Отрывки из интервью, данного активистом Инициативы революционных анархистов (ИРеАн, будущей КРАС-М.А.Т.) немецкому анархистскому журналу "Шварцер Фаден" в 1994 году.

Вопрос: Хочу спросить тебя об октябрьском «путче» 1993 года. Западная пресса изображала президента Ельцина, как до этого, так и после, как представителя демократии. Но после боев за Белый дом, после штурма баррикад мы услышали о реакции левой оппозиции и узнали, что для вас именно он представляет диктатуру. Можешь объяснить, что привело вас к такому заключению? Какие конкретные шаги Ельцина вы критиковали? За какую политику он выступал, и за что были Руцкой и другие? Нам бы очень помогло, если бы ты смог показать различия между их позициями, ведь левая оппозиция стоит неким образом между двумя полюсами – Ельцина, с одной стороны, и Руцкого, Хасбулатова и националистических групп, с другой. Какова была позиция радикальных левых до этого?

Ответ: Уже раньше было очевидно, что так называемые либералы в правящей бюрократии проявляют авторитарные тенденции. Это нарастало постепенно. Их фракция пришла к власти под лозунгами демократизации, призывала к усилению законодательной власти. Но, оказавшись у власти, они начали наращивать исполнительную власть. В 1993 году нам было ясно, что конфронтация между двумя буржуазными моделями государства достигла апогея. Одна модель была парламентской, и многие умеренные левые хотели приоритета парламента. В другой вся власть должна была исходить от президента. Конституция, разработанная Ельциным и его последователями, была в значительной мере скроена под сильного, авторитарного президента. Он может распустить парламент; правительство контролируется президентом, а не парламентом, – короче говоря, политику делает именно президент. Парламенту остаются лишь финансовые вопросы, утверждение отдельных министров и т.п.

В ходе этого конфликта т.н. леводемократические силы, включая социал-демократов, стояли на стороне парламента – не потому что они хотели защищать имевшийся состав парламента, но ради идеи парламентаризма.

Что же касается радикальных левых, они рассматривали конфликт несколько иначе: для них симптомом было то, что Ельцин всего за пару недель до "государственного переворота" вернул к власти своего человека Егора Гайдара, бывшего (фактического, – перевод.) премьер-министра и сторонника "шоковой терапии". Он назначил его вице-премьером.

В то же самое время, в Москву прибыла делегация МВФ, и это составляло экономическую подоплеку конфликта. Обсуждалось проведение еще более широких рыночных реформ – в особенности, продолжение политики "шоковой терапии". Лагерь Ельцина выступал за осуществление планов МВФ и, как следствие, за закрытие многих фабрик, отмену государственных субсидий и т.д. Эта фракция черпает свои прибыли не в сфере производства, но связана с государственной чиновной бюрократией, а также новой торговой буржуазией, включая мафиозную.

В отличие от лагеря Ельцина, "парламентская" фракция представляла интересы промышленной бюрократии, директоров, которые хотели приватизировать предприятия в свою пользу под видом их передачи "трудовым коллективам". Их взгляды, как капиталистов, проистекали из стремления сохранить свой контроль над предприятиями, и поэтому они сопротивлялись некоторым из структурных рекомендаций МВФ (1). В ходе октябрьского конфликта этот лагерь поддерживался националистической / фашистской и "коммунистической" фракциями, которые оформились как "непримиримая" оппозиция против Ельцина и представляли интересы старых бюрократических слоев, к этому времени оттесненных или обиженных. Их также поддерживали те российские банковские и промышленные круги, которые опасались западной конкуренции.

Перед октябрьскими событиями Ельцин предпринимал явные шаги по укреплению своей власти ради проведения вполне определенной социально-экономической политики. Радикальные левые были против всей этой политики – все это развитие казалось нам "пиночетизацией", то есть, установлением диктатуры для скорейшего перехода к рыночной экономике. С другой стороны, мы, разумеется, не были за парламент. Во-первых, потому что мы против самого принципа представительства, а, во вторых, – потому что мы знали, что большинство людей, стоявших за парламентом, принадлежали просто к другим фракциям той же самой правящей бюрократии.

Вопрос: Официально на Западе не сообщали, что Ельцин был безусловно за МВФ. Здесь главная критика в адрес парламента была та, что он не был свободно избран.

