Результаты выборов в Тунисе, на которых победу одержали религиозные крайне правые, для многих европейских левых явились настоящим шоком и заставили по-новому оценить события последнего года в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Российская секция Международной ассоциации трудящихся с самого начала предупреждала, что восстания и протесты в регионе, которые приобрели "чисто" политический характер, рискуют закнчиться триумфом крайней реакции. Редакция www.aitrus.info решила опубликовать интервью с тунисским антиавторитарным активистом, которое он дал еще до выборов. Мы не во всём согласны с некоторыми выводами автора, но, тем не менее, считаем необходимым познакомить читателей с позицией тунисских антиавторитариев, во многом не совпадающей с «национально-освободительными» и «третьемирскими» мифами, распространенными в среде авторитарных левых.

Интервью было взято группой «Lieux communs» в конце августа - начале сентября и опубликовано в журнале "Refractions" № 27 за  октябрь 2011 года. При публикации на французском сайте группы было сделано следующее предисловие: "Наш товарищ взял интервью у либертарно-марксистского ветерана, который на протяжении десятилетий находился под влиянием идей К. Касториадиса. Живя в Тунисе, он пытается политически организовать среду, которая пробуждается к политическому выбору вокруг идей, радикально новых для страны и догм, которые опустошали интеллектуальную и политическую жизнь на протяжении десятилетий и на которых восстание 14 января, как кажется, оставило лишь небольшую вмятину. События и их последствии были темой нескольких текстов и интервью (1). Он дает нам здесь мрачный  и бескомпромиссный портрет политического ландшафта Туниса накануне выборов 24 октября, наряду с некоторыми элементами действий и простыми соображениями, выходящими за пределы предвыборной демагогии и самоубийственного экстремизма. В интервью можно также увидеть население, не имеющее никакого политического опыта и стоящее перед неблагодарными перспективами, но все еще не отступившее при виде конфискации столь дорого и прекрасно завоеванной свободы".

Вопрос: После поспешного отъезда Бен Али в Саудовскую Аравию вы назвали тунисское движение декабря – января «народным восстанием», а не «революцией», потому что люди не пытались создавать автономные политические органы с целью радикального преобразования общества (2). Этот диагноз в основном подтвердился – в противовес как западному мнению, которое удовлетворено подобной нормализацией, так и тунисским левакам, которые разыгрывают из себя тех, кто «борется до конца» ради политических целей. Каков ваш ретроспективный взгляд на эти события 8 месяцев спустя? Является ли их истолкованием политическим вопросом сегодня?

Ответ: С самого начала подчеркивалась стихийность восстания, хотя в нем принимали участие и элементы, относящиеся к различным политическим группам, включая нас. Но ни одна из политических партий не предвидела развития событий и не оказала решающего  влияния на восстание. Наша позиция заключается в следующем: это восстание против деспотизма, но произошло оно после десятилетий почти полной апатии и деградации в  интеллектуальном, культурном, художественном плане и т.д. Все это, со всей очевидностью, усложняет дело и тяжелым бременем ложатся на последствия. К примеру, представление о важности вопросов, касающихся идентичности, обостренных ближневосточным конфликтом, пронизывает политические течения, которые играют на этом националистическом чувстве, отчасти имеющем оправдания, но полностью блокирующем любое настоящее открытие Запада. Следует сказать, что наша интеллигенция не имеет ни малейшего представления об эволюции идей в странах Запада и в основном остается привязанной к схемам прошлого – большевистским, маоистским, арабско-националистическим, баасистским или исламско-фундаменталистским. Конечно, восстание до некоторой степени превзошло эти догмы, но это не заставило нашу интеллигенцию пересмотреть свои позиции. Интеллектуалы сконцентрировали свои усилия и действия на борьбе против сменявших друг друга правительств, но в направлении политических инстанций (пример – зрелищные мероприятия на тунисской Касбе), а также пустились в нездоровые альянсы с религиозными крайне правыми, поддерживаемыми режимом Катара и международными финансовыми кругами стран Персидского залива. Вместо того, чтобы воспользоваться возможностями, которые восстание открыло для роста интереса к глубинным вопросам, касающимся повседневной жизни тунисцев (экономическим, социальным, экологическим, культурным и иным  проблемам), они бросились в политические баталии, сужающие их эффективность по мере того, как дыхание восстания рассеивалось. В настоящее время число признанных политических партий перевалило за сотню, и у людей нет никакой веры к этим политикам.

