Нижеследующие размышления касаются не эпидемии а того, что мы можем понять на основе реакции людей на нее. Иными словами, речь идет о размышлении о той легкости, с которой целое общество согласилось ощутить себя зачумленным, изолироваться по домам и приостановить свои нормальные условия жизни, свои трудовые, дружеские, любовные отношения, даже свои религиозные и политические убеждения. Почему не было протестов и оппозиции, как это можно было себе представить и как обычно происходит в таких случаях?

Гипотеза, которую я хотел бы предложить, такова, что некоторым образом, пусть даже неосознанно, чума уже была здесь; что, очевидно, условия жизни людей уже стали такими, что достаточно было внезапного знака, чтобы стало очевидно, каковы они – нестерпимые, как чума. И это, в известном смысле, единственный позитивный факт, который можно извлечь из нынешней ситуации: возможно, что, пусть с запозданием, люди начинают задаваться вопросом, в правильном ли мире они живут.

И что еще заслуживает размышления, так это то, что ситуация потребовала религии. Признаком этого служит обиходный дискурс СМИ, терминология, заимствованная из словаря эсхатологии, которая для описания феномена навязчиво прибегает, особенно в американской печати, к слову «апокалипсис» и упоминает, иногда открыто, конец света. И похоже на то, что эта потребность в религии, которую уже не может адекватно удовлетворить церковь, нащупала другое место, где она смогла утвердиться и найти себя в том, что уже стало религией нашего времени – в науке. Она, как и другие религии, может порождать предрассудки и страх либо, в любом случае – использоваться для их распространения. Никогда раньше мы не становились свидетелями зрелища, типичного для религий в моменты кризисов, различных и самых противоречивых мнений и предписаний, которые варьируют от позиции еретического меньшинства (представленной даже престижными учеными), отрицающей тяжесть феномена, до господствующего ортодоксального дискурса, утверждающего ее, но при этом радикально расходящегося в мнениях, как с ним бороться. И, как всегда в таких случаях, некоторым экспертам или самозванцам удается заручиться благосклонностью монарха, который, как и во времена религиозных диспутов, раскалывавших христианство, принимает ту или иную сторону, следуя своим собственным интересам, и навязывает свое измерение.

Еще одна вещь, о которой стоит задуматься, – это очевидный крах всех распространенных убеждений и повседневных верований. Можно сказать, что люди больше уже ни во что не верят – за исключением голого биологического существования, которое следует спасти любой ценой. Но на страхе потери жизни может основываться только тирания, только чудовищный Левиафан с обнаженным мечом.

Вот почему я не думаю, что – как только чрезвычайная ситуация, чума, будет объявлена закончившейся, если это произойдет – можно будет вернуться к прежней жизни, по крайней мере, тем, кто сохранил хотя бы минимум ясности. И это, пожалуй, сегодня самое безнадежное – хотя, как говорится, «только тем, у кого уже больше нет надежды, и дается надежда»

Джорджо Агамбен

27 марта 2020 г.

https://www.quodlibet.it/giorgio-agamben-riflessioni-sulla-peste