Обычно считается (и это мнение распространено даже в наиболее прогрессивной историографии), что главным действующим лицом в борьбе против франкизма играла Коммунистическая партия Испании; ей отводится настолько выдающаяся роль, что иногда кажется, будто общий демократический хор борьбы превращается в простой монолог. Это ложное отождествление доходит до нахальства в случае с партизанской борьбой, известной обыкновенно как «маки»: она продолжалась до начала 60-х гг., хотя КПИ отказалась от нее еще до конца 40-х. С другой стороны, политическая необходимость Второй Реставрации вынудила к безуспешному поиску хоть каких-то слабых следов конфронтации с диктатурой со стороны всегда услужливых монархистских ячеек или к прославлению слабенькой оппозиции режиму генерала Франсиско Франко со стороны демократического социализма.

И однако же густой покров молчания окутывает подпольную активность испанского либертарного движения, как будто в годы после Второй мировой войны его поглотила земля. Сумел ли франкизм разгромить мощное либертарное движение, которое долгие годы, не испытывая уныния, претерпевало столь жестокие и упорные репрессии. Осталась ли Испания на обочине омоложения анархистского духа, вновь открытого на парижских мостовых весной 1968 года? Было ли возрождение безвластия после 1975 года таким случайным и стихийным?

Трудно дать на эти вопросы положительный ответ, и, тем не менее, среди историков царит почти что единодушие в том, что касается значения CNT в период Второй республики и Гражданской войны, что нашло выражение в сарагосском конгрессе Конфедерации в мае 1936 г., и неожиданного возрождения либертарного движения в период Перехода, отразившегося в мероприятиях, проведенных 40 лет спустя в Сан-Себастьян-де-лос-Рейес и на Монжуике. Об анархистской оппозиции против франкизма забывают.

Причины этого забвения проистекают из обыкновения исследовать испанское анархистское движение, используя средства и методы, традиционно применяемые при изучении политической и социальной истории, роясь в официальных и частных архивах в поисках документов организаций, списков членов и комитетов или актов формальных выборов. Однако, как мы намереваемся показать, CNT нельзя понять и изучать, не учитывая ее собственной личности, не принимая во внимание ее идеологию, – занятие необходимое в случае с организацией, начертавшей на своих знаменах соответствие между принципами и целями.

 

Трагический финал Гражданской войны в апреле 1939 г. был особенно болезненным для анархо-синдикалистских активистов, которые пострадали и от военного поражения, и от разрушения революционного процесса, начатого ими с таким энтузиазмом, зачастую противостоя своим случайным союзникам – республиканцам, социалистам и коммунистам. С другой стороны, изгнанники из изгнанников, они не могли всегда положиться на теплый прием, какой некоторые страны предоставили тем, кто разделял идеи и проекты их правительств, как сделал Советский Союз для коммунистов.

Поэтому у испанских анархо-синдикалистских активистов не было иной стратегии, кроме немедленного падения франкистского режима, и они боролись за него с крайней настойчивостью, иногда приводившей к ошибкам и скоропалительным действиям. Более того, принося в жертву свои самые сокровенные убеждения, они во многих случаях отказывались от профсоюзной деятельности ради партизанской борьбы с оружием в руках или ради сотрудничества с политическим действием всех тех, кто выступал против диктатуры генерала Франко.

В июле 1936 г. CNT была самой многочисленной пролетарской организацией страны. За 3 года Гражданской войны ее ряды сократились из-за репрессий, обрушившихся на нее в зонах, оккупированных мятежниками, зато, благодаря революционному процессу коллективизаций, ускорился рост конфедеральной организации в зонах, остававшихся под контролем республиканского правительства, что позволило либертарному движению утвердиться и за пределами традиционных зон своего влияния[2].

После окончания Гражданской войны и несмотря на жестокие преследования, которые губили ее ряды, и разгром, вынудивший многих из ее лучших членов эмигрировать, CNT с самого начала реорганизовалась в подполье внутри страны. Анархо-синдикалистские активисты решили поддержать работу подпольного профсоюза, для чего постепенно реорганизовали синдикаты, урегулировали взносы, создали комитеты и координировали их деятельность. Как объясняет Анхель Эррерин, «ее работа началась в тех же концлагерях, где содержались арестованные борцы-антифашисты, и ритм ее реорганизации может быть сравним лишь со скоростью, с какой франкистской полиции удавалось выводить из строя различные представительные органы Конфедерации»[3]

В начале 1943 г., с первыми поражениями держав «оси» во Второй мировой войне, профсоюзная активность членов CNT особенно выросла, перед лицом перспективы будущей капитуляции Германии и ее военных союзников, что, казалось, предвещает грядущий конец испанской диктатуры. К тому же, в значительной мере как отражение этого нового международного контекста, в середине 1940-х гг. из тюрем были выпущены многие наиболее активные и сознательные либертарии, что чрезвычайно усилило подпольную профсоюзную сеть.

В середине июля 1945 г. CNT оказалась в состоянии организовать в мадридском пригороде Карабанья Национальный пленум региональных организаций – свой высший орган координации. На нем присутствовали делегаты от Андалусии, Севера, Галисии, Центра, Леванта, Каталонии и Арагона, представлявшие около 30 тысяч членов. Он избрал новый Национальный комитет, 8-й после окончания Гражданской войны, и определил основные линии деятельности анархо-синдикалистского профцентра.

В последующие месяцы после пленума в Карабанья CNT активизировала свою работу и укрепила свои ряды, что было подчас трудным делом, учитывая, что простая уплата взносов в профсоюз Конфедерации в любой момент могла привести к тяжелым тюремным приговорам. Анхель Эррерин оценивает число членов в 1947 г. в 50 тысяч, и весьма близкая цифра сохранялась до конца десятилетия.