Вопрос: После восстания в Тунисе сложилось некое настоящее  национальное единство, и тунисцы одновременно очень гордились и осторожничали. Можно ли сегодня обнаружить какое-то изменение в том, что касается отношения населения к этому победоносному, но и болезненному акту и, в частности, к его символу – самопожертвованию г-на Буазизи, с которого все началось?

Ответ: Буазизи больше не служит вдохновением для национального единства, тем более, что обнаружились новые моменты, ставящие под сомнение последовательность событий… Так, было обнаружено, что Мохаммед Буазизи плохо вел себя в отношении женщины-полицейской и отвратительно обращался с ней. Население Сиди-Бузида и весь тунисский народ стал теперь симпатизировать ей и поддерживать ее… Сегодня единство вдохновляется гибелью сотен людей в различных регионах, хотя все это стало вторичным и может быть легко использовано любым трибуном. Единственная заметная позитивная вещь – это отсутствие страха, преодоление подчиненности и единство людей в отношении старых фигур и коррумпированных чиновников. Но это ведет и к тому, что некоторые решили, будто при «революции» все можно, и наблюдается даже всплеск антисоциального поведения. Например, в быту люди не пропускают на дороге другие машины, не соблюдают светофоров, бросают всюду мусор или строят баррикады с требованием права на проход…

Вопрос: Действительно, рассеяние этого эндемического страха и эта столь дорого завоеванная свобода слова и действия идут рука об руку с утратой потерей устойчивости, порядка и безопасности, которые гарантировал старый режим. Что изменилось в повседневной жизни тунисцев? И как вы относитесь к этой новой политической ситуации?

Ответ: Тунисцы одновременно испытывают энтузиазм и пессимизм в отношении будущего. С одной стороны, они опрокинули символ деспотизма, Бен Али, но с другой, существует огромный культурный и политический вакуум. Люди стали подозрительными. Конечно, они преодолели страх, но это может привести и к самым агрессивным и непредсказуемым вещам: преступности, изнасилованиям, вооруженным ограблениям, насилию… Скажем так: гипотетический тунисский радикал вполне может распоясаться и совершить дурные дела.

Что касается нас, то мы, несмотря на давление, отказались организоваться в политические партии и участвовать в политических махинациях. Мы отвергаем классический подход, который предполагает концентрацию усилий на борьбе против политических инстанций ради приобретения той или иной позиции – тем более, что эти оппозиционные группы не обладают сколько-нибудь значительным весом. Крах сталинизма и провал заговорщических групп должны открыть новые горизонты борьбы и новые методы. Автономия состоит для нас отчасти в обращении к другим, как столь же способным быть автономными, и мы делаем ставку на творческие способности и воображение граждан. Поэтому мы обращаемся ко всему обществу, а не к политикам и идеологам, причем в самых различных областях, которые касаются всех: сельском хозяйстве, феминизме, экологии, секуляризме, безработице, образовании и т.д. Мы нацелены на социальные и интеллектуальные вопросы, которые носят неотложный характер, и мы обращаемся ко всем – за исключением тех, кто исповедуют идеологию, особенно леваков, арабских националистов и фундаменталистов. Напротив, мы ведем дискуссии с молодыми людьми, которых привлекают их речи, потому что мы считаем, что с выборами масса их сторонников будет сокращаться. И мы избегает чересчур революционного жаргона, обращаясь к вопросам, которые относятся к повседневной жизни, и, в первую очередь, к борьбе с салафизмом.

Вопрос: Тунисские восстание вызвало аналогичные движения во всем арабском мире и за его пределами и поток ливийских беженцев, спасающихся от войны, которая непосредственно затрагивает население приграничных районов. Это предполагает крайние жертвы, о чем говорят даже международные инстанции. Каково мнение тунисцев в отношении этих «арабских революций», протестов в Израиле или  весенним движениям за прямую демократию в Испании и Греции?

