Анархистские идеи стали проникать в Испанию в середине девятнадцатого столетия. Первоначально это было связано с популяризацией федералистских идей одного из первых теоретиков анархизма, француза Пьера Жозефа Прудона. Этим активно занимались его такие испанские публицисты как Рамон де ла Сагра и Пи-и-Маргаль (1). В частности можно отметить, что последний из них занимался как переводом работ французского анархиста на испанский язык, так и написанием собственных книг (2).

Вместе с тем, по мнению анархо-синдикалиста и историографа Национальной конфедерации труда Жозе Пейратса федерализм больше служил делу рабочего класса, нежели республиканских политиков. Отчасти это подтверждается и мнением исследователя раннего периода истории испанского анархизма, Джорджа Эзенуэйна (3). Интересно также отметить, что, когда в условиях гражданской войны 1936-39 гг. лидерам испанских анархо-синдикалистов, вошедшим в республиканское правительство, необходимо было обосновать свои действия отсылкой к авторитетам, видная активистка либертарного движения Федерика Монтсени, занимая пост министра здравоохранения в правительстве Ларго Кабальеро, говорила, что ей ближе идеи Пи-и-Маргаля, нежели Михаила Бакунина (4) .

Интернационал в Испании

И все же становление испанского анархистского движения в собственном смысле слова было связано непосредственно с именем Михаила Александровича Бакунина. И именно его идеи долгое время преобладали среди испанских либертариев.

Во второй половине сентября 1868 г. в Испании произошла так называемая "Славная революция", ставшая "кульминацией демократической традиции, представленной Прогрессистской партией" (5), и увенчавшаяся отстранением от престола к концу месяца королевы Изабеллы II. Произошедшее положило начало череде событий, в совокупности вошедших в историю как Революция 1868-74 гг. Между тем сентябрьские события привлекли внимание международного революционного рабочего движения (6), притом, что у Международного товарищества рабочих первые связи с испанскими трудящимися начали возникать только за полтора года до этих событий (7).

Первоначально, в сентябре 1868 г., по инициативе Михаила Бакунина планировалась поездка в Испанию его товарищей Эли Реклю, Бастелика и Аристида Рея, однако поездка так и не состоялась. Правда вместо нее удалось организовать другую поездку, так что в октябре того же года в Испанию отправился Джузеппе Фанелли и Аристид Рей. Их целью было создание местной секции МТР. Эли Реклю, в конечном счете, также отправился в Испанию с несколькими товарищами по революционной борьбе. Прибыв в Барселону, Фанелли встретился с ними (8).
Кроме того известно, что осенью того же года в Испанию в качестве корреспондента "Санкт-Петербургских ведомостей" ездил еще один товарищ Бакунина, анархист, географ Лев Мечников. Как отмечает его биограф В.И. Евдокимов, Мечников "встречался с испанскими конспираторами", однако имело ли это какое-то отношение к интересам Интернационала, не уточняется (9).

21 октября 1868 г. женевская секция Интернационала обратилась с революционным призывом к испанским трудящимся (10).

Между тем, Усилиями Фанелли были налажены связи с барселонскими революционерами, в том числе с таким видными в будущем активистами испанского анархизма как Ансельмо Лоренсо, а уже в начале следующего года было учреждено отделение Интернационала в Мадриде. В начале мая 1870 г. имелись анархистские ячейки в Кадисе и Хересе (11).

Таким образом, было положено начало созданию первой общеиспанской радикальной рабочей организации. В начале 1870 г. в них состояло уже порядка 15 тыс. человек (12).

После этого, в конце января – начале февраля Фанелли покинул Испанию, в которую больше никогда не приезжал. Скончался итальянский революционер-анархист в 1877 г.

Испанское же рабочее движение тем временем развивалось вширь, распространяясь из Мадрида и Барселоны на другие населенные пункты Испании, прирастая все новыми сторонниками. Так, уже к началу лета 1870 г. по данным Букчина во всех испанских отделениях МТР в общей сложности насчитывалось порядка двадцати-тридцати тысяч человек (13). Тогда же, 19-25 июня, состоялся учредительный конгресс Испанской региональной федерации (исп. ФРЕ), объединившей автономные отделения Интернационала в стране. Местом проведения конгресса была выбрана Барселона. Уже в январе 1872 г. власти официально запретили Федерацию, однако та попросту проигнорировала указ о своем запрете (14).

ФРЕ сразу заявила о себе как враг капиталистической эксплуатации и государственной власти, потворствующей Капиталу. Правда, как отмечает Эзенуэйн, на тот момент в ФРЕ выделялось три фракции: реформистские сторонники развития кооперативного движения, радикальные кооперативисты, и, наконец, аполитичные активисты, по большей части сторонники бакунинских идей. В частности такой расклад в рамках Федерации нашел свое отражение в том, что на учредительном конгрессе идеи прямого действия рабочих не предполагали полного отказа от реформистских методов (15).

Между тем ситуация в Испании продолжала развиваться. К тому времени кортесами уже был выбран новый король. 16 ноября 1870 г. им стал Амадей I Савойский. Страну же продолжало лихорадить. Внутренней напряженности способствовали и события, происходившие за пределами Испании. Так, например, испанские правительственные круги прибывали в "полуистерическом" состоянии в связи с историей Парижской Коммуны (1871), чему способствовало также и наличие в стране отделения МТР.

В стране все больше обострялись социальные проблемы, росло количество забастовок, в апреле 1872 г. началась Вторая карлистская война (16).

Потерявший контроль над ситуацией, и не имеющей народной поддержки Амадей I отрекся от престола в феврале 1873 г. В стране была учреждена республика, вошедшую в историю как Первая испанская республика, а пост министра внутренних дел в ней на первых порах получил Пи-и-Маргаль, ставший через некоторое время президентом Республики.

Однако у власти последователь прудоновского федерализма продержался, что было связано с начавшейся восстанием 12 июля в Картахене Кантональной революцией, которую иногда сравнивают с Парижской Коммуной и революционными событиями во Франции 1871-го г. в целом (17). Лозунгом картахенского восстания, по мнению Зигфрида Нахта, было – "Да здравствует социальная федеративная республика" (18). "Отец испанского федерализма", как называют Пи-и-Маргаля некоторые исследователи, не мог себе позволить стать ответственным за применение силы против восставших, т.к. подобные действия шли вразрез с его убеждениям, и подал в отставку с поста президента. Между тем восстание расширялось, вовлекая в свою орбиту все новые регионы, его центрами стали Андалусия и Левант. Целый ряд городов оказался под контролем кантоналистов, в том числе Севилья, Кадис, Малага, Саламанка, Гранада и др., в то время как Мадрид и Барселона оставались под контролем властей.

На этом фоне стоит отметить, что наивысшего пика своего развития ФРЕ достигла к сентябрю 1873 г., когда в ее рядах насчитывалось порядка 60 тыс. членов, до двух третий из которых представляла Андалусия, где ряды анархистских организаций активно пополнялись за счет представителей "мелкой буржуазии", членов рабочих организаций и институтов общинной культуры. Это было во многом заслугой Ансельмо Лоренсо, ведшего на юге Испании активную пропагандистскую работу среди крестьян (19). Другим оплотом ФРЕ был организованный рабочий класс Каталонии.

