стенах, улицах и площадях по всему городу", который положил конец несанкционированным арестам и исчезновениям, ставшим бурной реакцией восстания 19 июля. Мир скрывает это.

Асенсу делает некоторые замечания о радиопередачах генерала Кейпо де Льяно (30), которые, несмотря на семидесятилетнюю дистанцию, могут быть применены к клеветническому памфлету Мира: "Льяно […] на Радио Севильи во многих своих передачах произносил мое имя, и с его уст текла желчь; когда он упоминал Контрольные патрули, его тактикой были ложь и сознательная клевета; он знал, что после того, что делалось, нужно очень сильно остерегаться хоть единым словом обмолвиться о преступлениях, каждодневно совершаемых генеральской бандой, к которой он принадлежал, [против] порядочных испанцев. Эти генералы даже дошли до того, что обвиняли своих жертв в преступлениях, которые совершали они сами или заставляли совершать своих солдат, детей народа. Было возмутительно слушать, как убийцы говорят о Гернике, баскской деревне, разбомбленной и сожженной германской авиацией по запросу самого большого убийцы, которого только знал мир – печально известного по имени Франко".

Раз Асенс служит Миру для его нападок на анархистов как "пожирателей священников", читателю могут быть интересно также узнать, что говорит сам Асенс не более и не менее как об обращении со стороны этих самых анархистов и его самого, Асенса в отношении монахинь из монастыря святого Ильи.

В своих "Мемуарах" (31) Асенс говорит:

"Согласие Комитета Милиций позволить тем монахиням, которые этого пожелают, отправиться в Италию по запросу, поданному Ватиканом через Международный Красный крест и принятого Комитетом Милиций, дало нам помещение, в котором мы хотели разместить будущих арестованных: это был монастырь святого Ильи. Из Италии прибыл корабль, чтобы забрать всех монахинь, желавших покинуть Красную зону – таково было имя, [которым] зловещий Франко именовал Свободную Испанию. В глазах деспота мятежниками были мы, потому что отказывались встать под его кровавый сапог. Я занимался тем, что контролировал посадку на судно отбывающих монахинь; они хорошо выучили [заучили] ответ, который должны были давать: если мы останемся, нас здесь убьют; на что я ответил, [что] если бы это было нашей целью, то корабль, который отвезет вас в Италию не стоял бы теперь на якоре в порту, так что, если вы решите остаться, ваши жизни будут в безопасности, и вам будет предоставлена работа. Некоторые из них остались, под презрительным взглядом, который бросала на них мать-настоятельница, сидевшая неподалеку от меня и слушавшая вопросы, которые я им задавал, перед тем как внести имена в контрольный список, который мы готовили, чтобы установить количество и имена отбывающих монахинь. [В] другом списке фигурировали имена тех, кто решил остаться. Все отбывающие монахини были предварительно обысканы в устроенных для этого кабинках, притом – женщинами. У многих из них были обнаружены золотые монеты, которые по их словам принадлежали их общине. Эти монеты были у них конфискованы. [Монастырь] святого Ильи стал использоваться в качестве места содержания подозреваемых, и, впервые в истории революций, восстаний или переворотов, к задержанным относились с максимальной гуманностью, пока их не предавали правосудию или отпускали".

Непонятно, почему Мир не цитирует данный текст Асенса о монахинях? Разве он не обвиняет анархистов как мучителей и "убийц священников", ссылаясь на свидетельства самого Асенса? Но, конечно, если Мир столь беззастенчиво манипулирует датами, почему его должно мучить то, что он не цитирует то, что должен был бы знать и цитировать, поскольку это абсолютно соответствует теме его памфлета? Такое называется сектантством и подлостью, даже на грани обмана, хотя это и не так. Историк должен справляться со всеми документами, которые ему попадаются, даже если они идут вразрез с его тезисом. Это не значит, что он обязан принимать любой документ, который необходимо подвергнуть критике, с точки зрения его истинности, проверить или объяснить. Но скрывать его не этично.

Имеет место полнейшее несоответствие между фотографией документа (размещенной перед с. 131) и приводимым под ней пояснением. Там утверждается, что это ордер на арест, подписанный Эскорсой; однако в тексте говорится об Эскорсе в третьем лице. Кроме того, маловероятно, что вопиющие орфографические ошибки были допущены таким образованным и эрудированным человеком, каким был Мануэль Эскорса. Эта, несомненно, серьезная ошибка, в которой, возможно, виноват не Мир, однако ее стоит отметить.

Среди обилия совершаемых Миром манипуляций, есть много весьма тонких и иезуитских (извините, маристских), таких, как параграф, в котором он говорит, что людьми, отвечавшие в ЦКАМ за общественный порядок и суд в [монастыре] святого Ильи были Эскорса, Эролес (32), Асенс, Аурелио, Торренс и все анархисты, приходящие ему на ум. Все анархисты, ни одного ответственного лица из ОСПК (33), ни одного из ПОУМ (34), ни одного из Эскерры. В своем романе "Diario de un pistolero anarquista", Мир сам же писал, что среди лиц, ответственных за Контрольные патрули и суд в [монастыре] святого Ильи были Африка де лас Эрас, Томас Фабрегас (35) и ряд других членов ОСПК и Эскерры. Так почему же теперь он называет только анархистов из структуры Контрольных патрулей ЦКАМ, в то время как анархо-синдикалисты составляли лишь половину патрульных и имели только трех делегатов секций из одиннадцати? Этого требует его схема: под прицелом клеветнического памфлета Мира оказываются только две мишени – ФАИ и Таррадельяс. ОСПК, ПОУМ и Эскерра его не трогают.

Можно было бы составить длинный список ошибок в его памфлете, но я не стану этого делать, чтобы не дать ему их исправить, как он уже сделал с ошибками, на которые я указал в его романе "Entre el roig i el negre".

Например: Страница 26 "Цены…" – фантастическая цифра в 70,000 винтовок. Это абсурд. Страница 27 – он не в состоянии понять разницу между ЦКАМ и гражданской милицией. Страница 29 – Мир утверждает, что Контрольные патрули были созданы 2 августа!

И еще длинный список того, что можно отнести к "и так далее".

