Президент США Обама отреагировал на кризис с распространением эпидемии Эбола в Африке, отправив в пострадавший регион... 3000 военнослужащих. Реальные выгоды от этого военного миссионерства будет извлекать, по существу, военно-промышленный комплекс в тех же  США.

Международная система давно уже привыкла к безостановочным приступам болезни "африканская небезопасность". Основные клише и несколько сильных аллегорий вызывают в воображении спазмы этого непрекращающегося недомогания до точки упрощения сферы безопасности в Африке. Каскад кризисов, сводимый к моделям социльно-политической "хрупкости", "провала" и "уязвимости", усиленно подпитывают темы безопасности на континенте в связи с пандемией ВИЧ / СПИДа, вспышкей лихорадки Эбола в Западной и Центральной Африке, а также гидрой терроризма и бойней кровавых конфликтов. Правда, этот континент перестал быть полем суррогатной идеологической битвы между западными "демократиями" и дилеммой безопасности, ориентированной на "Советский Союз". Но сегодня колеса внешнеполитической колесницы Вашингтона в Африке приводит в действие миссионерство безопасности, возникшее после 11 сентября и сконцентрированное на проблеме терроризма. Для этого миссионерства безопасности характерно отдельное небольшое прямое вмешательство, катающееся на волне мессианских риторических деклараций о приверженности  безопасности в Африке.

Не удивительно, что континент широко рисуется в красках миссионерской дипломатической утопии, которая обещает покончить со всеми бедами Африки. Отставив в стороне некоторые более приоритетные геополитические вопросы, президент Буш в июле 2005 года евангельским тоном сделал признание, что США "стремятся к прогрессу в Африке, потому что этого требует совесть". Увязывая вместе моральные императивы с соображениями безопасности, Буш покинул Белый дом, скрепив своей подписью наследство в качестве президента СПИДа. Он оставил после себя яркую и пикантную фирменную марку долгосрочной работы по борьбе с ростом малярии и СПИДа на континенте. К тому времени, как он покинул мировую сцену, президент Буш увеличил помощь континенту более чем на 640 процентов. Континент получал более 5 миллиардов долларов гуманитарной помощи в год. Чрезвычайный президентский план помощи больным СПИДом (PEPFAR) размером в 46 млрд. долларов был полезен не менее чем 2 миллионам человек, получавшим антиретровирусные препараты.

Следует признать, что славные апостолы политики против ВИЧ / СПИДа выбили поддержку доступа больных к лекарствам и лечению. В результате этой глобальной битвы, удалось привлечь ресурсы для дорогостоящего лечения и препаратов для борьбы со СПИДом, а также внимание к проблеме. Но, как ни странно, дорогие лекарства и лечение обрушились потоком на среду, лишенную без надлежащих больниц и квалифицированных врачей, с плохо оснащенными клиниками. Больным стали доступны антиретровирусные препараты, но средства на подготовку медицинских работников и строительство медицинских школ иссякли. Характерно, что ставшие жертвой СПИДа американцы из Западной и Центральной части США отправлялись для лечения в больницу Мемориала Грейди в Атланте. Хотя разрекламированный проект PEPFAR подарил президенту Бушу славу главного лекаря на африканских берегах, вечный роман между военизированной медицинской внешней политикой и безопасностью трудно разорвать. Сияя, как драгоценное украшение на груди президента Буша, PEPFAR оказался корпоративным золотым дном для американских фармацевтических корпораций, собравших надежный урожай финансовой манны. Такие нефтяные корпорации, как "Мобайл ойл" и "Шеврон", владеют долей некоторых медицинских патентов и лекарств против ВИЧ. Мало того, что американская политика помощи против ВИЧ принесла огромную прибыль американским фирмам, она ненавязчиво связала промышленные штаб-квартиры, работающие в области ВИЧ / СПИДа с нефтяными корпорациями и привела к необходимости создания объединенного командования в Африки для контроля над безопасностью и проведения военных операций в случае необходимости.

Конечно, столь горячо расхваливаемая внешняя политика Обамы в Западной Африке обещает мощный подъем под руководством американских военных для того, чтобы остановить вирус Эбола как угрозу глобальному здоровью и национальной безопасности. Такое видение внешней политики далеко от того, чтобы быть помехой военной экспансии, и неотрывно от милитаризации эпидемий. 16 сентября 2014 года президент Обама обнародовал решение о создании совместного военного командования со штаб-квартирой в Либерии, быстро разместив 3000 американских военных в Монровии и Сенегале. Вспышка лихорадки Эбола дала свой собственный ответ на военное присутствие на континенте. Администрация Обамы пообещала 1,26 млрд. долларов в борьбе против лихорадки Эбола, которая уже унесла более 2800 жизней в Западной Африке. Кризис подстегнул возможность более пристально взглянуть на некоторые прибыльные источники фиксации на безопасности, которая усиливает проблемы, возникшие после 11 сентября. 

Ловкую политику президента Обамы нельзя считать беспрецедентной. Корни милитаризации внешней политики Вашингтона уодят в 1947 год, к холодной войне. Закон о национальной безопасности 1947 года устанавливает неразрывную связь вооруженных сил США с политикой национальной безопасности и в мирное время. Важно подчеркнуть, что демилитаризация эпидемий в Западной Африке позволила бы привлечь средства на строительство дорог и, в итоге, на создание хороших больниц и медицинских школ для подготовки персонала в области общественного здравоохранения для Африканского континента. 

Нарсис Жан Альсид Нана

http://socialistbanner.blogspot.ru/2014/09/who-gains-from-3000-us-troops...