И хотя Федерация принимала, конечно же, участие в событиях Кантональной революции, в целом ее роль оказалась не очень велика. Причиной тому была ограниченность сил и влияния ФРЕ, их недостаточность для проведения собственной линии. К тому же анархисты не могли согласиться на борьбу за весьма умеренные с их точки зрения политические интересы, за которые выступали федералисты (20). Таким образом, в сложившихся условиях, когда анархисты, с одной стороны "отказались оказывать какую либо общую поддержку движению федералистов", а, с другой, "они не возражали, чтобы местные группы сотрудничали с ними" (федералистами), было принято решение о том, чтобы отделения Федерации автономно выбирали линию поведения в сложившейся ситуации (21). В итоге в ходе данных революционных событий имели место довольно важные эпизоды с точки зрения последующего развития испанского анархистского движения.

В частности речь идет о событиях в небольшом городке Алькое, историческом центре бумагоделательной промышленности, и одном из важнейших оплотов ФРЕ. Ситуация здесь начала активно развиваться за несколько дней до событий в Картахене, когда рабочие, с подачи Федеральной комиссии ФРЕ объявили 8 июля о проведении всеобщей забастовки (22) с требованием установления восьмичасового рабочего дня и повышения заработной платы. В итоге забастовка переросла в восстание, результатом которого стал захват контроля над городом рабочими после двух дней противостояния.
Стоит, впрочем, отметить, что восстание в Алькое было подавлено всего через несколько дней после своего начала, да и на общем фоне кантоналистских восстаний представлялось в достаточной степени незначительным.
После его подавления несколько сотен человек было арестовано, а многие отправились в эмиграцию, спасаясь от репрессий.

И все же, не стоит недооценивать важность данных событий. Восстание в Алькое серьезно напугало имущие классы Испании в силу того факта, что оно явилось плодом деятельности не политических партий, Церкви, армейских кругов или же представителей буржуазии, а рабочего движения, и, к тому же, было связано с деятельностью испанской секции МТР, лишний раз напомнив власть и капитал имущим о недавних события во Франции, связанных с историей Парижской Коммуны (23).

Кроме восстания в Алькое стоит также отметить вхождение двух членов ФРЕ в Комитет общественной безопасности в Гранаде, а также участие в восстании в Санлукар-де-Баррамеде. Причем последнему в списке Темма Каплан уделяет особое внимание в своих исследованиях (24).

Впрочем, несмотря на свой размах, в январе следующего года Кантональная революция потерпела окончательное поражение.

Что касается судьбы Первой испанской республики, то, хотя она и просуществовала до конца декабря 1874 г., фактически она была ликвидирована гораздо раньше, в первых числах январе того же года, когда власть в стране была захвачена военными (25).

Усилиями вышедших из кровопролитной борьбы победителей против федералистов и членов ФРЕ развернулись репрессии. Организация была запрещена, ее отделения и газеты закрывались, многие активисты подверглись тюремному заключению.

Рабочее движение было раздавлено, однако полностью его разгромить правительству не удалось. ФРЕ просуществовала до 1881 г., после чего прекратила свое существование, однако уже в том же году была учреждена новая общеиспанская рабочая организация, ставшая "наследницей" ФРЕ, и получившая название Федерации трудящихся испанского региона (исп. ФТРЕ).
После распада ФТРЕ в 1888 г. (26) было создано еще несколько рабочих анархистских организаций общеиспанского характера, главной из которых стала созданная в конце 1910 г. знаменитая Национальная конфедерация труда.

Альянс и лидеры раннего испанского анархизма

Наряду с секцией Интернационала в Испании усилиями Фанелли и его товарищей-анархистов также создавалась и секция только что созданной тайной бакунинской организации, Альянса социалистической демократии, сделавший своими основными принципами "атеизм, коллективизм, федерализм и анархизм" (27).

Чтобы важность данного факта, сколь существенную роль в деле организации массового народного (рабочего) движения для претворения в жизнь революции отводил Бакунин подобного рода организации (28).

По мнению Мюррея Букчина испанское отделение Альянса было создано весной 1870 г. При этом оно объединял в своих рядах наиболее активных последователей российского анархиста, для которых, вместе с тем, первостепенное значение имело создание в стране массовой организации трудящихся.

Так, например, члены бакунинского Альянса играли активнейшую роль в организации и проведении первого конгресса ФРЕ. При этом в тайной организации состояло всего несколько сотен человек, в то время как в ФРЕ – несколько десятков тысяч (29). По мысли создателей Альянса социалистической демократии, он должен был способствовать продвижению и закреплению революционной линии в рабочем движении.

Вместе с тем Гомес Касас считал, что Альянс вовсе не играл особой роли в создании ФРЕ, ссылаясь на речь на учредительном конгрессе организации Фарга Пельисера, а также на то, что испанская секция Альянса была создана лишь незадолго до Федерации (30). Однако же, такая постановка вопроса представляется не вполне верной, т.к., во-первых, Пельисер был членом Альянса, и, во-вторых, хотя последний и был создан лишь незадолго до учредительного конгресса ФРЕ, однако же, процесс создания обеих организаций шел с конца 1868 г.
На конгрессе 1877 г. ФРЕ еще раз подчеркнула в своей резолюции приверженность бакунинскому отрицанию необходимости политических партий, т.к. все они, "без каких либо различий, образуют реакционную массу", и что считает своим долгом бороться против них всех (31).
Важность Альянса дала о себе знать после запрета отделения Интернационала в Испании в 1874 г., т.к. бакунинская тайная организация к тому времени уже успела зарекомендовать себя как незаменимый организатор рабочего и революционного движения. При этом, по словам Эзенуэйна нет точных данных о деятельности Альянса в Испании уже начиная с 1871 г. (32).

Кроме того важность организующей роли Альянса можно проследить и в том, что, как замечает Букчин, "с исчезновением бакунинского Альянса социалистической демократии в Испании" испанские анархисты оказались раздроблены на множество небольших групп, которые хотя иногда и формировали региональные федерации, однако подчас исчезали столь же быстро, как и возникали (33).

Говоря о роли Альянса в ранней истории испанского анархистского движения, стоит отметить таких видных бакунинских последователей в Испании как Рикардо Мелья, Ансельмо Лоренсо, Гаспар Сентиньон Серданьа, Фарга Пельисер, Томас Гонсалес Мораго и др. (34)
Последние два из данного списка были делегатами от ФРЕ на международном сентябрьском конгрессе 1872 г. в Сент-Имье (35), на котором произошло оформление анархистского Интернационала как самостоятельной организации. Данное событие стало результатом раскола МТР в результате интриг Карла Маркса и его ближайших сторонников, направленных против Михаила Бакунина, результатом чего стало формальное исключение из Интернационала Бакунина и его товарища, члена Юрской федерации Джеймса Гильома (36).