Ответ: В целом, тунисский народ внимательно следил за восстаниями в Египте, Йемене, Сирии и, конечно же, Ливии – нашей ближайшей соседке. Но во всех этих странах арабские националисты и баасисты, господствующие до сих пор, ненавидимы населением, и все боятся, что реакционные силы (эмираты, мировой капитализм) склонят эти движения к подчинению своим политическим программам и своей стратегии в регионе. Например, ощущается, что идет попытка использовать «братьев-мусульман» в качестве пятой колонны на службе финансовых интересов мировой олигархии. Что касается движения в Израиле, то оно почти неизвестно никому, кроме нас и некоторых демократов, потому что наши интеллектуалы видят в этих движениях внутренний конфликт в стане врага – включая тех, кто называют себя анархистами или проанархистами! Наши националистические и исламско-левацкие шовинисты в ослеплении.

Что же касается движений за реальную или прямую демократию, то они имели ограниченный отклик, и, что еще хуже, сталинисты узурпировали их лозунги для использования в своей пропаганде, так же как и создании «комитетов защиты» здесь, в Тунисе (3). Молодые люди говорят, что они анархисты, но они ничего не знают об истории анархистского движения, и их действия не слишком отличаются от манипуляции и оппортунизма сталинистов. Читая тексты, опубликованные движениями за реальную демократию в Испании, Греции и Португалии, мы были удивлены ясностью, простотой  понятностью содержания, отсутствием каких-либо идеологических привязок, включая и  либертарную. Мы перевели некоторые из этих обращений на арабский язык, тогда как леваки увидели в них реформистский призыв, недостаточно революционный (4).

Вопрос: Конец диктатуры и последовавшее за этим брожение ознаменовали начало боле или менее народных движений, а недавно, в середине июля, наблюдалась новая попытка движения «Касба». В результате полицейских репрессий один человек погиб, что привело к локальному объявлению комендантского часа, а вскоре затем – к организации объединенной манифестации т.н. «левых» группировок, которые выступили с обвинениями против религиозных крайне правых. Что вы об этом думаете?

Ответ: Следует сказать, что две крупных манифестации «Касбы» в январе – феврале [«Касба» I и «Касба» II (5)] объединяли две противостоящие силы: с одной стороны, гражданское движение сторонников свободы, желавших продолжать борьбу против символов деспотизма, и, с другой, – крайне левые и крайне правые политические партии, которые объединились под флагом так называемого «Комитета защиты революции», наиболее оппортунистической коалиции из нынешних властей. С новой попыткой движения «Касба», имевшей место в середине июля, было то же самое: оно также было организовано сталинистами, арабскими националистами и, в особенности, фундаменталистами. В конце концов, она закончилась фиаско для фундаменталистов, потому что население в целом и в особенности мелкие торговцы из Сука поняли реальную проблему, особенно, когда «твердое ядро» манифестации, 300 человек, включавших как крайне правых, так и крайне левых, побудило полицию насильственно ворваться в  мечеть, где они окопались...

Вопрос: Лозунг «Убирайтесь!», который ознаменовал собой конец восстания, был затем почти повсеместно подхвачен с целью изгнать из министерств, администраций, губернаторств и компаний кадры, вовлеченные в широко разветвленную коррупцию, организованную кланом Бен Али - Трабельси. Эти местные, стихийные и независимые выступления были тем более перспективными, что, осуществляемые с поразительной сдержанностью и осторожностью, они, казалось, могут вылиться в желание постоянного контроля над избранниками и представителями, что является ключевым аспектом прямой демократии. Что с ними сейчас и на какие культурные или политические барьеры наталкиваются люди в этом отношении?

Ответ: Движение против бывших ответственных лиц власти Бен Али продолжается, и акции протеста в регионах, на предприятиях и в органах администрации никогда не прекращались. Так что это желание контролировать есть, но это лишь зародыш. Это движение важно проводить, укреплять и поддерживать, но не нужно его переоценивать или преувеличивать его значение. Политическая деградация нашей страны весьма значительна, и нет никакой практики или мышления, которые были бы действительно необходимы, ни со стороны интеллектуалов, ни со стороны народа. Люди отвергают  коррупционеров, деспотов и бывших сотрудников режима Бен Али, но одновременно они требуют помощи от власти: мы хотим предприятий, дорог, питьевой воды, регионального развития... На самом же деле решение лежит не в «развитии», как его обыкновенно понимают, но в поддержке всех регионов путем справедливого распределения благ и ресурсов. Например, известно, что грунтовые воды в Сиди-Бузиде, откуда все начиналось, эксплуатировались сверх всякой меры, что загрязнения почвы и засоление достигли неприемлемого уровня. Мы же призываем к экологизации экономики в глобальном, то есть мировом масштабе.

