На фоне нарастающей волны расистских нападений на "нерусских" в современной России уместно вспомнить о том, к чему приводит распоясавшийся национализм. Нет погромам: не забудем, не простим!

9 ноября 2013 г. исполняется 75 лет со времени антисемитских погромов в Германии. В период с 7 по 13 ноября 1938 г. в ходе т.н. "ноябрьских погромов" по всей Германии было уничтожено множество еврейских заведений и сооружений; множество жителей еврейского происхождения было убито или доведено до самоубийства.  

За эти дни было разрушено около 1400 синагог, молелен или мест, где проводились собрания – в основном, их сожгли. Были уничтожены тысячи лавок, магазинов и учреждений, принадлежавших людям еврейского происхождения. Более 400 человек погибли. В последующие годы за ними предстояло последовать миллионам других.

С "ноябрьскими погромами" государственный антисемитизм достиг масштабов, угрожающих жизни людей еврейской национальности во всей Германии. Нацистская пропаганда уверяла, что это было реакцией "стихийного народного гнева" в связи с убийством немецкого дипломата евреем. В действительности погромы были призваны усилить начавшуюся весной 1938 г. "ариизацию", то есть принудительное изъятие собственности у людей еврейского происхождения, что должно было помочь финансировать программу германских вооружений. Время, избранное для погромов, было тесно связан с гитлеровским курсом на войну (1).

Люди еврейского происхождения подвергались в Германии дискриминации с 1933 г., и после выборов в рейхстаг в 1933 г. им было запрещено работать в государственных учреждениях и службах. В 1937 г. обозначилась смена курса: от ползучего вытеснения евреев из частного сектора к их быстрой конфискации государством. В январе этого года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер впервые потребовал "деевреизации Германии", которая была названа целью еще в 25-пунктной программе НСДАП 1920 г.

К началу 1938 г. официальный дефицит бюджета государства достигал 2 млрд. рейхсмарок. Брать в долг было уже нельзя. Тогдашний министр финансов рейха Вальтер Байрхофер опасался государственного банкротства. Это ставило под угрозу подготовку к войне, которая как раз была ускорена.

С так называемым "аншлюсом" Австрии к 350 тысячам людей еврейского происхождения в "старом рейхе" добавились еще 192 тысячи, так что их число в "Великогерманском рейхе" превысило 540 тысяч. В Вене, где доля еврейского населения доходила до 9%, произошли "эксцессы", которые продолжались несколько недель. Ударные части СА выгоняли евреев из магазинов, предприятий и квартир. "Комиссарами" отобранных заведений становились представители нацистского объединения "среднего сословия". Они считали это "компенсацией" за неудачи, испытанные перед "объединением рейха", и пытались опередить покупку еврейских фирм крупными германскими концернами. Чтобы остановить "дикие конфискации", рейхскомиссар Йозеф Бюркель 13 апреля объявил "комиссаров" новыми законными собственниками, которые должны были официально зарегистрировать захваченное ими имущество.   

26 апреля Геринг издал закон, который обязывал всех евреев рейха первоначально до 30 июня, а затем с продлением до 31 июля, детально предъявить финансовому ведомству все свое имущество, если его размеры превышали 5000 рейхсмарок. Общая стоимость их имущества оценивалась в 8,5 млрд., а доля в ликвидных ценных бумагах – в 4,8 млрд. рейхсмарок. Нацистский режим планировал осуществить их принудительный обмен на германские государственные облигации, чтобы затем продать за рубежом за валюту. Так предполагалось уменьшить бюджетный дефицит и профинансировать вытеснение ограбленных за границу.

Соседние европейские государства опасались наплыва беженцев и стремились предотвратить его. На международной конференции во французском Эвиане в июле 1938 г. ни одна из 32 стран-участниц не заявила о готовности принять находящихся под угрозой евреев. Наоборот, Швейцария, куда бежали многие люди еврейского происхождения из Австрии, протестовала против "объевреивания" и грозила ввести визы для всех, кто приезжает в эту страну. После этого нацистский режим изъял у немецких евреев заграничные паспорта, заменил их особыми документами и запретил им выезд в Швейцарию. Люксембург 9 ноября 1938 г., по решению своего христианско-социалистического правительства, также закрыл границы и усилил пограничный контроль.

