95 лет назад германский рабочий класс, в ответ на военный путч, начал всеобщую стачку. В ней приняли участие и официальные профсоюзы (ADGB), находившиеся под контролем Социал-демократической партии, и анархо-синдикалистский Свободный рабочий союз Германии (ФАУД), и левые партии (компартия и Независимая социал-демократическая партия). На освобожденной восставшими рабочими территории Рурской области анархо-синдикалисты попытались начать социальные преобразования. Приводим перевод посвященного Рурскому восстанию марта -- апреля 1920 г. отрывка из книги немецких историков Ульриха Клана и Дитера Неллеса.

13 марта 1920 г. морская бригада "Эрхард" вошла в правительственный квартал Берлина и назначила рейхсканцлером генерал-ландшафтсдиректора Каппа. Непосредственным поводом для путча стало распоряжение правительства о роспуске бригады, в соответствии с положениями Версальского мирного договора (1).

Коалиционное правительство (СДПГ, Немецкая демократическая партия, партия Центра) бежало в Штутгарт, поскольку руководство рейхсвера отказалось использовать войска против путчистов (2). Часть командующих рейхсвера открыто поддержала путчистов; командующий 6-м военным округом генерал Ваттер, ответственный за рейнско-вестфальскую промзону, занял выжидательную позицию. Заявив, что его задача – сохранять "спокойствие и порядок" в округе, он оставался открытым обеим сторонам. Командиры трех важнейших фрайкоров (добровольческих корпусов), подчиненных Ваттеру, поддержали путчистов (3).

Три социалистические партии и профсоюзы отреагировали на путч объявлением всеобщей забастовки. Во многих местах были образованы так называемые комитеты действий или исполнительные советы (4) для проведения всеобщей забастовки, которая началась 15 марта.

В тот же день в Веттере-на-Руре произошли первые вооруженные столкновения между фрайкорами и рабочими. Рабочим удалось победить военных и разоружить их. В последующие дни рабочие одержали военные победы также в Камене, Хёрде и Эльберфельфе, где рабочим удалось после тяжелых боев на Рудольфштрассе в Бармене изгнать из города военных под командованием генерала Гилльхаузена и "полицию безопасности" (зипо). Первое оружие рабочие захватили у военных, полиции и буржуазных членов групп местной самообороны. Победы над хорошо вооруженными военными не в последнюю очередь опирались на широкую поддержку сражавшихся рабочих не участвовавшим в боях рабочим населением (5).

Путчисты в Берлине капитулировали 17 марта, после чего правительство в тот же день потребовало от рабочих прекратить всеобщую забастовку, и объявило о наказании ответственных за путч (6).

Это требование бастующие не выполнили по следующим причинам:

– Правительство не сделало в своем призыве никаких экономических и политических уступок. Для настроения бастующих был характерен тот факт, что принадлежащий к правому крылу СДПГ председатель Всеобщего объединения немецких профсоюзов (ADGB) Легин предложил Независимой СДПГ создать рабочее правительство, однако НСДПГ не поддержала это предложение (7).

– Прекращение всеобщей забастовки означало бы отказ от продолжения вооруженной борьбы с ненавистными военными. За несколько дней в промышленном районе возникло вооруженное повстанческое движение, так называемая "Красная армия", которой удалось изгнать военных из всей Рурской области (8).

Через несколько дней, вследствие прекращения всеобщей стачки в Берлине, победы военных в других частях страны и начавшегося военного окружения Рурской области, восстание оказалось в изоляции. 24 марта представители правительства во главе с государственным комиссаром Зеверингом и представители исполнительных советов промышленного района встретились для переговоров. Достигнутое соглашение заключало в себе компромисс: повстанческое движение самораспускалось; органы поддержания порядка, созданные в ходе восстания, легализовались в форме так называемой местной самообороны; правительство отказывалось от ввода в промышленный район окруживших его войск (9).

