Не так давно в одном из самых новых и, как казалось еще в прошлом году, самых радикальных российских профсоюзов вспыхнул настоящий скандал. Союз медиков "Действие", возглавивший "итальянские" забастовки работников здравоохранения в Ижевске и ряде других городов, по существу исключил свое московское отделение и снял с должности одного из своих сопредседателей, который попытался заступиться за изгоняемых. Отстраненные, в свою очередь, обвинили профсоюзное руководство в обюрокрачивании и чистке оппонентов.

Подоплека конфликта состояла не только в личных дрязгах и "разборках". За ним отчасти стояло различное видение того, чем и как вообще должны заниматься профсоюзы в современной России. Исключенные были преимущественно активистами различных политических организаций "левого" спектра. По их данным, история разворачивалась следующим образом: "Первые столкновения внутри профсоюза произошли, когда из руководящего Совета была исключена Аня Павлова — сторонник КРИ (троцкистская группа, – прим.), а затем и сопредседатель Эдуард Каляманов (активист одной из фракций "автономов", - прим.). Причиной исключения Ани стала её статья, в которой звучало требование в защиту бесплатного здравоохранения. Эдуард стал следующим за поддержку участия левых в кампаниях профсоюза. Оба стояли у истоков московской ячейки в частности и всей организации в целом. Ячейку же, в конце концов, отстранили от участия в деятельности профсоюза, формально, из-за неправильно оформленных документов. Боевую и реально действующую ячейку в Москве заменили впоследствии на фиктивную, организатором которой стал человек, приближенный к бюрократии. Чтобы окончательно разогнать опальную ячейку и деморализовать активистов, а также переизбрать сопредседателя, был созван внеочередной съезд" (http://socialistworld.ru/materialy/uroven-zhizni/zdravooxranenie/profbyu...)

Обыкновенная подлость

Безусловно, захватившая власть в профсоюзе клика во главе с Андреем Коновалом, который делает профсоюзно-чиновничью карьеру, паразитируя на прошлогодней "итальянской" забастовке ижевских педиатров, поступила крайне неэтично. Медикам Ижевска удалось добиться хоть небольших уступок со стороны администрации в значительной степени благодаря широкой кампании солидарности, которая была организована по всей стране. И среди ее инициаторов были как раз те активисты, которых профбоссы теперь беспардонно выкинули вон. Наша профинициатива хорошо знает об этом, потому что сама принимала участие и в этих митингах и пикетах, и в акциях в поддержку врачей других городов, которые подверглись репрессиям за выражение симпатии к ижевским коллегам. В ходе "дней протеста" выступления проходили в десятках населенных пунктах, но большинство из них были организованы отнюдь не профбоссами, стоящими ныне у власти в "Действии", и не их "шефской" организацией – Конфедерацией труда России (КТР), а обществеными организациями и группами.

И КТР, и "Действие" относят себя к "альтернативным" профсоюзам и подчеркивают свое "отличие" от "официальных" профсоюзов ФНПР. Но это не мешает им входить вместе с ФНПР в одно и то же международное объединение соглашательских профсоюзов – Международную конфедерацию профсоюзов (МКП). Ту самую, члены которой по всему миру проводят одну и ту же политику, давая согласие на антирабочие реформы трудового законодательства, снижения зарплаты и увольнения под предлогом "кризиса" и якобы сремления предотвратить "потерю рабочих мест".

К слову сказать, мобилизационные способности КТР скорее удручают: даже наша небольшая профинициатива в последние годы нередко выводила на пикеты и митинги ненамногим меньше (а в пересчете на число членов – в десятки раз больше) людей, чем какой-нибудь "крупный" профсоюз КТР. Причины этого весьма просты: "представительская" профсоюзная модель, на которой строятся эти организации, предполагает наличие очень ограниченного по составу "актива" (ходящего на все мероприятия и часто состоящего из профессиональных функционеров – "освобожденных" профработников) и молчаливо-покорного большинства рядовых членов, пассивно платящих взносы.

Так что черная неблагодарность со стороны профбоссов "Действия" очевидна для всех, кто знает, как обстояли дела. Но о какой этике может идти речь в заведомо иерархической и бюрократической структуре, где все решают "верхи", а съезды послушно утверждают то, что было велено?