Вопрос: Обратимся к бесчисленным конфликтам на предприятиях, которые практически сами заново изобретают всю практику стачек, требований, прямого действия и т.д. … Им приходилось сталкиваться не только с администрацией и  необузданными репрессиями, но и с безразличием «левых» активистов, не говоря уже об остальной части населения, которая рассматривали их лишь как хаос и угрозу для восстановление экономики стране. Изменилась ли ситуация сейчас?

Ответ: Вся эта борьба продолжается: происходят блокады транспорта или бензозаправок или даже более «экологические» выступления. Они интересны тем, что независимы от политических партий. Сами забастовки привели к интересным материальным достижениям во многих отношениях, особенно в организации труда и отказе подчиняться бюрократическим инстанциям. Как обычно, ВСТТ [Всеобщий союз тунисских трудящихся, единственный профсоюз, разрешенный при Бен Али] выступает против этих движений. Отметим, что именно он был организатором т.н. «Комитета защиты революции», так что он, как всегда, стоит на стороне власти, и что левые пошли в том же  направлении, избегая критиковать его и отдав ему всю логистику... Что касается нас, наши силы очень ограничены, но даже если бы мы имели эту силу, то наш способ действий не предполагает роль подчинения этих движений или влияния на них: мы окончательно  порвали с этими сталинскими методами.

Вопрос: В этом контексте очень важную роль играет эмиграция в Европе и особенно во Францию: как следует понимать высадки молодых тунисцев на Лампедузу после бегства диктатора? Французские леваки сделали из них, вопреки всему, представителей революционного движения. А как это интерпретируется тунисцами  и что вы думаете по этому поводу?

Ответ: Защищать нелегальных иммигрантов значит защищать их использование в «черной» работе... К тому же, эти молодые люди хотят всего лишь воспользоваться европейским обществом потребления, а ваши леваки, как и наши, все еще ничего не поняли. В целом, население с большим неодобрением смотрит на этих эмигрантов, считая, что это не выход, а нужно включиться в строительство страны. (6)

(Примечание редакции сайта www.aitrus.info: Мы не согласны с этой оценкой тунисского активиста. Защищать рабочих-мигрантов необходимо путем "легализации" их положения. Это правда, что среди беженцев из Северной Африки имеются и молодые люди из достаточно обеспеченных семей, которые стремятся обрести блага "развитого" капиталистического "общества потребления", что было, кстати, одним из стимулов для активизации либерально настроенной молодежи, которая выступила застрельщиком движения за свержение египетского президента Мубарака. Однако следует помнить о том, что основная причина эмиграции из Северной Африки - высокий уровень безработицы и почти полная невозможнсть найти работу "на родине").

Вопрос: Режим Бен Али был полицейской диктатурой, и его крах вывел на первый план военные учреждения, и они теперь, похоже, играют роль защитника по сравнению перед лицом министерства внутренних дел, которое едва реформируется. Многие сторонники бывшего RCD (бывшей правящей партии), число которых оценивается в несколько сотен тысяч, сейчас мало котируются, но они не разоружены, а некоторые нашли убежище во Франции, в то время как другие образовали партию вокруг бывшего министра внутренних дел, а многие проникли в другие политические группировки. Каковы в настоящее время их сила, их стратегия, и как они воспринимаются общественностью?

Ответ: Сразу же после 14 января у нас был период нестабильности и отсутствия безопасности, и приходилось стоять на страже, чтобы защитить наши семьи, кварталы и дома от преступников, сбежавших из тюрем, и разбушевавшихся толп из бедных кварталов. Полиция исчезла, и некоторые леваки-заговорщики пользовались этим, чтобы призвать к узурпации власти. Один из них, адвокат даже сказал толпе: «Власть валяется на улице, идите и возьмите ее», хотя все ждали лишь возвращения порядка... Сегодня бывшая полиция скомпрометирована и отказывается участвовать в поддержании безопасности, эта корпорация переживает большое расслоение и больше не может действовать, как раньше. Европа, со своей стороны, направила комиссию для подготовки сотрудников полиции и оказывает помощь в вербовке новых элементов. Значительная часть населения приветствовала эти меры: не следует забывать о том, что чувство страха и боязни все еще висит над страной, в то время как традиционная полиция отказывается играть свою роль защиты граждан из страха, что ее обвинят в жестокостях и станут рассматривать как выжившее проявление старого режима. И не следует забывать о коррупции...

