Военный мятеж, поднятый 17 июля 1936 г. правыми генералами в Испанском Марокко, к 19 июля распространился на территорию континентальной Испании. Республиканское правительство не приняло действенных мер по борьбе с путчем. Оно отказалось выполнить требования рабочих организаций и раздать оружие трудящимся. В Барселоне – столице области Каталония и крупнейшем промышленном центре страны – 19 июля в ответ на мятеж вспыхнула всеобщая стачка, переросшая в рабочее восстание.

Его основную силу составляли вооружившиеся члены и сторонники НКТ (CNT, анархо-синдикалистского профобъединения, - прим.). Выступление было подготовлено и организовано «комитетами защиты (обороны)» , которые создавались в барселонских кварталах из членов НКТ, Федерации анархистов Иберии (ФАИ) и Иберийской федерации либертарной молодежи (ФИХЛ). Самую активную роль в восстании сыграли члены одной из анархистских групп – «Мы» (Буэнавентура Дуррути, Франсиско Аскасо, Хуан Гарсиа Оливер, Рикардо Санс, Аурелио Фернандес и др.), составившие Центральный революционный комитет обороны .

Военный мятеж в Барселоне был подавлен рабочими после упорных боев, в ходе которых погиб, в частности Ф.Аскасо. Преобладавшие настроения, по описанию свидетелей, были близки к миленаризму – ощущению последнего решительного сражения и окончательного триумфа «добра» над «злом». «День величественно угасал в свете пожаров, в революционном опьянении дня народного торжества, – свидетельствовала Федерика Монтсени. – Клаксоны автомобилей, которые стремительно колесили по Барселоне, наполненные рабочими с винтовками в руках, исполняли удивительную симфонию: ФАИ, ФАИ, НКТ, НКТ. Буквы «НКТ» и «ФАИ» были написаны на всех стенах, на всех зданиях, на всех дверях и дверцах домов и машин, на всем. Красно-черное знамя, развевающееся на ветру с фантастическим торжеством, восхитительные картины, которые мы созерцали с зачарованной душой, сияющие глаза…» . Так выглядела Барселона в июле 1936 г.

Но трудящиеся не ограничились простой схваткой с армейскими частями. Они стихийно приступили к осуществлению социальной революции: захватывали предприятия и вводили на них рабочее самоуправление, брали в свои руки снабжение, транспорт и общественные службы, организовывали новую жизнь. Союз работников пищевой промышленности НКТ открыл коммунальные столовые, где людей кормили безвозмездно. В каждом квартале города еще в ходе боев был организован продовольственный комитет, который занимался реквизицией продуктов питания со складов или их обменом у крестьян на промышленные изделия. Рыночная торговля и денежная система в значительной мере уступили место безденежному обмену. Добытое продовольствие распределялось по установленным комитетами нормам. Продукты и одежда стали отпускаться через лавочки и магазины. Имелись случаи, когда трудящиеся громили банки и монастыри и сжигали захваченные деньги как символ ненавистного капитализма. Вещи из ломбардов были возвращены тем, кто был вынужден их заложить. Cиндикаты конфисковали крупные официальные и предпринимательские здания и разместились в них.

На большинстве промышленных предприятий, на транспорте и в общественных службах проходили общие собрания трудовых коллективов, которые избирали комитеты управления, состоявшие в большинстве из представителей НКТ. Такой захват производственной единицы коллективом получил название «инкаутации» или «коллективизации». В некоторых отраслях (деревообработке в Барселоне, пекарном деле, на железнодорожном транспорте и др.) обобществление промышленности сделало следующий шаг к социализации: весь производственный процесс от начала до конца находился под общим самоуправлением работников, создавших соответствующие органы. Уже через несколько дней жизнь в Барселоне нормализовалась: транспорт ходил, предприятия работали, магазины были открыты, работала связь. Исследователи сходятся во мнении, что все революционные меры и налаживание жизни были, в основном, стихийными действиями трудящихся, входивших в НКТ; ни один вышестоящий комитет профобъединения не отдавал соответствующих распоряжений. Инициатива чаще всего исходила от «низовых» синдикатов НКТ или от рядовых анархо-синдикалистских и анархистских активистов .

«...Пролетариат Каталонии, – свидетельствовал позднее член синдиката текстильных рабочих НКТ Андреу Капдевила, – был целиком проникнут анар-хо-синдикалистской революционной пропагандой. В течение многих десятилетий среди рабочих укоренилось представление, что надо использовать любой возможный шанс, чтобы сделать революцию. Так что они сделали ее, как только представилась возможность» .