Хотя боевые командиры "Красной армии" отвергли Билефельдское соглашение, самороспуск мог бы состояться, если бы оставалось больше времени для внутренних обсуждений (10). Однако рейхсвер был против соглашения и продолжил операции против Рурской области. Наконец, 2 апреля правительство отдало приказ о вводе войск; среди них было немало военных частей, которые незадолго до этого поддерживали путчистов. Войска развернули систематический террор против остатков "Красной армии". Следующий отрывок из письма одного студента, состоявшего в бригаде Эппа, говорит в этом отношении сам за себя:

"Вчера мы совершили первую атаку... Никакой пощады нет вообще. Мы пристреливаем даже раненых. Воодушевление великолепное – почти невероятное. В нашем батальоне двое убитых; у красных 200-300 убитых. Все, что попадает к нам руки, обрабатывается прикладами, а затем еще и пулей. Во время всего боя я думал только о ваших сестрах со станции А. И именно потому что мы немедленно расстреляли 10 сестер Красного креста, у каждой из которых был при себе пистолет. С радостью мы открыли огонь по этим позорящим образам; и как они рыдали и умоляли; но тот, кто застигнут с оружием, – наш враг, и должен понимать это. Против французов мы были благороднее" (11).

Еще один пример:

"Вопрос командующего Граффа, контрольного офицера союзников: "Почему рейхсвер расстреливает каждого сдавшегося рабочего?" – Ответ майора фон Гинандта, офицера штаба 3-го кавалерийского дивизиона: "Красная армия состоит из молодых людей, которые 5 лет были лишены отцовской власти ; поскольку усмирять их уже поздно, лучше всего их уничтожить"" (12).

Роль ФАУД в исполнительных советах и
в "Красной армии" Мартовской революции

Комитеты действий, которые возникли в ходе и после всеобщей забастовки в промышленном районе, можно разделить на три группы:

1. Исполнительный совет, в котором представлены три рабочие партии (Эльберфельд-Бармен, Ремшайд, Дюссельдорф, Хамборн и др.)

2. Исполнительный свет с участием трех рабочих и обеих центристских (НДП, Центра) партий (Хаген, западная часть Рурской области и др.)

3. Исполнительный совет, в котором (после победы вооруженных рабочих) представлены только леворадикальные организации (Мюлльхайм, Эссен, Оберхаузен) (13).

Исключением в промышленном районе был исполнительный совет Мюльхайма – как в отношении его состава, так и практики. После отхода военных из Мюлльхайма власть вначале перешла к леворадикальному комитету действий, который, как в 1918-1919 гг., провозгласил Советскую республику (14) и объявил, что будет осуществлять диктаторские функции до тех пор, пока из рядов фабричных советов не будет избран окончательный рабочий совет. Уже через 2 дня состоялись выборы на предприятиях, и уже 24 марта фабричные советы избрали окончательный исполнительный комитет, состоявший в основном из синдикалистов и коммунистов. Насколько далеко простирались в глазах Исполнительного комитета Мюлльхайма его задачи, ячно видно из первого же его заявления:

"Первая необходимая задача – немедленные выборы революционных фабричных советов. Им предстоит организовать социализацию предприятий, плодотворно наладить производство и надзирать за ним. Они образуют ячейки будущего общества. Из фабричных советов и через них должны быть образованы общинные исполнительные советы. Этим последним предстоит реорганизовать старый реакционный чиновничий аппарат" (15).

Исполнительный совет за короткое время своего существования приступил к претворению этой программы на практике. Были образованы комиссии по городским предприятиям, школам, жилью, здравоохранению и социальному обеспечению, социальный отдел с подкомиссией по установлению наличия рабочих мест, а также комиссия по вопросам полиции. Хотя члены комиссий отчасти не имели действительного представления о своих задачах, очевидно, насколько широко понимал свои задачи исполнительный совет (16).

И на предприятиях синдикалисты Мюлльхайма ясно обозначили свои цели. Когда директор городских предприятий отказался признать новый фабричный совет, он был немедленно смещен, и предприятие стало работать под коллективным управлением работников. На фабрике машин Тиссена фабричные советы частично взяли в свои руки управление предприятием и выполняли свои задачи настолько хорошо, что один из членов семьи Тиссена, бежавшей после поражения рейхсвера, заявил представителю британского посольства в Гааге, что, по его ощущению, "все это восстание давно уже основательно готовилось "спартаковцами"" (17).

Теория и практика исполнительного совета Мюлльхайма точно соответствовали анархо-синдикалистским принципам и предвосхищали коллективизацию, осуществленную испанскими анархо-синдикалистами во время революции 1936 – 1937 гг. Там тоже рабочие сразу после военного путча приступили к коллективизации производства, исключив государственные инстанции. Аналогичными испанским были и позиции социалистов и коммунистов, которые только после военной победы захотели вмешаться на предприятиях, поскольку считали, что социализация поставит под угрозу продовольственное снабжение. Испанские синдикалисты отвечали на это, что коллективизация ясно и конкретно демонстрирует каждому цели вооруженной борьбы и тем самым способствует повышению боеспособности (18).