Что касается Фарга Пельисера и Гаспара Сантиньона, то они, как отмечает Гомес Касас, были первыми испанцами, с которыми, через посредничество Фанелли, Бакунин смог установить непосредственный контакт Михаил Бакунин, сам ни разу так и не побывавший в Испании (37).

Что же касается, такого видного активиста испанского либертарного движения как Ансельмо Лоренсо, то он впоследствии участвовал в создании Национальной конфедерации труда.

Коллективисты против коммунистов

Что касается вопросов идеологии, то доминирующей идеей в испанском либертарном движении долгое время оставался анархо-коллективизм в традиции Михаила Бакунина. Однако уже в 1880-е гг. в Испанию начали все активнее проникать идеи анархистского коммунизма, все более распространявшегося в международном либертарном движении.

Одним из протагонистов анархо-коммунистических идей в Испании выступал учитель, активист ФРЕ Северино Албаррасин, с 70-х гг. сотрудничавший с Кропоткиным и Эррико Малатестой. Также активным распространением идей анархо-коммунистической направленности и популяризацией в Испании занимался и Ансельмо Лоренсо (38).

При этом проникновение в страну новых идей вызывало в анархистских кругах жаркие споры, шедшими в двух основных плоскостях: с одной стороны споры проходили в социально-экономической плоскости, и отчасти философской, касавшейся соотношения в будущем свободном обществе личной свободы и общественных интересов, с другой же о форме организации анархистского движения (39). Андрес Нин, бывший видный активист НКТ (в 1921 г. был генеральным секретарем Конфедерации), и, в то же время будущий видный оппозиционер сталинизму среди испанских марксистов, в свою бытность видным функционером Профинтерна, писал о том, что расхождения между анархо-коллективистами и анархо-коммунистами в социально-экономической сфере носили вторичный характер, в то время как первостепенным был вопрос именно организационного характера. По его мнению, коммунисты выступали фактически с полуиндивидуалистических, и, вместе с тем, антиорганизационистских позиций (40).

На втором конгрессе ФТРЕ, на котором было представлено около 46 тыс. человек (41), и само создание которой расценивается некоторыми историками как торжество синдикалистской линии (42), состоявшемся в сентябре 1882 г. в Севилье, разгорелись споры между сторонниками двух анархистских направлений – коллективистского и коммунистического. Позиции первого защищал Хосе Льюнас из Севильи, Андалусия, второго – Мигель Рубио из Барселоны, Каталония. Темма Каплан охарактеризовала происходившее как отражение фундаментального расхождения "между реформистским тред-юнионизмом и предрасположенным к терроризму коммунализмом" (43).
По мнению американского исследователя Роберта Александера, в 1880-90-е гг. главным идеологом испанского анархо-коллективизма выступал один из виднейших теоретиков и публицистов испанского анархизма Рикардо Мелья, в то время как со стороны анархо-коммунистов на первых ролях выступал журналист Хосе Прат (44).

В 1880-е гг. против активно развивающегося, в особенности в Андалусии анархистского и рабочего движения властями производилась активная репрессивная политика. Пиковой точкой этих действий стало так называемое дело "Черной руки" (La Mano Negra).

История данного "дела" началась с нескольких убийств в Хересе в декабре 1882 – феврале 1883 г. И хотя они носили чисто уголовный характер, более важным здесь оказалось то, что в них оказались замешенными несколько членов ФТРЕ, что собственно и послужило поводом для начала репрессий против активистов рабочего движения.

Стоит также отметить, что повышению градуса напряженности в испанском обществе в данном случае добавляло шедшее в тоже время во Франции судебное разбирательство по делу нескольких анархистов-террористов (45). Причем среди осужденных французскими судьями оказался и Петр Кропоткин. Характерным было то, что в обвинении фигурировала "принадлежность к Интернационалу", который вот уже несколько лет как прекратил свое существование, но чей призрак продолжал наводить страх на буржуазию.

При этом дело "Черной руки" не было порождением исключительно полицейской провокации (46), но также и общей ситуации в Андалусии, где в течение нескольких лет то и дело происходили крестьянские выступления и участились случаи индивидуального террора против представителей имущих классов. Власти лишь довели до логического завершения апологию "пропаганды действием", так что в ходе расследования "дела" было заявлено, что члены данной тайной организации собирались "истребить всех землевладельцев [помещиков] и управляющих имениями в Андалусии" (47).

В результате были произведены аресты нескольких тысяч рабочих, главным образов членов ФТРЕ: только в Кадисе аресту подверглись около пяти тысяч человек. И хотя большинство из них были в скором времени отпущены, часть из них все же оказалась осуждена на тюремное заключение, а несколько человек были казнены.

После раскрутки маховика репрессий, спровоцированного делом "Черной руки", влияние анархистов в рабочем движении страны серьезно пошатнулось. Наблюдалось значительное падение численности ФТРЕ. В особенности это коснулось ее андалусийского отделения, сократившегося в результате репрессий примерно в десять раз (48).

Впрочем, крестьянские выступления в регионе продолжались. Самым громким из них стало восстание в январе 1892 г. в Хересе, когда восставшие крестьяне ворвались в город с криками "Да здравствует революция!", "Да здравствует анархия!", "Смерть буржуазии!" Восстание было быстро и жестоко подавлено властями (49).

Стоит при этом отметить, что хотя испанское общество было в целом запугано истерией, поднятой властями вокруг дела "Черной руки", и к тому же являлась делом рук полицейской провокации, нашлось немало испанских анархистов, выступивших в поддержку данной мифической организации и ее деятельности (50).

Следующий пик репрессий пришелся на 1896-97 гг. Теперь это было связано с Монжуикским процессом, когда в ответ на террористические акты со стороны некоторых анархистов, сторонников «пропаганды действием», власти нанесли новый удар по либертарному движению. Было арестовано несколько сотен человек. Арестованные содержались в жутких условиях, к ним применялись пытки, сведения о которых всколыхнули мировую общественность "вызвав бурю международных протестов".

В конечном счете, обвинение было предъявлено 87 арестованным. Суд осуществлялся военным трибуналом. Пять человек было казнено (51), еще 19 приговорены к длительным срокам заключения, а остальные оправданы. Стоит также отметить, что предъявленные обвинения не были убедительно доказаны применительно ни к кому из осужденных (52). Вполне можно сказать, что Монжуикский процесс стал испанским аналогом Чикагского процесса 1886-87 гг.

Интересно отметить, что среди проходивших по данному дело был и отец Федерики Монтсени – Хуан Монтсени. В 1896 г. он был вынужден эмигрировать в Лондон, однако вскоре вернулся в Испанию и обосновался в Мадриде взяв себе псевдоним "Федерико Уралес". В 1898 г. он начал издание одного из наиболее влиятельных анархистских журналов первой трети двадцатого столетия "Ла Ревиста бланка" (La Revista Blanca) (53).