Реорганизация синдикатов Конфедерации не преследовала цель улучшение условий жизни и труда рабочего класса, хотя они и были чрезвычайно тяжелыми. Главной целью была ликвидация диктатуры. Со всей очевидностью, прибегнув к политике возможного, несмотря на свой непримиримый революционный имидж, CNT приняла участие в политических заговорах этого периода. Можно отметить ее вступление в Национальный альянс демократических сил, широкий фронт, в котором приняли участие даже монархисты, каковое стало причиной тяжелого раскола в либертарном движении.

Одновременно, многочисленные активисты Конфедерации развернули интенсивную партизанскую деятельность. Бежавшие еще в первые дни Гражданской войны, укрывшиеся в горах, чтобы избежать репрессий, и члены антифашистского Сопротивления, которые после его победы во Второй мировой войне вернулись в страну, чтобы продолжать борьбу, – многие члены CNT сражались в «маки» более 20 лет. Это была вооруженная оппозиция, очень быстро покинутая социалистами и коммунистами[4].

 

К началу 1960-х гг. организации либертарного движения подверглись истреблению и были истощены. Репрессии, которые с невиданной жестокостью обрушивались на анархо-синдикалистских активистов, острая нехватка средств в организации, не получавшей помощи от близких государств или мощных международных союзов, провал антифранкистского сопротивления, как в политическом, так и в военном плане, оставили зарубки в душе членов CNT. Перед лицом пораженчества многих членов, некоторые активисты приняли решение продолжить борьбу против франкистского режима, не упуская из виду реалии страны. Они решили сменить тактику: продолжать подпольную борьбу, но не создавая однородной и централизованной профсоюзной структуры. Репрессии вынудили анархо-синдикалистский профцентр отказаться от традиционной внутренней организации, характерной для профсоюза, и перейти к типично анархистской работе в аффинити-группах.

Аффинити-группа – основная и типичная организация анархистского движения. Это небольшое сообщество активистов, обычно от 4 до 10 человек, которые работают вместе и знают друг друга. В такой группе нет «просто членов» или сторонников; все члены группы – активисты, и они удерживаются в ее структуре, пока состоят в ней. Аффинити-группа испытала смутное влияние заговорщических групп XIX века.  

Когда в 1864 г. возникла Международная ассоциация трудящихся (МАТ), Михаил Бакунин, великий теоретик анархизма, создал Альянс социалистической демократии (АСД), международную либертарную заговорщическую организацию, которая очень скоро вступила в МАТ. Бакунин считал безопасными и эффективными тайные объединения, сформированные убежденными и абсолютно доверенными людьми, так чтобы в нужные моменты они оказались в состоянии встать во главе событий, – но лишь для того, чтобы вдохновлять их и просвещать, ибо революцию делает народ. Именно в таком духе возник АСД; его программа со всей очевидностью совпадала с программой МАТ. И действительно, многие европейские секции Интернационала были созданы и воодушевлялись членами АСД, как это было и в Испании.

Когда идеологические различия сделали невозможным сосуществование анархистских и марксистских элементов в рамках МАТ, произошел раскол Первого Интернационала. АСД, не распустившись де-факто, оказался в значительной мере растворенным между различными секциями рабочего Интернационала. В 1872 г. в швейцарском местечке Сент-Имье собрался первый конгресс нового, либертарного Интернационала. Так завершился раскол рабочего движения.

Репрессии различных правительств против секций либертарного Интернационала почти не давали им развивать открытую деятельность, и его активисты стали организовываться в тайных ячейках. Так возникли аффинити-группы, явственно отличавшиеся от прежней практики: они образовывались согласно личным склонностям, отсюда и их название, а не по местам, где люди работают и не по местностям, где люди по необходимости проживают. Группы, как мы уже говорили, маленькие, все в них знают друг друга, так что проникновение полиции в значительной мере невозможно. Неудобство такой группы в том, что если одного из членов арестовывают, он, не выдержав полицейских пыток, может выдать много информации. Аффинити-группы всегда имеют вокруг себя определенное число сторонников, людей, близких ей по идеологии, но не занимающихся постоянной работой. Эти сторонники важны для выполнения задач группы; к примеру, издание газеты играет первостепенную роль в деятельности групп, и сторонники помогают в ее распространении.

Главная цель аффинити-групп – это пропаганда анархистской идеологии, агитация в народе и последующая организация бунтов, а в моменты легального разрешения – создание культурных центров, рабочих обществ и всего того, что служит шагом вперед в эмансипации трудящихся классов. С другой стороны, группы поддерживают связь друг с другом, чтобы расширить свои действия и при необходимости проявлять солидарность с жертвами репрессий, организовывать побеги заключенных и т.д.

В Испании аффинити-группы появились после 1874 г., с запретом национальной секции Первого Интернационала; их число и активность выросли после 1888 г., когда испанские анархисты решили распустить свою профсоюзную организацию – Федерацию трудящихся Испанского региона. Однако координация этих безвластнических аффинити-групп сыграла решающую роль в формировании и поддержании многочисленных рабочих обществ, результатом конвергенции которых стало создание в 1910 г. Национальной конфедерации труда (CNT).

С этого момента тяжесть социальной борьбы в Испании взяли различные федерации и синдикаты CNT, но анархистские аффинити-группы не распустились, а продолжали интенсивную общественную деятельность, которая не была связана с областью труда в строгом смысле слова: издавали газеты и журналы, создавали центры образования, такие как либертарные атенео и рационалистические школы. Они также наладили стабильную координацию на национальном, а после конгресса в Амстердаме в 1907 г. – и на интернациональном уровне.