Деятельность адвоката Лампа в Эльберфельде

Иначе, чем в Мюлльхайме, разворачивались события в Эльберфельде. Здесь комитет действий был образован 13 марта, по инициативе окружного секретаря СДПГ Дрённера, на паритетных основах из представителей трех социалистических партий. При условии, что не будет заводиться речь о прошлом, СДПГ пошла на далеко идущие уступки НСДПГ и КПГ, поддержав в призыве к всеобщей забастовке требования о диктатуре пролетариата на основе системы советов и о социализации созревших для этого отраслей; это означало явный разрыв с ориентацией на парламентаризм и конституцию (19).

18 марта, день спустя после изгнания военных из города, комитет действий выпустил воззвание к населению Эльберфельфа-Бармена, в котором провозгласил основы нового порядка и призвал рабочих вернуться на работу. "Возобновление работы не только в интересах народного хозяйства, но и в интересах власти, завоеванной в борьбе" (20). Однако рабочие Эльберфельда не последовали "бюрократическому предписанию" комитета действий и возобновили работу только 22 марта, после похорон жертв революции. В общем и целом, хотя эльберфельдский комитет действий издал радикальный на словах призыв, который (и это важно) был написан функционерами трех рабочих партий, фигурировавшие в нем "система советов" и социализация были, по меньшей мере, для СДПГ, не целью, а всего лишь средством борьбы вплоть до свержения Каппа. Насколько мало комитет действий ощущал себя связанным решениями рабочих, демонстрирует тот факт, что принятое 20 марта на массовом митинге с участием тысяч рабочих на Ноймаркте решение о возобновлении работы только после похорон жертв, подверглось манипулятивному умолчанию в прессе СДПГ и НСДПГ (21).

Эльберфельдский адвокат Бернхард Ламп, член ФАУД, воспринял требования комитета действий всерьез и попытался осуществить их на практике путем привлекающих внимание действий.

18 марта он вместе со сторонниками занял здания земельного суда и оцепил входы колючей проволокой. Все присутствующие должны были покинуть здания, остаться могли только проживавшие там рабочие (отопители, привратники). Затем Ламп побудил одного из членов комитета действий подписать ему соответствующий мандат. Непосредственным поводом для акции Лампа было то, что работники суда не приняли участие во всеобщей забастовке, и суд заседал во время боев. На следующее утро служащие суда вновь явились и стали ссылаться на призыв комитета действий к возобновлению работы. Ламп приказал им покинуть здание и объявил их в отпуске. Он провел переговоры с одним из представителей служащих о выплате компенсации, поскольку цель его состояла в том, чтобы держать суд закрытым до тех пор, пока рабочие не примут решения о новом правосудии (22). К зданию суда Ламп распорядился прибить манифест, в котором развивал свои представления о новом правовом порядке (23). На состоявшемся в тот же день массовом митинге на Эксзерцирплац он был назначен народным уполномоченным по социализации правосудия (24).

Текст манифеста Лампа, к сожалению, не сохранился, но в выпущенной им в тот же день газете содержатся его представления о новом правосудии:

"Пусть никто не думает, что правосудие нельзя социализировать на местном уровне, но лишь на основе конституционных законов для боле крупных областей. Это ложное суеверие, которое распространяется лишь профессиональными судьями, чтобы иметь возможно лучше построить свою карьеру и повсюду претворять в жизнь тот единый тайный язык, с помощью которого они сами сделали себя необходимыми для правосудия. Я прошу ученых судей возразить на мое утверждение, что наши законы сделаны больше в интересах судящих, нежели ищущих справедливости... Не только брачные дела и споры о твоем и моём устроены так, что будучи правым, человек не может "добиться своих прав", или может сделать это слишком поздно, не только здесь царит справедливое возмущение ищущих справедливости противоречащими разуму судебными разбирательствами. И уголовное правосудие создает столько почвы для ожесточения и возмущения, что попавшая теперь искра взрывает прежнее уголовное правосудие. На место идеи наказания должна придти идея воспитания. Бездумное запирание на каторге и в тюрьмах бедных, слабых людей, не знающих правильного пути или не могущих удержаться на нем, противоречит человеческому достоинству, как, разумеется, и смертная казнь" (25).