В других районах страны положение складывалось не столь благоприятно. В Севилье, Кордове, Гранаде, Кадисе, Вальядолиде, Овьедо и Сарагосе пло-хо вооруженные рабочие были разгромлены мятежниками. В руках путчистов оказались часть Кастилии, Леон, Галисия, Эстремадура, часть Андалусии, Наварра и часть Арагона. Лишь сформированный 19 июля новый республиканский кабинет Х.Хираля согласился выдать оружие рабочим отрядам. Это позволило не допустить захвата мятежниками Мадрида, Валенсии и Бильбао. Но престиж республиканских властей среди трудящихся был подорван.

Этот факт способствовал тому, что революция быстро захватила не только Барселону, но другие районы «республиканской зоны» – города (прежде всего, в Каталонии), а также сельскую местность (в Каталонии, части Арагона, Андалусии и Валенсии). В городах рабочие из НКТ и частично ВСТ занимали предприятия или устанавливали рабочий контроль над деятельностью предпринимателей. В районах помещичьего землевладения крестьяне захватывали помещичью землю. Во многих районах они договаривались об объединении в общие хозяйства – «коллективы». В таких областях, как Арагон и Андалусия, анархисты вели агитацию среди сельского населения на протяжении многих десятилетий. «Поскольку повсюду, куда они приходили, то есть в самые отсталые местности, – свидетельствовал участник, очевидец и исследователь событий Гастон Леваль, – наши товарищи участвовали в полевых работах, приносили передовые технические знания и учили читать детей, таким образом живое послание [анархизма – В.Д.] проникало в социально отсталую сельскую местность» . Немецкий анархо-синдикалист Аугустин Сухи описывал историю анархиста из арагонского села Муньеса, который долго работал в Барселоне, а затем вернулся в родное село и познакомил крестьян с либертарными идеями. Под его влиянием односельчане организовали коллектив – вольную коммуну. «На столе лежало испанское издание книги Кропоткина «Хлеб и воля». По вечерам члены коллектива собирались, и один из них читал книгу вслух. Это было новое Евангелие».

В первые же дни революции стали стихийно формироваться новые структуры общественного самоуправления, образованные революционными рабочими и крестьянами на предприятиях, в сельских общинах и городских кварталах. В их основе всегда лежали общие собрания жителей или трудового коллектива – «ассамблеи». Они избирали в качестве текущих, координирующих, технических и исполнительных органов революционные комитеты (РК), комитеты или советы предприятий, советы солдат и моряков и т.д. Члены комитетов действовали в рамках обязательного для исполнения наказа от избравшего их собрания, могли быть отозваны в любой момент. Все важные решения комитетов принимались только в согласии с избравшим их коллективом.

В Барселоне РК, выросшие из квартальных «комитетов обороны» НКТ и «комитетов баррикад», занимались организацией местной жизни, снабжением населения и обеспечением их услугами, поддержанием порядка. Во многих сельских общинах сразу после провала военного мятежа жители смещали или отстраняли местную администрацию, и РК, избранный на общем собрании, брал на себя как административные, так и хозяйственные функции. Часто он немедленно приступал к таким революционным мерам, как сожжение всех документов о собственности, конфискация земли, домов, урожаев и инвентаря помещиков, превращение церкви в склад, коллективизация земли, организация ополчения («милиции»).
Разумеется, в формировании народных органов принимали участие не только анархо-синдикалисты, но и другие трудящиеся, прежде всего рядовые члены другого профобъединения, которое ориентировалось на социалистическую партию – Всеобщего союза трудящихся (ВСТ). Соответственно, в их составе отражалось соотношение сил между НКТ, ВСТ и другими силами.

Как бы то ни было, государственная власть прекратила функционировать на значительной части территории Испании. Центральное правительство Рес-публики в Мадриде оказалось полностью дискредитировано своей неспособностью противостоять военному мятежу и утратило всякий авторитет. Региональное правительство Каталонии (Женералитат) во главе с Луисом Компанисом контролировало только собственное здание. Местная администрация была отстранена или нейтрализована. Армия и полиция распались или были разгромлены. Барселону контролировали рабочие ополчения («милиции»), прежде всего анархо-синдикалистские. «...Власть валялась на улице, и ее воплощал вооруженный народ», – отмечает испанский исследователь Абель Пас .
Анархо-синдикалистам, которые пользовались преобладающим влиянием среди трудящихся Каталонии, предстояло теперь решить, что делать с этой властью: разрушить, взять в свои руки или передать другим.
 

(Из книги В. Дамье. Забытый Интернационал. Международное анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами. Т.2. М., 2007. С.314-318)