Не станем обращать внимание на смутные и ложные высказывания, демонстрирующие его полнейшую неосведомленность в самых элементарных аспектах темы, о которой он ведет речь. Так, на странице 130, например, он говорит о "Контрольных патрулях ФАИ", в то время как они в любом случае были Контрольными патрулями ЦКАМ. Точно так же, на странице 136, он говорит о "казармах ФАИ", называя так монастырь святого Ильи, который в любом случае был тюрьмой Контрольных патрулей ЦКАМ, которые, как мы уже говорили, на пятьдесят процентов состояли из членов НКТ, а другие пятьдесят распределялись между ОСПК, Эскеррой и ПОУМ.

Но как можно требовать подобных тонкостей от пасквиля, не имеющей иной цели, кроме как заклеймить этих рогатых-усатых-хвостатых чертей из ФАИ, и, попутно, Таррадельяса, потому что сегодня это выгодно сделать?

Чтобы ответить на все ошибки в книге Мира только на страницах 152-154 пришлось бы написать целую книгу, и, так как одна уже написана, у меня другого варианта, кроме как отослать читателей к ней: "Barricadas en Barcelona" (36).

В одном из мест своего пасквиля, на странице 26, Мир цитирует мемуары Жоана Понса (37). Сама по себе цитата не столь важна, за исключением того, что в своих мемуарах Жоан Понс сознается в участии высокопоставленных членов Эскерры из Совета по вопросам безопасности в убийстве видного активиста ФАИ и мэра Пучсерды (Пуигсерды) Антонио Мартина (38), для чего те наняли "патриотичного" бандита. Убийство анархиста Эскеррой ничего не значит для Мира? Дело, однако, в том, что именно Мартин выступал против пропуска через границу маристов старше 20 лет, которые уже добрались до Пучсерды на нескольких автомобилях. Но это убийство анархиста не затрагивается, хотя он связан с делом маристов. Тут Мир хочет обойти проблемный вопрос, чтобы никто не задумался над тем, что убийства анархистов хозяевами, полицией и властями были обычным делом, начиная с 1920-х гг., и даже раньше.

Чтобы покончить с этими второстепенными проблемами, мы должны предупредить читателя не только об ошибках и клевете, но и о вопиющих умолчаниях Мира. Ни единого раза – ни единого – не упоминаются ОСПК или ответственные лица ОСПК в Контрольных патрулях в тюрьме святого Ильи. Однако же они там были. Некоторые из них могли бы, на самом деле, заострить дискурс Мира, который, безусловно, знаком с текстом Миравитльеса (39) о сексуальных и кровавых оргиях патрульной Африки де лас Эрас, активистки и высокопоставленного члена ОСПК и Контрольных патрулей ЦКАМ, позднее ставшей полковником КГБ и награжденной орденом Ленина (40). Почему же Мир ни разу не упоминает ОСПК? Их ответственность за Контрольные патрули была неоспоримой.

4. Большие вопросы

Темы политического насилия и преследований на религиозной почве слишком важны и деликатны, чтобы рассмотреть их в данной статье со всей серьезностью и строгостью. И уж тем более с позиций сектантства, искажений, уловок и обходных маневров Мира, которые ставят его под сомнение уже не как историка, а просто как честного и уравновешенного человека. Тем, кто хочет глубже познакомиться с темой, я рекомендую прочитать некоторые книги и статьи, которые я привожу в примечании (41).

Случай с маристами не может быть понят в отрыве от политического насилия республиканского периода, без изучения периодических антикатолических вспышек и сжигания церквей и монастырей, имевших место в Барселоне в 1902, 1909, 1917 и 1936 гг. Народная ненависть к католической церкви, сообщницы фашистов и военных в июльском военном мятеже 1936 г. родилась не в один день, а накапливалась в течение многих лет. Простые люди видели в Церкви один из столпов угнетения и несправедливости, от которых они страдали. Мир даже предлагает нам – хотя его никто об этом не просил – христианское прощение со стороны маристов, и требует от нас благодарности за то, что в сороковые годы [20 в.], "при близком им режиме", они не требовали отчета за убийство 44 или большего числа маристов. Он ставит все с ног на голову: в таком городе как Барселона с 1939 по 1952 гг. 3,000 красных и сепаратистов, в большинстве своем либертариев, были расстреляны в Кампо-де-ла-Бота (42). Так пишется история. Пасквиль Мира был написан для того, чтобы подкрепить уже проведенную канонизацию этих 44 маристов? Возвращается мода на клерикально-фашистские мартирологи сороковых годов? Анархистов к стенке?

Разница в том, что, пока одни (маристы) торжественно канонизированы Ватиканом в ходе торжественных церемоний, другие (анархисты и некоторые иные), по-прежнему остаются исчезнувшими и забытыми в братских могилах. Фаланга (43), легальная фашистская партия, подала иск против судьи, который добивался разрешения исследовать "возможные" преступления франкизма (44). Католическая церковь никогда не выступала с осуждением своей поддержки и активного сотрудничества с фашистским режимом Франко, державшегося в Испании в течение сорока лет, благодаря чему диктатор смог разгромить испанский народ в жестокой войне на уничтожение (45) . В этом случае церковь сохраняет молчание, однако, как говорит Ханс Кюнг (46): "молчание делает вас соучастником".

Что Мир может сказать об убийствах священников и маристов в 1936 г. во франкистской зоне (47)? Почему их не признали, не отстаивали и не причислили к лику святых? У Мира этих вопросов даже не возникает.

Возможна ли сегодня спокойная и взвешенная дискуссия о политическом насилии? Возможно, нет. В любом случае, дискуссия с людьми наподобие Мира всегда заканчивается взаимным обменом цифрами количества жертв, с обеих сторон. Черная Испания (La España negra) сразу демонстрирует свою отвратительную физиономию и принимается швырять в лицо трупы, как будто бросается камнями. Последние пару лет вся ежедневная пресса публикует и освещает скандалы, в которых католическая церковь предстает как организация, практикующая и поощряющая педофилию как нечто массовое и привычное. Между тем находятся епископы, заявляющие, что легализация абортов хуже педофилии. Не думаю, что возможна дискуссия с несколькими маристами, которые по-христиански прощают всем нам ("гражданскому обществу") неизвестно какой грех (48); но я верю в необходимость знать абсолютно всю правду, – всю, кого бы она ни касалась. Для исследователей не должно быть никаких ограничений, помимо собственной честности.