Вот почему, когда в начале 1960-х гг. организация либертарного движения была разрушена репрессиями, и в краткосрочной перспективе не предвиделось возможности роста и структуризации, а большинство активистов было ветеранами, не имевшими пересечения с рабочей средой, возродилась необходимость вновь организоваться в небольших аффинити-группах. При этом преследовалась двойная цель: сохранить хотя бы минимальную организационную структуру и максимально затруднить проникновение полиции. Группы возникали во всех местностях, где имелись активисты. Деятельность этих групп простиралась от взаимопомощи, столь необходимой для нахождения работы и жилья в тогдашнем обществе, до издания пропагандистских материалов. Рабочая организация (CNT) и анархистские группы (FAI) работали параллельно, часто совпадая в действиях, пришли к полному слиянию обеих организационных моделей в конце Гражданской войны, и новые аффинити-группы в равной мере представляли все организационные формы испанского либертарного движения.

В областях, наиболее затронутых франкистскими репрессиями, как например, в провинциях, которые с первого момента оказались во власти военных путчистов, либертарные активисты вырезались с большей интенсивностью, чем в других зонах, и потому лишь немногие активисты смогли создать группы. В Саламанке, Виго, Саморе, Вальядолиде, Сантандере и Паленсии сохранялись аффинити-группы, которые вели небольшую работу, ограничиваясь периодическими собраниями для того, чтобы прокомментировать политическую ситуацию и обменяться новостями, организовать обед в честь Первомая и получать либертарную прессу, издаваемую в эмиграции. Сами они не выпускали изданий и не вели пропагандистскую работу.

По свидетельству Хосе Домингеса, анархиста из Кармоны, в 1962 г. в севильской роще произошла встреча активистов из Западной Андалусии, которые оставались на свободе. Было решено прекратить принимать новых членов и сохранить минимальные организационные связи, фактически, прекратить действовать от имени CNT и создать аффинити-группы. Практически единственным совместным действием оставалась помощь заключенным. Парадоксальным образом, они поддерживали больше связей со старыми андалузскими активистами, переехавшими в Каталонию и Страну басков, чем с теми, кто оставался в регионе.

Весьма схожей была ситуация в регионе Леванта, который охватывает провинции Кастельон, Валенсия, Аликанте и Мурсия. В сентябре 1965 г. CNT в эмиграции выпустила во Франции информационное сообщение о положении конфедерального движения внутри Испании. В нем, среди прочего, отмечалось, что в региональной организации Леванта «поддерживаются весьма поверхностные связи по причине особой психологии большинства активистов, которые придерживаются мнения, что любые усилия бесполезны, ибо решение придет само собой. Они сохраняют убежденность в том, что любая жертва напрасна, потому что CNT стихийно возродится в тот момент, когда станет очевидной необратимая демократизация страны. Согласно им, нам следует благоразумно сохранять активистов в резерве, чтобы в указанный момент соединить все силы в реконструкции рабочих институтов»[5]

Это сообщение было сделано с намерением сбить со следа франкистскую полицию, которая, как предполагали, раздобудет текст: организационные связи с активистами разорвались, поскольку был сделан выбор в пользу организации аффинити-групп. Это был регион с сильным влиянием CNT; ее синдикаты имелись почти в половине населенных пунктов и во всех столицах провинций. Реорганизация в аффинити-группы позволяла в случае смерти Франко немедленно создать синдикаты CNT в огромном большинстве пунктов, особенно в провинциях Кастельон и Валенсия.

В районе Барселоны активисты CNT пополнились эмигрантами из Андалусии, но вновь прибывшие не имели реальных возможностей для профсоюзной деятельности, поскольку их имена были хорошо известны полиции, следившей за каждым их шагом. Поэтому им пришлось объединяться в аффинити-группы, на основе местности их происхождения. У них не было тесных связей с каталонскими товарищами, чьи подпольные профсоюзы переживали тяжелые времена в том, что касается членства: быстро следуя примеру других регионов, по всей Каталонии возникли аффинити-группы. Близость границы делала возможными беглые контакты с эмигрантами. К тому же, почти полное отсутствие связи между этими группами сильно сокращало риск арестов.

В Астурии, Риохе и Стране Басков активисты также создали аффинити-группы. Некоторые из них были вовлечены в процесс создания Рабочих комиссий (РК), хотя вскоре покинули эту организацию в связи с ее растущей бюрократизацией и руководящего диктата со стороны компартии. В Эстремадуре и Новой Кастилии (Талавере, Куэнке, Пуэртольяно, Гвадалахаре) существовали некоторые группы, которые до известной степени включились в новую социальную борьбу и пользовались авторитетом у нового поколения, искавшего иную альтернативу, нежели та, какую предлагали марксистские и христианские организации.

В Мадриде возникла Группа Ансельмо Лоренсо, родившаяся с мыслью стать зародышем реконструкции CNT, когда обстоятельства позволят это сделать: пока же она посвятила себя изучению социальной и трудовой ситуации, издав несколько интересных документов, среди которых следует отметить «Нынешние и будущие проблемы революционного синдикализма в Испании» (1969 г.) и «Вопросы синдикализма: закон о профсоюзах и профсоюзные выборы» (1971). Одновременно в испанской столице имелось множество других аффинити-групп. Одна из них была создана активистами, которые за несколько месяцев до этого были освобождены, отбыв долгие приговоры в 10–15 лет, и вскоре были снова арестованы, хотя им нечего было предъявить. Их процесс был первым, который рассматривал недавно созданный Трибунал общественного порядка, и все обвиняемые были членами подпольных комитетов CNT: Ласаро Архона, Мигель Флорес, Фидель Горрон, Хуан Мартинес, Эмилиано Миер…

Итак, хотя CNT, очевидно, была заброшена, либертарное движение продолжало жить и действовать в последние годы франкизма, благодаря многочисленным аффинити-группам, которые распространились по всей стране. Феномен «синкопунтизма» стал самым крупным испытанием не только для натиска нового рабочего движения, в основном выступавшего вокруг Рабочих комиссий, но и для силы либертарного движения, которое все еще воспринималось как сила, способная модифицировать панораму современного испанского рабочего движения.

