Отступление от антинационалистического / анационального интернационализма и опоры на трудящиеся классы, поддержка национальных "освободительных" движений и увлечение модными "постклассовыми" теориями приводит многих современных левых к союзу с самой крайней реакцией. Об этом -- в статье интернационалиста из Франции Ива Кольмана, редактора издания "Ни родины, ни границ" 

Первый болезненный пересмотр, который мы должны совершить, если действительно хотим избавиться от двусмысленности современного левого антисионизма, – это полное признание того, что существует старая антикапиталистическая и антиимпериалистическая антисемитская традиция, в особенности, среди левых и крайне левых в Европе, но также и на других континентах.

Насколько мне известно, всего лишь две группы с различным политическим характером публично осудили двусмысленность левых и антиглобалистских кругов в этом отношении: это Альянс за рабочую свободу в Британии ("троцкистская" группа) и "Прорыв" (бывшая "Fabel van de illegaal"), голландская организация, которую можно охарактеризовать приблизительно как "анархо-коммунистическую". Могу упомянуть также германских "анти-дойч", происходящих из маоистских и автономных групп, но их нынешняя позиция не может быть отнесена к крайне левым или просто левым, потому что стала синонимом фанатичной защиты политики США и Израиля... ради радикального осуждения германского национализма.

Ни одна из французских анархистских или крайне левых групп никогда не поднимала вопрос о левом антисемитизме и не пыталась всерьез бороться с ним в собственных рядах. Само молчание на протяжении десятилетия об антисемитском комике и фашистском политике Дьедонне говорит само за себя (и анархистские защитники права Дьедонне на "свободу слова", якобы нарушенного незначительными "репрессиями" со стороны министра внутренних дел Мануэля Валля, не внушает нам веры в какое-либо осознание ими своего прежнего малодушия, не говоря уже о самокритике).

Мы можем также припомнить множество случаев, когда левые активисты в своих постах ссылались на страницы в Интернете и авторов, которые распространяют антисемитские теории заговора. Или о многочисленных линках на такие реакционные Интернет-страницы в "радикальных" изданиях, у радикальных организаций или на альтернативных Интернет-страницах.

Подобное безразличие может лишь сделать левых особенно уязвимыми перед лицом критики со стороны бесцеремонных журналистов и историков, но также и со стороны искренних людей, которые не бредят Израилем и Палестиной с утра до вечера и презирают антисемитизм, даже окутанный "левыми" аргументами.

Левые или анархистские группы, во Франции и в других местах, обыкновенно отрицают это явление или сводят его к безумию немногих ожесточенных и изолированных индивидов или нескольких безмозглых (бывших) ультралевых, которые примкнули к крайне правым, либо же попросту именуют это "сионистской" ложью с целью заставить замолчать любую критику в отношении Израиля.

Чтобы предпринять такую рефлексию современного левого антисемитизма, необходимо знать традиционные механизмы христианского и мусульманского антииудаизма и расистского антисемитизма, их эволюцию, их новые одеяния и мутации. Если вы полагаете, что антисемитизм – это исчезающий феномен прошлого, если вы сводите его к христианскому или средневековому антииудаизму или к нацистским расовым теориям, и если вы считаете, что единственная угроза сегодня – это "исламофобия", то вам нет нужды волноваться по поводу антисемитизма или бороться с ним. Хуже того, любой человек, который поднимает эту тему, по определению является полицейским агентом, сионистом, неоконсерватором или параноидальным антизаговорщиком...

Для объяснения антиимпериалистического, антикапиталистического левого антисемитизма можно выделить целый ряд факторов. В данной статье они представлены в сжатом виде, хотя, со всей очевидностью, требуют более подробного описания.

1. Марксисты и анархисты оказались не в состоянии выработать действительно материалистическую позицию по т.н. "еврейскому вопросу", равно как и по другим "национальным", религиозным и культурным вопросам.

Для марксистских течений, по крайней мере, такое отношение было понятным в 19 веке и вплоть до Октябрьской революции, поскольку они верили в неминуемый крах капитализма. Такой крах должен был открыть дорогу социализму, новой социально-экономической системе, которая, как полагали, разрешит все "вторичные" вопросы (расизма, антисемитизма, национализма, господства над женщинами и т.д.), унаследованные от "старого мира".

