В течение двадцати лет стремительного развития экономики в Китае наблюдался рост трудовых конфликтов. Сначала это коснулось рабочих государственных предприятий, пик их активности пришелся на конец 1990-ых. Затем, с середины 2000-ых, на арену вышли рабочие-мигранты, накопившие тактический и организационный опыт борьбы с национальным и международным капиталом.

Режим Китайской коммунистической партии (КПК) отреагировал на современные вызовы трудящихся двухсторонней стратегией, сочетающей материальные уступки и подавление любых организаций трудящихся. Экономический кризис и замедление роста в конце 2000-ых привели к ожесточению классовой борьбы в Китае и по всему миру (1).

Рабочие ещё ждут улучшения своего материального положения. Но пространство материальных уступок сужается с каждым годом. Это приводит к росту разочарования и гнева среди рабочих, а значит и стабильно высокому числу социальных конфликтов. Режим КПК боится дальнейшей эскалации борьбы и усиливает репрессии против активистов протестного движения и простых трудящихся. Данное интервью ставит своей задачей пролить свет на различные аспекты текущего состояния классовых конфликтов в Китае. Наш собеседник является непосредственным наблюдателем социальной борьбы в Китае и сохраняет анонимность, чтобы избежать возможных репрессий.

Вопрос: Волна забастовок в 2010 году была первым пиком трудовых конфликтов рабочих-мигрантов в Китае (2). Как с тех пор развивается забастовочная активность?

Ответ: У нас есть серьёзные основания полагать, что борьба рабочих находится на стабильно высоком уровне и число забастовок выросло в этом году:

-- По приблизительным оценкам китайских исследователей в 2009 году рабочие участвовали в около 30000 «массовых инцидентах» — общий термин для социальных протестов, который используют официальные лица и СМИ, включает в себя забастовки, демонстрации, блокирования дорог и другие формы коллективных действий (3). То есть более 80 в день по всему Китаю. Однако, эта информация не классифицирована по регионам, отраслям промышленности и другим важным характеристикам.

-- Такие проекты, как карта забастовок организации China Labour Bulletin (CLB) (4) или сайт «Китай бастует» Манфреда Эльфстрома (5), собирают сообщения о различных инцидентах и показывают главные тренды. В 2011 году CLB сообщила о нескольких сотнях конфликтов. Резко увеличиваясь год от года их количество выросло до трёх тысяч в 2015 году. Но это лишь те инциденты, которые они выбрали.

-- Основной источник CLB — блог Новости, которые стоит знать, фиксирующий сообщения о протестах из социальных сетей (6). В этом блоге можно найти в 4-5 раз больше информации, чем сообщается CLB. Например, в 2015 году было более 10000 забастовок и протестов, сообщается о росте на 30% по сравнению с 2014 годом.

-- Последние данные официальной статистики сообщают о чуть более 11000 «инцидентов» за первые девять месяцев 2015 года — снова протесты рабочих, забастовки и демонстрации. Рост на 34% по сравнению с прошлым годом (7).

Хотя и нет возможности проверить фактический размах и масштаб этих протестов на основе данных, собранных по сообщения китайских социальных медиа, но глядя на общие тенденции и качественные характеристики можно представить довольно целостную картину.

Вопрос: Можете ли вы выделить какие-то тренды или сезонные колебания протестной активности?