Ответ: Нет, он был избран! И его выборы были в принципе свободными – то есть, было много различных кандидатов. Даже хотя эти выборы проходили в 1990 году, они были уже фактически многопартийными. Конечно, ельцинисты заявляли, что парламент не является демократическим, потому что его выбирали, когда у власти еще была КПСС. Но уже были различные партии, и именно этот парламент избрал Ельцина своим председателем. В тот момент Ельцин считал этот парламент хорошим, и до 1991 года обе фракции работали вместе. Только позднее эта гармония была нарушена, и началась борьба за власть – но совсем не потому что парламент стал принимать недемократические или негуманные решения…

Позиция радикальных левых в 1993 году была такой же, как и в августе 1991 г.: мы не поддерживаем ни одну из сторон (2). В обоих случаях мы не пошли на баррикады, но распространяли листовки с критикой чрезвычайного положения, милитаризации, запрета забастовок и урезания свобод… (3)

Несколько групп радикальных левых до известной степени приняли сторону парламента. У них были те же резоны, что у социал-демократов, но имелись и свои собственные соображения. В тот вечер, когда Ельцин распустил парламент, вокруг Белого дома стали сооружать баррикады. Среди людей, которые их строили, были троцкисты и немногие (я подчеркиваю это) анархисты, и делали они это совершенно спонтанно. Ни одна организация не принимала такого решения. Эти люди по своей инициативе решили использовать ситуацию, вероятно, в попытке радикализировать народ, собиравшийся вокруг Белого дома, и направить его в определенном направлении.

Ясно, что люди, собиравшиеся вокруг Белого дома, отнюдь не были только ультраправыми и националистами. Этот факт получил подтверждение в интервью с людьми, которые стояли перед Белым домом. Там были 4 типа людей. Во-первых, националисты и ультраправые, которые считали Ельцина агентом "международного сионизма" (4) и поддерживали парламент, хотя и были недовольны Хасбулатовым, потому что он – чеченец по национальности (5). Во-вторых, люди из государственно-"коммунистических" групп, которые надеялись, что в ходе борьбы против Ельцина можно будет повернуть ситуацию в свою пользу – то есть, если Ельцин будет скинут, они смогут вернуть Советский Союз. В-третьих, были демократы, которые испытали разочарования после 1990-1991 г., но остались на тех же позициях – они считали, что следует защищать парламентские институты от авторитарных тенденций исполнительной власти. И, наконец, были такие, кто пришел просто выразить протест против существующего режима, потому что при нем не видели для себя будущего.
Радикальные левые имели лишь минимальный успех в попытках повлиять на этих людей: отчасти потому что там было очень мало радикальных левых, а отчасти, по моему мнению, потому что это бесполезно с самого начала. Это было не наше дело; это была не наша борьба. Но главной причиной стало то, что ультраправые вскоре вытеснили радикальных левых из зоны вокруг Белого дома. Были столкновения между анархистами и нацистами-баркашовцами. Один из анархистов вынужден был отбиваться ножом, а затем нацисты передали его в руки полиции.
Было ясно, что нацисты и полиция сотрудничают. У них уже существовали связи, и баркашовцам из "Русского национального единства" (я считаю их наиболее опасной ультраправой группой в современной России) было каким-то образом разрешено использовать тренировочные базы полиции, у них откуда-то взялось огнестрельное оружие – никто не знает откуда.

Нечто похожее произошло и с двумя анархистами из Беларуси, которые приехали в Москву, чтобы разобраться в ситуации. Они находились на площади и начали дискутировать с людьми; возникла стычка с неонацистами, которые передали их полиции как "провокаторов".

Вопрос: А до этого уже бывали столкновения между радикальными левыми и нацистами? В одной из левых газет я читал о столкновении в связи с распространением литературы.

Ответ: Это восходит к началу лета 1993 года, когда произошли столкновения между распространителями левой и нацистской литературы. Началось с того, что нацисты напали на нескольких человек, которые продавали "коммунистические" газеты у музея Ленина. Музей Ленина в центре Москвы (сейчас он закрыт и, как предполагается, будет передан Историческому музею) сохранил экспозицию в "коммунистическом" стиле, и "коммунисты" считают его своей святыней. Распространители нацистской литературы сочли его подходящим местом для сосредоточения своей пропаганды. До революции 1917 года, к слову, в здании заседал городской парламент Москвы. Нацисты напали на распространителей "коммунистических" газет и заявили, что это – их место.