Давайте напомним всем "антисионистам", которые ссылаются на марксистских мыслителей 20 и 21 вв. и претендуют на наследие Бунда, что эту партию резко обличали Плеханов (называвший бундовцев "сионистами с морской болезнью") и Ленин. В своих "Критических заметках по национальному вопросу", написанных в 1913 г., Ленин упоминает "наиболее угнетенную и задавленную нацию" – "еврейскую", но затем пишет следующее: "Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской «национальной культуры», тот (каковы бы ни были его благие намерения) — враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа". Короче, Владимир Ильич также страдал "морской болезнью", рассуждая о "еврейском вопросе", попросту не зная, что же с ним делать... Наконец, отметим, что Бунд подвергся репрессиям со стороны советского государства в 1919 г. (когда у власти были Ленин и Троцкий, а не Сталин) и принужден был самораспуститься в 1920 г.

На сегодня:

– были созданы десятки новых государств-наций;

– националистические идеологии восторжествовали в странах Третьего мира (от победоносных партизанских движений в Китае, на Кубе, в Алжире, во Вьетнаме, в Мозамбике, Анголе и т.д. до нынешних популистских режимов в Латинской Америке);

– национализм восторжествовал и в западных странах (смотри преобладающее влияние "антифашистских" буржуазных и сталинистских движений сопротивления в Европе в 1950-х – 1960-х гг., а затем появление сепаратистских регионализмов в Стране басков, Шотландии и т.д.).

В таком контексте индифферентность по отношению именно к "еврейскому вопросу" (обыкновенно в сочетании с оппортунизмом по отношению к другим национализмам и регионализмам) невозможно сохранять без детального обзора и серьезного обновления политики. Именно потому, что такую индифферентность уже невозможно сохранять, традиционные интернационалистские принципы, отстаиваемые (в теории) левыми или анархистскими группами, легко утрачивают своё изначальное пролетарское, анациональное содержание. Именно вследствие такой индифферентности крайне левые переключились с поддержки общей борьбы израильского и арабского пролетариата до конца 1960-х гг. на некритическую поддержку Хамас или НФОП. Они выкинули на свалку всякое упоминание об израильском рабочем классе и даже об арабских рабочих классах. Нам приходится признать, что такая принципиальная оппозиция против буржуазного национализма редко применялась так называемыми революционными группами. Это не означает, что эта позиция сегодня неверна – совсем наоборот. Но она должна быть обновлена и базироваться на твердых и последовательных аргументах, на "конкретном анализе конкретной ситуации".

2. Революционной левой недостает знаний о еврейской истории и религии (см., к примеру, постоянное обличение предполагаемого элитаризма или комплекса превосходства "избранного народа" – такое обличение основано на недопонимании со стороны наиболее незнающих активистов или на фальсификации со стороны хитроумных антисемитов. Стоит отметить и игнорирование еврейской теологии освобождения, при том что ее христианские и мусульманские версии с энтузиазмом поддерживаются левыми и в антиглобалистских кругах).

3. В своей повседневной пропаганде и некоторых теоретических работах революционные левые проявляют тенденцию к:

– постоянной персонализации и демонизации некоторых отдельных эксплуататоров – особенно ростовщиков, спекулянтов, финансистов и банкиров (и среди них в особенности евреев, от Ротшильда до Мейдоффа, не говоря уже о Голдман Сакс, Доминике Строс-Кане, французских еврейских интеллектуалов и американских неоконсерваторах, носящих так называемые "еврейские" имена);

– сосредотачению внимания только на злоупотреблениях банков, "финансовых раях", спекулятивных пузырях, иными словами, на "непроизводящем" капитализме (вчера обвинявшемся в "космополитизме", а сегодня именуемым "глобалистским"), который противопоставляется "производительному" капитализму, имеющему национальные корни. Подобные темы можно встретить в антиглобалистском движении, у "возмущенных", латиноамериканских левых (государственников и нет) и т.д.

Это неминуемо ведет левых к тому, что в своей повседневной пропаганде они игнорируют то, как в действительности работает капиталистическая система. Строгая критика нуждается в более сложной пропаганде, нежели простое обличение нескольких биржевых спекулянтов, циничных миллиардеров, жирных курильщиков сигар или капиталистических "кровососов".