Наконец, в августе Адольф Эйхман организовал по поручению Рейнхарта Гейдриха первое "Центральное ведомство по еврейской иммиграции". Поднялась волна беженцев: до осени 1938 г. Рейх покинуло около 54 тысяч евреев.

29 сентября Мюнхенское соглашение санкционировало аннексию Германией чехословацких Судет, чего Гитлер добивался с мая. 21 октября Гитлер издал приказ "покончить с остаткам Чехии". Одновременно режим получил свободу рук внутри страны и сам стал в усилено порядке конфисковывать собственность евреев и закрывать "избыточные" предприятия, не опасаясь крупных политических и экономических последствий. 14 октября Геринг огласил в министерстве авиации гигантскую программу вооружений. В ней должен был участвовать и частный сектор экономики, иначе был бы совершен переход к государственной "плановой" экономике. Отныне "ариизация" неизбежно стала исключительно делом государства: в отличие от Австрии, она не должна была проходить хаотически, как "система обеспечения нерадивых товарищей по партии". 

9 октября 1938 г. Польша издала предписание, по которому паспорта всех поляков, более 5 лет живущих за границей, объявлялись недействительными с 30 октября без особой визы соответствующего консульства. Это затрагивало, в первую очередь, 18 тысяч из 70 тысяч в основном бедных польских евреев, которые жили в рейхе нелегально. 26 октября германское правительство предъявило Польше ультиматум, требуя гарантировать возможность возвращения лиц без гражданства, угрожая в противном случае их немедленной высылкой. После ожидавшегося отказа гестапо распорядилось 27 октября, чтобы местные власти немедленно арестовали этих лиц. В ночь на 29 октября их увели из их квартир, погрузили в строго охраняемые поезда и грузовики, довезли до польской границы и прогнали через нее.   

"Покушение" как повод к погромам

3 ноября проживавший в Париже 17-летний польский еврей Гершель Гриншпан узнал, что вся его семья была депортирована в Збаншин (2). Он достал револьвер и 7 ноября 1938 г. выстрелил в германском посольстве в секретаря посольства Эрнста Эдуарда фом-Рата, члена НСДАП. 9 ноября тот умер от полученных ран (3).

Настоящий мотив Гриншпана неизвестен. В ходе допроса он говорил о "мести" за страдания своих родителей при их насильственной депортации. Он хотел застрелить посла, но ему попался фом-Рат. В 1942 г., находясь в заключении в Германии, он утверждал, что познакомился со своей будущей жертвой в кругах парижских гомосексуалов. После этого министр пропаганды Геббельс распорядился отложить годами планировавшийся процесс над ним, где собирались "доказать", что заказчиком убийства было "мировое еврейство". В конце концов, Гитлер вообще отменил процесс. Гриншпан, как предполагается, был умерщвлен в концлагере Заксенхаузен.

В 1938 г. нацистское руководство использовало покушение как долгожданный повод для того, чтобы дать недовольным партийцам возможность атаковать собственность евреев, а затем в ускоренном порядке законодательно изгнать людей еврейского происхождения из германской экономики (4). По этой же схеме пожар рейхстага в феврале 1933 г. был использован в качестве повода для "унификации республики".

Ход "ноябрьских погромов" 

Германская общественность узнала новость о покушении на дотоле малоизвестного дипломата фом-Рата из газет 8 ноября. Однако уже к вечеру 7 ноября в бывшем курфюршестве Гессен и в Магдебург-Анхальте начались первые нападения на евреев, их квартиры, заведения, общинные здания и синагоги. В них участвовали члены СА и СС. Они являлись в гражданской одежде, чтобы выглядеть как обычные граждане и науськивать население к проявлению "народного гнева" из-за парижского покушения. Вечером 7 ноября были опустошены синагога и другие еврейские учреждения в Касселе, в ту же ночь – в окрестных местностях Тиренберг, Бебра и Зонтра.  

