События последнего времени позволяют подытожить то, что мы, вероятнее всего, увидим в не столь отдаленном будущем. Иными словами, изменения, происходящие в эти недели, приоткрывают намного более глубокую и долговременную перестройку, чем распространение вируса. Три взаимосвязанных элемента переплетаются в скелет этого нового общества, которое встает теперь перед нами.

ДЕГЛОБАЛИЗАЦИЯ

Когда начала распространяться новость о вирусе, и Китай принял первые меры, призванные сдержать его, произошло нечто совершенно новое: закрытие одной из главных производящих держав, одного из мест, которое обеспечивает производство транснациональным корпорациям половины мира. Эта ситуация дала нам возможность воочию и непосредственно наблюдать тенденцию, проявляющуюся в последнее время, с изменением отношений между капиталистическими экономиками.

До самых недавних пор капиталистическая система была основана на том, что именовалось глобализацией, потому что система эксплуатации была глобальной и существовала возможность производить в любой части мира, именно там, где это было наиболее удобно. Однако глобализация повлекла за собой проблему взаимозависимости между державами: производство одной отдельной страны, даже такой мощной, как США, начало зависеть от производства в других странах, например, в Китае. Ее поставщики материалов, необходимых для производства материальных благ, а не только поставщики сырья, оказались связаны отношениями с другими государствами. Хрупкость этой связи обнажилась, когда за торговлей услугами и технологиями обозначилась длинная рука контроля над данными и информацией в собственной стране. Поэтому в последние годы такая страна, как США, которые превратили империализм в характерную черту собственной идентичности, стала оказывать давление на другие страны, добиваясь, чтобы все закрыли свои двери для «Хуавэй» в деле создания сетей 5G, и в то же время вложили миллиарды евро в поиск поставщиков сырья и деталей на своей собственной территории, обложив тарифами товары из такой страны, как Китай. Иными словами, одна из великих держав, с экономической и политической точки зрения, стала деглобализироваться, возвращаться к эксплуатации у себя дома, поскольку эпоха глобализации начала клониться к упадку.

В интервью, данном им в 2018 году, лауреат Нобелевской премии по экономике Спенс заявил: «Глобализация рискованна, но мир должен быть перестроен». Согласно экономисту, в последние годы произошла смена курса – необходимая потому что «мы идем путем, который не работает для людей». Иными словами, сегодня становится ясно, что глобализация не принесла обещанных выгод и тем более – единообразного распределения. И что же тогда может сделать система, как не предложить решения собственных проблем? Это, продолжает экономист, возможно. Потому что мы тем временем «многому научились», в особенности – искусственному интеллекту и центральной роли технологий как орудия радикального преобразования.

АВТОМАТИЗАЦИЯ ТРУДА И ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД

Как же происходит в рамках этой новой модели деглобализации перестройка внутренней эксплуатации, необходимой для сохранения индустриальной модели производства?

Первый ответ – это создание рынка дешевой рабочей силы, прежде всего, легко поддающейся принуждению, как, например, в облике мигрантов. Последние меры международной политики, основанные на закрытии границ и на явном неприятии, имеют большой эффект – увеличение массы «нелегалов», не имеющих документов, короче говоря, людей, в еще большей мере уязвимых для шантажа. Все государства знают, что они не могут остановить потоки людей, особенно когда они бегут, не имея возможности вернуться назад. Но они очень хорошо знают и другое: чем более репрессивной и тяжелой является проводимая ими политика, тем в худшем положении оказываются те люди, которым удается приехать – они оказываются нелегальными и еще более уязвимыми. Эти люди – «вакцина» в виде почти даровых рабочих рук.

Вторым ответом служит автоматизация труда. Крупные компании, такие как «Амазон», давно вкладывают деньги в такую автоматизацию. Машина отчасти заменяет работника (например, дрон может заменить курьера), а отчасти контролирует и направляет человека (к примеру, с помощью браслетов, оборудованных сенсором для измерения ритма сердцебиения, можно установить, выполняет ли работник свои обязанности в надлежащий момент и за установленное время). Теперь уже не человек говорит машине, что ей делать, а машина, на основе алгоритмических расчетов, измеряющих эффективность, и сенсоров производительности, руководит человеком, контролируя его действия.

Иными словами, рыночное производство, частично вновь размещаемое в пределах национальных границ, становится выгодным, благодаря роботизации-автоматизации труда. Которая сокращает число рабочих мест (поскольку требуется меньше людей) и делает производственную деятельность более эффективной, благодаря наличию все более уязвимых и прекаризованных рабочих рук. 74% промышленных роботов сконцентрированы в 5 странах: Китае, Южной Корее, Японии, США и Германии.

Не ведет ли это сокращение рабочих мест и роботизация труда к социальным волнениям, которыми можно будет воспользоваться?

