"Платформа", чье составление приписывается лично Петру Аршинову, была текстом, обобщавшим дискуссии и споры, которые на протяжении нескольких лет вели в Париже многие русские анархисты, оказавшиеся в изгнании после захвата власти большевиками. Эта работа появилась в Париже в ноябре 1926 г. в двуязычном издании – на русском и на французском. На этом последнем языке она была опубликована под названием «Организационная платформа Всеобщего союза анархистов (Проект)» (1) 

Черрито пишет, что официальной, так сказать, презентации платформистского проекта предшествовали различные разъясняющие статьи, написанные Аршиновым, Махно (знаменитым революционным партизаном, которого преследовал Троцкий) и другими членами группы. Эти статьи, в свою очередь, нападали на идею «смешанной» или «синтезистской» организации, предлагавшейся другими русскими анархистскими группами, наиболее видным представителем которых был Волин, и другими французскими группами, в которых состоял, среди прочих, блестящий теоретик Себастьян Фор.

«Платформа», как мы увидим далее более детально, была, если суммировать, проектом создания централизованной и однородной анархистской партии, разработанным под влиянием непосредственного опыта русской революции и эффективности большевистской партии (2). Испытавшие травму русские анархисты призвали к общей дискуссии о проекте Платформы, чья публикация была встречена с известным удивлением, выразившемся первоначально в довольно путаных дебатах. В начале 1927 г. русская группа противников Платформы, в которой состоял Волин, опубликовала на французском и русском языке свой первый Ответ, и одновременно редакторы журнала «Анарши» провели международный опрос насчет платформистского проекта; среди ответивших были многие активисты, среди них – Себастьян Фор, М.Неттлау, Ж.Грав и Волин. Этот шаг привел к первому прояснению в полемике. В октябре 1927 г. в нее вмешался Эррико Малатеста с большой статьей, опубликованной в женевском «Лё Ревей». В свою очередь, Камило Бернери и Луиджи Фаббри опубликовали атаки на Платформу в изданиях «Мартелло» (Нью-Йорк) и «Ла Протеста» (Буэнос-Айрес). Последовали обычные ответы группы составителей Платформы, которые через Махно и Аршинова ответили Малатесте и другим активистам.

Проект довольно долго служил отвлекающим средством и критико-теоретическим экзаменом для анархистских позиций, но ряд международных событий, таких как появление угрозы со стороны германского нацизма, в сочетании с все более заметной авторитарной эволюцией сталинского режима, как следствие «единой партии», принудительного «единства» и идеологическо-тактической «дисциплины», вместе с эхом, вызванным выступлением Малатесты против проекта, как пишет Черрито, привели к падению общего интереса к нему. Наконец, пишет он, последующие пробольшевистские заявления Аршинова и его возвращение в СССР нанесли Платформе последний, смертельный удар (3). Со своей стороны, скажем, прежде чем приступать к беглому анализу Платформы, что здесь мы имеем дело со случаем, аналогичным случаю с Пестаньей и вдохновленным им документом Треинтистов. Как Платформа, так и Манифест 30-ти выступали с претензией на ортодоксию, но содержали массу вещей, которые не говорились открыто, но подразумевались. Точно так же, как Аршинов, так и Пестанья в своих последующих действиях предпринимали меры, которые вытекали из их теоретических заявлений, продемонстрировав  (один – своим почти обращением в большевизм, а другой – в политический синдикализм), что философия и теоретизирование – ничто, если они не подкреплены практикой.

Анализ Платформы (4)

«Платформа» (напомним, что полное наименование ее – Платформа Всеобщего союза анархистов) состоит из введения, «общей части», составленной из 8 пунктов, «конструктивной части» и «организационной части».  Введение, подписанное группой «Дело труда», дает общее разъяснение, что такое платформистский проект, достаточное для того, чтобы читатель составил себе примерное впечатление. Первый же кусок отмечает, как знаменательный факт, что, несмотря на несомненную положительность анархистских идей, прямоту и цельность анархистских позиций в социальной революции, бесконечный героизм и неисчислимые жертвы, принесенные анархистами в борьбе за достижение своих целей, анархистское движение остается слабым и предстает в истории социальных боев не как важный фактор, но скорее как маргинальный факт, эпизод.

Это зияющее противоречие между положительным характером доктрины и жалким состоянием, которое влачит либертарное движение, объясняется, по мнению авторов «Платформы», целым рядом причин, причем самой главной из них служит отсутствие в анархистском мире принципов и организационных методов.

В ряде стран либертарное движение состоит из местных групп, придерживающихся противоречивой идеологии и тактики. Они лишены всяких перспектив на будущее и обычно исчезают, не оставив и следа своей деятельности.

Во введении к документу отмечается, что такое состояние анархизма не может быть охарактеризовано иначе чем положение «общей хронической дезорганизованности». Лихорадка и зараза дезорганизованности на протяжении десятилетий распространялись в анархистском движении. Эта дезорганизованность гнездится в ошибочном истолковании принципа индивидуализма и отказе от какой-либо коллективной ответственности.

