Крупнейшие профсоюзные объединения Франции по-прежнему отвергают неолиберальную пенсионную реформу Макрона. В то же время, избранная ими тактика пагубна для движения протеста. Однодневные выступления и забастовки не приносят результатов, объявлять всеобщую бессрочную стачку профбоссы не желают. Что происходит в профсоюзном движении страны? Об этом - в статье швейцарского франкоязычного анархистского издания "ЛьАффранши".

Мы живем в период ужесточения и ускорения господства, которое в так называемых «демократических» странах выливается в потерю свободы. Это затрагивает и большинство людей, которые верили в то, что они свободны от нужды, и никогда не думали, что увидят, как попирают их права ­- как это произошло во время «ковидного» кризиса... Система врезалась в стену, но капиталисты и правители не собираются ставить её под сомнение. Мы могли бы напомнить здесь о глобальном потепление, бульон химического загрязнения, в котором мы купаемся, и многое другое. Но если ограничиться «экономическими» факторами, то быстрый рост инфляции и процентных ставок представляет новую угрозу, причем не только для семейных бюджетов. Обслуживание государственного долга является благом для спекулянтов и «смирительной рубашкой» для правительств, которые будут использовать этот новый расклад для дальнейшего сокращения социальных расходов.

В этом контексте важное значение имеет социальное движение во Франции. Нас, наблюдавших за этим извне, впечатлили масштабы демонстраций и жестокость полицейских и судебных репрессий. Идет ли речь о действиях в Сент-Солине против противников мегаводохранилищ или во время выступлений против пенсионной реформы и даже 1 мая, власти прибегли к силовым методам для того, чтобы запугать и отпугнуть участников, даже ценой убийства и серьезных ранений. Систематические избиения, использование якобы «несмертельного» военного оружия, которое калечит и может убить, произвольные аресты, массовые задержания полицией, немедленные расправы и в некоторых случаях суровые приговоры и т. д. ­- власть во Франции стремится подавить протест посредством репрессий. Несомненно, оно надеется задушить движение, как оно это делало с «желтыми жилетами». Противостояние началось, исход еще не решен.

Возникает впечатление, что власть пытается наступать по всем фронтам одновременно, торопясь осуществить как можно больше антисоциальных мер и мер против бедняков (репрессивные законы против сквотов и задолжавших квартиросъемщиков, принудительные работы для тех, кто получают социальные пособия и т. д.) и одновременно прибегая к демагогическим мерам типа уменьшения наказания за (небольшое) превышение скорости. С одной стороны, кнут, с другой ­- подслащенная морковка. Удастся ли ей восстановить свои позиции, уменьшить гнев и «беспорядки», которые сейчас сопровождают все передвижения Макрона, членов правительства, депутатов от правящего большинства, а теперь и богачей в их свободное время?

Макрон пришел к власти якобы с тем, чтобы преградить путь ультраправым. Своим авторитаризмом, жестокостью своих репрессий, своим институциональным расизмом (вспомним операцию «Вуамбушу» на Майотте, которая также является частью колониального предприятия), он уже выполнил значительную часть программы Марин Ле Пен. Ход его правления может завершиться «финансовым кризисом и сценарием в греческом стиле» (1), как за кулисами считают некоторые из его министров. Короче говоря, это лобовая атака, и все средства хороши, чтобы поставить эксплуатируемых на колени.

Профсоюзы не смогли заблокировать страну, как они объявляли. Их шансом была политическая поспешность Макрона и грязный характер его операции. Без «чуда» «49.3» (2) движение скатывалось к прогнозируемой потере импульса из-за ограничения права на забастовку в определенных секторах (закон 2008 г. о непрерывности государственной службы) и профсоюзной тактики разрастания в «дни выступлений», которые истощают тех, кто проводят возобновляемую забастовку. Автономной реакцией отдельных лиц и коллективов, в том числе профсоюзных секций или коллективов, занимавших предприятия, стало возобновление движения после 16 марта, вне профсоюзного блока и в форме, сочетающей демонстрации, бунты, блокаду и т. д. Именно из-за того, что движение стало меньше контролироваться профсоюзами, оно набрало обороты, которые в конечном итоге внушили беспокойство и поставили власть в затруднительное положение. До этого к классическим демонстрациям, даже очень крупным, Макрон относился подчеркнуто спокойно. Уроки движения «желтых жилетов» были усвоены теми, кто участвуют в выступлениях сегодня.