При этом, как можно видеть, развернувшиеся репрессии оказались в определенной степени косвенно связанными со спорами, разгоревшимися тогда же в рамках анархистского движения Испании. Дело в том, что речь для анархистов на тот момент шла не только о форме организации рабочего движения, но и о том, какой тактики придерживаться в повседневной борьбе. В связи с этим стоит обратить внимание на позицию исследователя Джорджа Р. Эзенуэйна, выделяющего два основных периода споров между коллективистами и коммунистами: первый, с 1885 по 1888 гг., и второй, до 1897 г. Т.е. рубежными моментами в этих спорах оказывались, в первом случае – распад ФТРЕ, а во втором – новым серьезным ударом по организованному рабочему движению со стороны властей, что было непосредственно связано с Монжуикским процессом (54).

В частности коллективисты настаивали на необходимости отстаивать текущие экономические требования, для чего требовалось создание профсоюзных организаций, которые должны были впоследствии стать основой нового общества, а так же идею об организации революционной всеобщей забастовки, в то время как коммунисты (хотя и не все) делали ставку главным образом на "пропаганду действием" и индивидуальный террор.

По мнению Рикардо Мельи ставка на террор вела к потере анархистами массовой социальной базы, что делало социальную революцию невозможной (55) . Впрочем, стоит согласиться с тезисом британского историка Реймонда Карра о том, что "терроризм" не был главной составляющей анархистской доктрины, в то время как преобладали традиции "самосовершенствования и рационалистского образования" (56).

Идея анархистского коллективизма была наследием бакунинского крыла Первого Интернационала, прекратившего свое существование в 1877 г. Активно же развивавшаяся и набиравшая все новых сторонников анархо-коммунистическая доктрина развивалась в новых условиях упадка международного рабочего движения, когда в условиях репрессий, постоянного поиска выхода из сложившейся ситуации, а также серьезных тактических ошибок и ряда других, менее важных причин анархистами была потеряна связь с широкими массами трудящихся.

В Испании данные общемировые тенденции были непосредственно связаны с упадком ФРЕ и репрессиями, а также спорами в рамках ФТРЕ. Основное отличие от большинства анархистских организаций в остальном мире заключалось в том, что в Испании либертариям удавалось все-таки, не смотря ни на что, не терять полностью связь с рабочим движением.

Между тем собственно анархо-коммунистическая литература долгое время оставалась мало известна среди испанских анархистов, тем более что многие из них были малограмотными, и мало кто из них знал французский язык, бывший тогда основным среди сторонников анархистского коммунизма.

Кроме того, теория анархистского (либертарного) коммунизма к середине 1870-х гг. все еще оставалась слабо разработанной доктриной, хотя и имевшей уже многолетнюю историю. И только теперь она начинала динамично развиваться. Среди ее первых пропагандистов называют таких важных лиц в истории анархизма как Эмилио Ковелли, Карло Кафиеро, Эррико Малатеста и др. Тогда же на новые позиции переходят Элизе Реклю, Франсуа Дюмартерэ и некоторые другие. Как отмечал по этому поводу Макс Неттлау: "Некоторые из них, главным образом итальянцы и французы, начиная с 1876 года, стали развивать идеи коммунистического анархизма".

В конечном счете анархистский коммунизм стал официальной идейной доктриной Юрской федерации, а в 1880 г. ее приняли уже и международные анархистские круги, и конкретно Петр Кропоткин, ставший впоследствии наиболее известным и авторитетным теоретиком коммунистического анархизма (57).

Вместе с тем так называемая "пропаганда действием" проникала в Испанию в 1876-77 гг., главным образом через итальянских и французских сторонников коммунистического анархизма (58), настаивавших на организации небольших анархистских групп для последующих радикальных действий (59).

Как отмечает Роберт Александер, в 1880-е гг. в Андалусии значительно возросла популярность повстанческих идей среди крестьян, давно тяготевших к повстанческим действиям(60).

Важно отметить, что споры вокруг "пропаганды действием" начались в Испании еще в середине 1870-х, ставших отражением дискуссий, происходивших в то время в международных революционных кругах. Это был спор о том, на чем выстраивать в дальнейшем революционную стратегию: на забастовочных действиях, или же на "пропаганде действием", подразумевавшей в данном случае ставку на организацию восстаний. Инициатива о ставке на повстанческую деятельность была предложена на Бернском конгрессе 1876 г. антиавторитарного Интернационала представителями итальянской федерации Эррико Малатестой и Карлом Кафиеро. Спустя несколько лет, уже после роспуска Интернационала, на международной анархистской встрече в Лондоне (1881 г.) была одобрена повстанческая тактика "пропаганды действием" (61). Впрочем, поддержка террористических актов и "пропаганды действием" вовсе не обладали абсолютной поддержкой. Дискуссии продолжались. В частности, на международной анархистской встрече в Париже в 1889 г. в ходе дискуссии о подобного рода действиях итальянец Саверио Мерлино и испанец Таррида дель Мармоль утверждали, что грабежи (экспроприации) если и могли быть оправданы, то только тогда, когда речь шла о бедняках, однако же, при этом, это вовсе не являлось утверждением анархистских принципов. Более того, Мерлино указывал на то, что такие действия привлекали в ряды анархистов откровенно криминальные элементы (62).

Споры между сторонниками коллективизма и коммунизма в рамках анархизма по социально-экономическим вопросам с одной стороны, и одновременно с тем между ставкой на легальное профсоюзное движение и террористическую "пропаганду действием" привели к тому, что в 1888 г. ФТРЕ раскололась на две организации: реформистскую коллективистскую профсоюзную Федерацию сопротивления капиталу – Пакт союза и солидарности, и Анархистскую организацию Испанского региона, с преобладающим влиянием анархо-коммунистов. Среди разделявших линию вторых из них был и Ансельмо Лоренсо (63). Впрочем, как отмечает Джордж Вудкок, данные организации постоянно взаимодействовали, и, подчас имело место двойное членство (64), так что вполне можно говорить о сохранении бакунинской традиции сосуществования отдельной широкой организации трудящихся с более закрытой, идеологической анархистской организации. Характерно здесь и то, что после того как в 1896 г. Пакт прекратил свое существование, часть его членов активно участвовала в попытках воссоздания организации, что привело в итоге к созданию в 1900 г. Региональной федерации обществ сопротивления Испанского региона, также известной под названием Испанской региональной федерации обществ сопротивления, придерживавшейся анархистской идеологии.

Важно отметить еще один из итогов данных споров внутри испанского анархистского движения – распространение концепции так называемого "анархизма без прилагательных" (исп. anarquismo sin adjetivos), или просто "анархизма", ставшего ответом на постоянные разногласия, и подразумевавшей "мирное сосуществование" всех, или почти всех анархистских направлений. Этому же способствовало и более подробное знакомство коллективистов с теоретическими положениями коммунистического анархизма (65).

Некоторые исследователи полагают, что Рикардо Мелья вместе с еще одним испанским анархистом, Фернандо Тарридо дель Мармолем, являются авторами термина "анархизм без прилагательных" (66).

Наследие бакунизма

Говоря о наследии бакунинских идей среди испанских анархистов в двадцатом столетии в первую очередь приходит на спор, связанный с социально-экономическими преобразованиями в ходе гражданской войны 1936-1939 гг. Дело в том, что, по мнению некоторых авторов, имело место некое "возвращение" к Бакунину, что было, якобы, вызвано "логикой происходивших событий" (67). Однако же, такая точка зрения представляется в корне неверной.