Анархизм, заявляет Платформа, – не прекрасная фантазия, не абстрактный философский принцип, но социальное движение трудящихся классов. Поэтому оно должно объединить свои силы в единую постоянную организацию, как этого требуют реалии и стратегия классовой борьбы. Для подтверждения сказанного платформисты ссылаются на высказывания таких теоретиков, как русские П.Кропоткин и М.Бакунин, которые никогда не выступали против идеи общей организации анархистов, и отмечают деятельность Бакунина в Первом Интернационале. И вот тут наступает фундаментальный момент в аргументации платформистов.

В годы русской революции 1917 года необходимость всеобщей организации ощущалась настоятельнее и сильнее всего. В ходе же этого движения анархизм продемонстрировал примеры раздробленности и путанности. Отсутвтвие общей организации оттолкнуло многих анархистов в большевистские ряды или стало причиной того, что многие активисты пребывали в состоянии пассивности, что помешало им использовать свой, так необходимый потенциал. В этом месте Платформа уточняет основную идею своего проекта: «Нам жизненно необходима организация, которая, объединив большинство участников анархического движения, установила бы общую тактическую и политическую линию в анархизме и стала бы направляющей для всего движения. Пора анархизму (…) стать на путь ясно осознанной цели и организованной коллективной практики».

Далее, «Платформа» отвергает, как теоретически и практически бесплодную, идею создания организацию, которая вдохновлялась бы критерием «синтеза», то есть состояла бы из представителей различных течений анархизма, без разбора. Организация такого типа, сформированная из элементов разнородных в теоретическом и практическом отношении, была бы лишь «механическим соединением лиц, смотрящих по-разному на все вопросы анархического движения» и неспособным выдержать испытание жизнью. 

С другой стороны, Платформа объявляет, что анархо-синдикализм не решает организационной проблемы анархизма, поскольку она в нем не приоритетна, и он озабочен исключительно собственным проникновением в рабочую среду. Ясно, что в этой среде мало что можно сделать без наличия общей анархистской организации, утверждается в Платформе.  Единственный способ решения проблемы – в объединении на более или менее определенной основе, в выработке однородной программы.

В следующей за этим «Общей части» делаются более разъясняющие суть дела и более полемические заявления. В ней говорится, что основная задача Всеобщего союза анархистов в предреволюциолнный период должна состоять в подготовке рабочих и крестьян к социальной революции. Теоретики Платформы говорят также о необходимости определенного анархистского воспитания и работы, которая должна вестись в двух направлениях. Одно – это отбор и группировка революционных сил рабочих и крестьян на основе теории анархизма (идейная, специфическая анархо-коммунистическая организация). Второе – организация революционных рабочих и крестьян на экономической основе производства и потребления.

Далее заявляется, что «руководящее положение анархических идей» означает лишь «идейное руководство анархистов событиями», и что главное стремление анархистов – в том, чтобы помочь массам встать на правильный путь социальной революции. Но затем Платформа заявляет: «»Этой идейной руководящей силой может быть лишь специально выделенный массами идейный коллектив. Таким коллективом и будут организованные анархические силы…» (или руководящее меньшинство). Это ключевая идея, за которую Платформу все время критиковали: анархисты оставляют за собой роль «руководящего авангарда», нечто похожее на то, что сделала в России большевистская партия. Правда, Платформа проводит безжалостный анализ действий российских большевиков, но ее составители некоторым образом сами оказались под воздействием ленинской эффективности.

Платформа не пренебрегает анархо-синдикализмом, но считает, что он может существовать только при том условии, о котором мы уже упоминали: работая «строго организованным анархическим коллективом», которым будет Всеобщий союз анархистов [«… Задача анархистов в рядах революционного профдвижения может быть выполнена в том случае, если их работа там будет теснейшим образом связана и согласована с деятельностью анархической организации вовне синдиката. Иными словами, мы должны входить в рев.профдвижение в качестве организованной силы, ответственной за работу в синдикатах перед общей анархической организацией и руководимой этой организацией», – прим. перевод.]

Общих организационных принципов этого Союза три:

1.Единство идеологии, которая должна быть общей для всех людей и организаций, входящих во Всеобщий союз. Любая деятельность Союза, как в целом, так и в деталях, должна полностью и постоянно соответствовать идеологически принципам, исповедуемым Союзом (Можно понять трудности в принятии этого такого теоретического монолита и отказ со стороны анархистов: такого монолита ни в анархизме, ни в анархо-синдикализме никогда не было, и он не желателен).

2.Единство тактики или коллективный метод действия: «общая (единая) тактическая линия в движении имеет решающее значение для жизни организации и всего движения» (Это приемлемо, чтобы избежать дублирования, а иногда – и противоречия в действиях).