Ответ: Перед Китайский новым годом всегда происходит рост протестов среди рабочих строительной отрасли, в частности, занятых на возведении дорогих девелоперских проектов: квартиры и целые жилые комплексы высшего класса. Строительные рабочие — всё ещё в основном мужчины, хотя количество женщин растёт — обычно получают зарплату единовременно в конце года или после завершения проекта, который может длиться год или два, а иногда и больше. Всё это время компания обеспечивает их всем необходимым и выдает небольшую сумму на ежедневные расходы. Когда проект завершен и пришло время выплачивать всю сумму, иногда рабочих обманывают. Например, потому что у застройщика финансовые трудности или подрядчик плохо распорядился средствами. Порой "работодатели" просто исчезают с деньгами рабочих. Поэтому основной причиной протестов строителей являются долги по зарплате. Большинство рабочих-мигрантов уезжает домой только раз в год — на празднование Китайского нового года. Они очень хотят привезти из города в деревню большую сумму денег. По мере приближения Нового года, рабочие начинают беспокоиться о деньгах, которые они повезут домой. В трудных ситуациях у некоторых даже нет денег на покупку билета домой. В месяцы перед Китайским новым годом бесчисленное количество строителей устраивает акции протеста для получения причитающейся зарплаты. Когда боссы отказываются платить, рабочие перекрывают дороги, маршируют с плакатами и пикетируют правительственные здания. Для местных властей это очень беспокойное время. Они завалены жалобами рабочих на задолженности по зарплате. Иногда власти проводят кампании по борьбе с невыплатами или помогают рабочим-мигрантам на горячей линии или в государственных учреждениях. Местные правительства иногда даже частично финансируют выплату задолженности рабочим, но этого недостаточно для сдерживания массового протеста (8).

Другие тренды скорее связаны с масштабными политико-экономических процессами. Реформа государственных предприятий в угольной, металлургической и других отраслях привела к росту протестов в государственном секторе тяжелой промышленности. Компании проводят сокращения штата, пытаются избавиться от рабочих и остановить производство. Другие тренды, включая закрытие предприятий, массовые увольнения и другие признаки, свидетельствуют о финансовых трудностях обрабатывающей промышленности, в частности в традиционных района этого сектора в дельтах рек Жемчужная и Янцзы. В период до и после Китайского нового года со значительными проблемами сталкиваются предприятия, принадлежащие гонконгским и тайваньским капиталистам.

Можно выделить определенные виды действий, предпринимаемых рабочими в конкретных отраслях, а также их типичные требования. Например, в обрабатывающей промышленности коллективные действия представляют собой сочетание забастовок и демонстраций. Часто они происходят из-за задолженности по зарплате. Сейчас растёт число протестов, касающихся социальных выплат. В большинстве случаев их провоцируют "работодатели", которые не в состоянии выполнять свои юридические обязательства, а не рабочие, требующие сверх установленного законом минимума. Вопреки распространенному мнению, что рабочие борются против сверхурочных и низкой зарплаты (что тоже случается), они часто требуют больше сверхурочных или выступают против сокращения рабочего времени. Особенно сейчас, в условиях замедления экономики.

Экономика усложняется, появляется новое высокотехнологичное производство. Но старые отрасли, такие как текстильная и другие, всё ещё существуют. Они часто сталкиваются с финансовыми проблемами, увеличивая возможности для социальных конфликтов. Необходимо расстаться с заблуждениями, что большинство волнений происходит на крупных иностранных или государственных предприятиях. На самом деле чаще всего протестуют рабочие малых и средних предприятий, принадлежащих китайским фирмам. Зарубежные СМИ обращают внимания только на крупные забастовки на государственных или иностранных предприятиях. Хотя они выглядят масштабно и эффектно, но не отражают главные тенденции рабочих выступлений.

В других отраслях развиваются интересные движения, но пока они ещё довольно малы. Здесь можно отметить сферу услуг (рестораны, бары и отели с преобладанием женщин-работниц), образование (преподаватели, опять же большинство из них женщины, от дошкольного до университетского уровня), и даже государственный сектор (различные государственные служащие, работники транспортных предприятий). Например, учителя устраивают забастовки и пикетируют правительственные здания из-за низкой зарплаты, отсутствия льгот или социальных выплат, предусмотренных законом. Таксисты протестуют против нелегальных такси и мобильных приложений для вызова частных водителей, популярность которых выросла в прошлом году. Распространение протестов иногда приводит к насильственным стычкам между таксистами и частными водителями, работающими через мобильные приложения.

Вопрос: Вы упомянули рабочих реформируемых государственных предприятий. Пик их борьбы пришелся на конец 1990-ых — начало 2000-ых. Как развивалась ситуация в последние годы?