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

Когда китайское правительство распорядилось о закрытии целых регионов и ограничении передвижения, оно использовало весьма интересную систему светофоров, с цветовыми кодами, которые позволяли агентам на станциях поездов и на других контрольных пунктах определять, кто может пройти, а кто – нет. Эта информация о лицах приходила из двух конкретных приложений (Алипай и Вэчат), которые за последние годы почти заменили в Китае металлические деньги. Иначе говоря, технические приложения, уже имеющиеся у большинства китайских граждан (особенно в городах) и одновременно датчики контроля, в равной мере присутствующие на территории, стали той структурой, благодаря которой правительство могло контролировать передвижения людей и выстроит широкую систему контроля. Простое обладание приложением, которое было скачено в докоронавирусные времена и, главное, было добровольно выбрано и принято гражданами, превратилось в эффективное средство для того, чтобы устанавливать местоположение огромной массы людей, следить за ней и контролировать ее.

Внедрение – уже происходящее в близких к нам местах – таких технологий, как сеть 5G, «умный город» и «интернет вещей», основано на размещении датчиков по всей территории. Эти объекты поддерживают коммуникацию между собой и с нами через устройства, от которых нам трудно скоро отказаться, – «умные телефоны» и прочие «умные» штучки. Таков скелет, опираясь на который каждое государство cможет обеспечить капиллярный контроль над территорией в том случае, если упомянутая нами выше перестройка создаст какие-нибудь проблемы для общественного порядка.

Однако проводимые над нами сегодня эксперименты также дают нам представление об этом контроле: в том случае, если ежедневно применяемые инструменты окажутся недостаточными, государство должно иметь возможность прибегнуть к репрессиям и в более классической форме. Давайте подумаем в эти дни: какие меры были приняты в самых различных областях? Дистанционная работа, из дома, по интернету, он-лайн-обучение в школах, домашняя изоляция с ограниченной возможностью поддерживать друг с другом связь телекоммуникационно, интервью по скайпу с бунтующими тюрьмами, закрытие любых мест для встреч. Иными словами, все места, где, добровольно или недобровольно, существуют связи между людьми, закрываются. При этом «технология выполняет важную работу: устранить встречи в обществе». Эти места, где мы бываем, места, которые являются, по большей части, местами эксплуатации и рабства, такие как наши рабочие места, школа или бар, где мы укрываемся, чтобы пропустить по бокальчику, – это в то же самое время места встречи, контактов, обмена. Мы можем обнаружить, что даже наш сосед по балкону напротив испытывает такую же ненависть к начальству, что мой товарищ по парте может быть моим союзником, и что сосед по стойке в баре испытывает такую же злость, что и я сам. Короче, история учит нас, что эти места отчуждения становились также и продолжают оставаться местами возможного бунта, потому что они всегда открывают возможность для социализации. Но если завтра нам предлагают работать из дома через компьютер или обучаться на он-лайн-платформе… – возможно, нам вовсе не захочется, чтобы это завтра наступило? Короче говоря. Государство сделало бы огромный шаг в деле контроля над народом, вызывая все большую и большую дезинтеграцию мест встречи и, тем самым, возможного сопротивления.

Если все это еще не вызывает беспокойства, сценарий можно дорисовать:

– Унитарной национал-государственной риторикой: нам скажут и мы скажем самим себе, что все сделали правильно и победили вирус, но что сегодня, более чем когда-либо, мы должны сохранять единство, потому что стоим на грани кризиса. Финансовые махинации последних и особенно грядущих дней на европейском и международном уровне позволят понять последующий сценарий. Вспомним, однако же, о Греции и механизме, с помощью которого Европейский Центробанк и МВФ вызвали тотальное подчинение государства рыночной экономике. Заявлялось, что Греция – это эксперимент того, как можно передать интересы, все еще считавшиеся государственными, вышестоящим экономическим инстанциям. Все активы греческого государства были распроданы; модель экономики и политические решения фактически определялись кредиторами. Заявлялось также, что следующими полями для экспериментов станут Италия и Испания, поскольку там существует похожие социально-экономические условия, позволяющие осуществить такой же процесс социального демонтажа. Когда все это произошло, на повестку дня встала эта тема: ответом греков стали стачки, манифестации, акции прямого действия и т.д. Сегодня, когда c экранов говорят только о вирусе и господствует риторика национал-государственного единения, применяемые экономические меры и тем более их последствия больше не обсуждаются. Вот почему дискурс национального единства будет господствовать, если его не нарушить.

– Технологическое спасение: массированное использование технических устройств, в особенности, в сферах труда и образования, продемонстрировало, что Система может обходиться без мест, где люди собираются (и завязывают связи друг с другом). Если риторика о том, что мы идем вперед благодаря таким технологиям, будет процветать, мы откроем двери тому процессу автоматизации и социального контроля, о котором говорили выше.

То, что происходит на сей раз – это не просто социальный контроль или применение полицейского режима. Это вполне ясная картина того, к чему может привести идущая сейчас перестройка, которая распространяется по всем континентам. Как говорится, моменты кризиса всегда следует использовать, потому что они показывают нам трещины в стене, которая в повседневной жизни кажется нам нерушимой.

Понять, что происходит сегодня, побуждает нас подумать о том, что будет происходить завтра, чтобы это не застало нас врасплох.

Фишер-А

Опубликовано: Tierra y Libertad. Publicacion anarquista mensual. 2020. No.376. Septiembre. P.8-10.

(Перевод с испанского)