Вопрос: Большинство российских наблюдателей — как либеральных, так и прокремлевских — вписывают события в Ереване в знакомую рамку перманентного "Майдана", где конкретные требования, по большому счету, не имеют самостоятельного значения или вписаны в логику большого геополитического противостояния между Россией и Западом. Так ли это?

Ответ: Изначально это был социальный протест. Предполагалось повысить тарифы на 40%, причем в перечень затрат "Электрических сетей Армении" (ЭСА), ставших причиной накопившегося долга, входила оплата аренды дорогостоящих автомобилей для руководства, абсурдные траты на рекламу электросетей и юридических услуг. Это вызвало массовое недовольство, 20 мая люди вышли на улицу с требованиями не допустить повышения тарифов. Несмотря на это, Комиссия по регулированию общественных услуг от 17 июня приняло решение о повышении тарифов, но не на 40%, как предполагалось ранее, а на 16,7%. Люди к тому моменту успели организоваться и самоорганизоваться в достаточной степени, чтобы не согласиться на эти условия, и продолжать требовать сохранения прежних тарифов.

После жестокого разгона утром 23 июня протесты приобрели политический характер. В тот же вечер на улицу вышло более 10-ти тысяч человек. К тому моменту это был протест не только против грабежа и коррупции (и за отмену решения о повышении тарифов), но и против полицейского насилия и произвола властей.

Все это время вопрос о ТС, ЕС, российских военных базах не обсуждался. Не было ни официальных заявлений, ни лозунгов, напрямую или косвенно поднимающих эти вопросы. Лозунг "Мы хозяева нашей страны", который с таким энтузиазмом цитируют в российских медиа, давно вошел в традицию оппозиционных акций — он относится к властям Армении, а не к метрополии.

При этом интерес со стороны российской либеральной и прокремлевской общественности вполне объясним. Складывается впечатление, что события в Армении мало кого волнуют, если их нельзя использовать в своих политических интересах.

Внимание со стороны зарубежных медиа вызвало защитную реакцию у протестующих, и желание сделать все возможное, чтобы быть "правильно понятыми" (что изрядно сыграло на руку местным властям). Антироссийская риторика сейчас целенаправленно пресекается, ровно как и проевропейская. В результате этого и так конъюнктурно несостоятельная геополитическая повестка потеряла всякий шанс на существование.

Вопрос: Могла бы вы описать композицию протеста?

Ответ: Протесты носят массовый характер. Приезжает много людей из других городов Армении, в Гюмри, Ванадзоре, Сисиане проходят параллельные акции. На протестах представлены группы самых разных политических взглядов: от правых консерваторов до маргинальных анархо-коммунистов и феминисток. Правых по-прежнему несравнимое большинство.

В координирующую группу входят члены ультраправых партии "Айазн" и политического движения "Учредительное собрание". В Армении в принципе нет опыта антиавторитарной организации массовых протестов, в частности поэтому их методы не вызывали особых недовольств.

Нельзя сказать, что организационная группа контролирует весь ход протестов. В основном она занимается общением с полицией и с журналистами. Впрочем, в амбициях им не отказать. Периодически они устраивают что-то вроде "общественных обсуждений", во время которых высказывают свои предложения в громкоговоритель и, используя группу поддержки, создают видимость согласия. Иногда, правда, толпе удается докричаться или выразить несогласие конклюдентными действиями.

Какой-либо содержательной повестки ни у кого нет. За все хорошее против всего плохого, "Нет грабежу", "Сержик, уходи" — и все на уровне давно приевшихся лозунгов. Периодически, правда, появляются требования национализации ЭСА.

Вопрос: Как к настоящему моменту развиваются дебаты о стратегии движения — продолжать настаивать на выполнении правительством своих требований или не вести больше с этим правительством никаких переговоров?

Ответ: Продолжать настаивать на выполнении правительством своих требований и не вести больше с этим правительством никаких переговоров. Заместитель начальника полиции и начальник полиции Еревана несколько раз предлагали демонстрантам создать делегацию для переговоров с президентом. Каждый раз это предложение отклонялось демонстрантами. Пока вопрос стоит так, что "обсуждать нечего": либо протесты продолжаются, либо президент выступает по прямому эфиру с заявлением об отмене решения и сохранении старых тарифов.

Вопрос: Какую роль в движении сейчас играют левые? Насколько ваша позиция заметна и находит отклик?

Ответ: На одной из акций (19 июня) была попытка создать автономный анархический блок, раздавали листовки с текстом заявления. В тот же день несколько человек из нашей группы были задержаны полицейскими в гражданском вне территории площади Свободы, где проходил пикет (других задержанных вплоть до 22 числа не было). Все флаги были конфискованы.

Полиция всячески пыталась настроить протестующих против абстрактных анархистов, которые якобы собираются вывести протест из «рамок закона». Несколько раз заместитель начальника полиции В. Осипян говорил о предостережениях о возможных провокациях со стороны анархистов.

Несмотря на это, удалось привлечь внимание на местах, а наша позиция с требованием обобществления ЭСА получила некоторое распространение.

В Киеве, Баку, Тбилиси и Стамбуле прошли акции солидарности, организованные местными левыми группами. Это был беспрецедентный для нас случай интернациональной солидарности.

Сейчас у нас на повестке демократизация протеста, низовая пропаганда и расширение перечня требований: антиколониальный вопрос и обобществление ЭСА.

Источник: http://openleft.ru/?p=6456