Ответ: Прежде всего хочу сказать, что там ещё случаются забастовки, но не так часто, как в конце 1990-ых — начале 2000-ых. Сегодня, особенно на северо-востоке Китая, многие крупные государственные предприятия в металлургии, угольной и других традиционных отраслях промышленности испытывают серьёзные трудности. Основными причинами являются резкое падение цен на рынке сырья и углубление реформ, навязанных этим предприятиям с крупной задолженностью. Закрытие большого количества угольных шахт и металлургических заводов превращает некоторые районы в города-призраки (9). Рабочие выступают против лишения льгот и пособий в ходе массовых увольнений и принудительного выхода на пенсию. Часто рабочие оказываются обманутыми при предоставлении льгот, пособий и других прав, обещанных государством.

В индустриальном парке района Хуанпу в Гуанчжоу недавно прошла забастовка на государственном сталелитейном заводе Ansteel. Руководство принуждало рабочих увольняться без выплаты компенсации. Через неделю после окончания этой забастовки, забастовали две тысячи рабочих соседнего завода Delphi, принадлежащего американскому производителю автокомплектующих. Рабочие знали друг друга, поддерживали друг друга, но не было никаких реальных связей с рабочими всего в нескольких километрах!

Волнения вспыхивают в индустриальных парках, но очень редко распространяются с одной фабрики на другую или попадают в поле зрения жителей крупных городов. Указанные выше забастовки сдерживались на территории заводов отрядами полиции. Для рабочих велик риск репрессий и ареста, если они покидают территорию предприятия во время забастовки или других протестов. Если вы не следите за новостями онлайн, то для вас почти невозможно узнать о протестах даже если они происходят по соседству. События не были освещены в мейнстримных СМИ (репортеров прогнали от ворот Ansteel). Информацию можно было получить только из социальных медия WeChat и Weibo.

В последнее время WeChat часто используется для распространения новостей о социальных конфликтах. Люди активно делятся между собой шокирующими новостями о происходящих в их районе забастовках и волнениях. Это стало одним из немногих стабильных способов передачи информации о рабочих протестах на региональный уровень и выше.

Вопрос: Есть ли какие-то региональные особенности протестов, связанные с типами рабочих, отраслей, профессии, владельцев предприятий или статусом работников?

Ответ: Протесты строителей распространены везде, где ведётся строительство жилой недвижимости. Это большинство крупных городов Китая, поэтому такое часто бывает в провинциях Хэнань, Сычуань и даже во внутренних регионах, таких как Нинся и Юньнань.

Забастовки в обрабатывающей промышленности сконцентрированы в дельтах рек Янцзы и Жемчужная, но иногда возникают очаги и внутри страны. Есть сведения, что перенос предприятий вглубь страны оказал позитивное влияние на организованность рабочих. Например, Foxconn присутствует в Шэньчжэне на протяжении многих лет без каких-то значительных коллективных действий (10). Завод предпринял всё необходимое, чтобы отделить друг от друга рабочих, разговаривающих на одном диалекте (11). Они живут в разных общежитиях, работают в разных местах и в разные смены. Как только Foxconn начал переносить производство в другие части страны, такие как Хэнань, произошёл стремительный рост протестной активности. Рабочие говорили на одном диалекте и взаимодействовали между собой. Кроме того, некоторые исследования показывают, что за последние пять лет число беспорядков растёт гораздо быстрее во внутренних провинциях, таких как Сычуань, чем в традиционных центрах протестов, таких как Гуандун.

Вопрос: Вам известны примеры борьбы рабочих в сфере заёмного труда?

Ответ: Для данной категории рабочих протесты являются обычным делом. В последние годы пользуется дурной славой заёмный труд в государственном секторе и строительстве. Небольшие, но заметные волнения происходят среди студентов-стажеров, нанятых на работу на заводы (12). Студенты-рабочие играли важную роль в знаменитой забастовке на заводе Honda в городе Фошань (13). На самом деле прекарность стала распространенным состоянием рабочей силы в Китае. Подавляющее большинство рабочих, занятых в строительстве, не имеет контракта. Годы правового регулирование и издание законов не смогли решить эту проблему.