Партийное руководство желало использовать покушение для полного вытеснения евреев из германской экономической и культурной жизни. Для этого использовали фикцию "мирового еврейского заговора" и призывали к взаимопониманию между народами – за счет евреев.

В тот же вечер в Бад-Херсфельде загорелась первая синагога. В округах Фульда и Мельзунген были разрушены все квартиры и заведения, принадлежавшие евреям. Вечером и ночью множество евреев были избиты. В Фельзберге появилась первая жертва среди евреев Гессена. 9 ноября после 3 часов дня были подожжены синагога и общинный дом в Дессау. После 7 вечера начался погром в Хемнице. Поджигались только синагоги и заведения, пожар которых не мог повредить соседним зданиям. "Нееврейские" дома и квартиры повсюду остались нетронутыми.

Историки уверены, что эти действия до ночи на 10 ноября направлялись централизовано, по меньшей мере, на уровне округа-гау и организованы соответствующим ведомством по пропаганде. Быстро созывались местные собрания нацистской партии, и гауляйтер или штурмбанфюрер СС выступали с погромными речами против евреев. Затем участники шли прямо к "еврейским" заведениям, по квартирам, в общественные учреждения еврейской общины и, наконец, к местной синагоге, и разрушали их.

Ночь с 9 на 10 ноября 1938 (5)

Сразу же после покушения Гитлер объявил фом-Рата "секретарем посольства 3-го класса", повысив его сразу на 3 иерархические ступени. О смерти дипломата он узнал после 9 часов вечера на дружеской вечеринке по случаю годовщины "пивного путча" 1923 г. в Мюнхене. Прямо за едой он наскоро обсудил ситуацию с рейхсминистром пропаганды Йозефом Геббельсом. Затем он покинул сборище, отправился на свою частную квартиру и в последующие дни предпочитал не появляться на публике.

Около 10 часов вечера Геббельс выступил с подстрекательской антисемитской речью перед собравшимися руководителями СА, обвинив "евреев" в смерти фом-Рата. Он похвалил якобы "стихийные" антисемитские действия по всему рейху, в ходе которых сжигались синагоги, и сослался на пример Гессена и Магдебург-Анхальта. Он дал ясно понять, что партия не желает открыто выступать в роли организатора антиеврейских акций, но мешать им там, где они происходят, не следует.

Присутствовавшие гауляйтеры и руководители СА восприняли это как непрямой, но недвусмысленный призыв к организации действий против "еврейских" домов, магазинов и синагог. После речи Геббельса они около 22.30 созвонились со своими местными конторами. Затем они собрались в отеле "Райнишер Хоф", чтобы оттуда давать дальнейшие указания к действиям. Сам Геббельс распорядился после торжественной трапезы разослать из своего министерства телеграммы подчиненным ведомствам, гауляйтерам и отделениям гестапо в рейхе. Те, в свою очередь, передали соответствующие указания командам. В них, в частности, говорилось:   

"Все еврейские заведения должны быть немедленно разгромлены штурмовиками СА в форме. После разгрома должна быть выставлена охрана СА, которой надлежит позаботиться о том, чтобы не могли быть расхищены ценные предметы (…) Следует привлечь прессу. Еврейские синагоги должны быть незамедлительно подожжены; на еврейские символы наложен арест. Пожарные не должны вмешиваться. Следует лишь охранять жилые дома арийских немцев; евреи подлежат выселению, поскольку в последующие дни туда вселятся арийцы (…) Фюрер желает, чтобы полиция не вмешивалась. Все евреи должны быть разоружены. При сопротивлении немедленно открывать огонь на поражение. На разрушенных еврейских заведениях, синагогах и т.д. прикреплять таблички с таким, например, текстом: «Месть за смерть фом-Рата. Смерть международному еврейству. Никакого соглашения с народами, которые слушаются евреев». Это может быть распространено и на масонство".

"Следует подготовить арест около 20-30 тысяч евреев в рейхе. Выбирать прежде всего состоятельных евреев. Более детальные указания последуют в течение этой ночи".