"Приводной ремень" партийцев – или вотчина профбоссов?

Разумеется, обличение профсоюзной бюрократии и ее манипулятивных методов в устах деятелей "левых" партий выглядит смешно. Можно подумать, они не знали, куда вступают. Профсоюз "Действие" формировался как часть "альтернативного" профсоюзного объединения – КТР, с ее институтом освобожденных профсоюзных функционеров, и основные решения, как и положено в добропорядочных тред-юнионах, принимают лидеры и комитеты, а не общие собрания на местах. К тому же "левые" строят свою собственную бюрократическую вертикаль, ничем не уступающую профсоюзной. Понятно, что об ужасах бюрократии партийные "леваки" обычно вспоминают тогда, когда эта бюрократическая система оборачивается против них самих.

В действительности за конфликтом в руководстве "Действия" стоит борьба не между сторонниками и противниками бюрократии, а между "левыми" политиками и тред-юнионистами. Противоборство началось осенью 2013 г., когда встал вопрос о допустимости партийных флагов, плакатов и лозунгов на мероприятиях профсоюза. Профбоссы не желали подобной "политизации", опасаясь, что профсоюз может стать орудием в руках "левых" групп, которые используют его в своих (а не их) интересах.

Действительно, на первый взгляд, расхождения в представлениях сторон конфликта о роли профсоюза достаточно глубоки. "Левые" группы не считают профсоюзы, как таковые, революционным инструментом борьбы за новое свободное общество. Для них это организм по природе своей реформистский, зато прекрасное поле для агитационной работы по "завоеванию масс" и вербовки на сторону их политических организаций. "Леваки" исходят из жесткого разделения функций: экономическая борьба с начальством и предпринимателями отводится профессиональным союзам, а идейная и политическая сфера остается прерогативой партий или групп партийного типа. В "идеале" они стремятся взять под контроль руководство профсоюзов как "массовых рабочих организаций", занять в нем ведущие посты и подчинить союзы своей стратегии борьбы за власть в той или иной форме.

Тред-юнионистам такое "функциональное" отношение к профсоюзам совсем не по нутру. Прежде всего, они не собираются делиться с партийцами руководящими постами освобожденных работников, привилегиями, влиянием и властью внутри организации. Кроме того, они предпочитают, чтобы профсоюзы не шли на чрезмерно резкий конфликт с власть имущими, а это может произойти, если работники примут ту или иную "радикальную" идеологию. По мнению приверженцев этой модели профдвижения, задача профсоюза – это социальное партнерство, диалог с правительством и предпринимателями, подготовка новых законов и прочий "умеренный прогресс в рамках порядка". На худой конец, они готовы вступить в союз с вождями какой-нибудь крайне осторожной партии, которая выделит им несколько престижных мест в очередном предвыборном списке.

Если присмотреться более пристально, различие между "леваками" и тред-юнионистами окажется, однако, вовсе не столь разительным. И те, и другие не считают профсоюз революционной организацией. И те, и другие, ограничивают его роль попытками улучшить положение наемного работника в рамках капиталистического общества, стремлением продать рабочую силу повыгоднее и подороже – "борьбой за лишних три рубля". Другую важнейшую функцию профсоюза как школы самоорганизации, самоуправления в борьбе и становления классового сознания, то есть подготовки нового свободного общества без государства и без капиталистов, подготовки работников к взятию в свои руки управления теми предприятиями и учреждениями, где они работают – и "левые" партийцы, и тред-юнионисты признавать не желают. Наконец, возвращаясь к проблеме бюрократии, – и те, и другие убеждены в преимуществах и "эффективности" иерархической и централистской организации, решения в которой принимаются сверху вниз и имеются освобожденные профсоюзные функционеры.
Так что конфликт разгорелся не из-за принципов. Борьба идет за власть внутри профсоюза.

Кто виноват?

Победа той или другой группы на деле мало что дает трудящимся, которые составляют "членскую массу". Торжество партийных "леваков" превратит рядовых членов в орудие чужих политических игр и предвыборных кампаний. Триумф тред-юнионистов рано или поздно лишит профсоюз его радикальности и боевого характера, потому что прагматическая безыдейность и всеядность – это непременное условие добросовестного выполнения роли "социального партнера", то есть такого партнера по переговорам, сделкам и соглашениям, с которым власть и предприниматели могут спокойно, вальяжно и без всякой опаски договариваться.