Хотя безусловным фактом является отказ НКТ от полномасштабного проведения в жизнь в условиях начавшейся гражданской войны и революции положений анархо-коммунистических Сарагосской программы, предусматривавшей реализацию принципов либертарного коммунизма, тем не менее, на то были свои причины.

На первом месте среди них стоит назвать неразбериху, царившую в первые дни войны, когда отдельные секции Конфедерации не знали о том, как складывается ситуация в других регионах. На это накладывался и опыт неудачных восстаний первой половины 1930-х гг. В таких условиях лидерами каталонской НКТ, являвшейся наиболее сильной частью организации, было принято решение отложить введение либертарного коммунизма до взятия Сарагосы, которую так и не удалось освободить от националистов. Непонимание реальной ситуации, сложившейся в стране в июле-августе 36 г. и нескоординированность действий между отдельными секциями НКТ привел к тому, что, контролируя в целом ситуацию в Каталонии, анархо-синдикалисты не пошли по пути уничтожения остатков государственной власти, а согласились на создание Центрального комитета антифашистских милиций и сохранение региональных органов власти (Женералитат).

При этом на местах низовой актив НКТ с первых дней действовал по мере своих сил и возможностей в духе положений Сарагосской программы. На их действия накладывались отсутствие координации между отдельными регионами, а также существование целой палитры анархистских идейных направлений, так что на местах зачастую под "либертарным коммунизмом" понимали не всегда одно и то же.

Дальше ситуация развивалась по накатанной, а испанские либертарии оказались пойманными в ловушку действий "вынужденных ходов", когда каждое новое ошибочное действие порождало новые ошибки, и все более затягивало организацию в пучину непоследовательности и оппортунизма. Впоследствии, уже в ходе войны, лидеры испанских анархо-синдикалистов стали настаивать на том, что их вынудили к соответствующим действиям "обстоятельства", и вообще речь шла о том, что пойди они летом 1936 г. на полномасштабную реализацию положений Сарагосской программы, то итогом стало бы установление "анархистской диктатуры", что было неприемлемо (68).

Впрочем, в определенном смысле об идейном наследии Бакунина, конечно же, можно говорить. Это влияние прослеживается в частности в небольшой брошюре Федерики Монтсени "Что такое анархизм?" (1974), когда та отсылает к идеям Прудона и Бакунина (69). Главным образом речь идет о наследии их федералистских концепций.

Кроме того из той же брошюры Монтсени заметно и общефилософское влияние бакунинских идей на испанских либертариев. В этой связи интересно указать на то, что долгое время основные тексты Бакунина были, как ни странно, не очень хорошо известны в Испании, так что большим подспорьем для изучения и популяризации бакунинского наследия стал перевод пяти томов его сочинений, осуществленный в конце 1920-х гг. Абадом де Сантильяном (70).

В свою очередь Джеральд Бренан отмечал, что наследие бакунизма прослеживается в том, какую форму принял в двадцатом столетии в Испании анархистский синдикализм, т.к. это было связано с восходившим к бакунинскому крылу МТР принципом организации рабочего движения под анархистским флагом (71).

Кроме того некоторые авторы считают анархо-синдикалистскую концепцию испанских либертариев плодом компромисса в вопросах организации между сторонниками бакунинского коллективизма и кропоткинского коммунизма, что без идейного влияния Бакунина массовое анархо-синдикалистское движение в двадцатом столетии вообще было бы сложно представить (72). К тому же идеи коллективистского анархизма оставались доминирующими в Испании дольше, чем где бы то ни было в остальном мире, именно благодаря тому, что здесь коллективизм ассоциировался в первую очередь с профсоюзным движением (73).

Вместе с тем, после многолетних споров в социально-экономических вопросах еще в конце девятнадцатого столетия победителями из них вышли сторонники анархистского коммунизма (74).

Однако же больший интерес в связи с бакунинским наследием представляет история с созданием Федерации анархистов Иберии. При этом нельзя пройти мимо событий, предшествовавших созданию ФАИ, восходящих к 1916-17 гг.

В указанный период происходили мощные забастовочные выступления по всей стране. Пиком стала августовская всеобщая забастовка 1917 г., организованная совместными усилиями НКТ и ВСТ. В ходе протестных выступлений происходили столкновения с силами правопорядка, баррикадные бои.

В это время активно росло влияние НКТ. Так, если в мае 1916 г. насчитывалось всего 50,000 членов Конфедерации, то на декабрьском конгрессе 1919 было представлено по данным Антонио Бара уже более 790 тыс. (75)

Рост и укрепление рабочего движения, и, в особенности Национальной конфедерации труда, напугали имущие классы Испании. Страху им добавляли происходившие в те же годы революционные события в России, так что даже испанские события 1917-19 гг. вошли в историю как "большевистское двухлетие", хотя их главными действующими лицами активисты анархо-синдикалистских профсоюзов (76).

Против рабочих активистов предпринимателями стали создаваться банды наемных боевиков, так называемые пистолерос. Основные события развернулись в Каталонии, где НКТ была особенно сильна.
В ответ на происходящее радикальное крыло испанского анархо-синдикалистского движения стало создавать отряды самообороны. Развернулась самая настоящая уличная война. Ее жертвами в 1917-22 гг. стали, по разным данным, от одной до полутора тысяч человек. Подавляющее большинство из них были рабочими (77).

В то же время в рядах анархо-синдикалистов образовалась оппозиция увлечению террористической деятельностью со стороны своих товарищей. Так, например, по мнению Роберта Керна, один из наиболее видных представителей ранней НКТ, Сальвадор Сеги "в некотором смысле" представлял традиционную бакунистскую синдикалистскую линию, противостоящую сторонникам террористической деятельности.

Таким образом, можно было наблюдать новый виток споров между сторонниками профсоюзной организации и ставки на "пропаганду действием". В этих условиях С. Сеги предупреждал об опасности возвращения к жизни прежней опасной и разрушительной философии сторонников анархистского терроризма (78).

В этой связи стоит особо отметить одну из самых знаменитых анархистских групп 1920-30-х гг., "Лос Солидариос", стоявшую несколько особняком от остальных анархистов. Ее деятельность стала все больше привлекать к себе внимание после гибели в марте 1923 г. от рук пистолерос Сальвадора Сеги.

Однако обратимся теперь к истории Федерации анархистов Иберии, которую подчас ошибочно именуют "партией" (79).

Ее созданию, предшествовали несколько лет дискуссий и организационного строительства (80), в которых принимали активное участие, в том числе ведущие активисты "Солидариос". Они выступали с позиции создания небольших ячеек в крупных рабочих, либо политических организациях. Стараясь по-своему реанимировать бакунинское наследие в деле организационного строительства, они активно цитировали его в своей газете "Крисоль". При этом, правда, члены группы "Солидариос" высказывались в том духе, что неквалифицированным рабочим важны не столько профсоюзы как основание, причина для борьбы (81). Строго говоря, речь шла о противопоставлении важности в революционной борьбе идей-сил организационному фетишу. Получалось нечто схожее с тем, что отстаивали в тот же исторический период идеологи аргентинского анархо-синдикализма, такие как Лопес Аранго и Диего Абад де Сантильян (82). Впрочем, среди испанских анархистов и анархо-синдикалистов были и действительные сторонниками идей аргентинских теоретиков (83).