Франкистские вертикальные профсоюзы попытались привлечь горстку старых и авторитетных активистов CNT, предложив им возможность влияния в Национальной конфедерации профсоюзов (CNS), профцентре режима, включив в его состав несколько обновленных профсоюзов[6]. Единственной целью этого грубого маневра было использовать престиж CNT для борьбы с новым профдвижением молодых поколений рабочих, которое поставило шах франкистской модели трудовых отношений[7]. Приманкой служил политически нейтральный синдикализм и антикоммунизм, унаследованный от событий мая 1937 г. Но лишь немногие активисты попались на крючок: Лоренсо Иньиго, Франсиско Ройяно, Свтурнино Карот, Себастиан Клаво, Флориан Калье, Рамон Альварес… Осенью 1965 г. они подписали ряд соглашений с представителями CNS, отвергнутые практически всеми анархо-синдикалистскими активистами, как внутри страны, так и в эмиграции[8].

Потерпев неудачу в попытке десантироваться в франкистское вертикальное профдвижение, когда стало очевидным, что они никого не представляют, изолированные от всего либертарного движения и отброшенные на обочину ходом событий в стране, «синкопунтисты», несмотря на все это, продолжили свою деятельность и поддерживали известную координацию между своими разбросанными и скудными последователями. В последние месяцы франкизма их снова использовали тогдашний гражданский губернатор Барселоны Родольфо Мартин Вилья и провинциальный делегат CNS в каталонской столице Хосе Мария Сосиас Умберт, но испытали такой же провал[9]

Однако продолжающиеся франкистские репрессии не только вынудили подпольные группы CNT замаскировать свою деятельность, не давая ей обзавестись централизованной профсоюзной структурой, но и осложнили вступление в организацию Конфедерации новых поколений анархистов. Многих молодых людей увлек либертарный опыт, испытанный в Париже в мае 1968 г., отклики которого докатились до Испании, испытавшей процесс растущей политической радикализации. Изолированные и лишенные связи друг с другом, эти молодые люди образовали новые разобщенные ячейки подпольной либертарной сети.

В некоторых из них состояли бывшие члены CNT. Так было с течением, получившим название «гуманистического», центром притяжения которого стал Феликс Карраскер, видный анархо-синдикалистский лидер, бывший членом Национального комитета CNT, расформированного в ноябре 1947 г. – несмотря на то, что он был слепым и нуждался в поводыре. В это течение включились так называемые «группы солидарности», действовавшие в Мадриде, Барселоне и, прежде всего, в Валенсии. Одним из их наиболее видных активистов был мадридец Карлос Рамос, который сыграл важную роль в процессе раскола CNT.

Даже в среде, традиционно далекой от анархистской идеологии, возникали группы с более или менее смутной анархо-синдикалистской идеологией. Проект обновления, с которым экспериментировала католическая церковь, начиная со Второго Ватиканского собора, сделал возможным политическое открытие влево конфессиональных кругов, более озабоченных социальными вопросами, но до тех пор затянутых в корсет так называемой «социальной доктрины» церкви. Много и с обеих сторон обсуждались вопросы о слиянии христиан и марксистов. Однако о связях между анархизмом и христианством известно куда меньше[10].

Наиболее ярким представителем этого течения, претендовавшего на соединение либертарной идеологии с христианской духовностью, был Карлос Диас, молодой профессор философии, который опубликовал в те годы множество статей по анархизму[11]. Но он был не единственным; другие авторы, как, например, родившийся в семье с CNTистскими традициями Элено Санья, также выступали с мистическим видением анархизма[12]. Вокруг этих идей сформировалась плеяда анархистских групп, связанных между собой «христианским элементом, с использованием категорий, схем, стратегии, несомненно, марксистской выкройки, скрытых за либертарным языком как чисто поверхностным, искусственным и формальным образом» [13].

Одной из таких христианских групп, притянутых либертарной идеологией, которые проявляли наибольшую активность, создала в Бильбао и Мадриде издательство ZYX. Оно поддерживало частые связи с некоторыми видными анархо-синдикалистскими активистами, такими как Хуан Гомес Касас, и в последние годы франкизма выпускало различные книги по анархистской тематике, среди которых стоит упомянуть краткую биографию Михаила Бакунина, опубликованную в 1966 г. за подписью Карлоса Лопеса Кортесо. Вопреки утверждениям, будто «в конце 60-х гг. христиане выпустили больше либертарных изданий, чем все анархистские группы вместе взятые»[14], последующие издания ZYX были далеки от того, что напоминало согласование между анархистами и христианами, и демонстрировали терпимость франкистского режима к католической церкви, настоящей фактической власти, под прикрытием которой нашел убежище коллектив, делавший этот издательский проект для издания произведений, какие никогда не могли бы увидеть свет, если бы их написали, издали и распространяли анархистские активисты.

