Рабочие были побеждены неумолимо надвинувшейся из-за рубежа военной силой, но они все еще контролировали производство... После русского вторжения рабочие советы реорганизоваявсь, образовав региональные советы, игравшие политическую роль. Рабочий совет завода “Чепель” направил делегацию к Кадару и командованию советской армии. Общее требование советов состояло в том, что рабочие должны управлять своими предприятиями, чтобы гарантировать сохранение власти в своих руках. 12 ноября контакты привели к идее сформировать Центральный рабочий совет (ЦРС) Большого Будапешта, который и был создан 14 ноября на конференции, состоявшейся на электроламповом заводе. Молодой венгерский интеллигент Миклош Крашшо рассказывает, что он первый подал идею ЦРС, но он же сам рассказывает с том, как на конференции его поставили на место.

«Председатель, человек пожилой и демократичный, спросил: «С какого ты завода?». «Ни с какого», - отвечал я. «По какому же праву ты здесь?» Я ответил, что действительно организовывал конференцию. Председатель заметил: «Это неважно. Эта встреча была исторической неизбежностью»». ЦРС стал неизбежным результатом объединительных усилий советов. Идея Крашшо совпадала с направлением рабочего движения.

Все делегаты были инструментальщиками, токарями, металлургами, инженерами. На следующий день состоялось новое, расширенное заседание. Некоторые делегаты хотели создать общенациональный Рабочий совет для всей страны. Хотя большинство было согласно с этим, кто-то заметил, что императивный мандат есть только на создание ЦРС Большого Будапешта. Рабочие советы были задуманы как подлинно демократические органы: «для венгерских трудящихся и их делегатов наиболее важным аспектом советов было их демократическое функционирование. Между делегатами и рабочим классом в целом поддерживался тесный контакт. Делегаты избирались только для осуществления требований трудящихся. Можно отметить, что рабочие часто переизбирали делегатов, которые нарушали свой мандат. Рабочие не любили делегатов, которые брали на себя слишком большие полномочия», - замечал Билл Ломакс.

На этом заседании избранный председателем Шандор Рац заявил: «Нам не нужно правительство! Мы - руководители Венгрии и останемся ими!» К сожалению, большинство склонялось к компромиссу с оккупационными войсками и переговорам с марионеточным правительством Кадара. По предложению того же рабочего совета завода “Чепель”, было принято решение возобновить работу, чтобы продемонстрировать, что забастовщики организованы и настроены серьезно. У многих трудящихся это вызвало негодование, появились обвинения в предательстве.

Столкнувшись с реальной властью советов, правительство Кадара попыталось разрушить их и восстановить авторитарную власть на предприятиях. Борьба продолжалась в течение 2-х месяцев. 9-ый и 11-ый пункты «Революционной рабоче-крестьянской» программы Кадара провозглашали «рабочее управление предприятиями» и «свободные вы боры в рабочие советы». Кадар и его контрреволюция скрывались за красивыми словами… ЦРС вступил в прямые переговоры с главой советских войск Гребенником и передал ему список арестованных членов, русские вынуждены были их освободить. Советские представители понимали, что сила - у советов, а не у Кадара. Вначале Гребенник объявил делегатов рабочих советов фашистами и агентами империализма. Но в итоге советский полковник и переводчик стали постоянными представителями при ЦРС. Именно советы, а не правительство Кадара, переправляли питание и медикаменты.

18 ноября появился план создания общенационального сове та - «парламента рабочих советов». Он должен был насчитывать 156 членов – делегатов от рабочих советов районов Будапешта, важнейших регионов и предприятий, Этот орган должен был избирать президиум из 30 членов, который кооптировал также в свой состав 20 представителей других общественных групп - армии, интеллигенции, политических партий, полиции. Листовка призывала делегатов собраться на конференцию 21 ноября, чтобы обсудить этот проект: «Главной задачей этой национальной конференции является создание власти под руководством трудящихся, оппозиционной правительству». 19 ноября рабочие возобновили работу в знак дисциплины и поддержки ЦРС. Приехали делегаты из Будапешта, Дьера, Печа, Татабани, Озда и даже от крестьянских организаций. Многие делегаты шахтеров выступали резко против возобновления работы: «Вы можете работать, если хотите, но мы не дадим угля и электричества, мы затопим шахты». Сторонники возобновления работы возражали, что забастовка отражается на всех без исключения, а возвращение на работу, обеспечит единство трудящихся на их рабочих местах.