19 марта Ламп проявил активность и в другой области. На собрании книгопечатников в Эльберфельде он предложил работникам газеты "Бергиш-Мэркише цайтунг" издавать партийную газету с его участием. Издатели "Бергиш-Мэркише цайтунг" поддержали Каппа.
Вместе с работками, Ламп захватил газету, удалил служащих, однако позволил им позднее сотрудничать. На упомянутом массовом митинге Ламп был назначен также "народным уполномоченным по социализации печати" (26).

Он выпустил первый номер газеты, названной им "Прямое действие на Западе" ("Ди директе Акцион им Вестен"). Вмешался комитет действий Эльберфельда; однако Ламп добился того, что 23 марта газета снова вышла вместе с еще одной издававшейся им газетой, "Ди Брандунг" (27).

В обосновании своих действий Ламп ссылался на воззвание комитета действий, в котором выдвигались, в том числе, требования социализации созревших для этого отраслей и запрет газет, поддержавших путч. Оба эти условия, по мнению Лампа, подходили к "Бергиш-Мэркише цайтунг".

"Мне представлялось теперь, что газета, которая больше не может издаваться прежним образом, оставляет пустое место, которое, естественным образом, должно быть скорейшим образом использовано" (28).

Свои задачи в качестве народного уполномоченного по социализации печати Ламп видел следующим образом: издание ежедневной газеты с содержательным участием рабочих-печатников в управлении ею и безвозмездным участием всех; социализированное предприятие должно было служить примером; после накопления опыта модель должна была быть распространена и на другие предприятия (29).

В обеих газетах обращает на себя внимание энергичный, метафорический тон Лампа, которым он стремился выразить настроение масс в мартовские дни. В содержательном отношении статьи Лампа оставались в рамах требований комитета действий насчет диктатуры пролетариата на основе системы советов и немедленной социализации.

В двух передовицах "Что такое конституция советов?" и "Чего мы не хотим" Ламп развивает свои представления о системе советов и социализации, которые следовало предпринять немедленно, и подчеркивает значение примеров на отдельных предприятиях.

В "Прямом действии на Западе" Ламп разъясняет обе своих акции, а "Брандунг" содержит еще и блестящую критику Лампом решения комитета действий о прекращении всеобщей забастовки. Ламп подчеркивает два момента, вызывающих критику:

1. Комитет действий не возник в результате выбора рабочих, а потому не имеет полномочий принимать столь далеко идущие решения. "Поэтому, при всем понимании освобождающей мир идеи объединения рабочих, мы не можем признать за ним праздных полномочий просто отдать приказ: Назад на фабрику! Самоопределение, демократия – где же оно было в данном случае? Что же, здесь не считали необходимым то, что является совершенно естественным в любом движении, то есть, что рабочие хотят сами определять, что должно происходить?"

2. Аргумент комитета действий, будто снабжение продовольствием находится под угрозой, является "большой паникой – чтобы увести массы с улиц", и именно в этом причина того, "почему так поспешили с возобновлением работы". Страх функционеров перед самостоятельностью масс Ламп метко описывает следующей фразой: они "любят демонстрации, но не демонстрантов, когда те естественно с и полным правом хотят добиться всей полноты успеха".

Комитет действий "самым решительным образом" отмежевался от Лампа и заявил, что тот не принадлежит ни к одной из трех социалистических партий (30).

Характерен комментарий газеты НСДПГ "Фолькстрибюне" о действиях и личности Лампа:

"Идеалист с ног до головы, одиночка, чудак, человек, не укладывающийся ни в какую систему, не подчиняющийся никакому порядку, – таков новый народный уполномоченный Бернхард Ламп. Все это не обязательно упрек; в некоторых обстоятельствах это может быть даже похвалой. В начале войны Ламп обеими ногами твердо стоял в буржуазном лагере. Война, очевидно, вывела его из равновесия, он зашатался, падал и кувыркался, вместе с быстро сменявшими друг друга невзгодами, вплоть до коммунистов. Но как только он обрел твердую почву под ногами, то снова пошел кувырком. Сегодня он анархист, синдикалист и бог знает, кто еще. Он сам знает это меньше всего. О созревших убеждениях, о твердом мировоззрении в его случае не может быть и речи. Он целиком отдается своим чувствам, которые совершенно выбиты из колеи колоссальными событиями. Мы не сомневаемся в его добрых намерениях, когда он единым махом пытается вывести из равновесие все правосудие, когда он хочет разом и по своему личному вкусу преобразовать веками сложившуюся судебную систему и исполнение наказаний, которые, бесспорно, нуждаются в основательном преобразовании... Ламп социализирует и печать. Эта социализация состоит в том, что он с парой вооруженных рабочих идет к хозяину строения и заставляет персонал напечатать свой листок. Вчера он именовался "Прямое действие на Западе", сегодня – "Ди Брандунг", завтрашнее название, вероятно, еще не определено. Содержание листка можно расценить только как патологическое. Хотя, повторим, мы не желаем ставить под сомнение доброе сердце и добрые намерения товарища Лампа, все же следует со всей ясностью заявить, что его выходки наносят тяжелый вред революции. Социализм означает совместность. Совместные стремления, совместные действия по твердому плану сегодня нужны пролетариату более чем когда-либо" (31).

Как можно оценить этот текст?

1. Действия Лампа объясняются вне контекста действий масс, но "ненормальной структурой личности" самого Лампа. Патологизация – это излюбленное средство клеветы против политических противников.

2. Здесь практикуется целенаправленная дезинформация читателя. Не сообщается о том, что Ламп во время обеих акций связывался с комитетом действий, получал одобрение массовых митингов, а после вмешательства комитета действий, добровольно отступал. Утверждение, будто содержание газет Лампа может быть расценено как патологическое, не подкреплено ни единой цитатой. И понятно, почему. Ламп сообщал о массовых митингах рабочих, которые манипулятивно замалчивались в печати СДПГ и НСДПГ (32).

3. Утверждение, будто бы Ламп заставлял рабочих газеты печатать для него его листок, – это тяжкая клевета. Ламп намеревался произвести социализацию печати не путем путчистских действий, но при активной поддержке рабочих.

4. В содержательной части комментарий лишь негативно отзывается о представлениях Лампа о социализации, но не указывает никаких направлений возможного осуществления перемен. Утверждение, что социализм есть совместное действие по твердому плану звучит в этом контексте как чистой воды абстракция.(...)

Участие членов ФАУД в Красной армии

О составе Красной армии теперь уже нет заслуживающих доверия данных. "Твердо установленными можно считать две вещи: большую часть Красной армии составляли молодые рабочие; рабочие жены и дочери сопровождали сражавшихся мужчин" (33).

Поскольку ФАУД пользовался наибольшим влиянием в Рурской области, следует исходить из того, что часть его членов была в Красной армии. Это подтверждается тогда же написанным исследованием Кольма о мартовском восстании. На основе списков помощи жертвам, в котором установлена профсоюзная принадлежность 374 из них, оно дает следующее распределение: ADGB – 53,2%; ФАУД – 44,9%; Хирш-Дункеровские профсоюзы – 0,8%; христианские профсоюзы – 0,8% (34).

Соответственно, ФАУД был представлен сверхпропорционально, по сравнению со своей численностью.

Тем не менее, можно считать установленным, что боевые командиры Красной армии не были синдикалистами, как это утверждается в литературе КПГ и СДПГ о соединении Красной армии в Мюлльхайме (35). Исследователь Э. Лукас критически замечает, что в литературе до сих пор содержатся утверждения о сравнительной близости между синдикализмом и левым коммунизмом. Он следующим образом суммирует различия между ними, как раз на примере Рурского восстания:

"Синдикалисты были "вдохновителями" тех крупных коллективов в угледобыче западной Рурской области, которые в 1918/1919 гг. развернули крупное забастовочное движение и политизировались в столкновении с профсоюзным "рабочим сообществом политики"; эти коллективы играли руководящую роль в уличных боях с фрайкорами и государственной полицией, на протяжении всего восстания каждый раз использовали возможность, которую предоставляла ситуация, избегали любых авантюристических одиночных действий и, наконец, когда они увидели, что дальнейшее продолжение борьбы не имеет шансов, чрезвычайно дисциплинированно прекратили движение.