Мировой опыт подтверждает старую истину: бюрократические и "социал-партнерские" вожди рано или поздно начинают сторговываться с классовым врагом за спиной работников, которых они затем всевозможными способами, с выкручиванием рук, шантажом, моральным нажимом или без таковых, побуждают и принуждают принять результаты сговора в просторном кабинете, обмытого за бутылочкой дорогого коньячку. Они занижают планку требований трудящихся, уговаривая их действовать осторожно, всегда и исключительно подзаконно, не слишком вредя "работодателю" и "производству", в развитии которого работники якобы тоже заинтресованы, чтобы не лишиться "рабочих мест". Они считают забастовку – главное и самое мощное оружие наемных работников – "крайним средством", призывают работников учитывать интересы хозяев, считаться с ними.

"Социальное партнерство между работодателем и профсоюзом не только возможно, но и взаимовыгодно", – провозгласил, например, лидер другого входящего в КТР профсоюза – МПРА (Межрегионального профсоюза "Рабочая ассоциация") и по совместительству депутат Алексей Этманов (http://www.lenoblzaks.ru/deputats/depnews/3429/25812). Он и его коллеги по профессии профбосса сетуют разве что на то, что предприниматели не желают "честного" партнерства, и их иногда приходится к этому побуждать, вот тогда и возникают трудовые конфликты. Отметим, что тот же Этманов прошел весьма характерную дорогу: начав как рабочий вожак и организатор забастовок на заводе "Форда" по Петербургом, он в прошлом году "прославился" тем, как он "урегулировал" стачку на заводе "Антолин", уговорив бастующих прекратить борьбу, не добившись удовлетворения своих требований (https://aitrus.info/node/3392). Все, чего удалось сделать в итоге – это отменить через суд локаут выброшенных за ворота активистов.

В декабре 2013 г. КТР (вместе с "официальными" и другими профсоюзами) подписала "Генеральное соглашение" с правительством и предпринимателями на 2014 – 2016 гг. Как организации, поставившие свою подпись под документом, "альтернативные" профсоюзы обязались, среди прочего, поддержать государственную политику, направленную на "создание условий для свободы предпринимательства и конкуренции, развитие механизмов саморегулирования предпринимательского сообщества, обеспечение защиты прав собственности", и вести "совместную работу по повышению общественного статуса и значимости предпринимательства и профсоюзов в развитии экономики страны" (http://www.rg.ru/2013/12/30/a904631-dok.html)

Такая нежная забота профсоюзов об интересах и престиже их "социального партнера" просто трогает до слез. Современные трудящиеся должны верить своим "мудрым" лидерам-профбоссам, слушаться их советов и навсегда забыть "инфантилизм" старых боевых профсоюзов, которые провозглашали: "Рабочий класс и класс эксплуататоров не имеют ничего общего. Не может быть никакого мира, пока голод и нужда имеют место для миллионов рабочих, в то время как немногочисленный эксплуататорский класс обладает всеми жизненными благами. Между этими двумя классами должна продолжаться борьба, до тех пор, пока рабочие всего мира не организуются как класс, овладевают средствами производства, ликвидируют систему наемного труда, и станут жить в гармонии с Землей" (Преамбула Конституции Индустриальных рабочих мира, США, 1905 г.).

Недавняя российская история уже знает примеры забастовок, погубленных профбоссами. К ним у нас нет вопросов. Как нет вопросов к партийным "левакам", которые знают, на что идут, вступая в борьбу за власть внутри бюрократически мертвящих и неисправимых структур. Недоумение вызывают только отношение к профсоюзному вопросу тех, кто объявляет я себя анархистами и либертариями. Одни из них вообще ненавидят любой профсоюз как форму организации трудящихся. Другие, как например, люди, вступившие в "Действие", наивно и близоруко рассчитывали найти через бюрократические профсоюзы "путь к массам", забывая о том, что "массы" в таких структурах, наоборот, еще больше приучаются к пассивности, несамостоятельности и ожиданию спасительных манипуляций вождей через подачу челобитных властям и судьям. Мы еще на ранней стадии работы "Действия" предупреждали одного из представителей об ущербности и печальных последствиях сотрудничества с бюрократическими структурами. К сожалению (но вполне закономерно), мы оказались правы.

