То, что называют идентичностью (культурной, этнической, национальной), принадлежит на самом деле не к миру фактов, а к сфере идеологии. В последние десятилетия эта идеология смогла превратиться в парадигму значительной части антропологической мысли: парадигму идентичности.

Подобная идеология становится вредной для общества и человечества. Она наносит вред и исследованиям в области антропологии.

Прежде всего, следует отметить, что когда тот или иной коллектив характеризуется как "идентичность", это подразумевает игнорирование или отрицание  внутреннего разнообразия внутри этого коллектива. Такой подход предполагает, по существу, некую идею социального детерминизма, с тенденцией к навязыванию конкретным индивидам сущностного стереотипа: это архаическое или, как миниум, досовременное видение мира. Оно склонно к кодификации социальной жизни, что обесценивает роль меняющихся факторов и исторического развития, как будто бы пытаясь любой ценой остановить время.

В практическом плане, идентистский взгляд попросту благоприятствует реакционной этике и политике. Он противостоит рациональной критике, поскольку провозглашает или требует от людей веры в некое не
подлежащее сомнению "коллективное существо". Если прибегнуть к гиперболе, идентичность навязывает обязанность носить чадру. Любая социокультурная идентичность, превращаемая в сущность, будь она этнической, национальной или сексуальной, заключает своих последователей в онтологическую тюрьму. Ведь постулаты присоединения к той или иной идентичности требуют отмены собственной личной свободы и исключения - вплоть до уничтожения - тех, кто к этой идентичности не принадлежит.

Освященные "маркеры идентичности" используются для отделения коллектива от других, причем навсегда, как клеймо, которое ставят на крупный рогатый скот. И недостатка в тех, кто выполняет роль
животноводов, никогда не ощущается: они возводят себя в представителей идеальной и священной общности, присваивая себе право взваливать на плечи людей груз наследия, которое становится  принудительным. Они превращаются в бдительных стражей обязательной принадлежности к целому и жестоко подавляют нормальное разнообразие, присутствующее в любом обществе. Такой тип практики запугивания маскируется пропагандистским лозунгом "уважения к различиям" (коллективным, по отношению к другим), который в действительности служит оправданием и обоснованием для преследования внутреннего разнообразия и расширения ортодоксальной однородности.

В ответ на эту извращенную идентистскую веру, которая доходит даже до превращения идентичности в противоположность свободы, необходимо подчеркнуть, что самым главным должно быть уважение к свободе, к свободе решений каждого человека формировать свой образ мыслей, жить и выражать себя. То, что именуют культурной идентичностью, подвергаемой к тому же политической манипуляции, работает как система почти религиозных ограничений, призванных подавлять или даже истреблять индивидуальные свободы и права. Самое плохое в ментальности, основанной на идентичности, - то, что она пытается
задавить свободу суждений индивидов, заменив ее догмами, которые надлежит внутренне усвоить в качестве истины, священного идеала. Перед лицом этого идеала любой инакомыслящий изначально осужден и проклят.

С теоретической и эпистемологической точки зрения, не приходится удивляться тому, что идентистская парадигма выводится из самых худших элементов философии 19-го и 20-го веков, чья нить тянется от
романтизма до постмодернизма. Она подпитывается партикуляристским и дифференциалистским дискурсом (то есть подходом, в котором упор
делается на частностях и различиях, - перевод.), где до принципиальной восторженной экзальтации доводится какая-либо эмпирическая отличительная черта, произвольным образом возведенная в ключ самого существования и собственной неповторимости, вплоть до умалчивания обо всем, что есть общего и что характерно для идентичности всех людей. Глубинный механизм постоянно воспроизводится как сектантская духовная схема, выступающая в различных вариантах, к числу которых следует отнести и подходы, получившие такие названия как мультикультурность, национализм, теории "коренного народа", интегризм (фундаментализм).

Мультикультурность - или разделение на общины (коммьюнитис) - отстаивает предельно этноцентристское разделение культур, что влечет за собой воинствующее отрицание гуманизма и самой возможности образования человеческого сообщества на уровне человечества в целом.

Национализм в современных плюралистических обществах опирается на принципы, несовместимые с демократией, поскольку основан на привилегированном положении отдельных групп  населения, языковых, религиозных и т.п. черт, что предполагает разрушение равенства между гражданами.

Теории "коренного народа", аборигенности совершенно отчетливо пропитаны всеми предрассудками старого расизма, просто переворачивая наоборот шкалу оценки в том, что касается иерархии превосходства и неполноценности между прародительским и современным, в иллюзорном стремлении повернуть историю вспять.