Левые же коммунисты, насколько они поддаются идентификации в качестве таковых, были, напротив, рабочими, которые политизировались на опыте военной контрреволюции 1919 г., частично имели за плечами каторгу и тюрьмы и были в достаточной мере изолированы от рабочих мест (до сих пор удалось установить выходцев из таких профессий как водители трамваев, маляры, машиностроители), но поддерживали контакты друг с другом на надлокальном уровне и являлись "лидерами мнения" в небольших, сплоченных группах. Именно поэтому и благодаря своему военному опыту, они во время восстания 1920 г. быстро заняли командные посты в Красной армии. Они являлись серьезной проблемой для движения, поскольку признавали только вооруженную борьбу, считали любые политические дискуссии внутри движения слабостью, рассматривали любые переговоры с правительством, как таковые, в качестве измены, а затем, когда вооруженная борьба была проиграна, действовали по принципу "Победа или смерть"" (36).

В вышедшей до сих пор литературе по Вупперталю утверждается о близости левого коммунизма и синдикализма на примере двух акций левых коммунистов, однако недостаточно убедительно (37).

28 марта 1920 г. левые коммунисты взбунтовались против комитета действий. 70 вооруженных людей под руководством Карла Хенсманна штурмовали ратушу, в которой проходило заседание комитета; целую ночь они удерживали члена комитета Шарпантье (КПГ) и арестовали на квартире еще одного члена комитета. На следующее утро они отказались от своего намерения, но сдать оружие отказались и забаррикадировались в помещении командования Красной армии на Мойерхен в Эльберфельде. Комитет действий приказал рабочим отрядам окружить здание, после чего они сдались (38).

20 августа члены Коммунистической рабочей партии Германии (КРПГ), в которую тем временем организовались левые коммунисты, предприняли молниеносный штурм ратуши в Фельберте и провозгласили советскую республику. Изолированная акция развалилась через несколько часов. В тот же день КРПГ призвала также к митингу в Вуппертале на Экзерцирплац (1000 - 1500 участников). После митинга сформировалась демонстрация, направившаяся к ратуше, но там, в отличие от Фельберта, столкновений не было (39).

В литературе утверждается, что в обеих акциях принимал участие ФАУД, но источники этого не подтверждают. Этому противоречат также следующие факты:

1. Действия Лампа не носили характера путча;

2. На одном из собраний ФАУД докладчик назвал левых коммунистов "коммунистами карабина" и "провокаторами" (40);

3. Полицейский шпик доносил об отношениях между синдикалистами и коммунистами в мартовские дни: "Кровавая борьба создала видимое единство синдикалистов и коммунистов" (41).

Ульрих Клан, Дитер Неллес
 

Перевод: В. Дамье

Примечания:

(1) Предысторию путча см.: E. Lucas. Märzrevolution. Bd.1. Frankfurt a.M., 1974. S.71–86.

(2) Это соответствовало знаменитому изречению генерала фон Секта: "Рейхсвер не стреляет по рейхсверу".

(3) О действиях военных см.: E. Lucas. Op.cit. S.96–107.

(4) О моделях комитетов действий см.: E. Lucas. Op.cit. S.119–139. (Примечание переводчика: ФАУД принимал участие в исполнительных комитетах в Эссене, Мюлльхайме, Оберхаузене, Дуйсбурге и Динслакене).

(5) Ibid. S.147–206. О боях между военными и рабочими в Эльберфельде см. также: A. Winterhagen. Die Unruhen in Wuppertal im Jahre 1920 (Staatsexamensarbeit Wupprtal, 1964).

(6) См.: E. Lucas. Op.cit. S.234. Насколько неискренними были обещания правительства, свидетельствует, в частности, тот факт, что одному из лидеров путча генерал Люттвиц было разрешено просто уйти из армии на пенсию. Не понес никако8го наказания и командующий бригадой Эрхард. Бригада получила даже премию в размере 9 рейхсмарок в день, полагавшуюся всем "соединениям, использованным для поддержания порядка" (см. E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. Frankfurt a.M., 1973).

(7) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. S.103–120.

(8) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.1. S.248–303.

(9) О конференции в Билефельде см.: E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. Frankfurt a.M., 1978. S.60–92.

(10) Об обсуждении Билефельдской конференции восставшими см.: E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. S.92–145.

(11) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. S.280.

(12) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. S.308. Об анализе психологических корней террора фрайкоров см.: K. Theweleit. Männerphantasien. Bd.1-2. Frankfurt a.M., 1977–1978.