4. Левые находятся под влиянием опасной иллюзии, будто антисемитский антикапитализм может иметь "прогрессивную" сторону. Иными словами, что антисемитски настроенные пролетарии ошибочно ограничивают свою ненависть к системе несколькими евреями или даже евреями как якобы "привилегированной" группой, но это, в конце концов, не имеет большого значения. Согласно этой "теории", такая путаница скоро исчезнет, поскольку эксплуатируемые откроют глаза и быстро поймут, что бороться надо со всеми капиталистами; они станут бороться против капиталистической системы, как таковой (а не только против так называемых "еврейских" банков или финансов); они поймут, что капитализм должен быть заменен иной социальной организацией, отменой наемного труда и государства.

Старый антикапиталистический антисемитизм сохранился, но подвергся модернизации, в особенности в форме "антиимпериалистического" антисионизма на Ближнем и Среднем Востоке, а также в других регионах Юга, в мусульманских общинах крупных западных городов, но также и под влиянием популистских левых режимов в Латинской Америке. Все это хорошо сочетается с антииудаизмом, оживленным и возрожденным некоторыми тенденциями политического ислама.

5. Левые недооценивают или даже отрицают важность антииудаизма и современного антисемитизма в так называемых "мусульманских" странах (57 государствах Организации исламского сотрудничества, ОИС) и их влияние в крупных западных городах, чему способствует наличие спутниковых каналов, имамов, обученных в Саудовской Аравии или в ультраконсервативных религиозных учреждениях и т.д. Подобное отрицание антисемитизма основано на непонимании:

– ислама и различных его течений (см., например, как левые и антиглобалистские течения сводят к минимуму исторические конфликты между суннитами и шиитами на Среднем Востоке и главную ответственность за это многовековое соперничество возлагают на американо-европейскую интервенцию в Ираке в 2003 г.!);

– многовекового дискриминационного статуса зиммиев (немусульман), что соединяется с замалчиванием левыми погромов в арабских и мусульманских странах; – политической роли, которую играла религия на Ближнем и Среднем Востоке, включая так называемые "национально-освободительные" движения на протяжении 20 и 21 вв.;

– распространения идей европейских крайне правых в арабо-мусульманском мире (массового распространения "Протоколов сионских мудрецов", чьи абсурдные положения были включены в хартию Хамас, мыльные оперы и хрестоматии; конференций отрицателей Холокоста в Иране; арабских переводов книг, написанных французским отрицателем Холокоста Роже Гароди; и т.д.);

– активной роли арабских режимов в изгнании местных евреев после 1948 г. из стран, в которых они жили веками, зачастую поселившись еще до внедрения ислама.

Такое невежество усиливается использованием барочно-ошибочного понятия, созданного лингвистами 19 в.: "семитские народы". Эта лингвистическая концепция была перенесена в антропологию (в результате евреи и арабы попали в одну и ту же этническую группу, вопреки всем урокам истории). Использование такого неправильного антропологического понятия призвано подорвать саму концепцию антисемитизма и, соответственно, борьбу против этого бедствия.

6. Левые и анархисты стремятся отделаться, причем задешево, от серьезных политических проблем, поставленных европейским иудеоцидом (уничтожением еврейских евреев), начиная с апатии или смущенного молчания левых перед лицом "Шоа" в ходе и после Второй мировой войны.

Сталкиваясь с этой проблемой, левые антисионисты прибегают в различным бесчестным методам:

– Они сводят антисемитизм к очень отдаленному, почти доисторическому прошлому. Это позволяет им сохранять фикцию антифашистского сопротивления, которое боролось с иудеоцидом, а также утверждать, будто нацистского расистского антисемитизма больше не существует, а потому мы должны "двигаться дальше";