Группа ZYX была не единственной. Из рядов Социального рабочего авангарда и Молодежного рабочего авангарда, организаций социального католицизма, импульс которым дали иезуиты, в 1962 г. родилась новая организация под названием Синдикальное действие трудящихся (AST). В 1970 г. она приняла решение «превратиться в политическую организацию пролетариата», что означало «принять научную идеологию, каковой является марксизм-ленинизм, и выработать Политическую Линию, которая, будучи приспособлена к конкретным условиям, призвана руководить классовую борьбу пролетариата и организовывать ее», – проект, который не был осуществлен «анархо-синдикалистами (старающимися не допустить развития классового сознания дальше экономической борьбы) и мелкобуржуазными троцкистскими политиками (старающимися навязать рабочему классу свои собственные реакционные политические предрассудки), сформировавшими блок для того, чтобы Революционная организация трудящихся перестала идти по пути превращения в марксистско-ленинскую организацию. Они не добились своих целей и в начале 1971 г. откололись от Организации. Преодолев это препятствие, она начала непрерывный марш к марксизму-ленинизму»[15]. После того, как эти группы, в порядке ругательства названные анархо-синдикалистскими, были вычищены из AST, большинство его членов перешло на позиции самого непримиримого марксизма, в соответствии с линией Иосифа Сталина и Мао Цзэдуна.  

Вне рамок какой-либо ассоциации или тенденции, с самого начала 1970-х гг., в накале все более многочисленных рабочих выступлений, появился ряд фабричных или цеховых групп с выраженной либертарной идеологией. Они демонстрировали значительную связность, хотя и были лишены какой-либо организационной структуры. Они называли себя Автономными группами и смогли приобрести известную силу в определенных сферах, например, на металлургических предприятиях индустриального пояса Мадрида. Они пришли к анархизму как самоучки, без каких-либо контактов с активистами-ветеранами, и процесс их идейного созревания был плодом их повседневного опыта рабочей борьбы. Поэтому для этих групп были характерны жесткая критика бюрократических и реформистских форм Рабочих комиссий и марксистских партий, особенно КПИ[16].

В последние годы франкизма острием оппозиционной агитации и открытым пространством для осуществления общественных свобод стал университет. Поэтому во многом получилось так, что в мире труда либертарные установки начали привлекать студентов, в значительной мере под непосредственным влиянием бунта Парижского мая 1968 г. Во многих местах по всей стране стихийно стали создаваться аффинити-группы молодых анархистов, как в институтах и университетах (что, как мы увидим далее, произошло в Сарагосе), так и в городских кварталах, как произошло в Мадриде, где им удалось даже территориально структурироваться в т. н. Анархистскую федерацию кварталов (FAB), сферу политической активности, которой тогда придавали жизнь Ассоциации соседей.

 

Хотя это происходило медленно, с 1973 г. все эти группы начали координировать свою деятельность с целью воссоздать профсоюзные структуры CNT, когда произойдет ожидаемый коллапс франкистского режима, казавшийся уже неминуемым. Так, например, в Мадриде Автономные группы начали поддерживать контакты с ветеранами; важнейшую роль в этом сближении играла Группа Ансельмо Лоренсо.

По свидетельству Леандро Кеведо и Висенте Диаса, в октябре 1975 г., всего за месяц до смерти генерала Франко, похороны в Мадриде матери Висенте Диаса, старой, известной либертарной активистки, были использованы для проведения собрания анархо-синдикалистских активистов на самом кладбище, свободном от всякого присутствия полиции. Ее можно считать стартовым выстрелом в реконструкции CNT. На ней же было принято решение о роспуске аффинити-групп и возвращении к структуре синдикатов по профессиям. На похоронах присутствовали активисты CNT из других городов; после их возвращения в места жительства, они предложили то же самое в своих группах. Как признает один из участников, «ветераны-активисты, практически рассеянные изнеможением 50-х гг. вследствие сильнейших полицейских репрессий, обрушенных франкизмом на организацию Конфедерации, начали снова соединяться»[17].

После смерти диктатора реконструкция Национальной конфедерации труда ускорилась. В декабре 1975 г. в Мадриде было проведено собрание, на котором присутствовало более 200 человек. На нем было принято решение реконструировать анархо-синдикалистскую организацию, назначен новый Региональный комитет Центра. Вплоть до созыва Национального пленума региональных организаций, этот комитет должен был временно действовать как Национальный комитет CNT.

В течение весьма короткого времени были установлены связи со всеми аффинити-группами, которые были разбросаны по всей территории страны и в последние годы проявляли большую или меньшую активность, хотя между тем многие из либертарных активистов-ветеранов уже умерли. Аффинити-группы, рожденные, чтобы избежать полицейских репрессий, автоматически превращались в отраслевые или межпрофессиональные синдикаты. В январе 1976 г. прошел Национальный пленум региональных организаций CNT, на котором было объявлено о восстановлении CNT и, среди прочего, заявлено: «мы, трудящиеся, убежденные в том, что должны вести борьбу в свободных профсоюзах, независимых от партий, в качестве единственного средства для достижения социальной революции, предлагаем:

В следующем месяце в колыбели CNT, Барселоне, собрались более 600 активистов, избравших Каталонский региональный комитет. Аналогичные встречи прошли в Астурии, Андалусии и Валенсии. В течение трех месяцев, прошедших после смерти генерала Франко, процесс реконструкции профсоюзов Конфедерации и координация между различными ячейками на местах для нового выстраивания костяка всей организационной структуры CNT стали уже неоспоримой реальностью. В конце этого этапа всплыли даже аффинити-группы, созданные в предыдущие десятилетия во многих маленьких провинциальных городах, таких как Куэнка и Гвадалахара, что позволило быстро возродить Конфедерацию.