По Будапешту прошел слух, что члены ЦРС арестованы. Рабочие немедленно забастовали. Хотя движение поддержали рабочие «Чепеля», рабочий совет города осудил эту новую стачку. Прежде чем комиссия ЦРС ознакомилась с причинами этого антагонизма, рабочие «Чепеля» быстро избрали новый совет, который проводил их линию стачки в поддержку ЦРС. Трудящимся оставалось выбирать из оставшихся у них возможностей: активное сопротивление, пассивное сопротивление, эмиграция. Первое не могло быть применено, но Венгрия не сдалась. 250 тысяч венгров выбрали последнее решение и бежали на Запад. Тысячи человек, особенно молодых рабочих, были депортированы в Россию, чтобы запугать всех. Железнодорожники делали все, что могли, для того, чтобы помешать депортации, например, демонтировали рельсы. Люди нападали на поезда и освобождали депортируемых. Большая часть арестованный смогла вернуться в 1957 г.

Большинство венгров прибегло к пассивному сопротивлению. Русские (власти) и их марионеточное правительство были окружены стеной угрожающей ненависти. Когда позднее советский руководитель Хрущев приехал в Венгрию, по радио передавалось о мнимых манифестациях поддержки, но это была подтасовка. На стенах появилась серия сатирических плакатов...

В рамках такой тактики пассивного сопротивления 23 ноября была организована молчаливая манифестация: между двумя и тремя часами дня никто не появлялся на улицах Будапешта. Эта акция показала, что венгры думают о Кадаре – на глазах у сил безопасности. Кадар требовал, чтобы рабочие советы участвовали в наведении порядка и отвечали за производство. Ответ ЦРС появился 27 ноября: «Мы вновь заявляем, что получили нашу миссию от рабочего класса... и всемерно действуем ради усиления власти трудящихся». Советы имели одно единственное издание – размножаемый на ротатре «Информационный бюллетень», который передавался из рук в руки и вслух зачитывался на собраниях. Советы не позволяли никакой политической организации появиться на предприятиях: ВСРП (новое на звание компартии) и официальные профсоюзы отстранялись и физически удалялись.

Декабрь позволил правительству Кадара медленно одержать верх над рабочими советами в борьбе за господство на предприятиях. Рабочие оказывали постоянный нажим, чтобы противодействовать наступлению Кадара. 4 декабря состоялся «марш матерей» - молчаливая демонстрация 30 тысяч женщин в трауре, с венгерскими и черными флагами. В знак поддержки во всех окнах на минуту зажгли свечу, несмотря на попытку властей изъять свечи из продажи. Затем декретом были распущены революционные комитеты, которые появились в кварталах одновременно с рабочими советами; в Дьере были арестованы 200 рабочих. Наступление продолжилось 6 декабря арестом членов рабочих советов предприятий «Ганц» и «Маваг». В это время ЦРС обсуждал проект общенационального рабочёго совета и временного рабочего парламента, представляющего все рабочие советы. 8 декабри в Сальготарьяне русские солдаты убили 80 шахтеров: Затем Кадар объявил о роспуске ЦРС; большинство его членов было арестовано. Другие продолжали свою деятельность и объявили 48-часовую скачку протеста против роспуска и против убийства шахтеров. Один из делегатов заявил: «Никакого света, газа, ничего!»