Политическое насилие само по себе, в отрыве от порождающего его общества, еще ни о чем не говорит. Насилие это не только полицейская жестокость при разгоне демонстрации. Насилие – это то, что принуждает человека через социальные отношения продавать рабочую силу за заработную плату. Насилие – это размещение распятия в больничных палатах или учебных классах. Насилие – это обязательное религиозное образование в школах. Насилием является привычная и массовая практика педофилии со стороны священнослужителей во всех католических странах, защищаемая, терпимая и никогда не осуждаемая церковью (49). Насилие – это запрет на использование презервативов в Африке, которыми пытаются остановить распространение СПИДа. Насилием является систематическое изнасилование монахинь африканскими миссионерами, чтобы избежать заражения СПИДом от местных жительниц (50). Политическим насилием является канонизация "мучеников" войны в Испании. Политическим насилием было активное пособничество и сотрудничество церкви в военном перевороте Франко, в 1936 г. Насилием было активное пособничество и сотрудничество церкви с фашистским режимом Франко на протяжении сорока лет.

В качестве довеска (51), Мир пытается обвинить анархистов и Таррадельяса в покупке оружия за рубежом. И в том, что они расплачивались за него деньгами Женералитата. К эмбарго, вызванному Пактом о невмешательстве, никогда не соблюдавшемуся германскими и итальянскими властями и направленному против демократического правительства, подвергшегося нападению в результате военного переворота, Мир добавляет невесть в чем содержащееся преступление, состоящее в попытке вооружиться для отражения фашистской агрессии. Мир оправдывает китайский метод, согласно которому родственники должны оплатить пулю, которой казнят преступника? По всей видимости, республиканцы, и в частности анархисты, должны были позволить себя убить, вместо того, чтобы защищаться. Быть может, следующий шаг Мира будет состоять в том, чтобы обвинить их в том, что они не оплатили бомбы, использовавшиеся франкистской армией против беззащитного гражданского населения Барселоны. Таррадельяс, кроме того, виноват в предпринимавшихся совместно с членами НКТ усилиях по созданию из ничего военной промышленности, чтобы попытаться защититься от фашистской агрессии. Несомненно, Таррадельяс и НКТ виноваты в том, что республиканцы не стали защищаться одними лишь камнями.

Заключение

Нет ничего нового в ненависти Мира к анархистам: она является частью классовой ненависти буржуазии и духовенства в отношении каталонского революционного пролетариата, организованного в НКТ. Признаюсь, я не знал о ненависти Мира к Таррадельясу, и признаю, что не могу понять, какие интриги и какие силы стоят за этим сведением счетов с экс-президентом Женералитата. Но это уже вопрос, на который прольет свет кто-нибудь другой. Несомненно, кто-нибудь это сделает. Каждый из нас делает то, что может, и часто необходимое.

Мир пишет романы, смешивая в своих книгах историю и фантастику. На мой взгляд, этот новый жанр мусорной истории является чудовищным монстром. Но манипуляция историческими документами или чужими мемуарами не может быть предметом обсуждения: это мошенничество.

Крестовый поход Мира, как и крестовый поход Франко, совершается под знаком свастики.

Источник:
Agustín Guillamón, Barcelona, 15 April 2010.
http://www.katesharpleylibrary.net/0p2p6c

Оригинал на испанском:
Agustín Guillamón. Barcelona 15 de abril de 2010,
El “caso Mir” o el odio clerical a los anarquistas
http://old.kaosenlared.net/noticia/caso-mir-odio-clerical-anarquistas

Перевод: А.Фёдоров

Телефонный разговор с Микелем Миром (22 апреля 2010 г.)
Агустин Гильямон

Сегодня утром мне позвонил Микель Мир, гневно кричавший, что я ненавижу его книгу и проделанную им работу. Когда я попытался ответить, что ограничился только осуждением мошенничества, потому что… он не дал мне говорить, постоянно кричал, что я должен его слушать. На что я ответил, что слушаю, но он еще более истерично повысил голос, повторяя снова и снова, что его должны слушать, я положил трубку.

Через несколько минут телефон зазвонил снова. Это снова был Микель Мир, спросивший меня более спокойным, дружелюбным и несколько недоверчивым голосом, повешу ли я трубку, на что я ответил, что если он хочет вести телефонный разговор, то должен дать мне говорить, не повышать голос и проявлять хорошие манеры, и что если он не будет придерживаться этих норм, я снова повешу трубку.

Разговор продолжился, несколько напряженный, но в пределах установленных рамок. Из него выяснилось следующее:

1. В ответ на мое утверждение, что имя Жозепа Серры не фигурирует в ведомостях Контрольных патрулей, он сначала стал утверждать, что тот был патрульным из Следственной службы НКТ-ФАИ. Когда же я возразил, что в платежной ведомости данной Службе есть Мануэль Эскорса, получавший 84 песеты, но нет никакого Жозепа Серры, он вынужден был придумать новую историю, подтвердившую мне, что Жозепа Серры никогда не существовало. Согласно Миру, имя было взято из документов другого человека, по которым реальный патрульный, с неизвестным именем, смог жить нелегально, и его даже поместили на его могиле. Он заявил, что не может назвать настоящего имени патрульного, который жил в изгнании под именем фальшивим именем Жозепа Серры, из-за достигнутой договоренности с [его] семьей. Я ответил, что это должно быть очень романтично и удобно, т.к. в таком случае никто не сможет проверить реальность существования этого патрульного и его дневника. Однако же это не научный метод, и, в любом случае, это должно было быть объяснено с самого начала. Я настаивал, что он смешивает роман и историю, и на отсутствии у него научной методологии. "Микель, Вы не можете определиться, пишите ли Вы детективный роман или историческую книгу". В любом случае он только подтвердил мое утверждение о том, что ЖОЗЕПА СЕРРЫ НИКОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

2. Снова и снова я настаивал на том, что он совершил манипуляции и подмену с мемуарами Асенса и изменил дату его поездки во Францию и Швейцарию, т.к. Асенс пишет "февраль 1937 г.", а он, на странице 229 своей книги, изменил дату, написав "октябрь 1936 г.", для того, чтобы подкрепить документами свой тезис о том, что Таррадельяс прикарманил деньги, полученные от маристов. И это недопустимо, это было сознательным обманом, сделанным чтобы оклеветать Таррадельяса. К моему удивлению он ответил, что "мемуары Асенса ошибочны", на что я, естественно, возразил, что мемуары такие, какие есть, и не бывают "ошибочными", и ошибку в любом случае нужно доказывать, а не изменять то, что говорится в мемуарах, ради того, чтобы подогнать под тезис историка, занимающегося манипулированием, так как это называется нехорошим именем – мошенничество. Я устал повторять снова и снова, тем или иным способом, что он совершил мошенничество, подлог, обман, без какого либо опровержения с его стороны.

