Члены Федерации солидарности из Нортгэмптона присоединились к участникам массовой демонстрации на улицах Лондона 26 марта, протестуя против брутального сокращения расходов, навязанного правительством.

Люди вышли на демонстрацию по разным причинам. Некоторые все еще считают, что сокращения необходимы, но их необходимо осуществлять медленнее или сместив акценты; другие считают, что экономику лучше стимулировать инвестициями, а не сокращениями, что позволит сократить дефицит; третьи заявляют, что сокращений не потребовалось бы, если бы полностью собирались налоги, а военные расходы были сокращены. 

Анархо-синдикалисты объясняют, что эти сокращения не вызваны какой-либо необходимостью, но вытекают из продолжающейся классовой войны между капиталистической элитой, с одной стороны, и работающими или безработными массами, с другой. Поляризация доходов в обществе сильно выросла при правлении лейбористов, а теперь, на волне зреющего топливного кризиса, мы сталкиваемся с беспрецедентным наступлением на социальную сферу, зарплату, условия труда и жизни подавляющего большинства населения. В то же самое время, богачи продолжают делать свои миллионы: доходы банкиров больше, чем были до кризиса, а богатые магнаты могут делать деньги на подешевшей недвижимости. В результате спекуляции торговцев растут цены на продукты питания.  

Анархо-синдикалисты не призывают к замедлению темпов сокращений и не заявляют, что собираемость налогов сделает их ненужными. Они зовут к более радикальному изменению устройства нашего общества с тем, чтобы все мы не становились жертвами притязаний и просчетов капиталистической элиты. Они за то, чтобы трудящийся класс сам взял в свои руки общество и производство. За то, чтобы положить конец капиталистической тирании.   

Эта демонстрация должна стать знаком начала, а не конца. На одном из увиденных на демонстрации баннеров было написано: «Эта (р)еволюция лишь в демонстрационных целях». Если дело ограничится прогулкой по улицам Лондона, это станет одним из истинных лозунгов дня. 

http://www.solfed.org.uk/?q=on-the-streets-of-london

Около 500 тысяч человек вышли 26 марта на демонстрацию против мер экономии, введенных коалиционным правительством. Протест поддерживает большинство населения страны. Марш был проведен по призыву Британского конгресса тред-юнионов (БКТ) и стал крупнейшей демонстрацией со времен антивоенных протестов 2003 года. Опрос, проведенный ComRes / ITV News накануне демонстрации, показал: две трети населения считают, что правительство должно пересмотреть свою программу сокращений.

После бюджетного заявления канцлера Джордж Осборн раннее на той же неделе, последний опрос ComRes, который транслировался позднее ITV News в десять часов, показывает, что две трети (64%) общественности считают, что правительство должно пересмотреть свои планы по урезанию расходов программы, и лишь каждый пятый (20%) не согласен с этим.

За время проведения подобных опросов по сокращению количество людей, которые считают, что коалиционное правительство урезает государственные расходы слишком сильно и слишком быстро, выросло с 45% в октябре прошлого года до 58% на этой неделе.

Опрос YouGov также продемонстрировал, что 52% одобряют цели марша за альтернативу и лишь 32% "против".

«Мы пошли вместе с работниками образования, думая, что там будет интереснее всего…, – рассказывает один из участников. – Их было, на вскидку, от 3 до 5 тысяч человек. Большая группа исполнителей самбы, весьма живой бой барабанов; впереди шел небольшой книжный блок. Боевой рабочий блок мы не видели, но вокруг было немало анархистов. Мы шли на соединение с главным маршем на набережной, и это было незабываемо, потому что это было огромное множество людей. Мы прошли немного вместе с основным маршем. Это было вскоре после часу дня: мы услышали, что передние ряды участников марша к этому времени уже дошли до Гайд-парка, и даже поднявшись повыше, мы не могли увидеть, где кончается демонстрация. По мегафону кто-то крикнул, что СМИ сообщили о 400 тысячах участников, и было ясно, что это минимум.