Полиция и СС были проинформированы о предписанных погромах через час после СА. Они начались с 23.00. Этот час должен был быть использован для давно планировавшегося интернирования обеспеченных евреев. После того, как Гиммлер принял присягу новых рекрутов "Ваффен-СС", он передал "детальные указания" Гейдриху, и тот в 1.20 с быстротой молнии разослал их подчиненным. В них он подтвердил запрет грабить, который дополнил указание защищать соседние здания от пожаров, и добавил, что иностранцы (в том числе евреи-иностранцы) не должны пострадать. Число арестованных он оставил на усмотрение подчиненных:

"Насколько ход событий этой ночью позволяет использование сотрудников полиции с этой целью, во всех округах должно быть арестовано столько евреев – особенно обеспеченных (6) – сколько могут вместить наличные тюремные площади".

Руководство разрушениями было возложено на местные отделы пропаганды НСДАП. Они созывали местные группы СА, которые инструктировали своих членов и отправляли их на исполнение приказов. Вот как они выполнялись, например, в Нюрнберге – подобным образом действовали, согласно рассказам очевидцев, и в большинстве других немецких городов:

"Вначале была очередь больших магазинов; принесенными штангами выбивались витрины, и уже с вечера бывшее в курсе дела быдло грабило магазины под руководством СА. Затем пришла очередь домов, населенных евреями. Заранее предупрежденные нееврейские обитатели дома открывали двери. Если двери квартир сразу не открывались по звонку, их вышибали. Многие из «стихийных» мстителей были вооружены револьверами и ножами; каждая группа располагала инструментами для взлома, такими как сучья, большие молотки и штанги. У некоторых членов СА были с собой мешки для сохранения денег, украшений, фотографий и иных ценных предметов, которые предстояло забрать. Квартиры якобы обыскивались на предмет оружия, поскольку накануне был официально оглашен запрет евреям иметь оружие. Стеклянные двери, зеркала, картины разбивались, картины маслом разрезались ножами, кровати, ботинки, одежда потрошились, и всех просто избивали. У пострадавших семей к утру 10 ноября не оставалось ничего – ни чашек, ни ложек, ни ножей. Найденные деньги конфисковывались, ценные бумаги и сберкнижки отбирались. Самым плохим при этом были действия в отношении владельцев квартир: присутствующих женщин нередко избивали, не меньше чем мужчин. Некоторое число мужчин люди из СА уводили в полицейскую тюрьму, под непрерывные удары и вопли толпы (…) На следующее утро все задержанные моложе 60 лет были отправлены в Дахау".   

10 ноября погромы продолжались. В Австрии они начались именно в этот день, зато протекали еще более бурно. Они шли по всему рейху, особенно в сельских районах, до самого вечера. Указание о разделении на меры СА и "охранное сопровождение" со стороны СС во многих регионах не соблюдалось, поскольку приказ об этом был издан лишь через несколько часов после начала погромов.

Последствия "Ноябрьских погромов"

Число жертв, погибших только в главную ночь погромов, сегодня оценивается в 400 человек. В это число включены самоубийства и тяжелые телесные повреждения, приведшие к смерти. Только в Нюрнберге, например, уже 9 ноября насчитывалось 9 убийств, 10 самоубийств и 7 случаев "внезапной смерти" евреев. К этому следует прибавить неустановленное число случаев изнасилования еврейских женщин.

Из около 30 тысяч арестованных и депортированных евреев, согласно имеющимся документальным данным, 10911 (включая около 4600 венцев) было отправлено в концлагерь Дахау, 9845 – в концлагерь Бухенвальд. Число отправленных в концлагерь Заксенхаузен оценивается в 6000, но скорее в 10000 человек. В самих лагерях в ходе заключения погибли еще сотни людей: в Бухенвальде, по данным лагерной администрации, встретили смерть 207 евреев, в Дахау – 185, число погибших в Заксенхаузене неизвестно. Здесь также учитываются далеко не все цифры. Ведь сразу по прибытии в лагеря десятки евреев были расстреляны, сотни погибли при попытке к бегству или в результате каторжного труда. Тысячи выживших получили тяжелые физические увечья (в одной только Еврейской больнице Берлина позднее было ампутировано 600 конечностей) и душевные травмы.