3. Я также сказал ему, что историческая книга без сносок является романом, и что ему необходимо раз и навсегда принять решение писать на обложках своих книг, что это романы, а не книги по истории. Он оправдывался тем, что издатели убрали сноски, чтобы сделать [книгу] более удобной для чтения. Я ответил, что он оскорбляет своих читателей, относясь к ним как к идиотам, и, что в любом случае, столь серьезные клеветнические обвинения, как высказанные им в адрес анархистских активистов и в адрес Таррадельяса, нуждаются в хорошей документированности и разъяснениях в примечаниях. Теперь он оправдывался тем, что у книги был очень ограниченный тираж, и что ее будет не найти в книжный магазинах даже в "день святого Жорди" (52), что это фактически был заказ со стороны маристов, которые хотели увидеть это в опубликованном виде, но не для широкой публики. Я ответил ему, что в стране есть много газет, которые, как эхо, подхватили кампанию клеветы, направленную против анархистов и Таррадельяса, основываясь на его обмане. Теперь он стал обвинять своего редактора, заявив, что он сам может продемонстрировать свою книгу с более чем сотней примечаний. Что если я хочу убедиться в этом, мы могли бы встретиться, и он мне это продемонстрирует. Я ответил, что реальной книгой была та, что я держал в руках, которую он сделал и не может изъять. Я парировал, сказав, что как автор он один несет ответственность за разрешение издать книгу без ссылок и с подтасовками. И что всегда есть возможность не издавать в таких условиях. Также я сказал, что он не заслуживает доверия как историк, и что его аудитория ограничивается фашистским сектором, крайне правыми и / или антитаррадельистами.

4. Он обвинил меня в том, что я любой ценой защищаю "маркиза Таррадельяса", на что я ответил ему, что помимо того, что я не смотрю на это как на обвинение, я не защищал ни маркиза, ни кого либо еще, а только осуждаю его подлость в отношении анархистских активистов и Таррадельяса, потому что она была основана на манипуляциях с мемуарами Асенса. Что я ничего бы не сказал, если бы документальные свидетельства были подлинными, но я не могу принять его обман, который, кроме того, считаю возможным наказать через суд, поскольку это равносильно клевете. И тут он обрушился на меня с пронумерованными счетами за спасение маристов.

5. Я спросил, что за новый детектив он мне поведает. Он объяснил мне некую историю двух братьев, адвокатов маристов, которые проследили путь этих номерных счетов до Таррадельяса, с которым говорили несколько раз во время его изгнания во Франции, обвинив его в присвоении денег из выкупа маристов. Я ответил, что не знаком с этим, но если у него есть документы, он обязан их представить. Он сказал, что сделает это в своей следующей книге, к чему будет добавлен приказы на аресты Эскорсы и заявления семей убитых маристов. Я ответил, что он не вызывает доверия, и что он может представить все, что захочет. После этого он сказал, что предъявит мне другие мемуары другого анархистского активиста, а также некоторые его письма. Он не может сделать мне их фотокопии, но мы можем встретиться, я прочту их и верну, с последующей договоренностью помочь ему представить их в одной из его следующих книг. После того как я обвинил его в мошенничестве и клевете он предлагает мне помочь ему написать новый памфлет!

6. Пытаясь прервать уже ставший мучительным телефонный разговор, я саркастично спросил его, знаком ли он с трехкарточным шулером с Рамблас, потому что он делал то же самое: сейчас я покажу Вам три копии, а теперь нет, три карты на полу, карту туда, карту сюда, где же туз? Он осторожно ответил мне, что никогда не ходил по Рамблас, на что я иронично посоветовал это делать, время от времени, чтобы увидеть людей, экстравагантных и обычных, красивых девушек, погулять и освежить идеи, и прочистить ум; на это он повторил мне, несколько испуганно, словно я предложил ему пойти к шлюхам, что он никогда не гулял по Рамблас. Я настаивал, что он не знает, что теряет, и что интересно смотреть на коллективную игру трех шулеров: один занимается картами, другой заключает пари, чтобы побудить делать ставки, карта здесь, карта там, и кто-то всегда уходит проигравшим, особенно если выиграет, потому что тогда кто-то вас ударит и сбежит с вашим выигрышем. Нет-нет, Рамблас ему не нравится.

7. В конце разговора он сменил тактику. От "кнута и пряника" он теперь перешел к "разделяй и властвуй". Он сказал, что его усилия не были направлены против ФАИ, против которых он ничего не имеет, потому что они просто хотели совершить свою революцию. Но были Компанис и Таррадельяс, которые сотрудничали с революционерами, подписывали указы, получали деньги и предали Эскерру. И их было необходимо привлечь к ответственности. Он вновь настойчиво предлагал мне сотрудничать с ним, обещал показать мне мемуары Бундо, в обмен на помощь истолковать их против Компаниса и Таррадельяса, но не ФАИ. Я настаивал, что он должен дать мне эти мемуары, которые я смогу оценить и высказать свое мнение после прочтения, но что не может быть никакого сотрудничества с кем бы то ни было, кто не знает методологии истории и способен на подтасовывание документов. Я порекомендовал ему пособие по методологии истории, чтобы он смог изучил начатки исторической работы. Не знаю, понял ли он оскорбление. Он настаивал, что мы должны встретиться, чтобы он мог поведать мне пару страшных тайн о ком-то. И что он даст мне почитать, видимые или невидимые, мемуары Бундо. Я повторил, чтобы он сделал мне фотокопии, чтобы я мог спокойно их прочитать, и, сверяя с библиографией смог их оценить. Он опять настаивал, что не может сделать фотокопии, и что мы должны встретиться. Возможно, он пошлет мне двадцать фотокопий этих мемуаров и в течение пятнадцати дней он мне снова позвонит. А может быть, и нет.

8. Короче говоря: Мир признал, что Жозепа Серры не существовало, и признал, что подтасовывал мемуары Асенса, "потому что Асенс ошибся". Т.е. подтвердил два утверждения, которые я сделал в своей статье "Скандал Мира…"

9. Навязчивая идея: У него есть какой-то, не знаю какой, счет к Компанису и Таррадельясу. Я думаю, Мир не одобряет сотрудничества Компаниса и Таррадельяса с анархистами из НКТ. Он не понимает, что существующая расстановка сил не оставляла им выбора. Он продолжит свою клеветническую работу против либертариев и Компаниса-Таррадельяса, в особенности против Таррадельяса, потому что это иррациональная навязчивая идея. Только суд за клевету его остановит. Было бы интересно разоблачение ряда историков, поскольку оно могло бы "напугать" издательства, хорошо расположенные к Миру.