Город Сарагоса, один из анархо-синдикалистских бастионов перед Гражданской войной, дает нам характерный пример реконструкции конфедеральной организации. В первые месяцы 1975 г. «не маленькая, но и не многочисленная группа либертарных товарищей» нелегально собралась на т. н. 1-ю Анархистскую ассамблею Сарагосы, с целью «прояснить наше положение и подготовить основы, которые могли бы привести к новому реальному появлению либертариев и их альтернатив»[18]. Старые активисты Конфедерации испытали жестокие репрессии за время франкизма, поэтому эта реконструкция легла в основном на молодых активистов безвластнического движения, организованных в различных сферах. Среди них выделялись Автономные группы, образованные студентами Сарагосского университета, которые с конца 1974 г. до весны 1975 г. смогли издавать свой бюллетень «Prohibido prohibir» («Запрещено запрещать»). На этой ассамблее присутствующие группы и индивиды решили действовать совместно как в плане теоретической подготовки, так и в ведении пропагандистской работы. Особое внимание было обращено на участие анархистов в классовой борьбе рабочих Сарагосы, как на отдельных фирмах («Гайса», «Монтаньес», «Висенте Гарсес»), так и в отдельных отраслях (металлургия, строительство).

Накопив опыт и с перспективой новых возможностей, открывшихся со смертью генерала Франко, весной 1976 г. собралась 2-я Анархистская ассамблея Сарагосы, на которой было принято решение реконструировать Региональную федерацию CNT Долины Эбро: «очевидно, – как было заявлено, – что антиавторитарное движение Сарагосы и региона совершило шаг, последствия которого мы все сознавали»[19]. В июне 1976 г. увидел свет 6-й номер издания «Аксьон Либертариа», которое уже в шапке заявило о себе как об органе этой новой региональной федерации. В 10-м номере, опубликованном в сентябре месяце того же года, содержалась информация о проведении пленума местной федерации CNT Сарагосы, на котором присутствовало более двух сотен членов. На улицах арагонской столицы с полным основанием смогли написать эту знаменитую надпись: «Мы уже возвращаем дух наших дедов!»

Как мы видим, и анархо-синдикалистские «аффинити-группы», созданные ветеранами-активистами CNT, и новые группы с различными тенденциями и целями, зародившиеся, в первую очередь, среди молодых безвластников, вливались в CNT на протяжении этих первых месяцев 1976 г.; практически никто не остался вне этого процесса. Например, в Мадриде FAB обсудила, сохраняться ли ей в качестве собственно анархистского объединения, следуя модели Иберийской анархистской федерации (FAI), раствориться в структурах рождавшейся CNT или вступить в Рабочие комиссии, чтобы способствовать их развитию к либертарным идеям. В конце концов, по совету Группы Ансельмо Лоренсо, было решено вступить в CNT и распустить FAB. На том же собрании было создано Самоуправляющееся движение кварталов, чтобы оказывать влияние в городской среде; однако это решение так и не стало реальностью, поскольку работа по реконструкции CNT поглотила все заботы активистов.

Процесс реконструкции можно считать окончательно завершившимся 25 июля 1976 г., с проведением знаменитого второго Национального пленума региональных организаций после смерти генерала Франко, с участием делегатов от Андалусии, Астурии, Каталонии, Центра, Страны басков и Валенсии. Был избран первый полноценный Национальный комитет CNT, решено выпустить членский билет Конфедерации и установлены минимальные размеры взносов. Кроме того, было решено издавать информационный бюллетень и журнал, которому надлежало быть официальным органом Конфедерации, но оба эти решения так и не были осуществлены.

27 марта 1977 г. CNT было разрешено провести митинг на Пласа-де-Торрос в Сан-Себастьн-де-лос-Рейес, и это был первый выход на свет либертарного движения после того как в том же самом месяце были легализованы различные профцентры, после 40 лет вынужденного подполья. Массовость участия в митинге в Сан-Себастьян-де-лос-Рейес удивила и своих, и чужих: никто ни в CNT, ни вне ее не ожидал, что многие десятки тысяч человек прислушаются к призыву некогда мощной организации, которую многие сочли уже мертвой. 2 июля того же года более 150 тысяч человек присутствовали на митинге CNT в Монтжуике, продемонстрировав напор либертарного движения в Барселоне, бывшей «Огненной Розе».

Между двумя этими событиями произошло успешное восстановление анархо-синдикалистского профцентра. В апреле 1977 г. состоялось пленарное заседание Национального комитета, на котором присутствовали представители различных региональных конфедераций, объединявших 176 местных федераций: 50 в Андалусии, 42 в Каталонии, 30 в Валенсии, 13 в провинциях Мурсия и Альбасете, 12 в Арагоне и Риохе, 8 в Центральной зоне, 7 в Стране басков, 4 в Кантабрии, 4 в Эстремадуре, 3 в Галисии и 3 на Канарах, не считая тех, которые действовали в Астурии и Леоне (они не представили конкретных данных).

В сентябре 1977 г. процесс перехода к демократии, как казалось, перешел точку невозврата, после предоставления почти полной амнистии, легализации почти всех политических партий и рабочих профсоюзов и проведения первых демократических выборов. В тот момент в CNT было 50 тысяч членов, организованных в 13-ти региональных конфедерациях и более 250 местных федерациях. В одной лишь Каталонии говорилось о 8 окружных и 70 местных федерациях; было официально создано более 300 профсоюзов, а число платящих членских взносы приближалось к 70 тысячам. Реконструкция Национальной конфедерации труда произошла успешно.

