Книгу  немецкого анархо-синдикалиста Рудольфа Роккера "Национализм и культура" не зря называют в качестве его opus magnum, главной и наиболее значимой работой. Она действительно является таковой, и, конечно же, отнюдь не из-за своего объема. Дело совсем в другом, и гораздо более важном: данная работа Роккера по праву может быть названа важнейшей из его многочисленных работ в силу своей тематической широты и проработанности освещаемых в ней тем.

Именно благодаря этому она и заняла свое достойное место в "золотом фонде" анархизма, наряду с такими книгами как "Хлеб и воля" (1892) и "Взаимопомощь как фактор эволюции" (1902) Петра Кропоткина, "Государственность и анархия" (1873) Михаила Бакунина, "Что такое собственность?" (1840) и "Федеративный принцип" (1863) Пьера Жозефа Прудона, "Цивилизация и великие географические реки" (1889) Льва Мечникова и др.[1] При этом, хотя книга и была написана в двадцатые-тридцатые годы двадцатого столетия, тем не менее "Национализм и культуру" Роккера вполне можно назвать своего рода анархистским ответом на "Капитал" (1867, 1885, 1894, 1905-1910) Маркса, хотя их и разделяет солидный по литературным меркам временной отрывок (Прудон однажды написал, что "книга отживает свой век" через 10-20 лет после написания[2]). Т.е. концептуально она не является устаревшей, хотя отдельные ее положения и нуждаются, безусловно, в критическом переосмыслении уже хотя бы в силу накопившихся с момента ее выхода в свет новых знаний.

И, хотя у различных анархистских авторов и были уже изданы к тому времени отдельные работы, специально посвященные историческому обоснованию либертарных  идей, исследованию основ современной цивилизации, такие как "Государство и его роль в истории" (1896) П.А. Кропоткина, тем не менее, до появления рассматриваемой нами книги Роккера столь развернутых исследований не было[3]. Гораздо же больше внимания анархистскими авторами традиционно уделялось критике текущего момента.

Таким образом, "Национализм и культура" явилась попыткой восполнить ряд существенных пробелов в анархистской теории и историософии, и, как представляется, данная попытка увенчалась успехом.

Рассмотрим, однако, несколько подробнее вопрос о том, чем же книга Роккера заслуживает, на наш взгляд, звания "анархистского ответа" на "Капитал".

Речь идет о противостоянии фундаментальных принципах двух социалистических доктрин.

Так, для марксистов одним из центральных положений их теории является понятие "классовой борьбы", историю которой они прослеживают в глубину веков, и которая по их версии собственно и породила государство, или, как выразился Ленин, "Государство – продукт непримиримости классовых противоречий" ("Государство и революция", 1917). Все же остальное оказывается вторичным. В этой связи не удивительно, что позднее Сталин развил данную идею до мысли о том, что по мере продвижения человечества к социализму классовая борьба только усилится ("Об индустриализации и хлебной проблеме", 1928), ведь именно она находится в центре исторического процесса.

В свою очередь анархистская традиция исходит из теории о противоборстве в обществе, с одной стороны конкуренции (власти, эгоизма) и взаимопомощи, и, с другой, централизации и федерализма.

Обе социалистические традиции, как марксистская, так и анархистская, безусловно, не могут быть выражены только лишь через приведенные выше постулаты, однако именно они демонстрируют имеющееся между ними принципиальное расхождение. Таким образом, представляются ошибочными противопоставления марксизма и анархизма через коллективизм / индивид (Сталин, "Анархизм или социализм?", 1906-7), способы преодоления государства (Ленин, "Государство и революция") или повседневную тактику борьбы (Плеханов, "Анархизм и социализм", 1895).

Стоит обратить внимание и на еще одно важное положение марксизма, идею о базисе и надстройке, на которой строится здание "исторического материализма".

Как писал в свое время Маркс: "Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание" ("К критике политической экономии", 1859). В данном случае это подразумевает общественный базис в виде совокупности производительных сил и производственных отношений. Все же остальное оказывается не более чем "надстройкой", т.е. вторичными факторами, определяемыми исходя из базиса.

При этом производительные силы и производственные отношения оказываются взаимообусловленными, т.к. конкретное производство требует конкретной организации. Вместе с тем производительные силы постоянно развиваются, что способствует обострению классовых противоречий, которые толкают общество вперед, к смене формации, которая становится возможной благодаря вырабатыванию новых производственных сил, что подразумевает и новые производственные отношения. Все это приводит к тому, что в новых условиях изменяется и надстройка, т.е. всевозможные правовые, религиозные, этические и др. общественные институты.

