16 декабря 2012 групповое изнасилование и убийство студентки в автобусе в Дели вызвало значительный подъем движению против изнасилований по всей Индии. Это движение продолжается, несмотря на жестокие разгоны со стороны полиции, и направлено не только против эпидемии сексуального насилия в отношении женщин, но и, хотя и в меньшей степени, против укоренившихся патриархальных убеждений, практики и институтов, которые этому способствуют.

Некоторые критики, например, Сома Марик из Форума против угнетения женщин (Калькутта), подчеркивают также, что государство и крайне правые индуистские националисты используют изнасилования как оружие против конкретной части женщин. Об этом и пойдет речь в данном тексте.

Еще за несколько месяцев до последних протестов против изнасилований национальный секретарь Всеиндийской прогрессивной женской ассоциации (…) Кавита Кришнан утверждала, что изнасилование следует рассматривать как «часть более широкой сети насилия и подчинения женщин», и «нам следует рассматривать природу изнасилований скорее как преступление, связанное с проявлением власти, чем как посягательство на невинность, девственность или собственность» (имеется в виду понимание женщины как чьей-то «собственности»). Она также указала, что «безопасность» для женщин «часто связана с патриархальной идеологии мужской опеки» и обычно означает ограничения на свободу передвижения женщин, хотя большинство изнасилований совершают члены семьи, друзья и соседи, а отнюдь не незнакомцы. Хотя детали могут меняться, большинство из этих положений, высказанных Кришнан, применимо не только к Индии, но и к Соединенным Штатам и другим патриархальным обществам.

Подчеркнув, что «изнасилование и другие формы сексуального насилия являются утверждением патриархального господства и власти», Кришан также отметила, что «другие центры власти - касты, религия и государство - тоже опираются на эту форму патриархального насилия ради утверждения своего господства, и отсюда мы имеем изнасилования как часть кастового и религиозно-общинного насилия, а также изнасилования в тюрьме со стороны полиции или армии».

Индийское государство является главным насильником. За последние десятилетия индийские силы безопасности широко использовали изнасилование как часть операций против повстанцев в таких регионах, как Кашмир. В докладе 1993 года «Изнасилования в Кашмире: Военное преступление», подготовленном «Эйша Уотч» и «Врачами за права человека», отмечалось, что «использование изнасилования [индийской армии и военизированными силами] является общим местом и обычно остается безнаказанным» (стр. 3). Основными целями были жены и родственницы гражданских лиц, которые подозреваются в симпатиях к повстанцам. Почти во всех таких случаях правительство отвергало доказательства и пыталось дискредитировать обвинителей, например, в отношении инцидента в Кунан-Пошпора в 1991 году, когда солдаты подвергли групповому изнасилованию по меньшей мере 53 женщин в кашмирской деревне Кунан-Пошпора. В 2005 году, по данным «Викиликс», почти четверть из 1296 арестованных кашмирцев, опрошенных Международным Комитетом Красного Креста заявили, что они подвергались сексуальному насилию со стороны индийских сил безопасности (всего о каких-либо формах пыток сообщил 681 человек).

В более широком плане, общую ситуацию, как и в 1993 году, вероятно, лучше всего описывает следующий отрывок из доклада «Эйша Уотч» и «Врачей за права человека»:

«Изнасилования со стороны индийской полиции является общим местом по всей Индии; жертвами, как правило, становятся бедные женщины и женщины из уязвимых низших каст и племенных групп меньшинств. В некоторых случаях женщин арестовывают в качестве подозреваемых в мелких преступлениях или по более серьезным обвинениям. В других, женщин удерживали в качестве заложниц за их родственников, разыскиваемых по уголовным или политическим делам. В третьих – женщины были задержаны просто так, чтобы полиция могла вымогать взятки за их освобождение. Во всех этих случаях женщины, арестованные силами безопасности, рискуют быть изнасилованными. Об изнасилованиях также был широко сообщалось во время операции против повстанцев в других районах в Индии, особенно в Ассаме и других районах конфликта на северо-востоке Индии. В обоих конфликтах и в бесконфликтных ситуациях, центральным элементом изнасилования со стороны сил безопасности является проявление власти. Солдаты и полицейские используют изнасилование в качестве орудия наказания, запугивания, принуждения, унижения и разрушения» (с. 3).