 

Столь существенный рост организации был бы невозможен без великодушной стратегии «открытых дверей» в отношении любых групп и личностей, которые заявляли о себе как о либертарных и объявляли, что отождествляют себя с традиционными постулатами CNT. Никого не исключали из этого процесса анархо-синдикалистской реконструкции: ни какую-либо из тенденций, разделявших Конфедерацию в изгнании, ни даже «синкопунтистов», которые вновь вернулись в ряды CNT.

Вместе с этими группами, в возрожденную Национальную конфедерацию труда вошли весьма разнородные коллективы: Группы автономных рабочих (GOA), Рабочая автономия, «Освобождение», Либертарное коммунистическое движение и т. д. Среди них, к сожалению, вступили и еретические марксистские группы, которые искали в исторических корнях марксизма ответы на сложную ситуацию, в какой оказались страны, попавшие в советскую орбиту, и появились после событий т. н. Пражской весны. Группы сторонников рабочих советов, называемых в народе «консехисты», последователи Розы Люксембург, ячейки возрожденной ПОУМ и разные другие марксистские диссиденты в первое время пополнили ряды профсоюзов CNT.

Некоторые из этих коллективов очень быстро покинули организацию Конфедерации. Так произошло с анархо-националистической тенденцией в Стране басков, группировавшейся вокруг журнала «Аскатасуна» и возглавлявшейся Микелем Оррантия, автором книги «За либертарную и глобальную альтернативу». Она вышла из НКТ, когда увидела, что ее проект создания отдельной профсоюзной организации для Страны басков (она должна была затем получить статус национальной секции МАТ) провалилась. Аналогичная ситуация сложилась в Каталонии со значительной частью Автономных групп, которые покинули CNT до 1979 г., создав новую профсоюзную организацию – «Автономные коллективы трудящихся» (они были представлены некоторое время в столь далеких друг от друга отраслях труда, как работники верфей Кадиса и служащие Каталонии).

Утратив традиционную либертарную культуру, отрезанная от исторического наследия Первого Интернационала и лишенная возможностей дискуссий, необходимых для идейной фильтрации, CNT решила прояснить свое положение спокойно и тихо, проведя конгресс, пятый со времени ее основания. Он состоялся 8-16 декабря 1979 г. в Мадриде, точнее, в его Каса-де-Кампо, через 43 года после предыдущего. Уже в период подготовки началось отделение различных тенденций, сосуществовавших внутри профсоюза.

В Барселоне из профсоюза строителей были исключены члены т. н. «Анархо-синдикалистских аффинити-групп», которые не имели ничего общего с аффинити-группами, создававшимися в 1960-х гг. Их исключили за практику реформистского синдикализма и, кроме того, за создание параллельной организации внутри CNT. Вскоре около 80 членов вышли из профсоюза графиков того же города. В Мадриде была предпринята попытка вывести из федерации профсоюз образования в знак солидарности с исключенными в Барселоне; попытка не удалась, и 17 предлагавших это вышли из профсоюза.

Таковы были первые проявления аритмии, которые некоторые части CNT передали всей организации Конфедерации. Чтобы захватить ритм и выиграть конгресс, эти части стали все больше координировать свои действия, вплоть до создания собственной структуры внутри CNT, параллельно организационной структуре профсоюза: поэтому их стали называть «параллелистами». Их цель заключалась в том, чтобы взять под контроль как можно большее число профсоюзов, чтобы получить места делегатов на 5-й конгресс и навязать свои предложения вопреки остальным течениям и тенденциям. 

Кто составлял эту «параллельную» структуру? Это была сложная амальгама христианских синдикалистов, еретических марксистов, либертарных поссибилистов, последних «синкопунтистов» и т. д., и общей для них была идея о том, что необходимо форсировать изменение профсоюзной стратегии CNT с тем, чтобы она соответствовала политике пакта и реформы, на которую ориентировался «переход к демократии». По какому пути идти, указывала SAC, небольшой шведский профцентр, отказавшийся от анархо-синдикализма в 1950-х гг.

На обочине оставались члены различных политических партий левых коммунистов, в первую очередь, троцкисты, верные своей тактике «энтризма», которые искали в CNT поле деятельности для своих сокращавшихся в количестве членов и трибуну для своих предложений. Из-за их радикализма, в значительной мере проистекавшего по своей неуклюжести из марксистской теории, и из-за малочисленности, несмотря на определение самих себя в качестве «партии рабочего класса», они обладали лишь незначительными возможностями для установления контроля над CNT, но их общая деятельность способствовала созданию атмосферы заговора, которая бросала мрачную тень на проведение 5-го конгресса.

Анархо-синдикалистские активисты-ветераны, возглавлявшие реконструкцию CNT через свои аффинити-группы, и молодежь, которая больше отождествляла себя с классическим анархизмом, обладали большинством в организации Конфедерации и сформировали анархо-синдикалистский блок, чтобы воспрепятствовать возвещенной смене курса CNT.

Для этих анархо-синдикалистов не подлежало сомнению, что «после публичного появления CNT, мы столкнулись с наличием различных групп давления, которые из принципа инфильтрировались в организационные структуры CNT»[20]. Со своей стороны, «параллелисты» обвиняли активистов восстановленной Иберийской анархистской федерации в авторитарных действиях и осуществлении диктаторского господства в профсоюзах CNT: они с презрением именовали анархо-синдикалистский блок «эмигранты – FAI».