Возвращение профсоюзов?

Несмотря на свои слабости, профсоюзное движение снова привлекает интерес, в том числе в кругах, которые давно его осуждают. Могут ли профсоюзы «сохранить свою роль представителей и институциональных защитников рабочей силы»? ­- задавали вопрос в «Ландиматэн». Это кажется затруднительным, и авторы (3), напротив, хотели бы, чтобы они «стали частью политической динамики разрыва с капиталистическим развитием, создав в среднесрочной перспективе ситуацию двоевластия и, наконец, поставив вопрос о власти вообще». Поскольку «инициатива вступления в борьбу по-прежнему в значительной степени принадлежит профсоюзам», им кажется вряд ли возможным без них противостоять жестокому авторитаризму правительства Макрона и грядущему фашизму. Таким образом, они предлагают объединить профсоюзы с низовыми ассамблеями и координациями, которые также объединяют автономные коллективы (и партии).

Со своей стороны, Льюис Шамбар призывает к «профсоюзу всех сторон нашей жизни», который организовал бы «самооборону трудящихся, квартиросъемщиков, беженцев ­- без различно все, кроме главного: мы ­- трудящийся класс, мы ведем войну против буржуазии и ее мира» (4). Он считает, что главное ­- это иметь место, где можно собраться, и что следовало бы объединиться федеративно в Ассамблею ассамблей на общенациональном уровне, наподобие того, как «желтые жилеты» пытались координировать свои пикеты на перекрестках и местные общие ассамблеи, и, как сказали бы мы, того, чем могли бы стать биржи труда в начале прошлого века.

Столкнувшись с усилением жесточайших форм эксплуатации, некоторые профсоюзники, кажется, поняли, что возвращение к истокам революционного профсоюзного движения привлекательно для молодых активистов и всех тех, кто понял, что «неолиберализм не является чем-то новым, но завершает экспансию капиталистической системы, которая болтала о перспективах потребительства и «общества досуга. Оливье Матеу, секретарь ВКТ департамента Буш-дю-Рон, не колеблясь напоминает о своем дедушке-анархо-синдикалисте, защищая принципы Амьенской хартии (1906 г.), которая возлагает на профсоюз двойную задачу: «защищать повседневную жизнь трудящихся и думать о новом обществе». И все это ­- наряду с другими ссылками, такими как на президента Венесуэлы Николаса Мадуро, Фиделя Кастро, Че Гевару или Жоржа Марше (5) ­- короче говоря, смешивая всё и вся. К этому мы еще вернемся.

Что изменилось сегодня и что отличает ситуацию от того, что происходило во время других лобовых атак против работников, таких как принятие «закона о труде» в 2016 г., так это то, что правительству пришлось теперь столкнуться со всеми профцентрами. Этот довольно необычно профсоюзный картель можно объяснить по-разному. Например, CFDT долгое время добросовестно играла в игру «социального диалога», «предлагающего» профдвижения, выступая в роли партнерам по переговорам без выступлений протеста. Такое партнерство с хозяевами ценится властями, но эта мельница может работать только в том случае, если у неё есть зерно для помола. Однако, в отличие от своих предшественников, Макрон не пытался разделить профсоюзы, идя на минимальные уступки, которые позволили бы наиболее скомпрометированным сохранить лицо. Наоборот, с первого же президентского срока Макрон атаковал профсоюзные центры в лоб. Он принял меры по сокращению «участия» работников в компаниях, слив органы представительства персонала (производственный совет, делегаты от персонала и комитет по охране труда) в единый социально-экономический комитет (СЭК). Различные институты, которые делали возможным если не социальный мир, то, по крайней мере, интеграцию профсоюзных активистов в компании, были сокращены, равно как и количество сотрудников, которые представляют своих коллег перед руководством компании. Таким образом, те, кто избирается на эти должности, превращаются в «экспертов», все более отрывающихся от почвы, и вместо того, чтобы поднимать те или иные проблемы, СЭК «становятся палатами для регистрации хозяйских решений» (6).