10. Заключение: Несмотря на ничтожность Мира как историка, не знающего почти ничего из существующей литературы о гражданской войне и не имеющего о ней всестороннего представления, мы имеем перед собой человека, обладающего определенными документальными свидетельствами, про которые невозможно точно судить об их подлинности. Человека, который продемонстрировал свою способность подтасовывать их не колеблясь в своих интересах. Его признают определенные издательства и дружественная пресса, либо по незнанию, либо из любопытства, а может под политическим давлением, или же в коммерческих целях, по причинам религиозной или классовой ненависти, или же по идеологическим причинам. Мир вполне может открыть рынок анти-либертарной и анти-таррадельистской мусорной "истории", лишенной какой бы то ни было исторической строгости (53). В таком деликатном вопросе как история политического насилия во время гражданской войны, Мир может сыграть злосчастную роль, мешающую даже минимальному прогрессу в данной области.

Источник:
Guillamón, Agustín. Chatting on the Phone with Miquel Mir (22 April 2010)
http://www.katesharpleylibrary.net/bzkj07

Оригинал на испанском:
Agustín Guillamón. Conversación telefónica con Miquel Mir (22 abril 2010)
http://red-libertaria.net/conversacion-telefonica-con-miquel-mir-22-abri...

Перевод: А.Фёдоров
 

Примечания:

(1) Жозеп Таррадельяс (Террадельяс) и Жоан (1899-1988) – каталонский политический деятель, один создатель Левой республиканской партии Каталонии (Эскерра), в 1931 г. стал ее генеральным секретарем, и в том же году был избран в Кортесы (испанский Парламент). В годы гражданской войны входил в состав каталонского правительства (Женералитат). После поражения Республики эмигрировал во Францию, где в 1954 г. возглавил Каталонское правительство в изгнании, и возглавлял его до 1977 г., когда, через два года после смерти диктатора Франко был восстановлен каталонский Женералитат, во главе которого Таррадельяс находился до 1980 г. В 1986 г. получил от испанского короля Хуана Карлоса I почетный титул маркиза – прим.пер.

(2) Эскерра, полное название – Левая республиканская партия Каталонии (Esquerra Republicana de Catalunya), была основана 19 марта 1931 г. На сегодняшний день заявляет о себе, как о партии левого национализма, стороннице каталонской независимости. На выборах в каталонский парламент 2012 г. набрала 13,7% голосов, получив 21 место из 135 – прим.пер.

(3) Центральный комитет антифашистских милиций Каталонии – ЦКАМ (Comité Central de Milicias Antifascistas de Cataluña) – коалиционный полуправительственный орган, фактически являвшийся параллельной Женералитату властью в Каталонии, был создан 21 июля 1936 г. В его состав вошли представители всех основных профсоюзных и политических организаций Каталонии, в том числе ФАИ, НКТ, ВСТ, ПОУМ, ОСПК, Эскерры. Был распущен в конце сентября 1936 г. в связи с созданием 26 сентября нового правительства Женералитата, в которое вошли представители НКТ-ФАИ – прим.пер.

(4) Луис Компанис и Жовер (1882-1940), левый националист, адвокат, один из основателей Эскерры. В 1931-1939 гг. являлся президентом Каталонии. После оккупации Каталонии франкистами эмигрировал во Францию, однако позднее был выдан испанским властям. После скоротечного суда, на котором его обвиняли в "участии в военном мятеже", был расстрелян – прим.пер.

(5) Общество Девы Марии (фр. La Société de Marie) – католическая монашеская конгрегация, основанная во Франции в 1816 г. отцом Жан-Клодом Коленом – прим.пер.

(6) 26.07–02.08.1909 в Каталонии произошло антимилитаристское восстание, вошедшее в историю как Трагическая неделя (Semana Trágica). Непосредственным поводом для восстания послужил изданный 18 июля правительственный указ о призыве резервистов для отправки на непопулярную в народе колониальную войну в Марокко. В ответ на обнародование указа каталонская революционно-синдикалистская организация "Солидаридад обрера" (Solidaridad Obrera), в которой преобладающим влиянием пользовались анархисты и анархо-синдикалисты, призвала к организации всеобщей забастовки. На подавление восстания были брошены правительственные войска. В результате уличных боев по некоторым данным погибло от 100 до 200 человек, а еще около 500 получили ранения. Несколько тысяч человек были подвергнуты аресту, часть из их были высланы из страны, а несколько человек – казнены. В ходе данного антимилитаристского восстания также происходили и активные антиклерикальные выступления. Было сожжено несколько десятков культовых сооружений – прим.пер.

(7) ФАИ – Федерация анархистов Иберии (Federación Anarquista Ibérica), созданная в 1926-1927 гг. анархистами Испании и Португалии. На сегодняшний день продолжает действовать, является коллективным членом Интернационала анархических федераций (ИАФ) – прим.пер.

(8) Франсиско Феррер Гуардиа (1859-1909), известный испанский анархист и педагог, атеист. Будучи сторонником рационалистического воспитания и образования (либертарной педагогики) способствовал распространению так называемых Светских школ, независимых от Церкви и государства. После трагических событий лета 1909 г. в Каталонии был обвинен в организации и руководстве восстанием, даже несмотря на то, что во время этих событий его не было в стране. Был казнен 13 октября 1909 г. Позднее обвинения в его адрес были признаны несостоятельными – прим.пер.

(9) Аксьон Католика (Acción Católica, Католическое действие) – общее название для различных групп мирян-католиков в разных странах мира, стремящихся подчинить общество в целом католическому влиянию. Исторические корни Аксьон Католика восходит к середине XIX века, применительно к Испании – к событиям Демократического Шестилетия (Sexenio Democrático) 1868-1874 гг., которое началось со Славной революции 1868 г., приведшей к отстранению от власти королевы Изабеллы II – прим.пер.

(10) СЭДА - Испанская конфедерация независимых правых (La Confederación Española de Derechas Autónomas, CEDA). Массовая национал-консервативная, монархическая, католическая организация Испании. Была основана 28 февраля 1933 г. Ее численность достигала нескольких сотен тысяч человек. СЭДА прекратила свое существование в результате политической унификации, произведенной по инициативе Франсиско Франко, слившись, вместе с другими партиями, в одну, под общим названием Испанская традиционалистская фаланга и Хунты национал-синдикалистского наступления (FET y de la JONS) – прим.пер.