Большинство выживших заключенных были снова выпущены на свободу до августа 1939 г., если они давали письменное обязательство "иммигрировать" и передавали свое имущество государству. Число ходатайств о выезде из страны после 9 ноября 1938 г. скачкообразно возросло: до начала войны рейх покинули 200 тысяч евреев, больше чем за весь период 1933 – 1938 гг. За границей им приходилось повсюду предъявлять наличность, а въездную и выездную визу часто удавалось раздобыть только на черном рынке, благодаря кредитам от зарубежных родственников и взяток чиновникам (7).

Было разрушено около 7500 еврейских заведений, квартир, общинных домов и кладбищенских часовен.

http://afal.blogsport.eu/2010/11/10/9-november-kein-vergeben-kein-vergessen-nie-wieder-progrome/

Примечания:

(1) Не следует считать, что все евреи Германии были людьми состоятельными. Помимо представителей буржуазии и обеспеченной интеллигенции, среди них было значительное количество рабочих, особенно иммигрантов из стран Восточной Европы. Уже в 1922 г. в Германии насчитывалось 150 тысяч "восточно-еврейских" рабочих. В крупных городах Пруссии они составляли 22% еврейского населения, а в промышленных районах Рура -- от 30 до 40% (http://www.juedisches-leben.net/geschichten/folgeseite.php?id_geschichte...)

(2) Созданный в Польше лагерь для депортированных из Германии евреев. Об обстоятельствах и жестокостях депортации см.: http://www.juedisches-leben.net/geschichten/index.php?id_geschichten=41

(3) Утверждается, что фом-Рата можно было спасти, но врачи дали ему умереть по приказу свыше (http://ru.euronews.com/2013/11/08/window-onto-a-painful-past-berlin-reme...)

(4) Точнее, речь шла о том, чтобы окончательно затерроризировать евреев и "вытравить" их из Германии, а не только из ее "экономики".

(5) Именно эту ночь назвали "хрустальной", намекая на осколки выбитых стекол.

(6) В действительности арестам подвергались отнюдь не только "состоятельные" евреи. Хватали всех подряд -- даже просто нарушивших правила уличного движения. Фотограф Хельмут Ньютон, чья юность прошла в Берлине 1930-х гг., вспоминал: "Евреев арестовывали по всему Берлину и увозили на допросы. (...) Если еврея останавливали, когда он неправильно переходил улицу, его неизбежно отправляли в концлагерь". Облавы продолжались не менее 2 недель. "На практике это означало, что нацисты взяли всех евреев, кого они смогли арестовать. Причины ареста не имели ничего общего с политикой: на евреев просто устраивали облавы и отправляли их в Ораниенбург, концентрационный лагерь в окрестностях Берлина" (Х. Ньютон. Автобиография. М., 2004. С.77-78).  

(7) Те, кто не сумел уехать, были в последующие годы физически уничтожены. Из 510 тыс. немецких евреев, которые на 1933 г. входили в иудейскую общину, до сентября 1939 г. покинули страну от 278 до 315 тысяч, и еще 15 тысяч смогли бежать до 1940 г. Из "смешанных" или скрыто живших в Рейхе евреев уничтожения ихбежали лишь от 10 до 15 тысяч человек. Погибло до 195 тысяч немецких евреев; около 6 тысяч выжили в лагерях. Из 200 тысяч австрийских евреев, в период нацизма погибли 65 тысяч, остальные сумели покинуть страну после "аншлюса" и начала войны. См.: Österreichische Historikerkommission: Schlussbericht der Historikerkommission der Republik Österreich. Band 1. Oldenbourg Verlag, Wien 2003, S. 291–293; Wolfgang Benz: Geschichte des Dritten Reiches. C.H. Beck, München 2000, S. 228.