На съезде обсуждались, в первую очередь, вопросы, имевшие отношение к Конфедерации, возвращаясь к обсуждению тем, которые уже были решены на предыдущих съездах: казалось, будто CNT, подобно Сизифу, начинает все с нуля. Были приняты резолюция о принципах, тактике и целях, полностью соответствовавшая традиционным постулатам Конфедерации; новые организационные нормы, весьма сходные, по существу, с предыдущими; резолюция об историческом наследстве CNT и имуществе, накопленном франкистской профсоюзной организацией; резолюция о печати, пропаганде и образовании; резолюции о безработице и о заключенных; и т. д. Были закреплены отношения, которые CNT должна была поддерживать с другими организациями, и ратифицировано членство в МАТ, профсоюзном Интернационале, восстановленном в 1922 г.

Но наибольшие конфликты вызывал пункт, касавшийся стратегии в трудовых и профсоюзных вопросах. Именно здесь произошли наибольшие столкновения между анархо-синдикалистами и «параллелистами». В конечном счете, резолюция, одобренная значительным большинством на конгрессе, была созвучной классическому революционному синдикализму, какой традиционно отстаивала CNT: она ратовала за прямое действие, отвергала комитеты предприятий и участие в профсоюзных выборах, осуждала наличие освобожденных работников в профсоюзах и получение субсидий от государства.

Когда стали известны результаты голосования, часть присутствовавших делегаций покинула конгресс, намереваясь оспорить решения, со ссылкой на формальные изъяны и давление со стороны группы «эмигрантов – FAI». Они не признали конгресс действительным и продолжили курс на раскол, выводя из федерации контролировавшиеся ими профсоюзы. Так они создали «параллельную CNT», которая собрала свой первый конгресс в следующем году в Валенсии и одобрила профсоюзную стратегию, полностью отличную от той, какая была принята на 5 конгрессе CNT. Они согласились на получение субсидий от государства, стали выдвигать кандидатов на профсоюзных выборах, создавать различные комитеты с решающими полномочиями, завели профессиональных и освобожденных работников – как в комитетах предприятий, так и в структурах собственной конфедерации.  

 

Национальная конфедерация труда, в частности, и либертарное движение, в целом, были разгромлены в гражданской войне. Несмотря на эту неудачу, они не утратили свой дух, дав своим членам силы и энтузиазм для того, чтобы возобновить борьбу против диктатуры, даже находясь за решеткой. Верные согласованности между целями и средствами, которая всегда была характерна для анархизма, они со всей настойчивостью посвятили себя восстановлению профсоюзов Конфедерации в подполье. Всего за несколько лет им удалось поднять на ноги солидную организацию, насчитывавшую более 50 тысяч членов.

Первой задачей этой возрожденной CNT была ликвидация франкистской диктатуры и восстановление гражданских свобод, и для достижения этой цели она прибегала ко всем методам борьбы – от сотрудничества с политическими силами, которые поддерживали генерала Франко в ходе гражданской войны, но интересным образом эволюционировали к демократическим позициям, до ведения партизанской борьбы, которая отказывалась принять окончание вооруженного конфликта, не забывая при этом о тайной профсоюзной деятельности на селе, на фабриках, в мастерских.

В начале 1950-х гг. сильные репрессии поразили ряды сторонников CNT, и это вызвало необходимость изменения стратегии борьбы против франкистского режима. Согласуя цели и средства и соблюдая верность разделявшейся ими либертарной идеологии, анархо-синдикалистские активисты отказались от создания профессиональных подпольных кадров или с большей интенсивностью посвятить себя вооруженной борьбе, которую уже вели некоторые товарищи.

Как это происходило и в предшествующие эпохи, испанские анархисты решили прекратить действовать от имени CNT и отказаться от организации по профсоюзам, создав структуры на основе безвластнических аффинити-групп. Хотя у них не было никакой централизованной структуры, хотя многие из этих групп подвергались сильному нажиму со стороны полиции, препятствовавшему им вести более активную общественную работу, и хотя репрессии против либертарных активистов не прекращались, по всей стране возникло множество аффинити-групп.

Вместе с ними, в анархо-синдикалистское течение включились представители молодого поколения студентов и трудящихся. Некоторые из них были связаны с христианским активизмом после Ватиканского собора, другие – с марксистским диссидентством, третьи – с профсоюзной практикой, разошедшейся с Рабочими комиссиями, которые становились все более реформистскими и бюрократическими, четвертые вдохновлялись революционными идеями Парижского Мая 1968 г. У них не было контактов с наиболее сознательными и способными активистами CNT, и без него их видение анархизма не всегда соответствовала безвластнической идейной традиции.

По мере приближения смерти генерала Франко, вся эта амальгама групп вступала в контакт друг с другом, перестраивала свои первоначальные организации и вливалась в возрождавшуюся CNT. Однако из-за их разнородного происхождения, этот процесс реконструкции старой анархо-синдикалистской Конфедерации нес в себе зерна своего разрушения; только энтузиазм первых лет «Перехода» позволяет объяснить оживление этого мимолетного миража единства.   

С тех пор как CNT зажила, сталкиваясь с повседневной реальностью страны, и прежде всего, после того, как произошло необходимое идейное прояснение с проведением ее 5-го конгресса Конфедерации, этот временный альянс групп, течений и тенденций растворился в воздухе. Некоторые из активистов, утверждавших в угаре реконструкции некогда престижной CNT, будто их вдохновляет анархо-синдикализм, быстро покинули ее: «синкопунтисты», христиане, националисты, еретические марксисты и др. Потерпев неудачу в стремлении установить контроль над организационными структурами Конфедерации с помощью создания параллельной организации и потому разбитые на конгрессе, они пошли своим собственным путем.

CNT вернулась к своей сути, но заплатила за это дорогую цену: болезненный профсоюзный раскол, ощутимая потеря членов и чувство горького разочарования.

 

 

---