Так или иначе, пока "либертарии", как черт от ладана, шарахаются от идеи анархо-синдикалистских профсоюзов (революционных, неиерархических и небюрократических), но предпочитают помогать создавать профсоюзы реформистские, бюрократические, "социал-партнерские" и безыдейные, они никогда не сумеют добиться перехода масс трудящихся на анархистские позиции. А заодно и рискуют потерять свою анархистскую "идентичность".

Наша альтернатива

Смогут ли российские работники, отстаивая свои права, придти в ближайшее время к новой организации, на основе самоуправления? Об этом судить сегодня рано. Ведь у нас до сих пор считается нормальным, что важные решения (о проведении акции, ее тактике и т.п.) принимаются профкомом, а трудовой коллектив лишь ратифицирует их. Как бы то ни было, можно констатировать, что заметная часть российских работников, причем самых разных категорий и отраслей, явно тяготеет к независимым формам солидарного отстаивания своих прав. Институционализация этих форм, наблюдаемая сегодня активизация "альтернативных" профсоюзов – это возврат к тем же скомпрометировавшим себя принципам социального партнерства. Стихийных взрывов недостаточно для эффективного ведения борьбы; постоянные организации тред-юнионистского типа не позволяют решить проблему отрыва "активистов" от их низовой "базы" – рядовых трудящихся.

Единственное течение в рабочем движении, которое предлагает или хотя бы пытается предложить выход из этого организационного тупика, – это анархо-синдикализм. Анархо-синдикалисты выступают против социального партнерства, за возвращение к традиции противостояния предпринимателям и властям. Они прекрасно отдают себе отчет в том, что в нынешних условиях глобализации и неолиберализма возможности чисто профсоюзной экономической борьбы на производстве (за повышение зарплаты, улучшение условий труда, сохранение рабочих мест и иные "частичные требования") ограничены. По их мнению, в рамках существующей социальной системы кардинально изменить ситуацию невозможно; пока сохраняется капитал, сохраняются и возможности для его "бегства" и переноса производства в другую страну. Вот почему необходимо изменить соотношение сил в масштабах общества в целом. Анархо-синдикалистские профсоюзы ведут борьбу как "за улучшение экономического, социального и интеллектуального положения трудящегося класса", так и за новое общество, основанное на переходе средств производства в руки трудящихся и на всеобщем самоуправлении. Иными словами, анархо-синдикалистсий рабочий союз – это не просто профсоюз, но профсоюз с идеологией либертарного коммунизма. Борьба за "частичные требования" для него – это способ пробудить в людях дремлющие начала социальности и самоорганизации, помочь им обрести опыт неиерархического взаимодействия, коллективного отстаивания своих прав и интересов и подготовить их к самоуправлению. Стачки анархо-синдикалист воспринимает не как "последнее средство", а как своего рода "социальную гимнастику", опыт воссоздания общества снизу.

Анархо-синдикалистская рабочая организация – это организация без освобожденных, платных функционеров, без бюрократии. Она находится в постоянном взаимодействии с общими собраниями трудящихся. Анархо-синдикалисты ориентируются на развитие и радикализацию независимых от бюрократических, социал-партнерских профсоюзов и партий самоуправляющихся рабочих выступлений, в ходе которых все решения принимаются на таких собраниях.

Мировой анархо-синдикализм объединен в Международную ассоциацию трудящихся (МАТ). Эта федерация рабочих союзов существует с 1922 г. В некоторых странах ее секции традиционно пользуются влиянием и ведут упорную стачечную борьбу. Так, входящая в МАТ испанский профсоюз CNT провел не так давно 13-месячную забастовку работников универсамов в Барселоне! В России традиция анархо-синдикализма была искусственно прервана большевистскими репрессиями в начале 1920-х гг. Сейчас в стране существует небольшая анархо-синдикалистская пропагандистская организация. Ее основная задача – познакомить российских рабочих с опытом и методами анархо-синдикализма и тем самым помочь им преодолеть нелегкие проблемы, с которыми сталкивается современное рабочее движение. На этой основе мы стремимся построить настоящие, боевые и революционные профсоюзы.