– Они громогласно обличают экономическое сотрудничество между "сионистами" и нацистами (отсюда отвратительный термин "сиононацисты" и свастики на израильских флагах на "про-палестинских" демонстрациях) путем заключения "Хаавара", или "Соглашения о трансферте", подписанного в 1933 г. Это соглашение действовало до 1939 г. и позволило нацистам выкачать деньги из 50 000 евреев, которые смогли эмигрировать в Палестину. Недобросовестные антисионисты также преувеличивают значение банды Штерна (которая никогда не имела больше сотни членов в Палестине), пытавшейся вести переговоры с нацистами в обмен на помощь как можно большему числу евреев покинуть Европу и избежать уничтожения. Если вы сравните аргументы таких отрицателей Холокоста, как Фориссон, с аргументами многих антисионистов, то в этом пункте они абсолютно одинаковы;

– Они делают упор на сотрудничестве между "юденратами" (еврейскими советами) и германскими властями в период Второй мировой войны, как если бы такое "сотрудничество" происходило в мирной атмосфере, без всяких пыток, шантажа, вымогательства, убийств и создания незаконной администрации для организации иудеоцида. В то же время недобросовестные антисионисты игнорируют или отрицают значение всех форм пассивного или активного сопротивления, безоружного или вооруженного, в различных еврейских общинах между 1939 и 1945 гг. Они хранят молчание относительно того факта, что евреи, оказывавшие сопротивление, получали мало помощи со стороны союзных "демократических" держав и "коммунистических" движений антинацистского сопротивления. Это двойное отрицание позволяет левым оправдывать их молчание во время иудеоцида, увековечивать легенду о вечной еврейской пассивности, намекать на сообщничество евреев и нацистов или даже прямо заявлять об этом.

– В более прозаической и тривиальной манере левые сводят опасения насчет нынешнего антисемитизма к старой еврейской "паранойе".

Такое убогое психологическое объяснение мнимой еврейской и израильской "паранойи" идет параллельно с термином "самоненависть", который используется реакционными евреями против любых прогрессивных или антисионистских евреев. Мы можем лишь посоветовать антисионистам хоть немного задуматься о содержании их пропаганды: замечают ли они вообще, что жертвы расизма, сексизма и гомофобии всегда обвиняются их угнетателями в том, что они – "параноики", "зацикленные" или "маньяки, которым всюду мерещатся преследования"? Неужели они не видят никакой проблемы в их дешевом психологическом объяснении насчет еврейской и израильской патологии?

7. Нынешние левые и анархисты используют основные темы левого антисионизма с антиисемитской тональностью идеологии, изначально выработанной российскими и восточно-европейскими сталинистами (см. подробнее статью Стена Крука "Сталинистские корни левого "антисионизма"" – http://www.workersliberty.org/node/1748)

Базовые аргументы нынешнего левого антисионизма были выдвинуты советскими сталинистами, которые сами были антисемитами, о чем свидетельствуют:

– арест и последующая казнь лидеров Еврейского антифашистского комитета в 1952 г.;

– дело евреев-врачей в СССР в 1953 г. ("Любой еврей-националист – это агент американской разведки, – заявлял Сталин. – Евреи-националисты считают, что их нацию спасли Соединенные Штаты. Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов");

– антисемитские процессы в Чехословакии (1952 г.) и антисемитские кампании в Польше (1952, 1968).

Именно советские сталинисты и их левые националистические союзники, вначале в Восточном блоке и арабских странах, а затем по всему миру превратили слово "сионист" в политическое ругательство и религиозный термин, служащий символом зла. Тем самым они создали весьма удобный способ заменить слово "еврей" и замаскировать этим антисемитизм.

Но вопрос еще сложнее. Сталинистский антисионизм распространялся и "коммунистическими" евреями, которые выступали за полную ассимиляцию еврейского народа и уверяли, что их социализм покончит с любой дискриминацией:

– В "народных демократиях" евреи-сталинисты играли заметную роль в юстиции, полиции, государственной администрации и партийном аппарате, вплоть до верхушки. Это "сверхпропорциональная" представленность евреев в правящих кругах некоторых "народных демократий" (наиболее крайним примером служит Венгрия) имела крайне негативные последствия для евреев. Циничные игры СССР и других псевдосоциалистических государств привели к тому, что на евреев стали возлагать ответственность за государственные репрессии против рабочих и крестьян, живших за "железным занавесом", и даже за погромы в первые годы "коммунистических" режимов. Евреи-сталинисты также внесли свой вклад в стирание специфики иудеоцида и ответственности со стороны другого населения Восточной Европы. При поддержке евреев-сталинистов, это официальное "коммунистическое" молчание питало низовой антисемитизм различными противоречащими друг другу или дополнявшими друг друга темами: "коммунисты и евреи работают рука об руку"; "коммунистическое государство покровительствует евреям, пережившим Холокост"; "евреи на самом деле – не часть нашей нации". И даже еще безумнее, если только такое возможно: "бывшие еврейские капиталисты и правящие евреи-коммунисты сговорились о том, чтобы нас эксплуатировать"... Сегодня мы можем видеть тлетворные результаты этого рокового левого антисионизма, которые ударили по евреям во всем Восточном блоке;

– На Ближнем и Среднем Востоке многие местные члены и лидеры "коммунистических" партий были евреями-антисионистами. Местные сталинистские партии, начиная с палестинской, очень мало и редко говорили против мусульманского антииудаизма и антисемитизма и против погромов в Палестине (например, погрома в Хевроне в 1929 г., в ходе которого убивали даже не новых европейских переселенцев, а евреев, чьи предки жили в Палестине веками. Это очень многое говорит о палестинском антиколониализме и его религиозной составляющей, по существу, связанной с подчиненным положением еврейских зиммиев в обществах, управляемых исламом)...

8. Безответственные левые или анархистские антисионисты за пределами Израиля используют, без всякой осторожности, дискуссии и концепции, обсуждаемые внутри израильского общества.

За последние 20 лет среди израильской интеллигенции появились "пост-сионистские" или антисионистские течения. Наиболее заметные представители этих течений ("новые историки", такие как Илан Паппе, Бенни Морис до его поворота к "сионизму", Том Сегев и такие ученики как Занд, Цертал и Киммерлинг) – евреи, не являющиеся антисемитами (хотя некоторые израильтяне обвиняют их в самых ужасных уклонах, как например Эльханан Якира в книге "Пост-сионизм, пост-Холокост", который выдвигает тонкие, но реакционные аргументы).

Многие израильтяне, включая и некоторых "сионистов", сравнивают нацистскую Германию со своим государством. В 1995 г., в ходе кампании крайне правых против Рабина, которая привела к его убийству, его израильские оппоненты представляли его на карикатурах в ССовской униформе. Подобные аналогии, какими бы ложными и политически опасными они ни были, имеют свое значение в Израиле, учитывая то, что израильтяне, независимо от их политической позиции, разделяют общую память об иудеоциде.

Но когда такие сравнения или аналогии легкомысленно переносятся в Европу, Северную Америку и Латинскую Америку, они приобретают совсем иное значение, поскольку на этих континентах левые мало выступали против иудеоцида, когда тот происходил. После Второй мировой войны левые (и правые) делали все, что только могли, чтобы отрицать еврейскую принадлежность евреев-участников сопротивления и их специфические права, как жертв геноцида, как в Восточном блоке, так и на Западе. И сегодня, на обоих этих континентах левые и крайне левые не обращают никакого внимания на имевший место иудеоцид. Они вспоминают о нем только для того, чтобы сравнивать методы израильской армии против палестинцев с методами нацистов против евреев. Подобные сравнения носят реакционный характер и лишь помогают отрицателям Холокоста и неофашистам в распространении их расистской пропаганды.

Тот факт, что израильские антисионисты умышленно игнорируют опасность подобных сравнений, является проблематичным, но понятным: они ведут дискуссии в обществе, где каждый знает о том, что иудеоцид имел место. Тот факт, что западные антисионисты не имеют исторической памяти о трусости западных левых в период Второй мировой войны и об антисемитском происхождении сталинистского антисионизма, является куда более шокирующим.

9. Нынешние левые течения поддерживают англо-саксонские теории мультикультурализма и постколониализма. Эти теории в моде в академических кругах и были импортированы в Европу, часто для того, чтобы бороться с влиянием марксизма и самой идеей социальной революции.