Вопрос: Как за последние годы изменились модели организации рабочих? Некоторые забастовки стали «заразными», в том смысле, что оказали ли они влияние на другие протесты?

Ответ: В Китае есть определенное представление о том, как устраивать акции протеста. Рабочие знают, что они могут перекрыть дорогу, чтобы привлечь внимание. Или несколько часов пикетировать правительственное здание, заблокировав вход. Забастовки требуют большей координации и организованности, но определенная культура сопротивления существует в каждой отрасли, каждом регионе, да и вообще — в Китае. Она развивалась, перенимала прошлый опыт и менялась на протяжении многие лет борьбы.

Стремительные «заражения» случаются время от времени. Самый известный пример это автомобильная промышленность в 2010 году. Недавно случилось небольшое, но связанное с нашей темой событие. Рабочие связались со своими товарищами из других филиалов одной компании и узнали, что на одной из фабрик есть компенсационный пакет, которого нет у них. Это стало причиной для протестов. Учителя иногда бастуют, потому что им стали известны условия труда в соседнем населенном пункте. Или они могут организоваться между собой для борьбы против политики местных властей и коррупции (14).

В любом случае, меня поражает уровень взаимодействия и информированности, которые есть у рабочих каждой отрасли или компании. Это большое достижение, если учитывать постоянные репрессии в отношении рабочих организаций и их деятельности.

Знания о борьбе и о том как бороться в современной ситуации работники впитывают в процессе своей жизни. Тем, кто не имеет опыта работы на заводе и не сталкивался раньше с культурой рабочих, не просто понять какие-то вещи, которые очевидны китайским рабочим: Где вы впервые услышали о протестах рабочих? О каких забастовках вы слышали до того, как сами приняли участие в забастовке? Как вы относились к "работодателям" и их обращению с рабочими до того, как начали работать или бастовать? Для того, чтобы ответить на эти вопросы требуется серьезное исследование реальной жизни китайских рабочих и тех, кто вовлечен в протестную деятельность.

Вопрос: Вы упоминали WeChat и Weibo. Как рабочие передают опыт борьбы? Как они распространяют информацию о протестах?

Ответ: Из уст в уста и через социальные медиа. Но, мне кажется, что многое исходит из самой культуры китайского рабочего класса, образования, бесед с друзьями и членами семьи, а также опыта рабочей жизни — разговоров с коллегами, взаимной поддержки и обсуждения проблем. Социальные медиа определенно важны, ведь они позволяют многим людям взглянуть за стены фабрик. Поэтому всегда есть соблазн переоценить их значение в деле организации рабочих. Рабочие организуют акции протеста, используя мобильные телефоны и групповые чаты с товарищами. Иногда используют социальные медиа для сообщения широкому кругу о забастовках. Гораздо большую роль на производстве всё ещё играют ежедневные оффлайн взаимодействия с коллегами по работе или другие способы, вроде написания листовок или заявлений с призывом начать забастовку.

Если рассматривать вопрос влияния на Китай, то следует сказать, что появление социальных медиа и интернета повысило знания китайцев об уровне протеста в своих населенных пунктах и в стране в целом, хотя необходимо также отметить жёсткую цензуру, пропаганду и вообще массовую культуру, которые идут вместе с интернетом и социальными медиа. Участники протестного движения постоянно находятся под наблюдением через свои мобильные устройства. Это вызывает серьёзное беспокойство. Безусловно, использование социальных сетей и мессенджеров вроде WeChat повышает возможности государственных органов по контролю и подавлению активистских кружков и рабочих организаций. В то же время без социальных сетей невозможно себе представить ту скорость, охват и глубину организационной работы, которые есть сейчас. Всё это заставляет нас осваивать безопасные и удобные способы коммуникации. Это важный фронт борьбы для активистов по всему миру.

Вопрос: Какую роль играют «лидеры» и кто они эти «лидеры»?

