25 июня, в первую годовщину массового социального бунта против налоговой реформы неолиберального режима президента Руто, в Кении вспыхнули новые протесты. Демонстрации прошли в 23 из 47 округов страны. Тысячи участников скандировали антиправительственные лозунги; звучали требования об уходе Руто. Возмущенная молодежь уничтожила, по меньшей мере, два полицейских участка.

Дополнительным поводом для негодования стала гибель 8 июня арестованного блогера Оджванга и расстрел полицией демонстраций протеста против этого инцидента.

В ходе протестов 25 июня отмечено множество случаев народных экспроприаций. В столице Найроби демонстранты громили магазины и выносили оттуда товары. Ущерб изменяется многими тысячами долларов. Несколько магазинов были подожжены; некоторые здания дымились еще утром следующего дня. Министр внутренних дел пообещал, что выслеженные с помощью камер наблюдения «грабители» будут наказаны.

В ходе столкновений между демонстрантами и открывавшими огонь полицейскими погибло, по данным официозной правозащитной организации не менее 16 человек. Здания парламента и офис президента были огорожены баррикадами и колючей проволокой, так что протестующие не смогли к ним подойти.

Марши 25 июня были организованы через социальные сети, в которых распространялся призыв отметить годовщину протестов прошлого года, когда демонстранты взяли штурмом здание парламента. Тогда погибло не менее 60 человек и 20 пропали без вести. (https://www.nbcnews.com/world/africa/death-toll-kenyas-anti-government-p...). Более 400 человек были ранены, в том числе десятки — пулями из огнестрельного оружия. Кенийская ассоциация врачей описала ситуацию как «чрезвычайное положение в области общественного здравоохранения».

По словам журналиста Ф. Махмудова, импульс движению придали возмущение жестокостями полиции, экономические трудности и хроническая недееспособность властей. «Протестующие, многие из которых — студенты и люди, впервые участвующие в демонстрациях — вступили в центральный деловой район Найроби, пытаясь достичь парламента». Полиция использовала слезоточивый газ, водометы, резиновые пули, а в некоторых случаях — огнестрельное оружие. Правительство ввело цензуру, запретив СМИ вести прямой репортаж о протестах. Основные теле- и радиостанции подверглись ограничениям, доступ пользователей к социальным платформам был затруднен. Министр внутренних дел и президент Руто назвали протесты попыткой переворота и «терроризмом». Многие общественные и правозащитные организации осудили насилие со стороны властей и призвали привлечь виновных к ответственности, но министр внутренних дел отрицал «чрезмерность» применения силы. «Эти молодые протестующие — не саботажники или радикалы. Это граждане, требующие справедливости, достоинства и будущего», - отмечает Ф. Махмудов (https://news.az/news/-kenya-at-a-crossroads-repression-or-reform-in-the-...).

Протесты отражают глубокое разочарование во всем «политическом классе», - характеризует настроения аналитик Международной кризисной группы М. Элиас. Хотя после социального взрыва год назад режим Руто отозвал законопроект о налоговой реформе, которая привела бы к удорожанию практически всех товаров, правительство постепенно ввело многие из наиболее спорных налогов позднее. Среди самых возмутительных мер были налоги на сахар, алкоголь и пластмассовые изделия, на услуги мобильной и радиосвязи и на импортные товары (https://www.nytimes.com/2025/06/25/world/africa/kenya-protests-william-r...)