В конце концов, на конгрессе в Валенсии, состоявшемся 24-25 июля 1927 г. была создана Федерация анархистов Иберии. И именно в ней наиболее четко можно проследить наследие бакунинских идей, их организационную составляющую (84).

Вскоре после создания новой организации вокруг ФАИ в рамках испанского анархо-синдикалистского движения разразились жаркие споры. Противники обвиняли ФАИ в желании навязать диктатуру Национальной конфедерации труда. Однако же, это было беспочвенное обвинение. Как выразился Александр Шубин, "речь могла идти лишь о влиянии идей ФАИ" (85). Строго говоря, ФАИ ставила перед собой ту же цель, что и бакунинский Альянс до него – объединение идейных анархистов, которые должны были защищать более широкое синдикалистское движение от влияния политических партий, быть организаторами и катализаторами революционной борьбы. Речь шла о так называемой "связке" (trabazon), предусматривавшей координацию действий между ФАИ и НКТ (86).

Впрочем, более серьезная претензия к ФАИ со стороны умеренных синдикалистов заключалась в том, что она призывала рабочих к борьбе "без шанса на победу", т.е. к проведению плохо подготовленных забастовок и восстаний (87).

Как показало восстание, организованное активистами ФАИ в начале 1933 г., по крайней мере, отчасти данный упрек был справедлив (88).

Таким образом, можно согласиться с мнением о том, что ФАИ соединяла в себе классическую бакунинскую философию (Альянс) и пропаганду действием (89). Т.е. на поверку получалось тесное переплетение между собой позиций сторонников различных анархистских тактик, спор между которыми уходил в 70-е гг. девятнадцатого столетия.

Подводя итог, представляется вполне уместным присоединиться к тезису российского исследователя Александра Литошенко о том, что влияние М.А. Бакунина на "формирование и развитие" испанского анархизма было значительным (90). И что оно продолжает жить и сегодня, как на общефилософском уровне, проявляясь в том, что современные испанские либертарии как и прежде то и дело в своих статьях и книгах отсылают к авторитету российского анархиста, так и на организационном, ведь ФАИ продолжает действовать и современной Испании.

А. Фёдоров

ПРИМЕЧАНИЯ:

(1) Неттлау М. Очерки по истории анархических идей // Очерки по истории анархических идей и статьи по разным социальным вопросам. – Детройт: Профсоюз г. Детройта, 1951, с.61, 63-64.; Bookchin M. The Spanish Anarchists. The Heroic Years 1868-1936. – N. Y.: Free Life Editions, 1977, p. 15-21; Rocker R. Anarcho-Syndicalism. – Gateshead: Pluto Press, 1998., p.144; Woodcock G. Anarchism: A History Of Libertarian Ideas And Movements. – Harmondsworth: Penguin Books, 1975, p.335-336.

(2) См. например: Pi y Margall F. La Federacion: discurso pronunciado ante el Tribunal de Imprenta en defensa del periódico federalista la Unión, y otros trabajos acerca del sistema federativo. – Madrid: E. Vicente, 1880; Idem. La reacción y la revolución: estudios politicos y sociales. T.1. – Madrid: M. Rivadeneyra, 1854; и др.

(3) Esenwein G.R. Anarchist Ideology and the Working-Class Movement in Spain, 1868-1898. – Berkeley etc.: University of Carolina Press, 1989., p.101.; Peirats J. The CNT in the Spanish Revolution. (3 vol.). V.1. – Hastings: The Meltzer Press, 2001, p.2.

(4) Peirats J. Op. cit., V.2., p.100.

(5) Carr R. Modern Spain. 1875-1980. – Oxford etc.: University Press, 1980., p.6.

(6) Nettlau M. Miguel Bakunin, la Internacional y la Alianza en España (1868-1873). – Pdf: Digitalizacion: KCL. Traduccion de Diego Abad de Santillan. Ediciones de la Piqueta. 3. edicion, 1977. Madrid. [URL: http://kclibertaria.comyr.com/lpdf/l190.pdf] – P.11-12.

(7) Esenwein G.R. Оp. cit., p.14.

(8) Неттлау Н. Жизнь и деятельность Михаила Бакунина. – Пб.-М.: Голос Труда, 1920., с.44; Bookchin M. Op. cit., p.12; Brenan G. The Spanish Labyrinth. An account of the social and political background of the Civil war. – Cambridge: At the University Press, 1962, p.138; Esenwein G.R. Op. cit., p.15; Gomez Casas J. Anarchist organization: The history of the F.A.I. – Montreal-Buffalo: Black Rose Books, 1986, p.26.; Nettlau M. Op. cit., p.12; Woodcock G. Op. cit., p.338.

(9) Евдокимов В.И. Феномен Льва Мечникова // Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. – М.: Айрис-пресс, 2013, с.52.

(10) Gomez Casas J. Op. cit., p.26.

(11) Bookchin M. Op. cit., p.12-14; Kaplan T. Anarchists of Andalusia, 1968-1903. – Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1977, p.76.

(12) Woodcock G. Op. cit., p.339. Безусловно отделение Интернационала в Испании создавалось не на пустом месте, т.к. в стране традиция создания рабочих ассоциаций относится по меньшей мере к 40-м гг. девятнадцатого столетия. (Esenwein G.R. Op. cit., p. 5-6; Nettlau M. La Premiere Internationale en Espagne (1868-1888). – Dordrecht: Reidel, 1969, p.32-51).

(13) Bookchin M. Op. cit., p.50. По мнению Дж. Вудкока, всего на конгрессе были делегаты, представлявшие порядка 40 тыс. человек, однако только половина из них официально вошли в состав ФРЕ (Woodcock G. Op. cit., p. 339).

(14) Bookchin M. Op. cit., p.79.; Kaplan T. Op. cit., p.97.

(15) Christie S. We, the Anarchists: A Study of the Iberian Anarchist Federation (FAI) 1927-1937. – Oakland, Edinburgh: AK Press, 2008, p.5.; Esenwein G.R. Op. cit., p.19-20.

(16) О карлизме и карлистских войнах см. например: Carr R. Spain. 1808-1939. – Oxford: At the Clarendon Press, 1966, p.155-209, 337-342.

(17) Нин А. Профессиональное движение в Испании. – М.: Издательство ВЦСПС, 1925, с.46; Nettlau M. Op. cit., p.189.

(18) Нахтъ З. Очерки по исторiи рабочего движенiя въ Испанiи. – Б.м.: Анархическая библiотека. Выпуск 1-й, 1909, с.16.