Ответ: Лидеры действительно существуют в том или ином качестве. Но этот термин может ввести нас в заблуждение. Рабочие могут самоорганизоваться и выбрать представителей для упрощения некоторых действий, например, для передачи требований боссу. Некоторые рабочие, особенно в ходе длительных социальных протестов, становятся центрами крупных сетей, таких как пенсионеры или людей, страдающих профессиональными заболеваниями — они выступают узлами коммуникации. Некоторые рабочие посвятили борьбе многие годы, за это время они приобрели значительные знания и опыт. Такие люди выдвигаются на передний план, становятся организаторами и агитаторами. Иногда рабочие могут вообще не иметь никаких лидеров, а иногда, когда полицейские прибывают на место происшествия, они активно пытаются найти «лидеров», есть ли такие или нет. Потом они докладывают начальству: «Мы задержали зачинщиков, а остальные разошлись». Можно вкладывать разное содержание в понятие «лидерство», хотя я надеюсь, что более тонкий подход отсекает смыслы власти-подчинения, которые обычно включают в это понятие.

Вопрос: Распространены ли среди рабочих политические идеи такие, как маоизм?

Ответ: Хотя маоисты могут со мной не согласиться, если вы посмотрите на тех, кто разделяет идеи Мао, то это будут, как правило, пожилые работники, которые помнят Китай при Мао. Безусловно, есть молодые активисты, интересующиеся коммунистическими идеями и рабочим движением. Вся их жизнь прошла в Китае под завесой пропаганды, но им удалось разглядеть какую-то правду о марксизме и коммунистических идеях. Я знаю одного рабочего активиста, который очарован ранней историей коммунистической партии, когда члены КПК были «настоящими организаторами трудящихся, прямо как я!»

Вопрос: Какую роль в рабочем движении играют НКО?

Ответ: НКО трудящихся обычно очень малы и включают лишь несколько сотрудников. Иногда они объединяют сети добровольцев и ассоциаций. Они росли и развивались в невероятно тяжелых условиях для любого вида органайзинга. Все общественные организации должны пройти процедуру официальной регистрации и подлежат контролю со стороны властей. Их официальный статус может быть отозван. В Китае существует множество важных организаций, связанных с трудящимися. Каждая из них имеет свои особые функции и цели. Одни помогают рабочим получить компенсацию за трамвы на рабочем месте; другие организуют киноклубы или кружки для чтения, где рабочие могут изучать историю рабочего движения в Китае и в мире; третьи содействуют рабочим в коллективных спорах с работодателями. Все эти организации, даже самые маленькие, помогают расти и развиваться взаимодействию внутри современного рабочего движения.

НКО сыграли ключевую ролю в события на обувной фабрике Lide (15). Позднее многие активисты были арестованы в провинции Гуандун за «нарушение общественного порядка» (16). Они проводили выборы представителей рабочих после того, как рабочие не были удовлетворены действиями прежних представителей. Ещё они консультировали рабочих о стратегиях переговоров с "работодателем". Сами работники искали контактов с НКО, ведь многие НКО годами зарабатывали свою репутацию, помогая рабочим добиться своих прав.

В целом можно сказать, что НКО трудящихся играют важнейшую роль в китайском рабочем движении, несмотря на свою малочисленность и репрессии властей. Они стали центром притяжения для сетей рабочих, активистов и других членов общества. Как правило, НКО выступают с реформистской программой (17). Как показывает недавний виток репрессий, властям угрожают даже самые скромные, либеральные реформы, вроде требования демократической системы коллективных переговоров, Их нервозность вполне оправдана. Незначительные реформы могут иметь нежелательные последствия, которые сейчас сложно предвидеть. Например, в провинции Гуандун почти прошла реформа выборов среди рабочих на фабриках. Люди могли бы получить ценный опыт демократических выборов, стабильной организации рабочих и взаимопомощи (18).

Акции прямого действия на рабочем месте, такие как забастовки и оккупации фабрик, могут пускать ростки в местных сообществах активистов, которые способны сформировать радикальные требования и идеи. Даже если местные власти примут такие реформы в качестве эксперимента, разочарование участием официальных профсоюзов (сейчас они не имеют отношения к жизни рабочих и их борьбе) вполне может перерасти в массовое недовольство провластными формами организации рабочих. Это волна могла бы вдохновить людей на более радикальные попытки создания независимых организаций. В то же время есть риск нового витка репрессий и демобилизации опытных активистов и рабочих. Возникают важные вопросы о текущей ситуации и потенциале дальнейшего развития независимой культуры рабочих, распространении идей, новостей и образования в рабочей среде. В конечном счете рабочие должны самостоятельно определять свою политику.

