После того, как "умеренный" священнослужитель Хасан Рухани был переизбран на президентских выборах в Иране 2017 года, его режим, который продвигал неолиберальные идеи, продолжил двигаться в том же направлении. Служба общественного здравоохранения была урезана настолько, что практически больше не существует; трудовые гарантии утрачены. Многие рабочие места в настоящее время нестабильны (краткосрочные контракты и т. д.), а уровень жизни таких профессионалов, как врачи, техники и др., резко снизился.

В то время как столице Тегерану дают расти, условия во многих провинциальных городах и населенных пунктах ухудшились, равно как и положение различных этнических групп.

Многие люди вынуждены резко отказаться от продуктов питания, которые ранее считались необходимыми (молочных и мясных продуктов). Безработица цветет буйным цветом. Есть целый слой молодых людей, родившихся в 1980-х годах, многие из которых являются выпускниками колледжей и университетов и которые не смогли получить работу либо получают крайне низкую заработную плату. Безработица среди молодежи составляет 40 и более процентов.

В прошлом году было отмечено несколько небольших и слабо освещавшихся в СМИ демонстраций, митингов и сидячих забастовок. Среди протестовавших были водители автобусов, выступавшие в поддержку своих независимых организаций; пенсионеры, возмущенные урезанием их пособий; учителя и медсестры, протестовавшие против условий труда; студенты, выступавшие против приватизации образования. Рухани выдвинул новый план неоплачиваемых стажировок, который категорически отвергался студентами. Ведущий активист водителей автобусов был заключен в тюрьму и подвергся зверскому обращению.

Ситуацию усугубило землетрясение 12 ноября. Выжившие стали объектами чиновничьего высокомерия, которое вызвало волну широкого возмущения среди иранского населения. Еще больше подлил масла в огонь годовой бюджет, оглашенный режимом Рухани. Ущерб от землетрясений составил 600 миллионов долларов, но правительство так и не предложило программы восстановления, оставив всё на попечение индивидуальных спонсоров и пожертвований. В то же время, различные пропагандистские органы режима получали солидный бюджет. Цены на топливо были увеличены на 50%. Средства на государственное строительство не были выделены вообще. В дополнение к этому все больше росло возмущение широко распространенной коррупцией и расхищением средств чиновниками режима.

Недовольство вышло на поверхность с первым протестом во втором городе Ирана Мешхеде 28 декабря. Этот город служит оплотом мулл и налоговым раем для функционеров режима – и в то же самое время там наблюдается огромное разрастание трущоб. Похоже на то, что первоначальный протест в Мешхеде был вызван фундаменталистами из политического истеблишмента, которые выступали против "реформистской" линии Рухани – то есть, оппозицией против проводимого им открытия Ирана для иностранных инвестиций и его сравнительно мягкой линии по отношению к Западу. Однако протесты быстро распространились из Мешхеда в другие города и населенные пункты и приобрели иной характер. Среди активных участников протестов было много молодых людей в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, не имевших работы и возможности ее найти или находившихся в негарантированных трудовых отношениях. Протесты были сосредоточены на экономических условиях, коррупции элиты и бюджете. Первоначальные лозунги "Долой высокие цены!" вскоре были дополнены другими: "Долой диктатора" и "Смерть Хаменеи" (Али Хаменеи – верховный лидер Ирана). Кроме того, многие были обеспокоены участием режима в вооруженном вмешательстве в Сирии и Ираке. Эта попытка режима усилить свое влияние в регионе привела к росту гнева не только из-за потери жизней в этих предприятиях, но и из-за огромных расходов, потраченных на войны, в то время как дома резко нарастают нищета и безработица. Это привело к появлению на улицах еще одного лозунга: "Забудьте о Сирии – подумайте о нас!"

Еще одним фактором, который играет свою роль, является угроза изменения климата и засухи, наносящей серьезный ущерб сельскохозяйственным культурам. Два лета назад в нефтяном городе Бендер-Махшехр стояла температура в 163 градуса по Фаренгейту (+73 градуса по Цельсию). Прогнозируется, что если мировые выбросы не будут резко сокращены, то к 2070 году на Персидском заливе могут установиться температуры, при которых люди не смогут выжить.

Однако протесты были пронизаны противоречиями. Захватить протесты пытались политики, проталкивавшие буржуазную демократию, а также к сторонники свергнутого шаха и различные реакционные религиозные течения. Этому противостояли многие из молодых людей, принимавших участие в протестах. Появившимся реакционным лозунгам, таким как "Ни за Газу, ни за Ливан, я умру только за Иран" и "Мы арийцы, мы не пушечное мясо для арабов", были противопоставлены "От Газы до Ирана – долой эксплуататоров!" Другие лозунги призывали к созданию народных советов и выступали против ложного разделения между реформистскими и фундаменталистскими тенденциями режима.

В протестах приняли участие десятки тысяч человек. По меньшей мере, двадцать человек были убиты жестокими силами безопасности; многие арестованы. Режим заявил о своей победе. Генерал Мохаммадом Али Джафари, глава Революционной гвардии, военизированной силы, на которую десятилетиями опирается правящий режим, утверждает: "Сегодня мы объявляем о конце мятежа". Однако протесты с тех пор продолжаются.