Но когда говорят о контрреволюции, ее состав ограничивают только партиями сторонников RCD, забывая про все другие реакционные силы, выступающие в союзе с мировым капитализмом, и особенно о фундаменталистском движении. Но это упущение не случайно: сталинисты, выступающие в союзе с фундаменталистами, объявляют все, что шевелится, RCD, даже салафитов-джихадистов; это весьма удобно, но очень опасно!

Вопрос: Перед тем, как перейти к этому, упомянем о главных победителях восстания: зажиточных слоях, компрадорской буржуазии, у которых теперь развязаны руки для командования страной. Они представлены немыслимым количеством партий и пседопартий. Предложены ли ими на самом деле политические проекты, связные или противоречивые, которые способны придать ориентацию тунисской нации, или же все это просто прикрытие для олигархического правления, как во всех европейских странах? Каким будет их отношение к многочисленным кризисам, в том числе экономическим, которые сотрясают мир и будут нарастать?

Ответ: Эти правые партии разнообразны: их спектр простирается от либералов, бывших RCDшников, Свободной патриотической партии до умеренных и центристских партий типа «Эттакаттоль» или даже других партий, которые не имеют существенного влияния на политической сцене, но вместе могут обрести значительный вес.

Что касается программ и проектов, которыми они торгуют, то они все одинаковы и предсказуемы: борьба с безработицей, равенство, поддержка и развитие регионов, заброшенных Бен Али ... Подобные программы неприменимы в мировых условиях, за исключением некоторых небольших реформ. Нынешняя власть, и тот, кто победит на выборах, независимо от их идеологической и политической ориентации, может быть только союзником мировой олигархии. Сегодня мы должны выбирать между интересами народа, действиями в этом направлении и вместе с ним, – и притязаниями на власть.

Вопрос: Левацко-националистический туман объединился во «фронт 14 января» после того, как организовал из своих рядов «революционные комитеты», чтобы узурпировать легитимность «комитетов защиты», стихийно образованных людьми в мрачные дни, когда страна была предоставлена сама себе. В то время эти оппортунисты разыгрывали карту общенационального фронта, играя за всеми столами – подрывным и  парламентским, марксистским и религиозным, а население обнаружило их лицо и практику. Какого состояние их сил сегодня, каковы их проекты, союзы и как к ним относится население?

Ответ: Прежде всего, следует понять, что они не имеют никакого реального интеллектуального содержания: левачество рухнуло, а ни тунисской, ни арабской нации,  строго говоря, не существует...
Они – большие оппортунисты. «Комитет защиты революции» был первоначально создан национал-сталинистами при поддержке ВСТТ, и они открыли его для мусульманских фундаменталистов. Те первыми и воспользовались этими рамками, которые являются всего лишь одним из способов присвоить себе восстание и захватить власть. Как обычно, они используют двойные стандарты (так же как и фундаменталисты): с одной стороны, они призывают к продолжению революционного движения ради достижения «целей революции» (которая никогда не фиксировала свои цели, за исключением отстранения от власти Бен Али!), а с другой, во множестве устремились на экраны телеканалов, включая недавно созданный одним из сотрудников Трабельси… Была даже 5-часовая передача, посвященная лидеру сталинистов Хамма Хаммами: политическая жизнь, семейная, личная жизнь…Это все пустое. Последнее время на сцене неожиданно появился крупный бизнесмен, связанный с мировой нефтяной отраслью и многочисленными иностранными компаниями, г-н Риахи, лидер новой Свободной националистической партии. Ему удалось сплотить «лидеров» «революционных комитетов», особенно в районах, где началось восстание, и многие из них стали его глашатаями в своих областях, разумеется, за бешеные деньги, поступившие от американских и английских деловых кругов... В настоящее время решающую роль играют грязные деньги фундаменталистов и правых партий.