Вопрос: Как бы вы охарактеризовали роль Всекитайской федерации профсоюзов (ВФП) в рабочем движении?

Ответ: Я уже говорил, ВФП абсолютно бесполезная организация. Что бы они не делали, это приводит к негативным последствиям. Большинство китайских рабочих не имеет никаких связей с профсоюзами или даже вообще не знает о их существовании. Часто работники не в курсе наличия номинального профсоюза на их предприятии. ВФП единственная (номинально) профсоюзная организация в Китае. Бюрократизированная структура, лояльная руководству КПК и не имеющая никаких существенных отношений с рабочими, на представление интересов которых она претендует. Абсолютно оторвана от жизни рабочих. ВФП проводит свои кампании, например, создание профсоюзов в крупных иностранных фирмах, таких как Walmart, но эти профосюзы показали свою неэффективность. В случае с Walmart рабочие самостоятельно нашли действенные способы заявить о своих требованиях. Рабочие активисты пытались провести кампанию для создания организации на Walmart, устроить коллективные переговоры и требовать демократических выборов в профсоюзе. Но официальный профсоюз сохранял молчание, а Walmart ответил репрессиями, уволив активистов.

В исключительно редких случая проводят демократические выборы лидеров профсоюза, как на фабрике Baimu, где первичная организация профсоюза действительно прислушалась к требованиям рабочих и организовала забастовки, чтобы добиться их выполнения. На Baimu даже дошло до драк между менеджерами и представителями профсоюза (19).

Вопрос: Какую позицию занимает местное правительство?

Ответ: Власти ежедневно сталкиваются с протестными акциями и вынуждены реагировать на требования рабочих. Когда строительные фирмы скрываются с деньгами, рабочие перекрывают дорогу или пикетируют правительственные здания, предполагая, что какая-то ответственность лежит на правительстве. Как упоминалось выше, многие рабочие обращаются к чиновникам, например, с вопросами о задолженности по зарплате. Рабочие могут перекрыть дорогу, пикетировать правительственные здания или устроить оккупацию государственных учреждений. В ответ на это чиновники могут выплатить некоторым или всем рабочим долги из специальных фондов. Или попытаться заставить "работодателей" платить. Иногда рабочих просто выгоняют. В некоторых случая полиция вмешивается в происходящее и оттесняет рабочих от правительственных зданий.

Есть несколько примеров, когда чиновники выступали посредниками в ходе забастовок. Часто вмешиваясь в трудовой конфликт чиновники говорят упрямому боссу: «Слушай, заплати им хоть что-то» или «Заплатить им побольше», и в такой ситуации рабочие могут только принять то, что им дают. Конечно, государственные органы делают свою работу, но очень медленно и неэффективно. Поэтому они часто не успевают решить проблему — компания закрывается, босс исчезает и т.д. В такой ситуации рабочие теряют терпение и начинают акции протеста в надежде повлиять на общественное мнение и/или заставить правительство обратить на себя внимание и действовать более активно.

Вопрос: Расскажите подробнее о репрессиях. Как они влияют на развитие социальных движений?

Ответ: Репрессии оказывают большое воздействие. И рабочим должно быть известно, что всегда есть риск подвергнуться преследованию полиции. Например, хорошо известно, если протесты ограничиваются территорией завода, то всё проходит относительно спокойно. Но стоит только выйти на улицу или к правительственному зданию, это почти наверняка привлечёт внимание полиции.

Репрессии безусловно влияют на способность рабочих и других граждан к организации. Собрание для организации забастовочного комитета может быть разогнано, как «незаконный митинг». Группу юристов преследовали за помощь рабочим при подаче их заявлений в суд или за оказание юридической помощи. Государство прикладывает большие усилия для атомизации и разделения рабочих, хотя их труд неизбежно остаётся коллективным по своей сути. Государство стремится разрушить организации рабочих или поставить их под наблюдение.