Азиатский центр по правам человека зафиксировал 45 случаев изнасилования заключенных индийских женщин полицейскими в период между 2002 и 2010 годах, сообщает Джейсон Овердорф в «Глобал пост». Учитывая, что далеко не обо всех случаях изнасилования сообщается (даже если в них не участвует полиция), реальная цифра может быть значительно выше.

Изнасилования часто совершаются не только солдатами и полицейскими, но и представителями индийского политического класса. По данным наблюдательной группы «Нэшнл электорал уотч» (цитируемым тем же Овердорфом), за последние пять лет 260 кандидатам от всех основных политических партий в Индии предъявлены обвинения в изнасиловании, сексуальных домогательствах и других преступлений против женщин. Двум нынешним членам национального парламента и шести членам законодательных собраний штатов предъявлены обвинения в изнасиловании.

Крайне правое индуистское националистическое движение прибегает к изнасилованиям в тесной связи со своей антимусульманской политикой и мечтой о культурно чистом иерархическом обществе. Индуистские националисты требуют индуистского культурного и политического господства в Индии и совершили ряд наиболее жутких массовых актов насилия за последние десятилетия, включая пытки и убийства тысяч мусульман. Движение включает в себя крупнейшую оппозиционную партию Индии, Бхаратия Джаната парти (БДП), крупнейший профсоюз страны, крупнейшую студенческую организацию и множество других групп. Большинство из этих групп являются частью сети вокруг «Раштрия сваямсевак сангх» (РСС), исключительно мужской кадровой организации, которая стремится изменить индийского общества на авторитарно-корпоративных принципах.

В ходе последних протестов общественности против изнасилований БДП призывала к смертной казни во многих случаях изнасилования, в то время как некоторые из ее лидеров пытались выставить изнасилование обычным житейским делом или возлагали вину на жертвы. Более «утонченный» ответ исходил от «Шив сены», индуистской националистической политической партии в штате Махараштра, которая раздала ножи тысячам женщин в Мумбаи для самообороны, чтобы показать, что «женщины сильны и могут позаботиться о себе сами». Подобно действиям фашистской партии «Золотая заря» в Греции, которая предлагает курсы самообороны для женщин, этот «символический жест» (как она сама его называет) «Шив сены» ставит один из элементов феминистской политики на службу воинствующей этно-шовинистической программе.

Но «прогрессистски» звучащий ответ «Шив сены» необычен среди индуистских националистов, и, наверное, не случайно, «Шив сена» является единственной крупной индуистской националистической организацией в Индии, не связанной с РСС. В отличие от этого, лидер РСС Мохан Бхагват, который является, пожалуй, наиболее влиятельным индуистским националистом в мире, винит в изнасилованиях упадок традиционных патриархальных отношений. Его слова приводит Девика Нарайян:

«Муж и жена – участники контракта, согласно которому муж говорит: Заботься о моем доме, а я буду заботиться о твоих потребностях и обеспечивать твою безопасность. Таким образом, муж соблюдает условия контракта. Пока жена соблюдает контракт, муж остается с ней; если жена нарушает контракт, то он может отречься от нее. Преступления против женщин, происходящие в городской Индии, – это позор. Но таких преступлений не произойдет в Бхарате [идеализированном традиционном индуистском обществе] или в сельских районах страны. Пойдите в деревни и леса страны, и вы не встретите таких случаев групповых изнасилований и сексуальных преступлений. Не только новые законы, но индийский дух и отношение к женщинам следует пересмотреть в контексте древних индийских ценностей. Такого рода инциденты происходят там, где Бхарат под влиянием западной культуры становится «Индией»».