Это идеологическое влияние побудило многих европейских левых разделять западные общества на два антагонистических блока: господствующих "белых" (и их пособников) и угнетаемых "небелых". Противостояние между этими двумя воображаемыми категориями считается более важным, чем оппозиция между буржуа и пролетариями. Поскольку же евреи принадлежат к "белым", какая бы то ни было критика нынешнего, современного антисемитизма подавляется или дисквалифицируется трендовыми теориями (постмодернизмом, деконструкцией, гендерными исследованиями, постколониализмом и т.д.).

Левые активисты и даже средний левый или антиглобалистский интеллектуал не в состоянии постичь, что кто-нибудь может быть "белым", но при этом становиться жертвой расистской дискриминации. В их воображении, имеющее значение или вообще даже единственное расистское господство – это такое, которое ударяет по "не-белым" или имеющим "постколониальное" происхождение. Если еврей становится жертвой классического антисемитского расизма (религиозного, экономического и / или расового) или современного антисемитизма (скрывающегося под прикрытием "антисионизма"), то у него (нее) есть только один выход: заткнуться и молчать, потому что он (она) принадлежит к миру господствующих "белых" и их пособников. Такая политическая непримиримость не распространяется на гомосексуальных, лесбийских, квир и трансгендерных людей, женщин, – на все группы, чье угнетенное положение признается мультикультурными левыми, пусть даже эти люди принадлежат к мелкой буржуазии или буржуазии. Это так даже если эти меньшинства являются "белыми", то есть, как предполагается, изначально выступающими соучастниками эксплуатации "не-белых" и господства над ними.

Здесь имеет место удивительная конвергенция трех сил:

– европейских крайних правых, которые обличают феминизм как "еврейское изобретение" и "неестественную" теорию;

– мусульманских фундаменталистов, которые представляют феминизм как западную, антирелигиозную идеологию и проклинают феминисток Среднего и Дальнего Востока как предателей на службе у "американо-сионистской оси зла";

– и западных мультикультуралистов, которые убеждены, что "сектантские светские" феминистки – все сплошь расистские и колониалистские белые. Попав под одновременные атаки со стороны этих трех сил, атеистические или даже светские феминистки, где бы они ни действовали на планете, оказываются в весьма шаткой ситуации, особенно если они не являются ревностными "антисионистками", которые каждое утро обличают израильские преступления, прежде чем приступить к завтраку.

10. Термин "исламофобия" (навязанный внутри международных организаций 57 государствами Организации исламской конференции) смешивает и перепутывает несколько абсолютно разных явлений:

– Псевдонаучный расизм 19 века, который бьет сегодня в Европе по мигрантам из Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока и Субсахарской Африки. Этот расизм скрывается под культурными одеждами (столкновение цивилизаций; лицемерная защита Просвещения и феминизма правыми и крайне правыми партиями);

– Системный или институциональный расизм (скрывающий господство под маской демократического или республиканского равенства);

– Антимусульманские религиозные страсти, подпитываемые христианскими политическими партиями или конкурирующими церквями;

– Последствия франко-алжирской войны (трудности с интеграцией в общество во Франции бывших французских поселенцев, которые подпитывают антимусульманские чувства среди "белых бедняков" и служат базой для правых и ультраправых партий);

– Последствия нынешних конфликтов на Ближнем и Среднем Востоке (принудительная эмиграция христианского населения; этнические чистки христиан, которые могут лишь подпитывать настроения против ислама на Западе);

– Потеря геополитического влияния бывшими европейскими колониальными державами (Францией, Великобританией) и спад американского могущества. Западные правящие классы постоянно пытаются компенсировать свой регресс с помощью "гуманитарных интервенций". Такие интервенции устраиваются во имя так называемой демократической цивилизации, сражающейся против "исламского" или "джихадистского" варварства. Такого рода пропаганда может лишь подпитывать враждебность против мусульманских трудящихся, живущих в Европе или Америке;

– Озабоченность идентичностью, которая стимулирует европейский национализм и ксенофобию, учитывая хаотическое построение Евросоюза;

– И атеистическую и рационалистскую критику религий.

Концепция исламофобии намеренно путает все эти очень разные явления и стороны. Ее главная цель – маргинализировать и дискредитировать любую критику в отношении современного антисемитизма во имя борьбы с исламофобией, против неоконсервативных аргументов, но одновременно и против рационализма и универсализма. Универсализм осуждается как слишком западный, "слишком белый", подспудно – как "слишком еврейский" или как все вместо взятое.