В итоге история предстает в качестве своего рода линейного исторического процесса, неуклонно движущегося от примитивного "первобытного коммунизма" к собственно коммунизму, через ряд промежуточных формаций, в том числе капиталистическую.

Фундамент подобного рода идей был заложен в марксистскую социалистическую школу Марксом и Энгельсом в их совместной работе 1848 г. "Манифест коммунистической партии", позднее получившей наиболее полное развитие в "Капитале".

Совокупность этих идей в итоге получила название "научного социализма", все же, что не вписывалось в ее прокрустово ложе, объявлялось ересью, глупостью и / или утопизмом. "Капитал" же стал венцом "научного социализма", объясняющим, по мысли его адептов, суть исторического процесса и определяющим стоящие перед социалистами задачи. Ну а кропотливая работа Энгельса в конце девятнадцатого века, в особенности уже после смерти его коллеги[4], способствовала в сложных исторических условиях упадка международного рабочего и социалистического движения, обозначившегося с распадом Первого Интернационала и разгромом Парижской Коммуны формированию и окостенению марксизма как цельной социально-философской школы, претендовавшей на господство и доминирование в международном социалистическом движении. Данная ситуация была закреплена с созданием в 1889 г. Второго Интернационала, а также удаления из него анархистов по итогам III (1893) и IV (1896) конгрессов, и уже позднее с формированием концепции "марксизма-ленинизма".

В условиях наметившегося доминирования своей доктрины, а также активного увлечения многих анархистов в последней трети девятнадцатого века "пропагандой действием", только укоренявшей их маргинализацию, марксисты стали все чаще бросать упрек анархистам в их "ненаучности", в частности из-за отсутствия у них столь же фундаментальных работ как "Капитал" Маркса.

Вышедшая в 1902 г. кропоткинская "Взаимопомощь", как уже было отмечено выше, хотя и явилась крайне важной и значимой вехой в истории анархизма, тем не менее, не удовлетворяла полностью исторически заданным требованиям. Книга объясняла читателю пользу взаимопомощи, ее историческую традицию, влияние на исторический процесс и т.п., но не давала удовлетворительного ответа на вопрос об историческом происхождении государства, хотя попытки дать таковой ответ в книге и были.

Авторитет же Петра Кропоткина был в те годы столь высок, что большинство влиятельных анархистских авторов, в том числе Эррико Малатеста, Жан Грав, Рикардо Мелья, Эмма Гольдман, Элизе Реклю, Густав Ландауэр, Себастьян Фор, Луиджи Фаббри и многие другие, оказывались, в определенном смысле, подавлены его персоной, и, в итоге, главным образом способствовали разработке частных положений анархизма, практически не трогая его фундаментальных основ, основополагающих принципов. Кроме того, на рубеже девятнадцатого – двадцатого веков наметился новый подъем анархизма, главным образом через активное участие в синдикалистском движении, так что основное внимание анархистских теоретиков оказалось сосредоточенным на текущих вопросах социальной борьбы.

И, хотя анархистская мысль никогда не прекращала развиваться, в большей степени это отражалось на уровне отдельных журнальных и газетных статей, но далеко не всегда выливалось во что-либо большее. Реально же новый виток в разработке анархистской мысли начался только в начале 1920-х гг. на фоне постепенного затухания международной революционной волны. Особо хочется выделить такие работы как "Мой коммунизм" (1921) С. Фора и "Сейчас и после: азбука анархо-коммунизма" (1929) Александра Беркмана.

Однако самой, пожалуй, важной анархистской работой данного периода стала именно книга Роккера "Национализм и культура".

Работа над книгой была начата автором в 1925 г., и завершилась вскоре после прихода в Германии к власти нацистов. Поэтому, в силу сложившихся обстоятельств – Роккеру пришлось спешно эмигрировать из страны, дабы избежать гитлеровских застенков – сразу ее издать, что уже планировалось сделать, не удалось. Как пишет автор в своем послесловии 1946 г., первое издание в итоге вышло в Барселоне в 1936-37 гг., в трех томах, а первое английское – в 1937 г.[5]

Это был сложный межвоенный период, когда международное анархистское движение после непродолжительного подъема вновь стало терять утрачивать свои позиции, на этот раз, отступая перед мощнейшей реакцией, выразившейся в форме целого ряда диктаторских и тоталитарных режимов, а также мощных репрессий в формально "демократических" странах.