Я упоминал о НКО, которые недавно подверглась преследованиям со стороны властей. В них входили одни из самых опытных организаторов провинции Гуандун. На протяжении многих лет они продвигать свою модель разрешения трудовых конфликтов, а именно использование коллективных переговоров в ходе рабочих протестов. Государственные профсоюзы отказываются это делать. Эти НКО столкнулись с репрессиями, поскольку они стали участвовать, и весьма успешно, в различных инцидентах — протестах работников коммунальных служб, заводских рабочих и т.д. Местные власти и полиция пробовали разные тактики, чтобы взять под свой контроль эти организации. Иногда применяли грубую силу, иногда предлагали сотрудничество или требовали информацию о внутренних делах организации. Во время волны репрессий в декабре 2015 года большинство организаций поддерживали рабочие отношения с местными властями, а те знали программы этих организаций, источники их финансирования, структуру и трудовые конфликты, в которых они участвуют. И всё равно они стали жертвами хорошо скоординированных репрессивных мер.

Вопрос: Какое значение имеет трудовое законодательство?

Ответ: В 2007 году приняли большой пакет законов о труде, самый важный из них — Закон о трудовом договоре. Государство активно информирует рабочих об их правах и это дало свой результат — многие рабочие стали лучше разбираться в правовых вопросах. Сейчас рабочие часто апеллируют к закону во время протестов, хотя их права и не реализуются должным образом.

Китайское трудовое право очень хорошо защищает рабочих на бумаге, но ужасно исполняется в реальности. Рабочие часто прибегают к помощи закона и правовых норм, подают юридически обоснованные иски для защиты своих прав. А иногда рабочие сознательно предъявляют требования, которые выходят за рамки правовых норм, например, по вопросу размера компенсации при сокращении. Многие сталкиваются с отсутствием социальных льгот, предусмотренных законом. Например, "работодатель" может отчислять взносы на социальное обеспечение по ставке, рассчитанной исходя из местного МРОТ, а не фактической заработной платы, которая значительно выше. Когда многолетний обман раскрывается, рабочие начинают давить на босса. Но порой он даже не в состоянии выплатить всю сумму, потому что это очень большие деньги (20).

На уровне государства правовая политика используется властями в качестве инструмента классовой борьбы против рабочих. Всё делается во благо "работодателей" и прибыльности бизнеса. Недавняя критика Закона о трудовом договоре (21) обнажила его классовый характер, так как он даёт значительные преимущества "работодателям". Представители власти (например, в Дунгуане) призвали к продолжению реформ для снижения финансовой нагрузки "работодателей". В том числе предлагалось отменить компенсации при увольнениях (22).

Вопрос: Считаете ли вы, что причины протестов изменились за последние 5-6 лет в связи с периодами роста и спада экономики?

Ответ: Замедление экономики является результатом экономического развития при капитализме. Рост числа протестов в определенных отраслях, таких как обрабатывающая промышленность, связан с закрытием заводов и финансовыми трудностями после девальвации юаня, а также падением фондового рынка. Мы не видим решения экономических проблем и предполагает, что протесты будут нарастать в ближайшие годы (23).

Например, в строительной отрасли главной проблемой для властей может стать снижение темпов жилищного строительства после прохождения пика. Государственные инвестиции во все виды строительных проектов и последующий строительный бум в городах привели в отрасль большое количество рабочих. Занятое население несёт на себе бремя демографических проблем. Сокращение численности населения трудоспособного возраста усиливает дефицит рабочей силы. На плечи трудящихся ложится забота не только о себе, но и о своих родителях. При этом система социального обеспечения испытывает огромное давление. В строительстве складывается тревожная ситуация из-за нежелания молодых людей работать в этой отрасли.

Примечания:

(1) Li Minqi. China and the 21st Century Crisis. London: Pluto Press, 2016, 79–103, and the review of that book and an interview with Li Minqi in: Ralf Ruckus. “Chinese Capitalism in Crisis, Part 2: Li Minqi on the forthcoming collapse of China’s economy and the capitalist world system.” In: Sozial.Geschichte Online, 19, 2016.