(13) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. S.12.

(14) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.3. S.26.

(15) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. S.48.

(16) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. S.33.

(17) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. S.48–50.

(18) По Испании см.: W. Bernecker. Anarchismus und Bürgerkrieg. Hamburg, 1979; Idem. Kollektivismus und Freiheit. München, 1980.

(19) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.1. S.128.

(20) Freie Presse (Elberfeld). 20.03.1920.

(21) См.: Bergisch-Märkische Zeitung (Elberfeld-Barmen)

(22) См. об этом в номере издававшейся Лампом газеты Die direkte Aktion im Westen, вышедшем 20 марта 1920 г. вместе с Die Brandung. К сожалению, оригиналов выпусков обеих газет не сохранилось. Э. Лукас прислал автору микрофильмы обеих газет. Газеты были найдены Лукасом во время исследований в экземпляре "Фрайе прессе" от 20 марта 1920 г. После микрофильмирования "Фрайе прессе" в городской библиотеке Эльберфельда в 1970-х гг. обнаружить обе газеты, по сообщению библиотеки, больше не удалось.

(23) Bergische Tageszeitung (Elberfeld). 22.03.1920.

(24) Die direkte Aktion im Westen. 20.03.1920.

(25) Die direkte Aktion im Westen. 20.03.1920.

(26) Die direkte Aktion im Westen. 20.03.1920.

(27) Die Brandung. 20.03.1920.

(28) Die direkte Aktion im Westen. 20.03.1920.

(29) Die direkte Aktion im Westen. 20.03.1920.

(30) Freie Presse (Elberfeld). 19.03.1920.

(31) Volkstribüne (Elberfeld). 23.03.1920.

(32) То, что Ламп имел множество сторонников среди рабочих Эльберфельда, подтверждается властями. На запрос регирунгпрезидента от 7 апреля 1920 г. относительно издания "Шёпфунг", обербургомистр Эльберфельда Хопф отвечал: "Издателем газеты "Ди Шёпфунг" является адвокат Ламп, который здесь уже долгие годы работает адвокатом. В политической жизни он играет большую роль, называет себя анархистом и пользуется любой возможностью для того, чтобы вносить свои подрывные идеи в рабочие массы" (см.: Stadtarchiv Wuppertal. Akten der Stadt Wuppertal. S.XI. Nr.27. Polizeiverwaltung Elberfeld: "Unruhen, Aufruhr, Landesfriedensbruch usw."

(33) E. Lucas. Märzrevolution. Bd.2. S.81.

(34) G. Colm. Beitrag zur Geschichte und Soziologie des Ruhraufstandes vom März – April 1920. Essen, 1921. S.49.

(35) E. Könnemann, H.-J. Krusch. Aktionseinheit contra Kapp-Putsch. Der Kapp-Putsch 1920 und der Kampf der deutschen Arbeiterklasse sowie anderer Werktätiger gegen die Errichtung der Militärdiktatur und für die demokratische Verhältnisse. Berlin (Ost), 1972. S.438, 443.

(36) E. Lucas. Arbeiterradikalismus. Zwei Formen von Radikalismus in der deutschen Arbeiterbewegung. Frankfurt a.M., 1976. S.258–259.

(37) См.: G. Werner. Bernhard Lamp, der Vorläufer von Holger Meins // Generalanzeiger Wuppertal. 13.12.1974; A. Winterhagen. Op. cit.; U. Sülz. Die Augustdemonstration der KAP und der FAU in Wuppertal und ihre Folgen im Spiegel der Presse (Staatsexamensarbeit Wuppertal, 1975).

(38) Freie Presse (Elberfeld). 1.04.1920; Volkstribüne (Elberfeld). 1.04.1920, 3.04.1920.

(39) U. Sülz. Op.cit. О выступлении в Фельберте см.: HSADT. Reg. Düsselforf. Politische Akten. Nr.15963.

(40) Volkstribüne (Elberfeld).21.07.1920.

(41) Staatsarchiv Münster. Büro Kölpin. Nr.310.

Источник:
U. Klan, D. Nelles. "Es lebt noch eine Flamme". Rheinische Anarcho-Syndikalisten/-innen in der Weimarer Republik und im Faschismus. Grafenau-Döffingen, 1986. S.75–83, 89–90.