11. Преступная политика Израиля и ненависть к нему со стороны палестинцев и соседних народов отнюдь не облегчают понимание нынешнего, современного антисемитизма. Израильский национализм ведет к поляризации всех этих фрустраций и настроений. Этот национализм:

– отстаивает право жертв иудеоцида на получение надежной государственной защиты после 1945 года;

– претендует на историческое право еврейской общины жить в Палестине и не подвергнуться изгнанию со стороны палестинских или арабских националистов;

– построил еврейское государство со всеми военными преступлениями, которые может повлечь за собой такого рода этно-религиозная дефиниция;

– изображает еврейскую религию как монолитную и, тем самым, догматическую и сектантскую;

– требует права на самоопределение для евреев, как любое другое "национально-освободительное" движение;

– находится в особом альянсе с главной нынешней западной державой, США, хотя вначале получал поддержку российского империализма (все левые, ностальгирующие по Советскому Союзу, скрывают этот факт);

– поддерживает иллюзию, будто Израиль может существовать, постоянно игнорируя или презирая историю Ближнего и Среднего Востока, его религиозные, социальные и политические условия;

– ведет постоянную территориальную экспансию, которая напоминает нарастающие этнические чистки и делает невозможным создание палестинского государства, пользующегося такими же природными и географическими преимуществами (к примеру, доступом к морю, энергии и водным ресурсам).

При столкновении с такой сложной и противоречивой государственной идеологией ("сионизмом", который вдохновлялся многовековыми религиозными традициями, социалистическо-сионистским наследием и европейским буржуазным национализмом 19 века), среднему левому или антиглобалистскому активисту проще и привычнее забыть про вековой антисемитизм, который отравлял европейский континент, где он живет, и, в особенности, забыть об антикапиталистических формах левого антисемитизма.

Это позволяет ему или ей без малейшего риска встать в радикальную позу и свести нынешний израильско-палестинский конфликт к конфликту между евреями / израильтянами, которые все сплошь являются колонизаторами, расистами, религиозными "проимпериалистическими" (с очень немногими исключениями), и палестинцами / мусульманами / арабами, которые все сплошь антиколониалисты, антиимпериалисты и интернационалисты (без исключения)... Удобная сказка для левых, которым снится вот-вот грядущая европейская революция.

12. Образ империализма, особенно американского, сформировавшийся под влиянием теорий заговора. Критика империализма сводится к обличению нескольких преступных президентов или генералов (часто сравниваемых с Гитлером) и "сионистского лобби", якобы диктующего свою политику государству США. Такого рода "теории" прекрасно смешиваются с культурным антиамериканизмом националистических правых (например, голлистов во Франции) и националистических левых. Этот тривиальный левый антиамериканизм питали сталинистские партии во время Холодной войны и даже долгое время после ее окончания. Их целью было образование альянса с национальной буржуазией в каждом европейском государстве, и эта просоветская позиция строго стимулировалась российскими субсидиями.

Такие теории заговора и тривиальный левый антиамериканизм вполне согласуется с объяснениями, выдвигаемыми суннитскими и шиитскими группами (все из которых поддерживаются их правительствами или диссидентскими интернациональными джихадистскими группами), обличающими "Великого Сатану" (США) и "Малого Сатану" (Израиль).

Мы можем наблюдать конвергенцию между этими тремя феноменами:

– различными формами современного марксистского или третьемирского антиимпериализма;

– традиционным антииудаизмом;

– и путаным антисионизмом с переплетающимися националистическими и религиозными корнями.

Такая политическая конвергенция служит объяснением прекрасного сосуществования на демонстрациях в западных странах между левыми и самыми реакционными политическими исламистами.

13. Неспособность противостоять становлению (маловероятного?) европейского империализма и (маловероятного?) Европейского Союза в иных терминах, чем понятия национализма и регионализма.

Критика создания, функционирования и развития Европейского Союза часто основана на тех же самых теориях заговора, что у правого и крайне правого "антикапитализма" и тривиального левого антиамериканизма. Правый / крайне правый "антикапитализм" обличает мнимое влияние иллюминатов, масонов, не имеющих государства евреев, Бильдербергского клуба, Трехсторонней комиссии и т.д.