Во время конгресса CFDT в июне 2022 года поправка, отвергающая любое продление срока уплаты пенсионных взносов для получения полной пенсии, была принята голосами 67% делегатов вопреки мнению руководства. Оно не могло игнорировать решение конгресса, не рискуя потерять членов. С другой стороны, с мощной мобилизацией против реформы все профсоюзы (включая CFDT) набирают новых членов… Откроется ли дверь на выход для профсоюзных лидеров, которые так хорошо играли в игру в последние десятилетия? Сейчас, когда мы пишем эти строки, мы не знаем, удастся ли правительству разделить профсоюзный картель, пойдя на уступки CFDT по её конкретным требованиям. Мы предполагаем, однако, что её лидеры серьезно взвесят цену и выгоды того, что будет выглядеть как предательство.

Профдвижение остается бюрократическим

Крупные профсоюзные центры представляют собой бюрократизированные организации, взращивающие большое количество освобожденных работников. Мы знаем, что они лишь частично финансируются за счет членских взносов (примерно на 30%, со значительными различиями в зависимости от профсоюзов), остальное поступает за счет субсидий от государства, компаний и местных властей. Короче говоря, профсоюзы держат руку на пульсе и избегают принятия решений, которые могут сократить их ресурсы. Вы должны помнить об этом, когда рассчитываете на то, что они изменят мир.

Очевидно, невозможно знать, насколько профсоюзные профессионалы «честны» и верят в то, что они говорят, а насколько они ­- демагоги, стремящиеся просто сохранить свои привилегии. Но бесспорно, что их статус должен учитываться при рассмотрении выбираемых ими ориентиров. Давление снизу, политические убеждения тоже играют роль, но не определяющую. Борьба за места в учреждении, несомненно, важнее классовой борьбы...

ВКТ между реформизмом и раздутым радикализмом

Это можно было наблюдать в ходе конгресса ВКТ, проходившего в Клермон-Ферране с 27 по 31 марта. На конгрессе несколько вещей произошло «впервые»: первый раз, когда отчет о деятельности уходящего руководства не был утвержден, в первый раз женщина была избрана главой конфедерации... Прежде всего, отчеты и свидетельства, с которыми мы ознакомились, раскрывают разброд и противоречия старого профцентра.

В ходе жарких дебатов уходящее руководство выглядело неубедительно. Обвиненному в авторитаризме генеральному секретарю Филиппу Мартине не хватило нескольких голосов для обеспечения смены. Последователь «сплоченного профсоюзного движения» и «социального диалога» без реального баланса сил, он не смог поставить свою заместительницу Мари Бюиссон во главе профсоюза. Следует сказать, что ради инновации Мартине и Бюиссон поставили подпись ВКТ под платформой под названием «Никогда больше такого», которая объединяет другие профсоюзы (Объединенную профсоюзную федерацию FSU, Solidaires, Крестьянскую конфедерацию), а также неправительственные организации, Гринпис, которые борются с ядерной энергии, что совершенно противоположно тому, что думает влиятельная федерация энергетиков CGT.

Если верить активисту, участвовавшему в конгрессе, в настоящее время внутри ВКТ существует три лагеря: лагерь прежнего руководства; течение «неосталинистской» линии, которая отстаивает «профсоюзничество, заклинающее о «действии», тоже без глубокого построения баланса сил (…); и неструктурированное течение, выжидательное, легитимистское и оппортунистическое, которое, в зависимости от ситуации, встает на ту или иную сторону» (7).