Интегризм, чья главная черта - это слияние между политикой и религией, основан на сакрализации власти в теократическом или тоталитарном духе, в целом возрождая фундаменталистское истолкование традиции и с этой позиции ведя священную войну против современного светского мира.

Именно этот тип патологических тенденций способствовал расцвету идентистского подхода в социальной антропологии и антропологической теории. И наоборот, мышление в духе идентичности распространялось в виде идеологического дополнения к этим тенденциям. Дошло до того, что идентизм превратил антропологические тексты в бессвязные повествования и партикуляристские описания, разрушая любой системный анализ и анализ развития, обладающий хоть малейшей научной или интеллектуальной ценностью. Идя этим путем, мы попросту тонем в панораме культур, которые, как кажется, составляют просто набор корпораций или тотемических объединений, а вокруг них собираются назидательные историйки и флажки. К сожалению, абракадабра идентичности покончила с антропологией как общей теорией человечества, и остались только "этнологии" и "этнографии" в худшем смысле этого слова.

При виде этой панорамы более чем когда-либо необходимо напомнить, хотя бы схематически, некоторые из тех фундаментальных основ, на которых должна строиться антропологическая теория, в соответствии с комплексным подходом, позволяющим преодолеть идеологию идентистского партикуляризма.

Будем всегда учитывать и принимать во внимание различие и взаимосвязь между тремя уровнями: 1) Человеческий вид развивается в соответствии с биологической эволюцией; 2) Человеческие общества формируются в ходе исторических процессов; у них есть история (а не сущность); 3) Отдельные люди имеют свою биографию.

В том, что касается основополагающей и генеративной структуры: 1) Геном человека являктся общим для всех групп населения, составляющих вид; 2) Человеческая культура составляет универсальный трафарет, присутствующий во всех обществах; 3) Человеческий разум в основе своей один и тот же у всех индивидов.

С точки зрения трансформации и появления того, что объясняет существование различий: 1) Геном производит все групповые и индивидуальные вариации; 2) Человеческая культура производит все
социокультурные нормы, традиции и объективации; 3) Индивиды реализуют свои планы во взаимодействии.

Каждый из возникающих уровней обладает своей автономией. Культура не прописана заранее в геноме (хотя он делает ее возможной). Индивидуальная свобода не вырастает автоматически из установленной культуры (хотя она предоставляет средства, которую делают возможной осуществление свободы).

Идентичность в строгом смысле слова не только ложна, но и невозможна. Когда кто-либо пытается ссылаться в социальной жизни на "естественный закон" как норму поведения, он заблуждается или лжет, потому что никакого биологического детерминизма нет. Когда кто-нибудь ссылается на "культурную идентичность", выступая в роли апологета идеализированной социальной конфигурации, которую следует сохранить или восстановить, он отрицает саму динамику общественной реальности. Все мы существуем в потоке времени и не можем замкнуться  в чем-то раз и навсегда окончательном. Время носит реальный и творческий характер. И любая творческая инновация неизбежно разрывает с принципом  идентичности.

Действительно, подумаем о том, что если бы мы сохранили биологическую идентичность первых гоминид, мы бы все еще были австралопитеками. Если бы была сохранена изначальная культурная  идентичность, мы бы еще жили в палеолитических пещерах. Если бы кто-то сохранил свою  первоначальную личную идентичность, он бы никогда не вырос из детского возраста.

Вот почему нам следует быть очень осторожными в отношении рисков, заключенных в этой фантазии, которая именуется "идентичностью" - идеи, за которой чаще всего скрываются бытовизм, украшательство, фольклоризм, традиционализм и поиск изначальной "сущности", бегущие от реальности исторического времени, меняющейся социальной структуры и индивидуальной свободы.

В нынешнюю эру глобализации, адекватным объектом исследования для антропологии может быть только мировая система. Напротив, этнологическое раздробление на изучение идентичностей  превратилось в гигантскую преграду, мешающую хотя бы мало-мальски понять, что происходит в нашем мире. Этот метод становится столь же неадекватным, как рассмотрение горизонта через микроскоп: вы увидите только прилипших к линзе микробов, тогда как настоящий объект останется абсолютно расплывчатым и стертым.

Gazeta de Antropologia. 2008. No.24(1)

http://www.ugr.es/~pwlac/G24_00Editorial.html