Сталинистам и арабским националистам нечего предложить, кроме схем из прошлого, и от них нечего ожидать, они проиграли на всех фронтах. Более того, все течение в рядах молодежи превратилось в непримиримого врага этих леваков и обвиняет их в предательстве. Мы убеждены, что после выборов вся молодежь из этих партий в массовом порядке покинет их, разочарованная оппортунистической практикой их лидеров.

Пришло время сменить дискурс и сосредоточиться на реальных проблемах, открыв поле боя и создавая сети для обсуждения и обмена мнениями.

Вопрос: Отсутствие исламистов, как таковых, во время восстания не помешало им сегодня обрести большое доверие среди всех слоев населения и создать определенный баланс сил, даже покинув весьма разнородный «Национальный форум защиты революции», которые отвергает финансовую помощь из-за рубежа. Какова их нынешняя стратегия, особенно в этой чувствительный период Рамадана?

Ответ: Религиозные крайне правые, естественно, надеются узурпировать плоды восстания. Фундаменталисты сегодня подталкивают левых выходить на манифестации (пусть даже число их невелико: несколько сот человек в Тунисе, Сиди-Бузиде и Гафсе), чтобы манипулировать ими, посвятив одновременно свои усилия пропагандистской работе, прежде всего, в мечетях (7), а затем предоставляя запасы одежды и продовольствия бедным семьям при финансовой поддержке Катара. Их стратегия носит международный характер: лидер «Эн-Нахды» г-н Джебали отправился в Вашингтон, чтобы укрепить отношения с Соединенными Штатами, и, в свою очередь, большинство союзных ему партий (ПДП, «Такаттуль» и др.) были приглашены американским послом на обед в месяц Рамадан, и они приняли приглашение.

Говоря о фундаменталистах, следует также упомянуть о программах сил мировой олигархии, которые хотят ограничить понесенный ими ущерб путем подчинения этих восстаний при поддержке определенных политических сил, в том числе так называемых умеренных фундаменталистов. С тем, что происходит в Ливии и с поворотом восстания, его превращением в гражданскую войну, где решающую роль играет НАТО, можно говорить о проектах союза мировой олигархии с фундаменталистами, которые всегда весьма организованы и пустили корни среди населения. Если в Ливии они действительно в большинстве, то в Тунисе они не могут завоевать власть в одиночку. Ведь следует сказать – в отличие от глупости, распространяемой здесь худшими политическими тенденциями – что Бургиба был диктатором, но просвещенным деспотом, который ввел закон о положении женщин, являющийся уникальным в арабском мире. На нем лежала печать либерального подхода, вдохновленного Европой. Тунисские женщины и все демократы очень привержены этим достижениям.

Вопрос: Правда, наиболее популярная из фундаменталистских партий, Эн-Нахда, разыгрывает умеренную карту в противовес салафитам, которые не останавливаются перед террором и драками на улицах. Есть ли у антирелигиозных движений, которые формируются среди молодежи и берберского меньшинства, шанс выразить свое мнение и провести соответствующую практику, способную противостоять их влиянию?

Ответ: Молодежное движение, действительно, зарождается, мы внимательно следим за его развитием и участвуем в нем. Это движение, весьма критически настроенное по отношению к фундаменталистам; оно выражает свое мнение в газетных статьях, на Фэйсбуке, в Интернете… Это автономное движение, которое объединяет простых граждан, либералов, представителей интеллигенции, журналистов и ведет важную борьбу против глобализированных мусульманских крайне правых, потому что аналогичные варианты существуют в Египте и Сирии. Что еще интересно в этом движении: оно прошло определенный этап, углубляя критику истории исламской цивилизации и религии. Мы являемся свидетелями роста радикального светского движения среди молодежи, особенно в больших городах и среди всех социальных слоев, особенно среднего. Мы считаем, что это движение следует подпитать либертарной мыслью, оно должно привести к разделению между религиозной и политической сферой.