Позднее были совершены нападения на других людей, продававших леворадикальную литературу. Лидеры "коммунистов" явно спускали все это на тормозах, чтобы не подрывать альянс оппозиционных сил (то есть, между "коммунистами" и националистами). Троцкисты и анархисты пытались защищаться от этих нападений, в августе 1993 года произошло более крупное столкновение, и нацисты передали двух левых радикалов полиции. Находясь в полицейском отделении, арестованные увидели там висевший российский флаг с приделанной к нему свастикой; одного из них в этом участке избили. Как бы то ни было, уголовного преследования против левых не было – события сентября-октября перекрыли все это.

Что касается нас, то мы считаем, что с нацистами надо бороться, возможно, даже физически, но, честно говоря, сил для этого немного. Наши группы немногочисленны; а у нацистов большие организации; они имеют военную тренировку и огнестрельное оружие. По некоторым сообщениям, у баркашовцев сотни обученных боевиков.

Вопрос: Предприняло ли правительство меры против баркашовцев после событий у Белого дома, где те в той или иной мере играли роль охранников парламента?

Ответ: На самом деле, СМИ стали уделять этой группе больше внимания, создавая ей имидж. Согласно некоторым последним сообщениям, группа с тех пор еще больше выросла.

Группа Баркашова была одной из нескольких военизированных группировок вокруг Белого дома, и они организовали охрану внутри здания (6). Они участвовали в штурме телестанции и изгоняли другие оппозиционные силы из здания парламента, включая нескольких "коммунистических" депутатов. Позднее они заявляли, что 2 или 3 их члена погибли во время штурма Белого дома, но большинство баркашовцев покинули здание еще до атаки сил Ельцина, как если бы их заранее предупредили о том, что предстоит. Есть также намеки на то, что их организация РНЕ играла провокационную роль. Так, в ходе одной из стычек один левый радикал спросил пассивно стоявшего поблизости полицейского: "Неужели вам нравятся свастики в центре Москвы?", на что тот указал в сторону Кремля и ответил: "Все вопросы – туда".

Нельзя исключать того, что ельцинисты использовали ультраправых как провокаторов. Именно они начали стрельбу, дав повод ельцинистам организовать военную операцию: это вынуждено было признать даже официальное телевидение.

Официально было сообщено, что деятельность группы Баркашова остановлена. Сам Баркашов ушел в подполье. Издано распоряжение о его аресте – но никто его не мог найти! Действительно, как интересно: всемогущая полиция "Великой России" в течении трех месяцев не могла его найти и арестовать! Позднее он объяснил, что все это время скрывался на даче под Москвой. В декабре на него было совершено покушение: кто-то обстрелял его из проезжавшей машины и ранил. Только после этого его местопребывание стало известно; его арестовали, отвезли обратно в Москву – и поместили в военный госпиталь! Там он и лежал, пока не выздоровел, а после этого его освободили. Хотя его группа по-прежнему остается запрещенной, она начала открыто распространять свою газету "Русский порядок", тираж которой сейчас составляет 340 тысяч. И никто этому не мешает…

Вопрос: На Западе противников Ельцина изображают в основном как сборище коммунистов, ультраправых и националистов, живущих прошлым. Но и ты говоришь, что они сотрудничают. Хотелось бы взглянуть более пристально на эту новую красно-коричневую солидарность.

Ответ: Конечно, людям на Западе непонятно, как сталинстские "коммунисты" могут как-то сотрудничать с открытыми неонацистами. Понятно, что в Германии они этого не делают. Но стоит помнить о том, что сталинизм всегда включал в себя идеи национализма и великорусского шовинизма. И в России такое сотрудничество не является чем-то непонятным: сталинизм у власти достаточно давно демонстрировал свое националистическое содержание. У сталинистов и националистов есть, по меньшей мере, одно общее: идея государства, включающего республики бывшего СССР, и патриотизм вокруг этой идеи. При таком национализме "коммунизм" исходит больше из теорий национально-освободительной борьбы, где трудящийся класс и национальная буржуазия – союзники в общей борьбе с империализмом. Сталинисты продвигают такую политику в странах т.н. Третьего мира.