Среди фигур лагеря «действия» мы находим уже упомянутого Оливье Матеу. Почему «неосталинистского»? В частности, потому, что члены этого течения являются сторонниками Всемирной федерации профсоюзов (ВФП), в которой раньше доминировал СССР и которая сегодня по-прежнему объединяет организации, связанные с «ортодоксальными» коммунистическими партиями; союзы из некоторых стран Юга; а также государственные профсоюзы, такие как Всеобщая федерация северокорейских профсоюзов; профцентр кубинских рабочих; ВКТ Вьетнама или «Дом трудящихся» в Иране, напрямую связанный с режимом мулл… Для департаментских профсоюзов и отраслевых федераций ВКТ, входящих в ВФП, это, как кажется, прежде всего средство бросать вызов большинству, настроенному в пользу Международной конфедерации профсоюзов (МКП), членом которой в настоящее время является профцентр (8). МКП объединяет большинство профсоюзов западных стран (иные говорят: находится под влиянием американского империализма). Короче говоря, в ВКТ холодная война по-прежнему актуальна.

Какова эффективность этого «радикализма», часто приписываемого крылу ВКТ, которое поддерживает ВФП? Мы прочли интервью с железнодорожником (9) — бывшим советником конфедерации, отвечающим за деятельность в области труда и здоровья: оно обнажает пределы позиции, которое позиционируется как воинственное. Главная её цель — «выиграть очки» по отношению к остальным профсоюзным конфедерациям. По словам этого активиста, ВКТ находится в процессе перехода от массового профсоюзного движения (где пытаются собрать как можно больше забастовщиков, чтобы заблокировать экономику) к профсоюзному движению, «где важнее всего показать забастовку, даже если у нас есть только горстка бастующих активистов, которые производят вспышку, чтобы устроить блокаду и сделать забастовку видимой. (…) Все это… мало кого мобилизует, но все попадает в фейсбук и твиттер». Преимущество таких движений ультраменьшинства в том, что они не слишком дорого обходятся забастовочным фондам. Массы не следуют за ними, но… «это не имеет значения; во всяком случае, если их нет с нами, то это потому, что они потерялись». И он делает вывод: «Можно сказать, что это движение профсоюзов, поддерживаемое некоторыми бюрократическими кругами. И именно этот просвещенный авангардистский подход был главной линией оппозиции Филиппу Мартине на последнем съезде».

Назначение Софи Бине главой ВКТ было преподнесено прессой как неожиданность: секретарь Федерации инженеров, служащих и техников никогда не имела партбилета компартии, в отличие от своих предшественников, зато была членом Соцпартии и лидером Национального союза студентов Франции (UNEF). Как кажется, обнадеживающий профиль для тех, кто находится у власти… и компромисс между различными течениями федерации профсоюзов, которые оказались вместе в новом руководстве. Как бы то ни было, панорама, которую открыл конгресс ВКТ, не очень обнадеживает. С одной стороны, реформистское течение большинства, которое в течение почти двадцати лет терпело поражение за поражением на общенациональном уровне; с другой стороны, так называемое радикальное течение, которое некоторые считают «анархо-синдикалистским» (10), по сути же ­- сирота сталинизма и столь же бюрократическое, а между ними ­- оппортунисты.

Построить что-то другое

Стоит ли рассчитывать на «большие» профсоюзы в «изменении мира» или даже в создании баланса сил, который позволил бы общественному движению одерживать победы? Не являются ли они, напротив, препятствиями, которые заводят борьбу в тупик, в частности, задавая ей растянутую повестку дня, привязанную к политическим срокам: вроде гипотетической отмены пенсионной реформы, которая должна быть поставлена ​​на голосование 8 июня в Национальном Собрании по законопроекту центристской группы «Лиот»?

