Публикуем две статьи современного видного испанского анархо-ситуационистского и антииндустриалистского мыслителя и историка Мигеля Амороса, посвященные происходящей под прикрытием "борьбы с эпидемией" тоталитарной перестройке капитализма.

Сравнительно часто у некоторых авторов или участников либертарного движения можно обнаружить отождествление анархии с демократией. С этой точки зрения, анархия, как сценарий, возникающий в результате социальной революции, кладущей конец государству и частной собственности, представляет собой порядок, при котором правительственные функции, выполнявшиеся до этого специализированным персоналом государственных органов, берутся на себя всем обществом, так что решения принимаются непосредственно его членами. Эти члены обыкновенно собираются на собрания-ассамблеи или публичные форумы.

 Андре Горц (1923 -- 2007; настоящее имя Герхард Хирш, известен также как Герхард Хорст и Мишель Боске) -- ученик знаменитого философа-экзистенциалиста Ж.-П.Сартра, теоретик "новых левых", рабочего самоуправления и экологического социализма. "Критика экономического разума" -- одна из его главных работ, написанная в 1988 г. Публикуем перевод 3 избранных глав, в которых Горц дает блестящую критику рынка и бюрократии как форм человеческой несвободы и демонстрирует несостоятельность большевизма, либерализма и модели "социального государства".

Любая общественная система связана с определенной экономической моделью. Капиталистическая рыночная система, при которой огромное большинство из нас живет сегодня, связана с традиционной капиталистической моделью экономики. Система государственного капитализма (авторитарный "коммунизм", как в бывшем "СССР", Китае или на Кубе) связан с моделью централизованного планирования. Точно также либертарный коммунизм (многие предпочитают прямо называть его "анархией") связан с либертарной моделью экономики.

Представляем вниманию читателей классическую статью Отто Гросса, в которой анархист-психоаналитик ещё за годы до Вильгельма Райха, Герберта Maркузе, Эриха Фромма или Рональда Лэйнга описывает революционный потенциал психоанализа. В статье "О преодолении кризиса культуры" Гросс писал о конфликте "между своим и чужим, между врожденным и внушенным, между благоприобретенным и навязанным", о трагическом содержании этого конфликта "индивидуальности с вторгшимся в ее внутренний мир авторитетом" и о том, что психология бессознательного "призвана стать ферментом бунта внутри самой психики, освободить индивидуальность из плена собственного бессознательного. Она призвана сделать людей внутренне способными к восприятию свободы и тем самым призвана стать предтечей революции".

О том, как врезаются в мозги традиции, нормы и истины

Дискурсы, категории, стандарты: Господство в голове

Всемогущий рынок и  институционализированное господство (прежде всего, государство и легитимированные им институты) непосредственно видимы и ощутимы. Но это еще далеко не все виды господства, которым подвергаются люди. Однако другие формы господства труднее распознаваемы, поскольку они носят более скрытый характер. Они рядятся в одежды собственного мнения или вовсе неощутимы. Одним из таких замаскированных видов господства является управление мышлением, оценками и собственной идентичностью с помощью дискурсов, истолкований и ожиданий.

Мы все осознаем, что нынешний век стал свидетелем коренного преобразования всего человеческого окружения главным образом благодаря влиянию математических и физических наук на технологию. Этот переход от эмпирической, традиционной техники к экспериментальному научному способу открыл такие новые сферы, как ядерная энергия, сверхзвуковой транспорт, компьютерный интеллект и мгновенная планетарная связь.

Эссе Вивиан Форрестер «Террор экономики» за короткое время завоевала сенсационный успех среди французской читающей публики. Писательница и литературный критик, которая пишет о труде и экономике при капитализме? Умудренные аналитики и теоретики вряд ли обнаружат в этой книге что-либо, о чем они бы не знали или не написали сами. Причины внезапной славы Вивиан Форрестер, вероятно, следует искать не в том, что она говорит, а в том, как она это говорит.

Сегодня любая форма конкретного мира, человеческой жизни, любое преобразование технического и  природного окружения представляет собой возможность, и положение этой возможности является историческим. Сегодня мы способны превратить мир в ад, и мы уже на пути к этому. Мы так же способны превратить его и в противоположность ада. 

Я полагаю, мы все согласимся, что определение содержания нынешнего периода истории и особенно развития позднего капитализма в изначальных и даже в развитых понятиях марксовой теории натолкнется на известные трудности. Точнее, их можно определить таким образом, но это приведет нас к новым затруднениям. Если одна и та же теория может выразить развитие как «А», так и «Не-А», как процветание, так и кризис, как революцию, так и ее отсутствие, как радикализацию рабочего класса, так и его интеграцию в существующую систему, то это может говорить о действенности теории, но говорит и об ее безразличии. Действительно, с этой точки зрения, марксову теорию упрекали в том, что она содержит некий встроенный механизм, который делает ее непроницаемой для любого возражения со стороны реальности.