Многие критики, такие как Нарайя, указали на полную абсурдность утверждений Бхагвата о том, что в традиционных индийских деревнях не бывает изнасилований, и утверждали, что сексуальное насилие в отношении женщин является на самом деле неотъемлемой частью патриархального традиционализма, прославляемого Бхагватом и его последователями. Тем не менее, Бхагвату вторит Ашок Сингал из «Вишад хинду паришад» (ВХП), связанной с РСС культурной организацией. Сингал утверждает, что рост сексуального насилия в отношении женщин отражает рост западного образа жизни в городах Индии. «Эта западная модель вызывает тревогу. То, что происходит, мы впитали в США. Мы потеряли все ценности, которые имели в городах», в частности девственность.

Индуистское националистическое движение не просто рационализируют или скрывают изнасилования - оно активно способствовало ему в широких масштабах. Изнасилования и другие виды насилия в отношении женщин и девочек находились в центре ряда антимусульманских погромов, которые индуистские националистические группы разжигали или организовали за последние двадцать с лишним лет. Самым большим и ужасающим примером стал продолжавшийся целый месяц гуджаратский погром 2002 года, когда индуистские националистические толпы убили, по меньшей мере, 790, но, вероятно, более 2000 мусульман. Многие женщины были изнасилованы, подвергнуты пыткам, а затем зарублены или сожжены заживо.

В важном анализе, озаглавленном «Семиотика террора: мусульманские дети и женщины в Хинду-Раштре», историк Таника Саркар подчеркивает три аспекта гуджаратского погрома: «Во-первых, тело женщины было объектом почти неисчерпаемого насилия, с бесконечным множеством все новых и новых форм пыток. Во-вторых, с особой жестокостью нападали на половые и репродуктивные органы женщин. В третьих, их рожденные и нерожденные дети подвергались нападениям и убивались на их глазах». Центр этого насилия отражал страх индуистских националистов перед мнимым сверхплодородием мусульманской женщины, а также «большей мужественностью мусульманского мужского тела, которая приманивает индуистских девушек».

Саркар также подчеркивает, что погром последовал после «месяцев систематического планирования», включая составление списков адресов мусульман, и указывает на широкое проникновение индуистских националистов «в государственные и низовые учреждения – от полиции до больниц» в Гуджарате. Правительство штата Гуджарат находилось под контролем БДП, и государственные органы защищали погром, а иногда и активно участвовали в нем. Нарендра Моди, главный министр штата Гуджарат и лидер БДП и РСС, на волне успешного погрома выиграл выборы в штате несколько месяцев спустя и до сих пор остается у власти.

Как Индийское государство, так и индуистское националистическое движение использовали изнасилования, чтобы терроризировать и контролировать конкретные группы женщин. Но индуистский национализм пошел куда дальше - как по уровню жестокости, так и в их использовании для мобилизации и расширения сторонников. Как отметила Международная инициатива по правосудию в штате Гуджарат в своем промежуточном докладе о погроме 2002 года, «мы считаем уникально-жутким подстрекательство к сексуальному насилию как средствам доказательства мужественности «индуистского» мужчины, что стало отражением в политической пропаганде сил «Хиндутва» [индуистского национализма] до, во время и после событий в феврале / марте 2002 года...» (См. также полный 197-страничный доклад инициативы «Существование под угрозой: феминистский анализ геноцида в Гуджарате» – http://www.onlinevolunteers.org/gujarat/reports/iijg/2003/)

Тот же самый промежуточный доклад отмечает, что «использование систематических изнасилований и сексуального насилия в качестве стратегии терроризирования и подавления женщин в конфликтных ситуациях повторяет то, что испытали женщины в Бангладеш в 1971 году и в таких странах, как Руанда, Босния и Алжир. В Гуджарате, как и во всех этих других странах, женщины стали мишенью как представители «иного» сообщества, как символы чести сообщества и как те, кто поддерживает сообщества и воспроизводит следующее поколение. Это стало слишком общим аспектом крупных политических проектов геноцида, преступлений против человечности и подчинения».

Все эти политические проекты питаться и наоборот подпитывают более широкую глобальную систему мужской власти и насилия в отношении женщин - насилия, которое часто менее заметно и реже становится «информационный поводом», чем то изнасилование, которое произошло в том автобусе в Дели.

Мэтью Н. Лайонз
http://threewayfight.blogspot.ru/2013/02/rape-state-and-far-right-in-ind...