По случаю Международного дня работниц газета "CNT" взяла интервью у товарища Мамен Родригес Идальго, члена Межпрофессионального профсоюза CNT Сьюдад-Реаля и в настоящее время его генерального секретаря. Мы спросили о её точке зрения на празднование 8 марта и равенство полов в современном мире.

Вопрос: Что означает для тебя 8 марта?

Ответ: Для меня 8 марта - это день, когда борьба женщин востребована во всех смыслах: не только на уровне профсоюза, но во всех сферах общества.

В этот день разоблачаются неравенство, эксплуатация и дискриминациия, от которой страдаем мы, женщины-работницы, те, на ком действительно покоится общество. О нас всегда забывали, и не только потому что мы -- работницы, но и потому что мы -- женщины.

Вопрос: Что ты можешь сказать о своем опыте в сфере труда?

Ответ: Одиннадцать лет я была официанткой, девять проработала в клининговой компании, совмещая это с работой официанткой, полтора года проработала в торговле и четыре года в качестве соцработника, ухаживающего за стариками.

Мой опыт работы официанткой позволил мне увидеть мачистский мир, в котором мы живем. Работа строилась на том, что нас обязывали надевать соблазняющую униформу ради крупных прибылей, которые, конечно же, доставались только хозяину, тогда как как мы работали без контракта и получали 50 евро за вечер.

Работая уборщицей, я заметила, насколько низко ценится труд такого рода, и не только в плане зарплаты, но и в отношении к вам со стороны общества в целом. В торговле, как многие из вас знают, единственное, что имеет значение -- это внешние детали, не говоря уже о бесконечных часах работы за мизерную зарплату. Четыре года как соцработник я с любовью ухаживала за престарелыми, чтобы потом меня уволили и наняли другого за меньшие деньги.

Вопрос: Какой ты видишь женщину в доме, на работе...?

Ответ: Дом не может быть обязанностью для женщины, но только вариантом, который ты выбираешь свободно, и если он рассамтривается как основная работа, то, конечно, он должен оплачиваться. Что касается работы, то в самом этом вопросе уже заключена ловушка, потому что, в отличие оплачиваемого труда, работа по дому рассматривается так, как будто это и не работа вовсе. Я хотела бы ясно дать понять, что не защищаю работу по найму как форму освобождения женщин, но в обществе, где мы живем, мы не можем обречь себя на то, чтобы мириться с хамами или эксплуататорами только из-за отсутствия у нас материальных средств. Я стремлюсь к обществу, в котором нет ни эксплуататоров, ни эксплуатируемых.

Вопрос: Как ты думаешь, существует ли сейчас равенство между мужчинами и женщинами?

Ответ: Нет, и, более того, мы ничего в этом плане не добились. Опираясь на свой опыт работы и социальные впечатления, могу сказать со всей очевидностью, что нет. Например, в профсоюзе Сьюдад-Реаля мы организовали несколько анархо-феминистских конференций, и одна из дискуссий была посвящена тому, что для многих женщина стала более свободной, потому что выдвигается на властнические посты в патриархальной системе, в которой мы живем. Я думаю, что освобождение женщин основано на уничтожении всей патриархальной системы, которая порождает властнические позиции и эксплуатацию женщин.

Еще один пример, который можно привести, - это идеологическая обработка, которая практикуется в государственных школах, где, скажем, моей дочери и ее подругам не разрешают заниматься теми же видами спорта, что и мальчикам, главным образом, на том основании, что женщины слабее и им могут причинить вред. Моей реакцией стало требование о встрече с этим идиотом, и после часа с четвертью спора с ним мне оставалось лишь пригрозить ему публично заявить о его дискриминационном отношении к девочкам. Угроза возымела действие, и теперь они занимаются спортом вместе.

Вот лишь несколько небольших примеров из многих, которые можно привести, из области эксплуатации в семье, в семейной паре, в сексе и т.д.

Вопрос: Что ты думаешь о законе, запрещающем аборты?

Ответ: Что касается реформы закона об абортах, становится ясно, что для них мы всего лишь производители мальчиков и девочек. Они уже сами признали, что этот закон каждый год будет давать по сто тысяч детей, что показывает, для чего служит их мораль и религия. Сто тысяч детей больше, чтобы их эсплуатировать. Интересно, что они против абортов, но за смертную казнь. Нашим единственным требованием должен быть свободный и бесплатный аборт.

Вопрос: Как ты оказалась в CNT?

Ответ: Из-за трудового конфликта. Правда заключается в том, что я была потрясена, обнаружив, как много там людей, которые проявили со мной солидарность, тогда как ни семья, ни коллеги по работе меня не поддержали. Наоборот, доходило до того, что моя семья перестала со мной разговаривать, а мои коллеги открыто врали, говоря что у меня нет трудового договора потому, что я его сама не хотела, тогда как конфликт как раз возник из-за того, что я требовала заключения трудового договора, которого у меня не было.

Вопрос: Чем закончился конфликт?

Ответ: Мы выиграли. После этого я вступила в профсоюз из-за отношения активистов ко мне и опыта борьбы против злоупотреблений хозяев. Причина, которая побудила меня вступить, заключалась в том, что я увидела, что товарищи были со мной очень честны и относились ко мне, как к равной, не манипулировали и не обманывали, как делают "желтые" профсоюзы.

Лично я приобрела в профсоюзе определенный опыт, который обогатил меня политически, культурно и в личностном отношении.

Интервью взял A. Санчес, Сьюдад-Реаль

Periodico CNT. 2014. Nº 409, Marzo. P. 6.