Многие философы с различными политическими взглядами пытались осмыслить этот сложный исторический период, пытаясь понять, что же все-таки происходит с человечеством, и куда оно идет. Одни говорили о "Закате Западного мира" (Освальд Шпенглер, 1918), другие о "Восстании масс" (Ортега-и-Гассет, 1929), кто-то шарахался от "призрака большевизма", другие же, наоборот, искали в нем надежду на спасительное перерождение человечества.

Роккер также задавался вопросами о том, как и почему человечество пришло к теперешнему своему состоянию, стоящих за этим глубинных причинах. При этом, однако он не впадал в пессимизм, в отличие от того же Шпенглера, хотя происходящее и не давало особых поводов для того, чтобы с оптимизмом смотреть в будущее. Причем, по мнению Роккера, к возможному "Закату Западного мира" если что и приведет, то именно национализм.

Таким образом, одной из центральных тем, затронутых автором в его книге, оказалось рассмотрение двух исторических тенденций, противостоящих друг другу с древнейших времен – тенденций федерализма и централизма. Чему во второй части книги посвящено несколько специальных глав.

Конечно же, это не единственная освящаемая на страницах книги тема, однако центральной в ней представляется именно она.

Стоит также отметить, что данная тема для Роккера была давней, в чем можно убедиться, ознакомившись с его докладом, прочитанным в ноябре 1922 г. в Эрфурте[6]. Кроме того необходимо отметить и то, что тема федерализма исторически является одним из столпов современного анархизма, восходящим к Прудону[7]. Так же обратить в этой связи внимание и на статьи Макса Неттлау "Федерализм и централизм", написанную им в 1932 г., а также статью 1922 г. Камило Бернери о федералистских идеях Петра Кропоткина[8].

Тем не менее, нам кажется, что именно немецкий анархо-синдикалист дал в своей книге наиболее полное и последовательное изложение как концепции федерализма, так и истории его противостояния централизму, так же имеющему свои исторические корни, уходящие в глубину веков.

Так, исторические формы федерализма Роккер усматривает в древнегреческом полисе, централизма же – в Древнеримском государстве. При этом надо обязательно иметь в виду, что основное внимание автор уделяет европейской истории, однако не зацикливается на ней, касаясь и стран из других географических регионов, в частности таких как Египет и Вавилон.

Кроме того, еще одной крайне важной темой, которой в книге уделяется немало внимания, является рассмотрение истории развития религии (институализированного христианства), ее взаимосвязи с политикой, а также ее влияния на формирование современных государств. Именно через подобные процессы автор выводит генезис национализма, и уже через него – фашизма, как "последнего результата националистической идеологии".

Вместе с тем немаловажным представляется и рассуждения Роккера о том, что в современном мире национализм становится своего рода религией, что способствует лучшему пониманию как собственно современного феномена национализма в его различных проявлениях, и, в особенности, в наиболее крайних его формах, так и причин его привлекательности для значительного количества людей, в особенности в периоды серьезных социальных потрясений.

В другом месте Роккер писал о том, что:

 "Мы стоим сегодня на границе нашей истории, там где узколобый национализм больше не может нам помочь, ибо он абсолютно неспособен ответить на сегодняшнюю ситуацию. Своим фанатическим ослеплением он может только подливать масла в огонь силовой политики и продолжать старую игру, в которой есть только преданные граждане и наталкиваемые друг на друга народы"[9].

Рудольф Роккер подверг детальному рассмотрению и ряд других важных вопросов, в частности ряд особенностей современной немецкой философии, в том числе влияние гегелевской традиции на формирование марксизма. В одной из своих статей немецкий анархист так охарактеризовал влияние Гегеля: "На великое движение социализма Гегель подействовал в форме марксизма как заморозки на молодые посевы"[10].

Кроме того в книге уделено немало внимания критике расистских идей, лежащих в их основе мифов и предрассудков.

Среди других важных тем, затронутых автором, также хотелось бы отметить присутствующие на страницах книги суждения в духе антииндустриализма, что особенно примечательно в силу того факта, что в целом такая позиция была нетипичной для германского анархо-синдикализма, хотя и не уникальна. Впрочем, Роккер не был в полном смысле слова антиндустриалистом в духе аргентинских анархистов[11], в чем легко убедиться, читая еще одну его важную работу, "Анархо-синдикализм" (1938)[12], будучи близок скорее к испанской традиции в духе Исаака Пуэнте и некоторых других авторов, чья позиция активно разрабатывалась в целом ряде испанских анархистских журналов, в том числе наиболее известных из них, таких как La Revista Blanca (1895-1905 / 1923-1936), Salud y Fuerza (1904-1914), Generacion Consciente / Estudios. Revista eclectica (1923-1937)[13].