(11) Хуан Пейро (1887-1942), испанский анархо-синдикалист, член Национальной конфедерации труда (НКТ), активный участник рабочего движения, публицист. В 1922-1923 и 1927-1929 гг. занимал пост генерального секретаря Конфедерации. В начале тридцатых годов Хуан Пейро, как и ряд других видных активистов либертарного движения, находился в конфликте с радикальными анархо-синдикалистами из ФАИ. Результатом данного конфликта стал раскол в НКТ, когда умеренные синдикалисты вышли из организации, опубликовав манифест, в котором выступили с резкой критикой в адрес радикалов. По числу подписей под документом он стал известен в качестве "Манифеста тридцати", а сторонников стали называть трентистами. Кроме того, из НКТ были исключены синдикаты, поддержавшие Манифест. Хуан Пейро вернулся в ряды Конфедерации на майском конгрессе НКТ 1936 г., по итогам которого в организацию вернулись и большая часть отколовшихся ранее синдикатов. Во время гражданской войны Хуан Пейро занимал пост министра промышленности в правительстве Ларго Кабальеро, с 4 ноября 1936 по 17 мая 1937 гг. Расстрелян франкистами в 1942 г. – прим.пер.

(12) Жозеп Асенс Жиоль (? – 1985), испанский анархо-синдикалист, член НКТ. Во время гражданской войны был ответственным за Контрольные патрули ЦКАМ Каталонии, с августа 1936 по 4 июня 1937 г., когда они были распущены. После войны эмигрировал во Францию, где первоначально оказался в концентрационном лагере. Позднее продолжил активное участие в рядах анархистской эмиграции – прим.пер.

(13) Франсиско Аскасо (1901-1936), известный испанский анархо-синдикалист, член ФАИ и НКТ. Состоял в знаменитой радикальной аффинити-группе "Лос Солидариос", первоначально называвшейся "Носотрос". Активный участник рабочего и анархистского движения Испании – прим.пер.

(14) Все эти ведомости доступны для консультации в Центре документальной исторической памяти в Саламанке.

(15) НКТ - Национальная конфедерация труда (Confederación Nacional del Trabajo), анархо-синдикалистское профсоюзное объединение. Формально была учреждена в октябре-ноябре 1910 г. На конгрессе 1919 г. НКТ была принята программа, согласной которой целью Конфедерации является создание общества на основах либертарного (анархистского) коммунизма. Наибольшим влиянием пользовалась в 1910-30-е гг. После установления в стране диктатуры Франсиско Франко была запрещена, однако продолжала действовать на нелегальном положении. После смерти Франко НКТ была вновь легализована. После раскола в конце 1970-х – начале 1980-х гг. в течение нескольких лет существовало две параллельные организации с одинаковым названием НКТ, однако к концу 1980-х гг. отколовшееся реформистское крыло сменило название на Всеобщую конфедерацию труда (Confederación General del Trabajo). На сегодняшний день НКТ является коллективным членом Международной ассоциации трудящихся – анархо-синдикалистского интернационала, известного также под названием Берлинского интернационала профсоюзов и унаследовавшего свое название от Первого Интернационала, чье название традиционно переводится на русский как Международное товарищество рабочих, хотя более точным является как раз Международная ассоциация трудящихся (исп. Asociación Internacional de los Trabajadores) – прим.пер.

(16) Мануэль Эскорса дель Валь (1912-1968), испанский анархо-синдикалист, активист НКТ и Иберийской федерации либертарной молодежи (ФИХЛ). Во время гражданской войны был одним из руководителей Контрольных патрулей. Выступал за предоставление независимости Испанскому Марокко. 22 октября 1936 г., вместе с несколькими другими представителями либертарного движения, от имени регионального комитета НКТ участвовал в подписании соглашения о единстве действий между НКТ-ФАИ, Объединенной социалистической партией Каталонии (ОСПК, контролировавшаяся коммунистами) и Всеобщим союзом трудящихся (ВСТ, чье каталонское отделение было контролем коммунистов). В апреле 1938 г. участвовал в Пленуме Исполнительного комитета Либертарного движения (НКТ, ФАИ и ФИХЛ) в Барселоне. Совместно с Гарсиа Оливером и еще одной известной анархо-синдикалистской, Федерикой Монтсени (в 1936-1937 гг. занимавшей пост министра здравоохранения в правительстве Ларго Кабальеро), участвовал в разработке и принятии документа, среди прочего подтверждавшего согласие на необходимость милитаризации, интенсификации военного производства, преследовании саботажников и дезертиров, а также на сотрудничество с правительством Республики и Женералитатом. После окончания войны эмигрировал в Чили, где выступал в качестве критика кино, литературы, искусства и театра – прим.пер.

(17) Entre el roig i el negre. Una crónica de la Barcelona anarquista. Llibres del Quatre Cantons, Girona, 2005; Entre el roig i el negre. Una história real. Edicions 62, Barcelona, 2006; Diario de un pistolero anarquista. Destino, Barcelona, 2006.

(18) Аурелио Фернандес Санчес (1897-1974), испанский анархо-синдикалист, член группы "Лос Солидариос" / "Носотрос", активист НКТ и ФАИ. Во время гражданской войны в качестве представителя от ФАИ вошел в состав ЦКАМ, позднее, в 1936-37 гг. занимал различные должности в правительстве Каталонии. После окончания войны эмигрировал во Францию, а оттуда в Мексику – прим.пер.

(19) Хуан Гарсиа Оливер (1901-1980), известный испанский анархо-синдикалист, член НКТ и ФАИ. Получил известность в качестве участника группы "Лос Солидариос" / "Носотрос", активный участник рабочего движения. Во время гражданской войны с ноября 1936 по май 1937 гг. занимал пост министра юстиции в правительстве Ларго Кабальеро. После войны эмигрировал во Францию, со временем окончательно обосновавшись в Мексике, где создал Рабочую партию труда. Автор мемуаров – прим.пер.

(20) GARCÍA OLIVER, Juan, El eco de los pasos. Ruedo Ibérico, París, 1978. Об инциденте с маристами см. pp. 467-471. Мир не указывает какие-либо страницы.

(21) Это два отдельных судебных дела: республиканский процесс был частью дела "тайных погребений", которое в конечном счете было отменено; а франкистский процесс закончился запросом Франции об экстрадиции Аурелио Фернандеса за обман (не убийство) маристов. Запрос об экстрадиции был отклонен французскими властями.