Затем мы разделились и пошли прямо к Трафальгарской площади, чтобы немного отойти от шествия. Часть людей ходили вокруг площади, когда марш проходил через нее. Довольно быстро прошел крупный Черный блок из примерно 300 человек. Они выглядели довольно круто (хотя играли поп-музыку) и пошли по Черинг-кросс-роуд, направляясь, как я предположил, на Оксфорд-стрит.  

Мы увидели группу анархистов, оставшихся безымянными (…), которые повели небольшой откол от марша из примерно 300 человек через Хаймаркет к Оксфорд-стрит. Было весело. Увиденный магазин охранялся обыкновенными полицейскими, которые к этому времени были залиты краской, как и сам магазин; несколько больших витрин были выбиты. (Сообщается, что люди бросали в полицейских камни, дымовые шашки и даже… мешочки с аммиаком, – прим. перевод.)

Прошлись немного вокруг Оксфорд-стрит. Множество магазинов оказались забросаны бомбами с краской, как Boots. Мы покружили вокруг, наблюдая за тем, что происходит:

–        Дилерская контора Porsche на Парк-лейн разбита, вместе с некоторым числом автомашин внутри;

–        HSBC на Черинг-кросс-роуд разбит;

–        Ritz забросан бомбами с краской, окна разбиты и, по-видимому, обстреляны из сигнального пистолета. Один из копов попытался остановить нападение, но был сбит с ног, а его шлем подброшен толпой в воздух; 

–        Около 300 человек захватили Fortnum & Mason. Большая толпа собралась снаружи, а затем разгромила все. Чудо удалось не попасть в окружение. Позднее я услышал, что какое-то число захватчиков позднее было арестовано;  

–        Во многих других магазинах в Вест-энде выбиты стекла и все залито краской;

–        В целом, все происходило довольно хаотично; с весьма живыми отколами от основного марша, некоторые были со своими звуковыми установками; 

–        Массовый Черный блок прошел через Оксфорд-стрит незадолго до 4 часов дня; очевидно, он отправился длинным путем через Пикадилли вечером, некоторые люди прорывались через полицейские кордоны и давали волю гневу;

–        Я слышал, что люди пытались атаковать Эда Миллибенда (лидера лейбористов, – прим. перевод.), когда он пытался выступать (…);

–        На многих полицейских машинах спреем нарисовано «А» в круге

Обращают на себя внимание две вещи. Первая – это численность. Она была огромной. Я натыкался на множество людей, которых я знаю, включая тех, кого не видел годами, бывших коллег по работе и т.д. Для многих людей это была первая акция протеста. Вернувшись домой, я увидел, благодаря фотографиям и статусу на Фэйсбук, что множество других людей также были там, включая тех, кто не интересуются политикой.  

Второе: все было гораздо более хаотично и непокорно, чем на большой антивоенной демонстрации в 2003 году. Я думаю, это вызвано присутствием студентов и студенческими демонстрациями в конце минувшего года, а также Интернет-инициативой «Несокращенная Великобритания». Было также немало анархистов, различные блоки и рассеянные отдельные люди, небольшие группы и красно-черные флаги». 

Рассказывают участники:

 – «Оксфорд-стрит выглядела сюрреалистически: покупатели занимались своими делами, а на заднем плане клубился дым. Полицейские кордоны перед некоторыми магазинами оставляли другие совершенно незащищенными и работающими как обычно. Все странно зашифровано, многие покупатели не понимали смысла происходящего. Смешение нормальности и протеста одновременно поражало и слегка удручало. (…) Выбор мест для захвата носил чисто символический характер.  F&M невозможно было удерживать в течение длительного времени или в качестве чего-либо большего, нежели акции для СМИ, но, я уверен, его захват доставил удовольствие участникам».

– «Пробег вокруг Оксфорд-стрит на самом деле, по-моему, не так уж много дает, но имеется потенциал развить это в стратегию блокады экономики. Когда блок остановился и царила неясность, что делать дальше, 3 членов Федерации солидарности пытались убедить участников двинуться к штаб-квартире БКТ, но этого не было сделано. Нас чуть было не задержали перед тем, как мы присоединились к маршу, что не позволило полиции пресечь некоторые «зрелищные» (или как это можно назвать) акции. Полиция попыталась арестовать человека перед Рицем, но была отогнана толпой в более чем 100 человек. Я почти уверен, что парня отбили».