Мы, конечно, не считаем, что без профсоюзов общественное движение было бы намного сильнее и могло бы стихийно свергнуть власть и создать более справедливое общество. Все это должно быть построено, но это не будет сделано, исходя из реально существующих профсоюзов. И не надеясь на то, что профсоюзы, которые претендуют сегодня на анархо-синдикализм, станут достаточно могущественными, чтобы заменить их, во всяком случае, в краткосрочной перспективе. Среди таких приманок есть такие, которые не всегда так легко разоблачить, как «лагерь Матеу» в ВКТ.

Настоящая организация сопротивления неолиберальным атакам и марширующему фашизму должна быть построена в первую очередь на основе местных реалий, на предприятиях, но также и за их пределами. Не только потому, что мир труда становится все более фрагментированным (прекаризация, ненормированный рабочий день, удаленная работа, самоэксплуатация и т. д.), но и потому, что необходимо связать борьбу с борьбой против посягательств на окружающую среду, инициативами солидарности и обмена, выступлениями против репрессий и т. д.

Организация эксплуатируемых не может возникнуть из динамики, которая выводит людей на улицы, когда руководители организаций считают это необходимым. Сначала она должна развиться на местном и региональном уровнях. Когда ты «местный», легче измерить баланс сил, знать, на какой коллектив и на каких людей ты можешь рассчитывать, и создать открытые или скрытые структуры в соответствии с потребностями. Нынешнее движение с его часто непредвиденными или новаторскими действиями начало сознавать такое сопротивление. Одни профсоюзные активисты входят в него, другие очень далеки от этих структур. Развивается реальная территориальная сеть, складывается формы её организации. Главное, чтобы в ней не доминировали профессионалы от протеста, стремящиеся сделать на этом карьеру.

Примечания:

1) France Info 19.04.2023.

2) Статья французской конституции, которая позволяет правительству утверждать законопроект без обсуждения в парламенте (Прим. переводчика)

3) Léo-Paul Trevan-Nenez, Brian Edras. Oublier Macron… // Lundimatin. N° 380. 27 avril 2023.

4) Lewis Chambard.  Militants: pourquoi tout le monde nous déteste? // Frustration Magazine, 26 avril 2023.

5) Coralie Bonnefoy.  Olivier Mateu, l’habile et radical patron de la CGT13…  // Marsactu. 31 janvier 2023.

6) Sophie Béroud, Martin Thibault. Du dialogue social à l’épreuve de force // Le Monde diplomatique. Avril 2023.

7) Jean-Pierre Boudine. Sur le 53ème Congrès de la CGT // Le Club de Médiapart. 11 avril 2023.

8) ВКТ состоит в МКП и ее континентальной организации, Европейской конфедерации профсоюзов, с 1995 г. На последнем конгрессе был поставлен вопрос о возвращении в ВФП: за проголосовали 27% делегатов, против ­- 63%.

9) Tony Fraquelli. Après le 53e congrès de la CGT : quelle démocratie pour le syndicalisme? // https://www.contretemps.eu/congres-cgt-democratie-syndicalisme/

9) Журналисты Катрин Трико и Пабло Пилло-Вивьен заявляют, что Оливье Матеу продолдает анархо-синдикалистскую традицию ВКТ «в ее не слишком симпатичных аспектах» (передача от 2 апреля на Regards.fr.). Цитируя исследовательницу Франсказу Пиоте, Дан Исраэль и Хедиджа Зепруали заявляют, что ВКТ ­- это «более или менее организованная анархия», что свидетельствует об «анархо-синдикалистском наследии, из которого она вышла» (см.: La CGT tourne la page Philippe Martinez dans l’incertitude // Mediapart. 26 mars 2023). Все это исторически неверно. ВКТ никогда не провозглашала себя анархо-синдикалистской. Анархисты, которые вступили в нее в начале прошлого века, выступали за революционный синдикализм. Термин «анархо-синдикалист» в то время во Франции имел негативное звучание, и именно эта традиция продолжается в подобных комментариях.

https://laffranchi.info/mobilisations-france/