(22) ASENS, José, Mis memorias. Del sindicato al Comite de Milicias. Машинописный текст, плюс три рукописные страницы. [Мир даже не включил его в свою библиографию, и никогда не цитирует корректно, хотя это краеугольный камень в его обвинениях.] Текст был мне любезно предоставлен Филом Касоаром, которому я глубоко признателен.

(23) Женералитат (кат. Generalitat de Catalunya) – Правительство Каталонии. Исторически первым периодом существования Женералитата были 13-18 вв. В современной истории Женералитат вновь возникает 2 августа 1931 г. после установления в Испании в апреле того же года Второй республики. Вновь закрыт после октябрьских событий 1934 г. Снова возрожден в феврале 1936 г. и действовал до падения Каталонии в феврале 1939 г., после чего формально возник как правительство Каталонии в изгнании. Вновь институт Женералитата как автономного правительства Каталонии был возрожден 29 сентября 1977 г. – прим.пер.

(24) Буэнавентура Дуррути Думанге (1896-1936), известный испанский анархо-синдикалист, активный участник рабочего движения. Являлся активистом группы "Лос Солидариос" / "Носотрос", член НКТ и ФАИ. В начале гражданской войны стал одним из организаторов анархо-синдикалистского ополчения Каталонии. Связывал свои надежды на полномасштабное разворачивание анархо-коммунистических преобразований с освобождением от мятежников Сарагосы, являвшейся важным стратегическим городом, а также одним из центров анархо-синдикалистского движения Испании на момент начала войны. Помогал созданию аграрных коллективов в Арагоне. В ноябре вместе с частью своей колонны отправился из-под так и не взятой Сарагосы на защиту Мадрида, где погиб при так и невыясненных обстоятельствах – прим.пер.

(25) Хайме Балиус Мир (1904-1980), испанский анархо-синдикалист. Долгое время был сторонником каталонского национализма, позднее марксистом. В 1931-1932 гг. являлся членом Рабоче-крестьянского блока, оппозиционной Москве коммунистической партии, генеральным секретарем которой был Хоакин Маурин (успевший до того побывать на важных постах в НКТ и Компартии Испании). Перейдя на анархистские позиции, вступил в ФАИ, а затем и в НКТ, активно публиковался на страницах либертарной прессы. В марте 1937 г. стал одним из создателей оппозиционной официальной линии НКТ-ФАИ Группу Друзей Дуррути, насчитывавшей несколько тысяч членов и издававшей в 1937-1938 гг. газету "Эль Амиго дель Пуэбло". Был противником милитаризации милиционных колонн и сотрудничества анархо-синдикалистов с правительством Республики. После падения Каталонии в январе 1939 г. укрылся во Франции, организовав здесь "Франко-испанскую группу “Друзей Дуррути”", откуда перебрался в Латинскую Америку после начала германского вторжения. Осел в Мексике, откуда вновь вернулся во Францию в 1961 г. Активно сотрудничал местными анархо-синдикалистами, был редактором нескольких либертарных изданий – прим.пер.

(26) Asens, “Mis memorias. Del sindicato al…” p. 43

(27) Mir, El precio… p. 229.

(28) Asens, “Mis memorias. Del sindicato al…” pp. 35-36. В целях лучшего понимания мы добавили в текст практически отсутствовавшие знаки препинания.

(29) Гонсало Кейпо де Льяно и Сьерра (1875-1951), испанский военный и политический деятель, генерал-лейтенант, участник колониальных войн испанского правительства. В 1920-е – первой половине 1930-х гг. сотрудничал с республиканским движением. Из-за своего несогласия с проводимой лево-либеральным правительством Народного фронта политикой примкнул к заговорщикам, стал лидером националистов на юге Испании. Был известен своим пристрастием к спиртному и в качестве проводника крайне жестокой репрессивной политики в отношении противников нового режима. После окончания войны был отправлен в качестве главы военной миссии в фашистскую Италию – прим.пер.

(30) Asens, “Mis memorias. Del sindicato al…” p. 41. В целях лучшего понимания мы добавили в текст практически отсутствовавшие знаки препинания.

(31) Asens, “Mis memorias. Del sindicato al…” p. 35. В целях лучшего понимания мы добавили в текст практически отсутствовавшие знаки препинания.

(32) Дионисио Эролес и Батлье (1900 – 1940 или 1941), один из лидеров каталонских анархо-синдикалистов, член НКТ. 22 октября 1936 г. участвовал в подписании договора о единстве действий между НКТ, ВСТ, ФАИ и ОСПК. После майских событий 1937 г. (см. К 75-й годовщине Майских событий 1937 года в Барселоне - https://aitrus.info/node/2130) арестовывался по обвинению в причастности ко многим политическим убийствам, однако был отпущен под залог. После окончания войны отправился в эмиграцию во Францию. Точная его судьба неизвестна – прим.пер.

(33) ОСПК – Объединенная социалистическая партия Каталонии (Partido Socialista Unificado de Cataluña). Была образована 23 июля 1936 г. в результате объединения Коммунистической партии Каталонии, Каталонской федерации Испанской социалистической партии, Социалистического союза Каталонии и Каталонской пролетарской партии. Во время испанской войны ОСПК выступала против коллективизации, являясь партией среднего класса создала Каталонскую федерацию профсоюзов и организаций мелких торговцев и предпринимателей (Federación Catalana de Gremios y Entidades de Pequeños Comerciantes e Industriales). Входила в Коминтерн. После установления диктатуры Франко действовала как в эмиграции, так и подпольно в Испании, где была вновь легализована в 1977 г. Постепенно ОСПК включилась в работу в созданную 23 февраля 1987 г. так называемую Инициативу за зеленую Каталонию (Iniciativa per Catalunya Verds), окончательно прекратив свое существование в 1997 г., после чего в июне того же года возникла небольшая партия под названием "Живая ОСПК" (PSUC viu), являющаяся де факто каталонской коммунистической партией – прим.пер.

(34) ПОУМ – Рабочая партия марксистского единства (Partido Obrero de Unificación Marxista), была создана в сентябре 1935 г. путем слияния Рабоче-крестьянского Блока (Bloque Obrero y Campesino, BOC) и партии Коммунистическая левая Испании (Izquierda Comunista de España, ICE). Входила в Международное бюро революционного социалистического единства (Лондонское бюро). За свою оппозиционность проводимой из Кремля политики партия подвергалась нападкам со стороны официальных коммунистов, обвинялась в связях с фашистами. После событий мая 1937 г. ПОУМ была объявлена вне закона, ее активисты подвергались репрессиям. В годы франкистской диктатуры партия пыталась действовать как в эмиграции, так и в подполье внутри страны. ПОУМ, как и другие политические партии, была вновь легализована в 1977 г., однако уже в 1980 г. прекратила свое существование – прим.пер.