- «Поскольку мы работаем в сфере образования, мы решили примкнуть к Боевому рабочему блоку в секции образования. Секция была впечатляюще большой – несколько тысяч человек – и полна шума, ярких вспышек и фейерверков. Я бы сказал, что участвовали сотни анархистов, некоторые были в масках, а другие, как я, пришли на марш, выглядя, как обычно. (…) Услышать на волынке ‘A las Barricadas’ было одним из забавных моментов дня (…) Когда мы двинулись опять (после соединения с основным маршем, – прим. перевод.), некоторые из участников из БКТ, казалось, были слегка смущены присутствием анархистов, но быстро успокоились, увидев, что люди из Черного блока на сей раз весьма обходительны и терпимы. У нас с собой был флаг нашего профсоюза и красно-черный флаг, и внутри марша не наблюдалось какого-либо антагонизма. (…) По всему маршу были разбросаны анархистские флаги и небольшие группы людей в масках. Мне больше всего понравились плакаты: «Кэмерон вон, Клегг вон, Уллье вон» и «Пусть мой парень будет таким наглым, как ваша политика». Поскольку погода была хорошей и нам надоело идти по маршруту из точки А в точку Б, мы решили срезать путь по Оксфорд-стрит. Однако, заплутав пару раз в переулках, мы увидели мчавшиеся во все стороны машины полицейского спецназа и (…) пропустили большую часть происходящего. В окрестностях Oxford Circus мы обнаружили нечто вроде большого троянского коня (который позднее была подожжен) и услышали музыку. Были, может быть, две тысячи человек, когда мы туда пришли, некоторые взобрались на осветительные столбы, другие танцевали или присели, чтобы перекусить. Topshop выглядел как место общего питания, но к моменту нашего прихода все выглядели расслабившимися. Толпа казалась смесью из анархистов, людей из «Неурезанной Великобритании» и других, преимущественно молодых людей, делавших покупки и наблюдавших за происходящим. Затем полиция решила вмешаться без какой-либо реальной причины – думаю, они пытались произвести задержания, полетели разные предметы (бутылки, дорожные знаки, несколько бомб с краской), и мы отошли вместе с оторвавшейся группой, которую преследовало множество полицейских.

 (…) Мы направились вниз, к Гайд-парку, где демонстрация заканчивалась, и приехавшие на один день разбили небольшой лагерь. (…) Покидая Гайд-парк, мы увидели еще одну группу, спешившую к парку. У них была звуковая система и несколько красно-черных флагов, но ее было трудно идентифицировать; это была молодежь, в основном, школьного возраста, и толстые робокопы, гнавшиеся за ними, выглядели запыхавшимися. (…)  

Больше всего меня разочаровало то, что хотя я видел несколько откловшихся групп и автономных акций, в этих группах я не увидел флагов какого-либо профсоюза или людей из состава основных участников протестов против сокращений. Эти группы, как представлялось, в основном состояли из анархистов и молодых людей из радикальных студентов движения. Проблема, с которой мы сталкиваемся, мне кажется, в том, что нынешняя политика полиции состоит в том, чтобы быстро и насильственно реагировать на любые действия, которые отклоняются от хождения «от сих до сих»: оккупацию,  сидячие протесты или даже что-то совсем невинное, вроде лагеря протеста против изменения климата, а это означает задержание людей на несколько часов. Таким образом, хотя можно было бы побудить часть большого марша принять участие в ненасильственной блокаде (например), большинство людей не удастся удержать, если это будет означать задержание и (или) обвинение в массовых беспорядках».