Впрочем, стоит отметить, что на страницах своей книги "Анархо-синдикализм" он писал, среди прочего, о том, что промышленность отнюдь не является самоцелью, но лишь средством, призванным обеспечить людям материальное существование, и облегчить им продвижение к более высокой интеллектуальной культуре[14].

Кроме того стоит отметить размышления автора в духе критики дискурсивного господства, когда Роккер, развенчивая националистические мифы обращается к современному состоянию немецкого языка.

В "Национализме и культуре" можно найти и другие важные интересные темы, затронутые автором, так что остается только пожелать прочитать ее всем заинтересованным людям, а не довольствоваться теми или иными ее пересказами.

Подводя же итог, стоит отметить, что для Роккера было важно показать в своей работе как федералистская традиция постепенно приходит к современным анархистским концепциям, являя собой альтернативу существующему общественному укладу, в то время как централистская в совокупности с религией, в ее различных проявлениях, ведут к национализму, с одной стороны, и марксизму, с другой, являющихся тупиковыми направлениями для развития человечества. Кроме того он выступал против вульгарного экономического материализма, пронизывающего марксистскую всю традицию, и пытающегося все объяснить через понятия классовой борьбы и производственных отношений, а также против абсолютизации классовых концепций, подразумевающих некие абстрактные, и, вместе с тем, жестко схематизированные коллективные идентичности, и не оставляющего места для конкретной человеческой личности[15]. При этом, конечно же, не отрицал полностью понятия о классовых противоречиях и противоборстве классов, утверждаю, в частности, что он согласен с тем, "что формы политики подчиняются изменениям в экономических и вообще культурных условиях жизни, и тем самым обретают новые аспекты"[16]. Однако, вместе с тем, отмечал Роккер, внутренний характер политики и / или религии всегда остается неизменным, как бы ни менялись их внешние формы.

Еще одним весьма важным местом книги, напрямую вытекающим из его критики национализма во всех его проявлениях, а также критики дискурсивного господства является критика Роккером "локализма", замкнутости, ведущей к упадку и разрушению культуры, которая может развиваться только в условиях постоянно взаимодействия между отдельными, "местными" культурными традициями.

Вообще говоря, понятие "культуры" занимает в данной книге одну из центральных позиций, что выражается уже в самом ее названии.

Говоря о взаимоотношения государства и культуры, немецкий анархо-синдикалист особо подчеркивал, что первое никогда не было создателем второй, что бы ни рассказывали мифотворцы от национализма. Зато на деле всегда оказывалось так, что государство выступал тормозом в деле культурного развития, а то и вовсе приводило к ее гибели. Кроме того, как писал Роккер, культура также не является и каким бы то ни было национальным явлением, всегда стремясь к перерастанию за узкие рамки национального.

"Власть и культура, в глубинном смысле, являются принципиальными противоречиями; сила одного зависит от слабости другого. Мощный государственный аппарат являет собой мощнейшее препятствие, для какого бы то ни было культурного развития". Так что культура лучше всего процветает там, где государство либо умирает, либо низводится до минимума. В этих своих суждениях Роккера, в сущности, повторял и дополнял соответствующие положения "Взаимопомощи" Кропоткина.

Говоря о культуре, Роккер обращал внимание читателя и на то, до какого гротескного противоречия может дойти человеческое общество, когда через систему подмены понятий, искажение смысловой нагрузки мы получаем такие "культурные государства" как Третий Рейх Гитлера и фашистскую Италию Муссолини.

При этом в государстве культура, чье развитие, как уже было отмечено, сильно затормаживается, не умирает полностью, по крайней мере, далеко не в каждом, и не всегда. Вопрос, однако, в другом, а именно в том, какого рода культуре потворствует государственная власть. По мнению Роккера, речь в таком случае может идти лишь о тех формах культуры, которые помогают сохранить и упрочить власть, и ни о каких других.

В итоге мы может наблюдать постоянную идущую борьбу между культурой и государственной властью, и которую автор сравнивал с колебаниями маятника между полюса авторитаризма и свободы. "И поскольку когда-то было время, когда власть и право были единым целым, постольку мы сейчас, по-видимому, движемся в том направлении, когда исчезнут все формы господства, закон уступит место справедливости, а право свободе". Ну а в том случае, писал Роккер, если общество не сможет в обозримом будущем нащупать путь к своим лучшим культурным традициям, то весьма велика вероятность того, что нас ждет новая эра "механического человека".