Но она восходит и к Германии 1920-х и 1930-х годов. В 1923 г. Карл Радек, бывший тогда представителем Коминтерна в Германии, пытался продвигать подобные идеи и даже практически предлагал коммунистам и рабочему классу вступить в союз с силами ультраправых "фёлькише" и вместе бороться против Версальской системы. Аргументация Радека была примерно такова: "Германия угнетена международным империализмом; нужно создавать национально-освободительное движение". Коммунисты будут в этом отношении лучшими патриотами, считал Радек, потому что они смогут защитить национальные интересы страны лучше, чем буржуазия. Более или менее те же аргументы всплыли в документе компартии Германии 1930 года – программе "национального и социального освобождения".

Сегодня аргументы российских сталинистов звучат примерно также: "Россия – страна, угнетаемая международным империализмом / сионизмом. Мы должны вести борьбы за национальное освобождение в союзе с патриотическими силами национальной буржуазии".

Вопрос: А почему вдруг такой упор на сионизм?

Ответ: Это восходит к эре Сталина, после Второй мировой войны. В 1953 году, незадолго до смерти Сталина, был даже проект депортации всех евреев из европейской части страны в Сибирь. После смерти Сталина, к счастью, этого не произошло. Антисионизм оживился в 1967 году, когда разразилась арабо-израильская война. Брежнев тогда встал на сторону арабских государств. В России поднялась энергичная антисионистская кампания; издавались хамские карикатуры; задавался, к примеру, вопрос, зачем разрешать евреям учиться в российских вузах, чтобы готовить кадры для Израиля… Публиковались книги, в которых вина за средневековые погромы евреев возлагались на самих евреев – нечто в духе "евреи были богатыми, и это было на самом деле проявление не расовой ненависти, а классовой борьбы".

Вопрос: А в партийной версии истории не упоминали тот факт, что многие евреи играли роль в революции 1917 года и после нее?

Ответ: Да, это было забыто в партийной истории – но не националистами! В сегодняшней России есть националисты, которые не прочь сотрудничать с "коммунистами". Но другие националисты – антикоммунисты и не желают иметь ничего общего с компартией, объявляя революцию 1917 года "еврейским заговором". Националисты, которые хотят сотрудничать с компартией, предпочитают молчаливо не вспоминать об этом.

Примечания публикаторов

1. По существу, борьба шла за то, в чью пользу будет производиться приватизация российской экономики. "Ельцинисты" настаивали на аукционах в пользу "своих" людей, парламент и директорский корпус предпочитали приватизацию в пользу "коллективов", при которой у менеджмента оказывался ключевой пакет. Позднее, в 1994 г. между обеими сторонами было достигнуто соглашение о смешанной схеме, и это стало материальной основой последующих "примирения" и амнистии.

2. В августе 1991 г. московские левые радикалы раскололись по вопросу об отношении к событиям. Члены КАС пошли на баррикады защищать Белый дом, хотя и высказывали критику в адрес ельцинистов. ИРеАн распространяла упоминаемые в интервью листовки против обеих сторон, боровшихся за власть.

3. Попыткой части левых обозначить позицию, независмую от обеих сторон конфликта, стало создание "санитарной дружины имени Максимилиана Волошина", в которой принимали участие также некоторые анархисты. Она оказывала первую медицинскую помощь раненым со всех сторон. Подробнее о дружине: http://avtonom.org/pub/sentybrskiy_jubiley.html; http://polit.ru/article/2009/01/28/markelov/

4. Во время событий часть противников Ельцина активно распространяла антисемитские листовки.

5. Стоит отметить, что ельцинисты (или их часть) также открыто прибегала к националистическим аргументам. В Москве распространялись проельцинские листовки с нападками в адрес председателя Верховного Совета Хасбулатова: его обвиняли в том, что он хочет якобы передать Россию под власть чеченцев.

6. Организаторы защиты Белого дома раздавали оружие в основном баркашевцам, казакам и бывшим офицерам. Желавшие участвовать в защите демократы и левые оружия не получили.