– «Мы видели нескольких товарищей из Анархистской федерации на Трафальгарской площади. Они уже раздали всю литературу, которая у них была, и теперь думали, что делать дальше. Мы как раз отделялись, когда через Трафальгарскую площадь прошел блок из примерно 300 «ниндзя»: мы услышали, как эти фейерверкеры идут, еще до того, как увидели их. Многие люди в толпе, если честно, казались смущенными, и делу мало помогали отдельные сопляки, расшвыривавшие дорожные конусы (…)

Несколько человек призывали оккупировать Трафальгарскую площадь, но это, кажется, не привлекло массу народа. (…) Мы дошли до Пикадилли и оттуда решили подняться по Бонд-стрит до Окфорд-стрит. Еще несколько групп протестующих пошли тем же путем, и мы заметили над нами 2 кружащихся полицейских вертолета. Впереди можно было заметить несколько фургонов, и стало ясно, что они едут за Черным блоком (предположительно, тем самым, с Трафальгарской площади). Несколько шикарных магазинов и элитных ювелирных заведений зияли дырками в витринах или были облиты краской. Мы дошли по Оксфорд-стрит до Гайд-парка, рассчитывая обнаружить в этом направлении захваты или другие подобные акции, но вскоре стало ясно, что копы, журналюги и демонстранты пошли другим путем, так что мы последовали за ними. В лондонском районе между Гайд-парком на Западе, Оксфорд-стрит на Севере и Пикадилли на Юге бродили отколовшиеся от марша колонны и группы демонстрантов, смотревшие, что происходит и пытавшиеся предпринять различные акции. Честно говоря, это были, в основном, леваки, анархисты и молодежь – такого возрасного разнообразия, как в большом марше, не было.  

Мы прошли мимо Topshop, который был уже разгромлен, и оказались за большим блоком участников марша, спускавшимся по Оксфорд-стрит. Черный блок привлек и некоторых других демонстрантов, любопытных прохожих и выпивох и стал спускаться вниз по нескольким переулкам и Черинг-кросс-роуд. Около дюжины полицейских беспомощно брели за ним. Когда мы дошли до Дворцового театра, вся группа остановилась, не зная, куда идти. Несколько десятков решили вернуться на Черинг-кросс-роуд, увлекая в этом направлении весь полицейский эскорт. Мы последовали за теми, кто направились вниз по Шафтсбери-авеню, которая превратилась в улицу с односторонним движением из-за машин, сгрудившихся в стихийные баррикады. Одна из полицейских цепочек пробилась сквозь толпу на Грик-стрит, и мы увидели, как один из демонстрантов получил прямой удар в лицо, просто потому что стоял там, где они прорывались. Их подразнили немного, закидали несколькими бомбами с краской. Затем им пришлось отправиться назад на Черинг-кросс-роуд разбираться с другой группой. За ними следовали три фургона, но они буквально попали в засаду, пытаясь проехать по узкой улочке: первый был остановлен несколько раз, причем под колеса ему бросали все, что попадется под руку. Все они были облиты краской, забросаны кирпичами, дорожными указателями и всем прочим. Большая часть кары пала на последний фургон. Средний, похоже, покрылся гарью из-за того, что поблизости что-то горело. Учитывая узость улицы, мы решили, что сейчас точно начнут хватать людей, и вернулись к Оксфорд-стрит. Когда мы проходили мимо площади Сохо, там шел своего рода митинг с участием примерно 50 человек. На Оксфорд-стрит мы обнаружили еще большее число народу, чем прежде, и, казалось, транспорт был направлен по другому маршруту. Большая группа людей стояла перед Boots, и другая группа наблюдала за несколькими акробатов на перекрестке, наряженными под банкиров. Сборище протаранил полицейский фургон.

В конце концов, мы ушли с Оксфорд-стрит (…) и зашли в паб, где показывали новости Би-би-си. Репортер стоял как раз там, где мы за 3 часа до этого присоединились к демонстрации, и улица была столь же полна народу, что и в момент нашего присутствия там. Снимки с воздуха показывают, что в Гайд-парке к этому времени было, как минимум, 20 тысяч, и было ясно, что всего протестующих не меньше полумиллиона. Мы пошли к Гайд-парку, который был также полон. (…) 

Это был большой день, но, разумеется, остаются вопросы, что дальше и сможет ли очевидная сила чувств превратиться в эффективное, а не символическое массовое действие против урезания расходов».

P.S. Как сообщается, различные обвинения предъявлены в общей сложности149 человекам, в том числе 138 из «Неурезанной Великобритании», которые захватили  Fortum & Mason's

http://libcom.org/news/uk-takes-streets-against-cuts-26032011