(2) Florian Butollo and Tobias ten Brink. 2012. “Challenging the Automization of Discontent.” In: Critical Asian Studies, 44, 3, 2012, 419–440.

(3) Хотя Китай больше не публикует полную статистику о количестве массовых инцидентов, на основании частичных данных можно сделать вывод, что в 2009 году произошло около 90000 массовых инцидентов. Подавляющее большинство из них было вызвано нарушением прав граждан. Треть от этого числа приходится на трудовые конфликты и забастовки. http://www.clb.org.hk/sites/default/files/archive/en/share/File/research...

(4) http://strikemap.clb.org.hk/strikes/en

(5) https://chinastrikes.crowdmap.com

(6) http://newsworthknowingcn.blogspot.hk

(7) За первые девять месяцев прошлого года, количество «инцидентов», связанных задолженностью по зарплате рабочих-мигрантов достигло 11007, что на 34% больше по сравнению с аналогичным периодом в 2014 году (данные Министерства трудовых ресурсов и социального обеспечения) http://news.xinhuanet.com/english/2016-01/19/c_135021257.htm

(8) “A Culture of Violence: The Labor Subcontracting System and Collective Action by Construction Workers in Post-Socialist China.” In: The China Journal, 64, 2010, 143–158

(9) http://www.theguardian.com/world/2016/jan/22/chinese-steel-production-ab...

(10) Подборка материалов о компании Foxconn: http://www.gongchao.org/en/islaves-struggles

(11) О связях рабочих через их «диалект»: как объяснил рабочий, переведённый из Шэньчжэня в свой родной город в Хэнане, не «провинциальные» диалекты объединяют рабочих. После того, как он вернулся в свою провинцию, солидарность основывалась на более локальных различиях. Во внутренних районах целые семьи или группы старых друзей обычно работают вместе, распространены узкие землячества. Например, рабочие могут позвать своих приятелей и после работы избить начальника сборочной линии, который их оскорбил. Рабочие менее дисциплинированны, чем в Шэньчжэне, и там гораздо больше таких грубых актов возмездия и сопротивления. К тому же в Шэньчжэне «диалект» сам по себе уже не является препятствием для солидарности. Каждый может понять друг друга, да и связь между laoxiang (老乡 земляк), которые говорят на одном диалекте уже не так сильна.

(12) Zhang Lu. 2015. Inside China’s Automobile Factories: The Politics of Labor and Worker Resistance. New York: Cambridge University Press, and the interview with Zhang Lu in: Ralf Ruckus. 2016. “Chinese Capitalism in Crisis, Part 1: Zhang Lu on exploitation and workers’ struggle in China’s auto industry.” In: Sozial.Geschichte Online, 18, 2016, 119–144.

(13) http://www.worldlabour.org/eng/node/383

(14) http://www.clb.org.hk/content/teachers%E2%80%99-strikes-escalate-across-...

(15) http://www.clb.org.hk/en/content/workers-speak-out-support-detained-labo...

(16) https://libcom.org/tags/solidarity-chinese-workers

(17) Eli Friedman and Ching Kwan Lee. 2010. “Remaking the World of Chinese Labour: A 30-Year Retrospective.” In: British Journal of Industrial Relations, 48:3, September 2010, 507–533.

(18) Реформы не зашли слишком далеко отчасти из-за вмешательства объединений "работодателей": http://www.global-labour-university.org/fileadmin/GLU_conference_2015/pa...

(19) https://chinaworker.wordpress.com/2015/02/14/广州白木汽车公司案件

(20) http://clb.org.hk/en/content/high-profile-strike-zhongshan-bag-manufactu...

(21) http://uk.reuters.com/article/uk-china-economy-labour-idUKKCN0WD19W

(22) http://m.caijing.com.cn/article/48841

(23) http://www.gongchao.org/2015/09/15/china-crash-the-faltering-of-economic...

Источник: http://invisiblechina.info/caifang1/