(19) Kaplan T. Op. cit., p.61, 84-85. В Испании анархизм первоначально прирастал сторонниками преимущественно из крестьянской, а не городской рабочей среды (Carr R. Op. cit., p.327). Как отмечает в этой связи М. Букчин: "Только от анархистов крестьяне могли надеяться узнать о таких людях, как Дарвин, Гельмгольц, Лаплас, - или, если на то пошло, Галилея и Коперника. Будучи всегда готовы излагать их взгляды, они оказывались в центре всех дискуссий о религии, политике, науке, морали, и образовании" (Bookchin M. Op. cit., p.92).

(20) Bookchin M. Op. cit., p.82-83; Brenan G. Op. cit., p.153.

(21) Brenan G. Op. cit., p.153.; Esenwein G.R. Op. cit., p.45.

(22) Дж. Бренан считал, что это был первый пример проведения в Испании всеобщей забастовки. Однако же это не вполне верно – первая всеобщая забастовка в данной стране состоялась в мае-июне 1855 г. в Барселоне. Применительно же к событиям в Алькое речь должна идти о первой революционной всеобщей забастовке, хотя она изначально и не планировалась в качестве революционной (Alexander R.J. The anarchists in the Spanish Civil War. 2 vol. V.1. – L.: Janus Publishing Company Lim, 1999, p.70).

(23) Bookchin M. Op. cit., p.84-85; Brenan G. Op. cit., p.154; Nettlau M. Op. cit., p.201-202; Woodcock G. Op. cit., p.342.

(24) Brenan G. Op. cit., p.153; Esenwein G.R. Op. cit., p.47; Kaplan T. Op. cit., p. 105-107.

(25) Carr R. Op. cit., p.336-337.

(26) В августе того же 1888 г. социалисты, чья партия действовала в Испании с 1879 г., создали свой профцентр – Всеобщий союз трудящихся.

(27) Bookchin M. Op. cit., p.50; Christie S. Op. cit., p.4.

(28) См. например: Бакунин М.А. Избранные сочинения в 5 т. Т.V. – Пг.-М.: Голос Труда, 1921; Его же. Программа Интернационального братства // Избранные сочинения. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010, с. 443-462.; Alexander R.J. Op. cit., p.17-19; Dolgoff S. (ed.) Bakunin on Anarchy: Selected Works by the Activist-founder of World Anarchism. – N.Y.: Vintage Books, 1972, p.243-258; Mintz F. Las influencias de Bakunin y Kropotkin // Historia Actual Online. – 2010. – №21. – Invierno. – Р.82.

(29) Bookchin M. Op. cit., p. 52; Brenan G. Op. cit., p.142-143.

(30) Gomez Casas J. Op. cit., p.31-32.

(31) Alexander R.J. Op. cit., p.14.

(32) Esenwein G.R. Op. cit., p.36-37, 223n.

(33) Bookchin M. An Overview of the Spanish Libertarian Movement // To Remember Spain: The Anarchist and Syndicalist Revolution of 1936. – Edinburgh and San Francisco: AK Press, 1994, p.55.

(34) Alexander R.J. Op. cit., p.43-44; Bookchin M. The Spanish Anarchists, p.51, 55; Brenan G. Op. cit., p.143.

(35) Bookchin M. Op. cit., p.75; Brenan G. Op. cit., p.143-144.

(36) Подробнее см.: Гильом Дж. Интернационал (воспоминания и материалы 1864—1878 гг.). Том I—II. — Пб.-М.: Голос Труда, 1922; Скирда А. Индивидуальная автономия и коллективная сила. Обзор либертарных идей и практик от Прудона до 1939 г. — Париж: ГРОМАДА, 2002, с.33-53; Талеров П.И. Кто все-таки расколол Первый Интернационал?: современный взгляд на историю взаимоотношений анархизма и коммунизма // Памяти М.А. Бакунина. – М.: Институт экономики РАН, 2000., с. 113-119.; Шубин А.В. Социализм. "Золотой век" теории. — М.: Новое литературное обозрение, 2007, с. 333-345.

(37) Gomez Casas J. Op. cit., p.23.

(38) Alexander R.J. Op. cit., p.38.; Kern R.W. Red Years / Black Years: A Political History of Spanish Anarchism, 1911-1937. – Philadelphia: Institute for the Study of Human Issues, 1978, p.22; Mintz F. Op. cit., p.84.

(39) Brenan G. Op. cit., p.161.

(40) Нин А. Указ. соч., с.51.

(41) Nettlau M. Op. cit., p.363.

(42) Esenwein G.R. Op. cit., p.80.

(43) Bookchin M. Op. cit., p.109-110n.; Esenwein G.R. Op. cit., p.111; Kaplan T. Op. cit., p.135.

(44) Alexander R.J. Op. cit., p.38. Для Мельи коллективизм означал взаимопомощь и всеобъемлющую взаимность, в то время как коммунизм он оценивал как нечто авторитарное, варварское, подразумевающее абсолютные свободу и равенство, которые невозможно реализовать (Nettlau M. Op. cit., p.477-478).

(45) Esenwein G.R. Op. cit., p.85-86.

(46) Впоследствии дело "Черной руки" подчас старались использовать для дискредитации испанских анархистов (см. например: Маурин Х. Анархо-синдикализм в Испании. – М.: Издательство Профинтерна, 1925., с.15).

(47) Peirats J. Los anarquistas en la crisis politica Espanola (1869-1939). – Buenos Aires: Libros de Anarres, 2006., p.17-18; Woodcock G. Op. cit., p.345.

(48) Bookchin M. Op. cit., p.108.; Kaplan T. Op. cit., p. 127-128; Mintz J.R. The Anarchists of Casas Viejas. – Chicago: The University of Chicago Press, 1982, p. 24; Woodcock G. Op. cit., p.345.

(49) Bookchin M. Op. cit., p. 118-119; Esenwein G.R. Op. cit., p.178-179; Kaplan T. Op. cit., p.172.

(50) Нахтъ З. Указ. соч., с.24.

(51) Первоначально смертный приговор был вынесен восьмерым, однако позднее трем из них он был заменен на тюремное заключение.

(52) Подробнее см.: Esenwein G.R. Op. cit., p.191-197, 240n.; Woodcock G. Op. cit., p.347-348. Эзенуэйн утверждал, что оправдано было только 12 человек.

(53) Нахтъ З. Указ. соч., с.36, 39.

(54) Esenwein G.R. Op. cit., p. 99.

(55) Ibid., p.172, 176.

(56) Carr R. Modern Spain., p. 58.

(57) Неттлау М. Очерки…, с. 105-106.; Esenwein G.R. Op. cit., p. 107, 109-110.

(58) При этом стоит отметить, что, как отмечал Георгий Гогелия, Кропоткин выступал за организацию профсоюзов в интересах революции "с самого начала своей революционной деятельности". (Ореiани К. [Гогелия Г.] Какъ и изъ чего развился революцiонный синдикализмъ. – Б.м.: Группа анархистов-коммунистов, 1909., с. 92). С другой стороны стоит добавить, что Кропоткин разделял бакунинский принцип организации рабочего и революционного движения посредством двух параллельно действующих организаций: легальной массовой рабочей организации, с одной стороны, и небольшой, нелегальной, состоящей из идейных анархистских активистов, с другой (Дамье В.В. Идеи Кропоткина и международное анархистское движение в 1920-х – 1930-х гг. // Петр Алексеевич Кропоткин. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012., с. 272-273; Литошенко А. Дух революции: Идеи Петра Кропоткина и анархистское движение в Испании // Родина. – 2013. – №5. – Май. – С. 95).