Это была жесткая стачка, на все 100 процентов. Два лидера ЦРС Шандор Рац и Шандор Бали бежали из-под ареста, и их в течение двух дней охраняли рабочие завода им.Белоянниса, которые отказывались выдать их, несмотря на советские танки у ворот. 11 декабря Кадар «пригласил» обоих лидеров на переговоры; но как только они покинули предприятие, их не медленно арестовали. Стачка продолжалась. Даже партийная газета «Непсабадшаг» вынуждена была написать, что «такого в истории венгерского рабочего движения еще не было». 13 декабря, после окончания забастовки, рабочие металлургического завода «Чепель» сели на землю, требуя освобождения Раца и Бали. Движение было поддержано и на других предприятиях. На важнейшие заводы было введены советские войска, чтобы заставить рабочих работать под угрозой оружия.

Поражение революции

Забастовка была последней картой трудящихся. «Революционное рабоче-крестьянское правительство» Кадара разгромило рабочих и крестьян. Были введены интернирование и смертная казнь за забастовки или подстрекательство к ним. Через несколько дней после введения этих мер рабочий совет металлургического комбината «Чепель» объявил о своей отставке: «Мы возвращаем наши мандаты трудящимся». То же самое сделали другие советы. Кадар выступил против «провокационного самороспуска»! Последнее обращение ЦРС гласило: «На повестке дня теперь - саботаж и пассивное сопротивление». Кадар при поддержке новой тайной полиции и советской армии отнял у трудящихся средства производства и атаковал рабочие организации. Разумеется, он нашел идеологическое оправдание. В мае 1957 г. он заявил в Национальном собрании: «Некоторое время назад мы столкнулись с феноменом, когда отдельные категории рабочих действовали вопреки своим собственным интересам. В этом случае задачей руководителей является защита интересов масс, а не механическое удовлетворение неправильных идей. Если требования масс не совпадают с прогрессом, массам нужно новое руководство».

Две тысячи венгров были казнены за то, что правящие классы всех стран называют «неправильными идеями». О продолжении сопротивления против правительства Кадара можно судить по масштабам репрессий: комендантский час был отменен только в мае 1957 г., ускоренным судебным разбирательствам был положен конец только в ноябре 1957 г. В 1957-58 гг. казни были почти ежедневным явлением, через два года после восстания оставалось около 40 тысяч политзаключенных, уже в 1959 г. были казнены 9 членов рабочего совета Уйпешта. Только в 1960 г. была отменена смертная казнь за преступления во время революции (хотя еще в 1961г. был казнен повстанец Ласло Никкельбург). Последние лагеря интернирования закрылись в июне 1960 г., но десятки узников были отпущены только в конце 60-х - начале 70-х гг.

Трудящиеся Венгрии еще раз доказали, что свобода идет снизу, а не от руководителей («революционных» или других), действующих на благо рабочих. Для разрушения коммунистической бюрократии рабочие использовали формы организации, которые были, демократическими, антибюрократическими и объединяли весь рабочий класс. Их советы играли и конструктивную роль, Трудящиеся оказались способны разрушить старый порядок и за несколько дней, даже часов, создать новый. Они отвергли официальные концепции социализма и создали свои собственные - самоуправление и прямая демократия рабочих, логическое развитие предшествующей борьбы трудящихся за новое общество.

Рабочие советы никогда не были отделены от рабочего класса. Они никогда не предавали его и были распущены, но не подчинены властями: они вернулись в класс, из которого вы шли. Венгерский рабочий класс и его советы реорганизовывали общество, руководили производством, поддерживали свой порядок и объединяли вокруг себя остальное население. Они были побеждены только массированной вооруженной силой и в результате пассивности международного рабочего класса. Если бы они имели возможность свободно развиваться во взятом ими направлении, их потенциал был бы нацелен на создание действительно свободного общества...

Из книги: The Hungarian Revolution 1956. Cardiff, Scorcher Publications, 1984

Перевел В.Дамье

Опубликовано в журнале "Наперекор", 1996 г.