Его критика "современного массового человека" в определенном смысле напоминает более поздние положения представителей Франкфуртской школы, таких как Эрих Фромм и Герберт Маркузе, а также перекликается с размышлениями Льюиса Мамфорда и Роберта Курца.

И еще раз о противостоянии марксистской традиции. Так, если в "Манифесте Коммунистической партии" Маркс и Энгельс написали, что "История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов"[17], то Роккер, со своей стороны, утверждал, что:

"Вся человеческая история до сегодняшнего дня была постоянной борьбой между культурными, творческими силами общества и властными устремлениями определённых каст, чьи лидеры всегда ставили рамки культурным устремлениям, или хотя бы пытались это сделать. Культура даёт человеку осознание своей человечности и творческой силы, в то время как власть углубляет в нём чувство его зависимости и рабской связанности"[18].

Позднее подобные мысли получили достойное развитие в двух томах "Мифа машины" (1967, 1970) Мамфорда.

Говоря о "Национализме и культуре" Рудольфа Роккера, стоит отметить и произведенный ею эффект в интеллектуальных кругах. Так, она заслужила весьма высоких оценок со стороны Альберта Эйнштейна, Бертрана Рассела, Томаса Манна, Льюиса Маммфорда, Ноама Хомского. Так что представляется вполне обоснованным высказывание еще одного известного немецкого анархо-синдикалиста, Аугустина Сухи о том, что Роккер вполне заслужил стать обладателем Нобелевской премии за данную свою книгу.

Возвращаясь в завершение к тезису о том, что отдельные положения "Национализма и культуры" нуждаются сегодня в критическом переосмыслении, хочется отметить некоторых авторов и их работы, которые могут помочь лучше оценить всю актуальность и современность фундаментальной книги Рудольфа Роккера.

Речь идет о работах таких авторов как Эрих Фромм, Герберт Маркузе, Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно, Зигмунт Бауман, Жан-Поль Сартр, Жан Бодрийяр, Ги Дебор, Ролан Барт, Ханна Арендт, Андре Горц, Роберт Курц, Элиас Канетти, Мишель Фуко, Льюис Мамфорд, Альбер Камю, Гастон Леваль, Фреди Перлман, Герберт Рид, Колин Вард, Грэхем Пурчейз, Джефф Шантц, Хосе Вергара, Мигель Аморос, Гарсиа Руа, Мюррей Букчин и некоторые другие.

В завершении несколько слов об авторе.

Родился Роккер в 1873 г. в католической семье, придерживавшейся либеральных взглядов. Познакомившись с социалистическими идеями первоначально он вступил в Социал-демократическую партию Германии (СДПГ), в рамках которой примкнул к левой оппозиции, из которой был в итоге исключен в середине 1890-х гг.

К анархизму же Роккер пришел в 1891 г.

Тогда же, в девяностые годы девятнадцатого века он знакомится с революционно синдикалистскими идеями, выразителем которой становится французская Всеобщая конфедерация труда (ВКТ). С тех пор он активного участвует в деятельности международного анархистского движения, участвует в конгрессах, печатается на страницах либертарной прессы.

С началом Первой мировой войны занял интернационалистскую позицию, осудив оба противоборствующих лагеря, за что подвергался преследованию со стороны властей в ряде стран.

В 1919 г. участвовал в формировании Союз свободных рабочих Германии (ФАУД), для которого написал "Декларацию синдикалистских принципов". Позднее принял участие в создание анархо-синдикалистского Интернационала, Международной ассоциации трудящихся (МАТ), чья декларация принципов основывалась на написанной ранее Роккером Декларации для ФАУД.

Находясь в Соединенных Штатах во время Гражданской войне в Испании 1936-39 гг. активно участвовал в поддержке испанских анархистов.

В условиях разгрома международного либертарного движения с началом Второй мировой войны Роккер выступил в поддержку Союзников.

После окончания войны помогал в деле возрождения германского анархистского движения, активно печатаясь на страницах печатного органа Федерации либертарных социалистов (ФФС), созданного некоторыми бывшими членами ФАУД, Die Freie Gesellschaft.

Скончался в 1958 г., в США[19].

Автор многих работ, среди которых, кроме "Национализма и культуры", а также уже упоминавшейся книги "Анархо-синдикализм" стоит отметить такие, как "Пионеры американской свободы: происхождение либеральной и радикальной мысли в Америке" (1949), "Иоганн Мост: Жизнь бунтовщика" (1924), "Мемуары немецкого анархиста" (1974).

 А.Фёдоров, февраль 2015