(35) Томас Фабрегас Вальс (1904-1969), каталонский политический деятель, член Аксьон Каталана републикана – прим.пер.

(36) Guillamón, Agustín, Barricadas en Barcelona, Espartaco Internacional, Barcelona, 2007.

(37) Жоан Понс и Гарланди (1898-1967), каталонский политический деятель, один из организаторов Эскерры. После начала гражданской войны участвовал в учреждении ЦКАМ. Автор неопубликованных мемуаров – прим.пер.

(38) Pons Garlandí, Joan, Un republicà en mig de faistes. Edicions 62, Barcelona, 2008, p. 152.

(39) На мой взгляд текст Миравитльеса является плодом больного воображения и не вызывает никакого доверия. [Хайме Миравитльес и Наварра (1906-1988), испанский политик и писатель, с 1934 г. являлся членом Эскерры. Во время гражданской войны входил в состав Комиссариата пропаганды Женералитата – прим.пер.]

(40) Juárez, Javier, Patria, Una española en el KGB. Debate, Barcelona, 2008; Miravitlles, Jaume, Gent que he conegut. Destino, Barcelona, 1980, pp. 96-100.

(41) См.: Barrull Pelegrí, Jaume, Violencia popular i justícia revolucionària. El Tribunl Popular de Lleida (1936-1937). Pagès editors, Lleida, 1995; Guillamón, Agustín, Barricadas en Barcelona, Espartaco Internacional, Barcelona, 2007; Ledesma, José Luis, Los días de llamas de la revolución. Diputación de Zragoza, 2003; Reig Tapia, Alberto, Violencia y terror. Estudios sobre la Guerra civil española. Akal, Torrejón de Ardoz, 1990; Varios autores, Culturas y políticas de la violencia. España siglo XX. Siete mares, Madrid, 2005.

(42) Фактическое число жертв белого террора в Барселоне после окончания войны почти наверняка превышает указанные Гильямоном 3000, т.к. Каталония стала одним из центров франкистского террора, стремившегося подавить левые и сепаратистские настроения. В пользу этого говорит и то, что общее число жертв франкистского террора в указанный период, по некоторым данным, достигало нескольких сотен тысяч человек (Майкл Ричардс называет цифру в 400000). Кроме того существуют упоминания о масштабах белого террора летом 1939 г., согласно которым в Мадриде и Барселоне происходило до 250 расстрелов в день. М. Ричардс указывает в частности на тот факт, что 3000 (а точнее – 3385) – это официально зафиксированное количество казней, в то время как реальное было гораздо больше (Historia de la CNT – http://madrid.cnt.es/historia/cnt-durante-el-franquismo/; Richards M. A Time of Silence: War and the Culture of Repression in Franco’s Spain, 1936-1945. – Cambridge etc.: Cambridge University Press, 1998., p. 11, 203n) – прим.пер.

(43) Имеется в виду ультраправая партия под старым названием Испанская фаланга и ХОНС (Falange Española de las JONS), которая была создана в 1976 г. Также известны и другие испанские ультраправые партии со схожими названиями, в частности: Фаланга (La Falange (FE)), созданная в 1999 г., Аутентичная Фаланга (Falange Auténtica), созданная в 2002 г., Фалангистское движение Испании (Movimiento Falangista de España), созданная в 1979 г. Все они являются наследниками Испанской традиционалистской фаланги и Хунт национал-синдикалистского наступления (FET y de la JONS), просуществовавшей с апреля 1937 по апрель 1977 гг. – прим.пер.

(44) Имеется в виду известный испанский судья Бальтасар Гарсон, прославившийся ведением судебного процесса против чилийского диктатора Аугусто Пиночета. В 2008 г. объявил о причислении политических репрессий режима Франсиско Франко к преступлениям против человечности. Активно выступал за активизацию расследования этих преступлений. В ответ на это Бальтасар Гарсон был обвинен в превышении своих полномочий, а также нарушении Закона о политической амнистии, согласно которому франкистские репрессии не подлежат расследованию. В 2012 г. судья был признан виновным в незаконном прослушивании телефонных переговоров, в результате чего на 11 лет был лишен права заниматься какой бы то ни было юридической деятельностью – прим.пер.

(45) Неточное утверждение А.Гильямона. В 1971 г. участники ассамблеи церковных епископов и священников Испании выступили с критикой поддержки испанской церковью правительство Франсиско Франко в послевоенный период. Кроме того обсуждался и вопрос об осуждении позиции церкви во время войны. Данное предложение, правда, не набрало необходимых двух третий голосов, хотя и было поддержано большинством собравшихся. – прим.пер.

(46) Hans Kung, “Carta abierta a los obispos católicos de todo el mundo”. El País (15 abril 2010).

(47) La Vanguardia (28 octubre 1936)

(48) El precio .. p. 241.

(49) Справедливости ради стоит отметить, что в сообщениях новостных агентств содержатся сообщения об осуждении педофилии со стороны высших иерархов Ватикана, правда это каждый раз происходило после очередного скандала подобного рода и широко не обсуждалось и не освещалось в СМИ. Т.е., по сути, традиционно остается популистской мерой для очередного Папы римского на случай очередного скандала, и, ничуть не более того. По крайней мере на сегодняшний день реальность выглядит именно таковой – прим.пер.

(50) La Vanguardia, (22 marzo 2001 y 26 marzo 2001).

(51) Кусочек хлеба, доводящий купленный батон до положенного веса.

(52) День святого Жорди (diada de Sant Jordi), отмечается в Каталонии 23 апреля. На русский название праздника иногда переводят как "день Сан-Жорди" или "день святого Георгия". В религиозных кругах данный праздник считается днем святого покровителя Каталонии, является каталонским вариантом празднования дня святого Валентина – прим.пер.

(53) В этом смысле Мигель Мир безусловно затмевает такого известного с недавних пор профранкистского "историка"-публициста, бывшего радикального левака, как Пио Моа Родригес, а также широко известного, гораздо более утонченного в плане выстраивания своих концепций неоконсервативного автора Стэнли Пейна, и других, менее известных "правых" авторов разной степени радикальности - прим.пер.