Режим пытался обвинить протесты в том, что ими управляют США и его союзники из Израиля и Саудовской Аравии. Действительно, Трамп заявлял в Твиттере о своей "поддержке" протестующих. Но появление в этих протестах иранского рабочего класса вступает в противоречие с этим. Трамп служит надзирателем богачей в Соединенных Штатах, вознаграждая их огромными сокращениями налогов. Платой за это становится гигантское наступление на здравоохранение, социальное обеспечение и другие социальные пособия. И, конечно, есть много свидетельств коррупции режима Трампа. Чем в этом плане ситуация для американских рабочих отличается от той, с которой сталкиваются рабочие Ирана?

Точно так же в похвалах протестующим рассыпался премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Но опять же, насколько отличается ситуация рабочих в израильском государстве, где тысячи протестуют против коррупции администрации Нетаньяху в то же время, когда разворачиваются протесты в Иране?

У нас также есть "антиимпериалистические" леваки, особенно в США, подозревающие, что протестами манипулируют ЦРУ и молчаливо поддерживающие теократический режим в Иране.

Что касается нас, анархистов-коммунистов, то мы поддерживаем развивающиеся протесты рабочего класса в Иране. Репрессии могут временно остановить это движение, но оно служит признаком того, что рабочий класс вновь заявляет о себе, в ситуации, когда кризисы продолжаются во всех политических институтах по всему миру, в том числе в левых партиях. Финансовый кризис в 2008 году привел к массированному наступлению на рабочий класс по всему миру, атакам на пенсии и социальные пособия, сокращению общественных услуг, увеличению пропасти между богатыми и бедными и постоянной угрозе войны. Теперь этот нажим ведет к возрождению восстаний.

Революция 1979 года в Иране, которая свергла шаха, сопровождалась огромными демонстрациями, захватом заводов и развитием рабочих советов. Считалось, что свергнуть такой сильно вооруженный режим, как шахский, невозможно, но это произошло. Движение было предано сталинской партией "Туде", которая имела большое влияние среди рабочего класса. Решение "Туде" объединиться с шиитским духовенством аятоллы Хомейни, рассматривавшегося как прогрессивный лидер демократической революции, позволило тому прийти к власти. В результате "Туде" заставили замолчать, как и все левые и прогрессивные группы. Сильные светские традиции в Иране были задушены. Хомейни перехватил некоторые из требований революции 1979 года, пользуясь псевдосоциалистической риторикой, призывая, в то же время, к национальному единству и создавая иллюзии насчет общих интересов богатых и бедных.

Аятолла Хомейни был ярым женоненавистником. Закон о защите семьи, принятый при с режиме шаха, был отменен, и женщины снова оказались в полной власти мужчин в семье. На женщин был наложен исламский дресс-код, распространенный даже на девочек-первоклассниц. Поощряя вначале рост населения, режим позднее отказался от этого и внедрил эффективную программу планирования семьи, в результате чего в Иране установился самый низкий рост населения в регионе. Режим снова изменил эту политику, прекратив финансирование программы в 2012 году.

Возраст брака для девочек был снижен до возраста полового созревания – возраста в 9 лет по исламскому праву. В 1981 году в отношении таких "преступлений", как прелюбодеяние и нарушение исламского дресс-кода, были введены наказания в виде порки, забивания камнями и денежных штрафов. Правительство закрыло финансируемые государством центры, что затрудняет пребывание женщин на работе.

Женщины сыграли важную роль в революции 1979 года. Хомейни использовал это участие, чтобы поставить его себе на пользу. Право голоса для женщин было сохранено, как и право выдвигать свои кандидатуры на выборах, и женщины занимали государственные должности на национальном и местном уровнях. Однако их нередко понижали в должностях, увольняли или досрочно отправляли на пенсию с этих позиций.

В течение первых десяти лет теократического режима доля работающих женщин среди населения упала с 13% до 8,6%. Иранско-Иранская война означала, что женщинам придется выступить в качестве медсестер, врачей и на вспомогательных ролях. Рафсанджани, один из основателей режима, смог мобилизовать голоса женщин и изобразил себя сравнительным либералом в отношении прав женщин. Именно он установил программу планирования семьи. Эта политика была продолжена при следующем президенте Мохаммаде Хатами. С приходом к власти Ахмадинежада эти тенденции были отменены. Программа планирования семьи была закрыта. При Рухани было разрешено послабление в отношении к дресс-коду, но это было подачкой со стороны сил безопасности, чтобы остановить любое развитие феминизма.

Но теперь женщины участвуют в протестах. Одна смелая женщина сняла свой хиджаб во время недавнего протеста и надела его на палку, протестуя против дресс-кода. Мы надеемся, что это знак грядущего. Успех революции в Иране целиком зависит от той роли, какую сыграют в ней женщины. Освобождение женщины должно стать важным мотивом революции.

Правило мулл длится почти четыре десятилетия. Оно опирается главным образом на подчинении женщин и рабочего класса. В следующий раз, когда рабочий класс Ирана начнет действовать, ему предстоит смести мулл, будь они "фундаменталистами" или "реформаторами".

https://communistanarchism.blogspot.ru/2018/01/iran-working-class-raises...