Тривиальный левый антиамериканизм преувеличивает роль НАТО, американских маневров в МВФ, Всемирном банке и ООН.

И те, и другие (правые и левые) при этом молчат относительно геополитических маневров и военного вмешательства российского империализма, или, по меньшей мере, преуменьшают их масштабы.

И те, и другие обличают "брюссельскую бюрократию", всемогущество Германии и европейских "олигархов", как если бы главы государств, министры, парламентарии и партии не были представлены в институтах ЕС. Как если бы большинство – крупных, средних или мелких – капиталистов не поддерживали проект европейской экономической интеграции. как если бы все трудности можно было свести к диктату злобной Германии, предательскому саботажу проамериканского "пуделя"-Британии и стремлению янки посеять раздор среди европейских государств.

В контексте массового "кризиса идентичности" европейских народов, неудивительно, что на поверхность всплыл антисемитизм. Одна из исторических и циклических функций антисемитизма, на самом деле, – это цементирование национального единства, включая даже такие страны, как Япония, где присутствие евреев было и остается незначительным.

Символическое значение антисемитизма в вопросе об идентичности полностью игнорируется левыми и анархистами, охваченными тем, что они именуют антисионизмом.

14. Сталкиваясь с растущей глобализацией, левые слепо следуют за темами, выдвигаемыми галактикой антиглобализма, – галактикой, встречающей общественную поддержку и на Севере, и на Юге. Это галактика противников глобальности и ее марксистские мыслители не в состоянии критиковать популистские режимы, реформистские и националистические тенденции на Юге. Во имя демократии, они приветствуют на своих митингах и мероприятиях: сторонников теории заговоров; наиболее реакционных представителей политического ислама; реакционных христианских политиков или реакционных экологистов, если те защищают протекционистские или изоляционистские позиции.

Такое присутствие значительной по масштабам реакционной составляющей, открыто действующей внутри движения против глобальности, усилило наклонность к антисемитизму под маской антисионизма и антиимпериализма. Постоянное обличение якобы решающей роли космополитических финансов и американской сверхдержавы лишь продвигало антисемитские теории, учитывая отсутствие материалистического анализа фундаментальных механизмов капиталистической эксплуатации и геополитических отношений между державами.

15. Дезинтеграция трудящихся классов, формы, принимаемые деиндустриализацией в главных западных капиталистических странах, растущая безработица и распространение "прекариата" совершенно сбили с толку анархистских и крайне левых активистов, которые ожидали победы революционной волны 1960-х – 1970-х гг.

Эти не ожидавшиеся явления не были в должной мере проанализированы и сделали левых еще более уязвимыми для воздействия всех постколониальных и постмодернистских идеологий. Эти идеологии претендуют на деконструкцию всех теорий, включая классические революционные теории, придуманные "западными белыми мужчинами", и замену их релятивизмом, который бесконечно фрагментирует эксплуатируемые массы на бесчисленные меньшинства, определяемые на основе множества специфических форм господства, коему они подвергаются.

Имеющая классовую основу идеология рабочего движения, видевшая в пролетариате главный революционный субъект и авангард преобразования общества, имела ряд изъянов. Но она, по крайней мере, была гарантией, общим знаменателем, на который можно было опереться против пагубного влияния антисемитского "антикапитализма".

Пропаганда большинства анархистских и левых групп все меньше и меньше имеет классовую основу. Она все больше отрывается от мира наемных работников и мест производства. Это может лишь облегчить общую политическую регрессию, даже без учета попыток инфильтрации или захвата со стороны крайне правых.

Как бы то ни было, крайне правые вели весьма ловкую идеологическую войну на протяжении 30 лет, усиленную после изобретения Интернета их массовым присутствием во всех социальных сетях. Крайне левые и анархисты не в состоянии эффективно противостоять этой идеологической войне. Они запутались в двусмысленности своего антисионизма и отказываются анализировать свою ответственность в распространении антикапиталистического и антиимпериалистического левого антисемитизма.

Ив Кольман ("Ни родины, ни границ")

Оригинал публикации: http://mondialisme.org/spip.php?article2093