Берберские меньшинства, настроенные в основном, против фундаментализма, также организуются, но их действия ограничены, поскольку они совершают ошибку, не стремясь к поддержке со стороны арабского большинства и к союзу с ним.
Мы всеми способами поддерживаем все эти движения, даже либеральные (потому что быть либералом в политическом плане в Тунисе  означает не то же самое, что быть либералом в Европе). Мы считаем, что ситуация такова, что в борьбе против роста религиозных крайне правых не надо стесняться вступать в союз с демократическими и либеральными силами. Потому что леваки и арабские националисты совершенно отсутствуют в этом движении. Леваки думают, что эти проблемы неважны, а тем временем эмиры Персидского залива платят сотни миллиардов различным течениям салафитов, чтобы подорвать арабские революции. Наши леваки смеются над движениями за светское общество и за разделение между политикой и религией, считая, что это чистой воды либерализм... Не следует забывать, что леваки всех мастей никогда не были и не выступают сейчас против мусульманских фундаменталистов, но, по существу, служат их союзниками. Единственными манифестациями против фундаменталистов были те, которые выступали за секуляризм, и другие манифестации, организованные простыми гражданами (проводятся каждую субботу), и в них мы сами принимали участие.

Вопрос: Тунисское население призывается участвовать в первых свободных выборах 23 октября для избрания Учредительного собрания, которое даст стране новую конституцию. За 6 месяцев число заявленных партий постепенно превысило сотню, и большинство из них – это организации-марионетки, служащие исключительно целям финансистов и карьеристов. Это отчасти объясняет, почему многие тунисцы не хотели регистрироваться в списках избирателей. Какие проблемы ставит этот период и первые свободные выборы в Тунисе?

Ответ: Прежде всего, следует отметить, что выборы были назначены на конец июля и были отложены, и это решение благоприятно, потому что у людей не было времени, чтобы изучить и сделать выбор: было очевидно, что фундаменталисты хотели поторопить события, чтобы воспользоваться своими корнями в обществе.

Что касается проблем новой конституции, то они, по сути, религиозные. Фундаменталисты хотят изменить конституцию путем принятия шариата, чтобы вновь легализовать полигамию (знаменитые «четыре женщины»), «джавари» (молодых женщин-рабынь), отрезание рук вору и т.д. Самир Диу (один из лидеров фундаменталистов «Эн-Нахды») высказал это достаточно ясно. Что касается Монсефа Бен-Салема, другого лидера фундаменталистов, он заявил, что действующая конституция, принятая с независимостью в 1956 г., была написана Францией и сионистами, что Бургиба был сионистом! Хотя именно он согласился принять палестинцев, которые были изгнаны из Ливана!

Что до прогнозов, технические условия выборов не позволяют фундаменталистам одержать победу, хотя они набирают хороший результат (от 15 до 30%), и в любом случае либеральная буржуазия объединяется, чтобы набрать комфортабельное большинство. Риск может исходить от альянса леваков и националистов с фундаменталистами: одна из фракций сталинистов сегодня призвала к коалиции с исламистами.  
Но, в целом, несмотря на пропаганду со стороны различных политических партий, которые не стесняются использовать самые грязные средства, опрос в бедных кварталах показывает, что большая часть обездоленных классов не хочет участвовать в выборах. Они считают, что «эти выборы только для богачей и тех, кто стремятся к власти, мы же не верим в политические партии, которые продают нам свою пропаганду».

Примечания

1 – Смотри тексты: « Le mouvement tunisien est politique et social » (26/01) ; « Tunisie : Les staliniens veulent le pouvoir » (1/02) ; « Tunisie : ''ni cellules destouriennes, ni partis politiques'' » (4/02) ; « Poursuivre le mouvement tunisien sous d'autres formes » (16/02).

2-В целом, для объяснения того или иного пункта этой встречи, включая  хронологию, см. 2 наши брошюры №17 и №17-1: « Les soulèvements arabes face au vide occidental – l'exemple tunisien » avril – mai 2011 . Конкретно по этому пункту см. наше введение «Introduction générale » в брошюре n°17 (p.7) и текст «Retours de Tunisie», в брошюре 17-1 ( p. 32).

3 – См.: «Retours de Tunisie» // Op.cit., p.32 – 33, 43 – 44.

4 – См.: «Introduction générale»

5 – См.: «Retours de Tunisie» // Оp. Cit., p.36

6 –См.: «Jeunesse en lutte, jeunesse en fuite» // Brochure n°17, p. 43.

7 – См.: «Prosélytisme bien particulier, Emirs et Imams autoproclamés - Le loup est bien dans la bergerie !» // "Le Temps" (Тунис), 2.05.2011; «La guerre des mosquées» // "Réalités" (Тунис), 11.04. 2011.

http://www.magmaweb.fr/spip/spip.php?article534