(59) Bookchin M. Op. cit., p.116-117; Esenwein G.R. Op. cit., p. 63; Woodcock G. Op. cit., p.346.

(60) Alexander R.J. Op. cit., p. 71. Большинство населения Испании того времени не умело читать. (Kaplan T. Op. cit., p. 87-88).

(61) Esenwein G.R. Op. cit., p. 58-63; Kaplan T. Op. cit., p.137. См. также: Фёдоров А. Дети анархии. [URL: https://aitrus.info/node/147]

(62) Esenwein G.R. Op. cit., p. 171.

(63) Kern R.W. Op. cit., p. 21.

(64) Esenwein G.R. Op. cit., p.118-122; Woodcock G. Op. cit., p.346.

(65) См.: Неттлау М. Указ. соч., с. 118-119; Esenwein G.R. Op. cit., p.134-154.

(66) Presley S., Sartwell C. (ed.) Exquisite Rebel: The Essays of Voltairine de Cleyre – Anarchist, Feminist, Genius. – Albany, N.Y.: State University of New York Press, 2005, p.48.

(67) Шубин А.В. Анархо-синдикалисты в испанской гражданской войне (1936-1939 гг.) – М.: КАС-КОР, 1997., с. 53; Его же. Социализм, с. 486-487; Guerin D. Anarchism; from theory to practice. – N.Y.: Monthly Review Press, 1970, p.51-52.

(68) См. например: Дамье В.В. Забытый Интернационал. Международное анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами. Т.2.: Международный анархо-синдикализм в условиях "Великого кризиса" и наступление фашизма (1930-1939 гг.). – М.: Новое литературное обозрение, 2007, с.313-360.; Фёдоров А.Ю. Социальный эксперимент в Испании // Сборник материалов IV Международных Кропоткинских чтений: к 170-летию со дня рождения П.А. Кропоткина (Материалы и исследования). – Дмитров: Музей-заповедник "Дмитровский кремль", 2012., с.104-111; Abad de Santillan D. Por que perdimos la guerra: Una contribucion a la historia de la tragedia espanola. – S.l.: Ediciones HL, 2006; Idem. A Return to Principle (1938) // Graham R. (ed.) Anarchism: A Documentary History of Libertarian Ideas, Volume 1: From Anarchy to Anarchism (300CE-1939). – Montreal: Black Rose Books, 2005, p.488-495; Alexander R.J. Op. cit.; Dolgoff S. (ed.) The Anarchist Collectives. Worker`s Self-management in the Spanish Revolution 1936-1939. – Montreal: Black Rose Books, 1974; Federica Montseny Sets the Record Straight // Guerin D. (ed.) No Gods No Masters: An Anthology of Anarchism. – Oakland, CA; Edinburgh: AK Press, 2005, p.671-673.; Leval G. Colectividades libertarias en España. – Madrid: Aguilera, 1977; Peirats J. Op. cit. и др.

(69) См. например: Montseny F. Que es el Anarquismo? – S.l.: Ediciones HL, 2006.

(70) Mintz F. Op. cit., p.82.

(71) Brenan G. Op. cit., p. 161-162.

(72) Alexander R.J. Op. cit., p.10, 20-22; Brenan G. Op. cit., p.169n.

(73) Esenwein G.R. Op. cit., p. 110.

(74) Alexander R.J. Op. cit., p.39.

(75) Bar A. Syndicalism and Revolution in Spain: The ideology and the syndical practice of the CNT in the period 1915-1919. – N.Y.: Gordon Press, 1981, p.12-13, 57. Всего же на тот момент НКТ насчитывала, по некоторым данным, до 1,282 тыс. членов. (Дамье В.В. Забытый интернационал: Международное анархо-синдикалистское движение между двумя мировыми войнами. Том 1: От революционного синдикализма к анархо-синдикализму: 1918-1930. – М.: Новое литературное обозрение, 2006, с. 94).

(76) Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914-1991) . – М.: Издательство Независимая Газета, 2004, с.77.

(77) Peirats J. Op. cit., p.30.

(78) Kern R.W. Op. cit., p. 50; Mintz F. Op. cit., p. 83.

(79) Платошкин Н.Н. Гражданская война в Испании. 1936-1939. – М.: Олма-Пресс, ПФ «Красный пролетарий», 2005, с.42-43. Впрочем, в истории ФАИ был момент, когда она на некоторое время приняла полупартийный тип, когда в ходе гражданской войны 1936-39 гг. изменились принципы формирования организации. Теперь в ее основу закладывался принцип объединения по территориальному признаку, в то время как ранее она являлась объединением так называемых «групп родства» (аффинити групп), т.е. групп близких друг другу по дух единомышленников (см. об этом: Gomez Casas J. Op. cit., p. 215-226; Richards V. Lessons of the Spanish Revolution. – L.: Freedom Press, 1972, p.145-149).

(80) См. например: Gomez Casas J. Op. cit., p. 63-65, 90-101.

(81) Kern R.W. Op. cit., p. 59-60.

(82) Lopez Arango E., Abad de Santillan D. El anarquismo en el movimiento obrero. – Barcelona: Cosmos, 1925; Lopez Arango E. Doctrina y tactica // Certamen internacional de "La Protesta". – Buenos Aires: Editorial La Protesta, 1927, p. 90-99.

(83) Фёдоров А. Испанская революция и новые мифы [URL: https://aitrus.info/node/2944]

(84) Carr R. Spain, p. 570; Christie S. Op. cit., p.32-38.; Gomez Casas J. Op. cit., p.107-116; Paz A. Durruti in the Spanish Revolution. – Oakland, CA: AK Press, 2007, p.130-131.

(85) Шубин А.В. Великая испанская революция. – М.: Книжный дом "ЛИБРОКОМ", 2011, с.48. См. также: Christie S. Op. cit., p.44-47.; Gomez Casas J. Op. cit., p. 132-134.

(86) Дамье В.В. Указ. соч., с. 403-404; Christie S. Op. cit., p.42-43.

(87) Шубин А.В. Указ. соч., с.45-47; Kern R.W. Op. cit., p. 119-120.; Peirats J. The CNT... V.1, p.47-51.

(88) Дамье В.В. Указ. соч., Т.2, с.92-95; Ealham C. Class, Culture and Conflict in Barcelona 1898–1937. – L., N.Y.: Routledge, 2005, p.117-118; Mintz J.R. Op. cit.

(89) Kern R.W. Op. cit., p.82.

(90) Литошенко А.Р. Российский анархизм и его влияние на общественное движение в Испании (1868–1910 гг.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – М.: Б.и., 2013, с.23.

Опубликовано:  Федоров А.Ю. М.А. Бакунин и становление анархизма в Испании // Человек из трех столетий (Прямухинские чтения - 2014, международная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения М.А. Бакунина). М.: Типография "Футурис", 2015.  С.359-381.