3. Коллективная ответственность. «Области революционной и социально-политической жизни являются прежде всего глубоко коллективными по существу. Революционная общественная деятельность в этих областях не может базироваться на личной ответственности отдельных работников» (До сих пор, все верно, на наш взгляд. Хотя в основе всего – человек и его личная ответственность, она может осуществляться только в коллективной среде общества). Но следующий за этим параграф содержит опасную двусмысленность: «Исполнительный орган общего анархического движения – Анархический союз – решительно выступает против тактики безответственного индивидуализма, вводит в своих рядах принцип коллективной ответственности: за революционно-политическую деятельность каждого члена Союза ответственен весь Союз; точно так же за революционно-политическую деятельность всего Союза ответственен каждый его член» (Малатеста критиковал, в первую очередь, именно эту организационную идею целого, растворяющего индивидуальность – поистине в духе Лукача (5). Он задавался вопросом, отвечает ли платформистский проект задаче согласовать свободное действие людей с необходимостью и осуществлением сотрудничества между ними, – задаче, которая способствовала бы развитию сознательности и инициативы членов и анархистских организаций? И ответ его был отрицательным).

Двусмысленность Платформы проявляется и в других параграфах ее «Организационной части». Луиджи Фаббри признавал позитивную сторону в намерении создать эффективную анархистскую организацию, но критиковал классовую концепцию проекта и подспудную руководящую и авангардистскую тенденцию, которая, в конечном счете, вверяется Всеобщему союзу анархистов и его исполкому. Заключительные слова платформистского документа гласят: «Лишь в этом случае он (Всеобщий союз анархистов) сможет выполнить свое назначение, выполнить свою идейную и историческую миссию в социальной революции трудящихся и стать организованным застрельщиком их освободительного процесса» (6). Получается, пишет Фаббри, «что в Платформе говорится о «руководящем положении» или «руководящей функции» анархистов в пролетарском движении, что может навести еще на одну мысль: это равнозначно тому, чтобы сказать, что анархисты должны некоторым образом составить более или менее подспудную руководящую касту, стоящую за рабочим движением, каковыми являются социал-демократические партии в Западной Европе и Америке или большевистская партия в России (…) Это было бы равнозначно более или менее скрытной диктатуре над пролетариатом неанархистским или потенциально либертарным. Настоящее терминологическое противоречие». Фаббри учитывает уточнение платформистов о том, что «речь идет о руководстве лишь в виде идейного влияния», но… «концепция, предлагаемая Платформой, не добавляет ничего, кроме экивоков: это заставляет опасаться, что духовное руководство будет истолковано как фактическая диктатура и примет такую форму, что будет предполагать антианархическое разделение между меньшинством руководящих элементов и большинством руководимой массы. Массы будут иметь полное право не доверять, несмотря на все обратные заявления тех, кто претендуют на роль руководителей и даже в духе «генштаба»» (7).

Наконец, скажем, что проблемы, поднятые Платформой в рядах международного анархизма, имели весьма малое пересечение с испанским анархизмом, столь же малое, как в иные времена факторы, придавшие европейскому анархизму ту физиономию, которую он сохраняет до сих пор. Изоляция и балканизация страны (Испании) способствовали сохранению своеобразного анархизма, имевшего иные проблемы, чем те, какие обсуждали анархистские группы континента. В ходе дебатов, вызванных Платформой, часто говорилось об анархо-синдикализме, но те, кто ссылался на него – в основном, анархисты латинских стран, такие как Фаббри, Фор или Малатеста – ни разу не упомянули испанский анархо-синдикализм. Для того, чтобы осветить эту организационную форму, они ссылались на немецкий, российский или латиноамериканский (прежде всего, аргентинский) анархо-синдикализм. На первый взгляд, это может удивить. Но это будет куда менее удивительно, если вспомнить о том, что проблемы испанского анархизма были иными, чем у европейских анархистов, и те это знали. Для него проблема была не в том, как достичь эффективности, что, с точки зрения Платформы, позволило бы конкурировать с эффективностью большевистских партий: ведь в то время в Испании пробольшевистского, коммунистического влияния, несмотря на Русскую революцию, практически не существовало. Точно так же, в испанском анархизме не было тщетных и бесплодных дебатов о ситуации изоляции и маргинализации в рабочем движении, как это было у их европейских единомышленников. Не было и мертвой петли индивидуальной чистоты и сущности, поскольку издавна, со времен Интернационала, испанский анархизм пожертвовал чисто персональными атрибутами в пользу великой коллективной работы, которая открывалась внутри самого рабочего движения. Так что, подытоживая, проблема испанского анархизма, не затронутого интенсивной диаспорой течений и не испытывающего нужды в смешанных или «синтезистских» движениях, была не в том, чтобы добиться влияния в рабочем движении, а в том, чтобы, напротив, сохранить и укрепить то влияние, какое он имел всегда, начиная с самого создания Интернационала в Испании. Поэтому мы можем сказать, что проблема Платформы лишь по касательной затронула испанский анархизм и, как мы увидим, никак не сказалась на его действиях (…)

Хуан Гомес Касас, из книги «История ФАИ» (Федерации анархистов Иберии)

Juan Gómez Casas. Historia de la FAI. Madrid, 2002. P.108–116

Хуан Гомес Касас (1921 – 2001) – активный участник и историк CNT-AIT (генеральный секретарь в 1976 – 1978 гг.), член ФАИ